Скульптор. Перерождение.

Дома мы расположились в моей комнате, которую я недавно обставил. Гарри был уже более спокоен, немного улыбался. И, завернувшись в плед, потягивал шоколад с зефиром, сидя в глубоком кресле и осматривая комнату. — Я встречу рождество тут? — Конечно, — я кивнул, немного улыбаясь. — Вот допьёшь, расскажешь мне всё, что не удосужился написать… — на этом моменте кончики ушей Гарри покраснели. — И осмотрим с тобой дом. Полигон я тоже сделал. Ты хоть тренировки не забросил? — Нет, но Снейп отобрал у меня боккен. Вчера, — уточнил парень. Я только вздохнул. — Сделаю тебе боккен-артефакт, никто отобрать не сможет. — Спасибо, Харо-сан! — Гарри поудобнее устроился в кресле, а я приготовился слушать. *** Гарри поставил сумку на полку в купе и закрыл дверь. Школьников было ещё очень мало, и Гарри был этому рад — хоть рыжие кудри и прикрывали лоб со шрамом, но всё равно оставалась опасность, что его признают. В купе он достал книжку по зельеварению и так зачитался, что вообще не заметил, как в купе расположилось ещё несколько человек. Очнулся он только тогда, когда его немного встряхнули за плечо. — А? — подняв глаза, Поттер заметил нескольких ребят. Первый был мальчик. Утончённые черты лица были тонкими, прямыми, а взгляд серо-серебристых глаз был немного надменным. Гарри скользнул взглядом по остальным людям. Оставшиеся двое были крупными здоровяками. В глазах у них не было ни капли ума, и они очень походили на Дадли, разве что, воспринимались скорее сильными, чем толстыми. Что-то в их взгляде Гарри казалось знакомым, но что — непонятно. — Прости, зачитался, уж больно интересно, — Гарри улыбнулся. — Я заметил, — мальчик немного растягивал слова. «Подражает, скорее всего», — про себя усмехнулся Гарри. — Невежливо не познакомиться с попутчиками, — он гордо вздёрнул нос. — О, прости… — Гарри отложил книгу, заложив ту закладкой. — Меня зовут Гарри. — Драко Малфой. Это Креб и Гойл, — кивок в сторону парней. — Увлекаешься зельеварением? — словно только для того, чтобы поддержать разговор, спросил мальчишка, садясь на место. — Не только. Я хочу стать лекарем или артефактором. И там и там зелья нужны, — Гарри улыбнулся. — Хочу попасть либо на Хаффлпаф, либо в Слизерин. Белёсая бровь поднялась вверх. — У этих двух факультетов нет ничего общего. На Хаффлпаффе учатся добрячки, дружные, но при этом они почти ничего не знают… Гарри рассмеялся. А потом достал журнал. — Драко, ты ведь знаешь, что символ факультета Хаффлпафф — барсук? Барсуки — это весьма опасные животные. Живут по ночам, хотя иногда и вылезают из нор днём. Барсуки не нападают первыми, но если их разозлить, животное абсолютно спокойно способно при укусе раздробить кость человека или даже убить. Всеядны, но больше склонны к охоте. А ещё барсуки питаются лягушками и змеями. Хаффлпафф выпускает лекарей, гербологов, химерологов, иногда зельеваров, дрессировщиков… Большинство известных укротителей вышли именно из этого факультета. Белобрысый мальчишка удивлённо смотрел на Гарри, а тот продолжал. — Хаффлпафф учит действовать сообща, действовать не по отдельности, а как единая структура. Это полезно, потому как в любом месте приходится работать с людьми — дипломатия, проще говоря. Конечно, на Слизерине учат добиваться целей — но там не учат выбирать такую цель, которая будет тебе нравиться — там упор, скорее всего, на выгоде. Это тоже неплохо, не спорю, но… Там слишком сильно определены взгляды, а в Хаффлпаффе свободы больше. — Гм… Возможно, тебе это подойдёт, но вся моя семья училась на Слизерене. А ты чистокровный? — Мои родители были магами, учились на Грифиндоре. Но… — Гарри помрачнел. — Они погибли. — Мне жаль. — Ничего. Мальчики помолчали. — Ты в квидич играешь? — спросил беловолосый. — Немного. Я жил среди маглов, там особо не полетаешь, но в последний год летал много. — Да? И где же? Гарри улыбнулся. — Учитель под землёй мне отгрохал полигон размером с квартал, не меньше. И высотой с девятиэтажку. — Ого. Это здорово, — у Малфоя загорелись глаза. — Мне нравится играть в квидич. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не примут в команду на втором курсе. — Харо-сан про меня говорит то же самое, — рассмеялся, потом тряхнул кудрями. — Хочу попробовать на ловца! — Это будет здорово… Кто такой Харо-сан? Он японец? — Да, японец и маг. Он мой опекун, гражданский. Невероятный человек! — глаза засияли, но тут же Гарри сник. — Правда, он не очень любит Англию. — Почему это? — удивился Драко. Поттер только махнул рукой. — Две вещи — еда и палочки. Он ненавидит овсянку и тыкву. Я, кстати, тоже. А ещё не понимает, зачем магу «эти дурацкие костыли!» — передразнил Гарри учителя. Потом вздохнул. — Хотя насчёт палочки он прав. — Прав?! Он колдует без неё?! — Драко подался вперёд. — Да, и я тоже, — гордо ответил Гарри, потом направил руку на сумку. — Алохомора! Акцио, кошелёк! — Щелк — замок открылся. Пум — и в руку Гарри прилетел небольшой мешочек. — Меня Харо-сан научил, мы с ним тренировались. Драко смотрел на это круглыми глазами. — Но несовершеннолетним нельзя колдовать вне Хогвартса! — Драко! — ахнул Гарри. — Ты же на Слизерин собрался! Закон легко обойти! Для начала — он звучит, как «Запрет на колдовство студентов своей палочкой вне Хогвартса и прилежащих к нему территорий.» Понимаешь? Я ещё не студент — это раз, я колдовал без палочки — это два. Следилки же на самой палочке. Драко кивнул и немного смутился. Дверь в купе вдруг открылась, и показалась пожилая женщина с тележкой, на которой лежали сладости. — Не хотите чего-нибудь, мальчики? Драко взял несколько шоколадных лягушек, Гарри же взял всего и понемногу, предложив угощаться новым знакомым. Они ели, иногда заговаривая о беспалочковой магии. Разубедив Драко, что беспалочковой магией могут владеть только сильные волшебники, Гарри объяснил, что для этого нужно просто быть очень спокойным и сосредоточенным. Вот и весь секрет… Они болтали до тех пор, пока в коридоре что-то громко не бабахнуло. Гарри подскочил. — Что там? — Драко тоже встал и, даже не вытащив палочку, выскочил в коридор. — Стой! — Гарри выскочил следом и, прежде, чем в блондина врезалось какое-то заклинание, запихнул его к Кребу и Гойлу, которые только встали. Только вот сам не смог увернуться… «Ступерфай»! — всё, что он услышал прежде, чем его впечатало в стенку вагона. Гарри потерял сознание. Пришёл он в себя, поливаемый водой. Над ним склонился бледный Драко, рыжий незнакомый парень и девушка со значком старосты. — Как ты, Гарри? — спросила она, приподнимая голову парню. — Голова и плечо болят, а так — в порядке… Что произошло? — парень вытер лицо. — Маркус Флинт со Слизерина наехал на первокурсников и не придумал ничего лучше, чем начать швыряться в них заклинаниями, — змеёй прошипела девушка. — Встать можешь? — Да, меня просто оглушило слегка… Спасибо. — Если бы не Рон, — девушка насмешливо посмотрела на рыжика. — Валялся бы ты здесь и дальше. — Маркусу влетит, — вдруг подал голос Драко. — Я напишу отцу, тот состоит в попечительском совете. — Ты встать можешь? — вдруг влез рыжий. — У тебя кровь шла. Я думал, ты помер, когда из купе выглянул — лежишь, пол-лица в крови… Гарри ощупал голову. Мда, ссадина… — Кожу содрал. Если мне помогут — встану. Драко подхватил Гарри с одной стороны, рыжий, как выяснилось, Рон — с другой. И помогли ему зайти в купе, где Гарри достал из сумки рябиновый отвар и платок. Смазав ссадину, он сел, мрачно смотря в окно. Девушка, убедившись, что всё хорошо, вышла. — Ты меня спас, — хмыкнул Драко. — Могло и в меня прилететь. — Нельзя было так выходить, — покачал головой Гарри. — Не осмотревшись. Рон, да? — парень повернул голову на кивнувшего рыжего. — Спасибо, что ту девушку позвал. — Пенелопа Кристалл. Она староста Рейнвейкло с этого года. Единственная, кого я нашёл в вагоне старост, взрослых же тут нет, — пожал плечами парень. — А она точно помогла бы. — Всё равно спасибо. Рон несмело улыбнулся. Он был одет в немного поношенные вещи, на которые Драко поглядывал как-то напряжённо. — Я Гарри, это Драко, это Креб и Гойл. Приятно познакомиться, Рон. Рыжий улыбнулся. Гарри предложил ему сесть рядом. — Кто вообще это такой — Маркус Флинт? — Гарри взял лягушек, протянул одну Рону. — Угощайся, нам ехать до самого вечера, столько не съедим банально. — Перси говорит, что он в команде Слизерина по квидичу. А близнецы на него просто ругаются. — А это кто? — влез Драко. Рон вздохнул. — Мои братья. У меня их пять, я шестой, есть ещё младшая сестра Джинни. Мои два старших брата уже закончили школу. Билл стал разрушителем проклятий, Чарли работает в заповеднике Драконов, в Румынии, Перси стал старостой в этом году, близнецы, Фред и Джордж, они шутники, каких поискать, но у них хорошие отметки… — Рон вздохнул. — Мне придётся сильно постараться, что бы превзойти их. Хотя и не думаю, что у меня получится. — А… Так ты из Уизли? — протянул Драко задумчиво. — Уизли? Да ну?! — в глазах зажёгся огонь. — Я читал про вас! Рон и Драко растерянно уставились на парня. — Читал? Где? — Рону, казалось, по голове прилетело. — В «Чистокровных Родах Туманного Альбиона», мы с моим опекуном читали! Там и про священные 28, и про мелкие роды. Про Уизли я читал, что вы — великолепные боевые маги, аналитики и трансфигураторы. Во многих родах считалось честью иметь Уизли среди своих солдат или главнокомандующих, потому как они легко могли просчитать, как думает противник, и, соответственно, составить план, как провести его или отбить атаку. А ещё Уизли многодетны, настоящее благословение магии! Это правда? — Э… — Рон пожал плечом. — Мой отец не рассказывал мне об этом… Но в шахматы я действительно неплохо играю… — Здорово. — А что ты читал про Малфоев? — заинтересованно спросил Драко, однако, не сводя глаз с рыжика, одетого в поношенные вещи. — Малфои… Политики, виноделы. Рождены морем. Если Уизли — на суше берсерки, то Малфои в море — хуже чумы. Но после продажи кораблей и получения проклятия Одного Наследника стали интриганами, политиками, финансистами. Неплохи в проклятиях… Да и всё. Я, вот, не вхожу в 28, но мой род — Артефакторы. Драко усмехнулся. Рон же расплылся в улыбке. — Да, нас много в семье. И все — маги! — гордо вскинул голову. — И не слабые! И в моей семье нет сквибов. — Это здорово, — рассмеялся Гарри. Драко же задумчиво прикусил губу, рассматривая рыжего. В глазах была напряжённая работа мысли. — ТЫ ведь попадёшь на Грифиндор? — спросил он немного с вызовом. Но Гарри опередил Рона. — Ему нужно туда попасть. Трансфигурация — это черта Уизли, а в Гриффиндоре декан преподаёт её, так что будет легче обратиться за помощью. Рон тоже кивнул. — У меня там вся семья, так что, — он развёл руками. — Я и сам хочу туда попасть. А вы куда? — Я в Хаффлпафф, — улыбнулся Гарри. — Слизерин, — заносчиво послышалось от блондина. — Да, тебе туда надо, — кивнул Гарри. — Что? На Слизерин? Надо?! Почему? — выдал Рон. — Ведь есть и другие факультеты. — По той же причине, как и тебе — на Грифиндор. Драко — политик, это у него в крови. А политики — актёры. Слизерин притворяется плохим монолитом, чтобы их не трогали. Но это — маска, они такие же, как и мы — дети. А все дети любят веселиться. Так что ему надо научиться скрывать то, что он хочет скрыть, интриговать, добиваться власти и прочее. Казалось, Уизли был ошарашен, но потом хмыкнул недоверчиво. — Там учился Тот-кого-нельзя-называть и те, кто служил ему! — Рон скосил глаза на Малфоя — тот был невозмутим, но сжал кулаки. Однако Гарри флеглематично пожал плечами. — И что? А на Хаффлпаффе учился Улирих Проклятый, тот, кто создал Азкабан и дементоров, проводя демонологические обряды над ними. А с Гриффиндора — Янус Безумный. Чума во время средневековья — его рук дело, он пытался уничтожить всех маглов за то, что они убили его возлюбленную, которая, кстати сказать, была со Слизерина. Просто это последний Тёмный лорд, кого запомнили. — А ты откуда знаешь? — удивился Рон. — Ну, не мог же меня опекун неучем в школу отпустить. Дальше общение плавно перетекло на предметы в Хогвартсе, а от них — на игры и сладости… Кребб и Гойл всё так же молчали, Гарри, Рон и Драко незаметно разговорились, хотя последние два и бросали друг на друга настороженные взгляды, только Гарри успевал сгладить углы до того, как они бы поссорились, а под конец поездки этого и не требовалось. — Поезд прибывает через десять минут! Просьба ученикам оставить вещи в вагонах, их заберут! Ребята вышли в темноту, сливаясь с толпой.