***
— Лайт, мне кажется, что Рем погибла из-за Лукреции, — сказала Миса Лайту уже на балу. — Нет. Она просто человек, смертный, от которого мы скоро избавимся, — устало ответил Ягами-младший осматривая зал и пытаясь найти взгляд чёрных измученных глаз. Вдруг со стороны входа послышалось удивлённое ахание девушек и перешёптывание мужчин. Лайт посмотрел туда же: под руку с Элом шла, если не королева, то её сестра или дочь, потому что Лукреция исчезла и появилась Богиня в алом платье в пол, закрытым до горла какой-то простой укладкой, создающей ощущение, будто она идёт навстречу ветру, уверенной походкой и взглядом роковой женщины. Такой Лукреции здесь ещё никто не видел. На фоне девушек, пришедших в девичьих коротких платьях или в пышных платьях до колен, она была первым и самым прекрасным созданием Бога. — Лайт, закрой рот и перестань на неё пялиться, — прорычала Миса. Бог Нового Мира, очарованный красотой творения другого Бога, заморгал и посмотрел на свою девушку с грустью осознав, что она его только злит всё больше и больше. Эл же пришёл сикось-накось: рубашка не заправлена в брюки, пиджак так и не застегнул, волосы в том же беспорядке, что и всегда. На фоне Лукреции Эл был Квазимодо. Эсмиральда и Квазимодо. «Уж кто-кто, а ты её не достоин,» — смотря им вслед думал Лайт и повёл Мису к её же подруге, пришедшей с парнем. — Здравствуйте, — сказал Лайт. — Классный вечер, неправда ли? — Да, вечер прекрасный! — отозвалась подруга Мисы и отвела девушку что-то рассказать, а Лайт, вместо того, чтобы поговорить с оставшимся в одиночестве парнем, стал протискиваться сквозь студентов. Лукреция отыскалась не сразу, но она сидела в углу в гордом одиночестве, так как Эл общался с какими-то студентами, похоже, знакомыми ему. — Привет, — сказал Лайт подойдя к ней.- У тебя не занято? — Нет, — ответила она и глубоко вздохнула, но не превратилась в усталую земную женщину, а так и осталась гордой Богиней мира сего. — Ты сегодня такая необычная… Я тебя такой никогда не видел, — сказал Ягами. — Я была такой раньше, — сказала она с грустью. — А потом меня затаскали по допросам, обвиняли в убийствах и прочей ереси. Лайт с удивлением открыл рот и наконец сказал: — Убийствах?.. — Да, Лайт. Я была подозреваемой несколько раз, но меня вытащил Эл, — она опустила голову и пристально посмотрела на собственную руку, теребящую салфетку. — Когда я была ещё такой, какой ты меня сегодня увидел, я тёрлась в кругах крутых парней и девушек. Байкеры, богатые мальчики и девочки, гроза районов — это всё были мои друзья. Мы с Элом учились в одной школе, а потом и в институте… В тот день завязалась драка между двумя парнями, а я была там. Я пыталась помочь, но они умерли буквально на моих руках. Когда приехала скорая и полиция… Обвиняемой стала я, потому что везде нашли отпечатки моих пальцев, но я пыталась помочь, поэтому ясно, откуда они. В первый раз Эл пришёл и предложил сделку: стать его взамен на свободу и защиту. Он получил пощёчину и отказ. За это он пообещал повесить ещё парочку дел. Повесил… Как-то гениально прикрутил. Тогда меня затаскали по судам и допросам. Он пришёл снова. Я согласилась… Я не могла иначе… — её голос дрожал, как и рука. Она отвернулась от Лайта и закрыла рот рукой, а через пару секунд вновь повернулась к нему. — И ты до сих пор с этим чудовищем? — спросил Ягами-младший ошарашенный новыми фактами. — У меня нет выбора, — ответила она. — Он сильнее. У него связи. Мои друзья… От друзей у них только слово. Когда началась эта чертовщина, они сразу спрятались, как улитка в раковину. — Пойдём на улицу? Я знаю красивое место и уверен, что оно тебе понравится, — сказал Лайт и встал, подавая руку Лукреции. И она, будучи подавленной, всё равно осталась Богиней. Сильной и независимой. На улице было прохладно и поэтому Лайт отдал Стелфолд пиджак — ему не было холодно в рубашке и он сам не понимал, почему рядом с этой девушкой его трясёт как в лихорадке. Вскоре показалась скамейка, на которую они и сели. Ягами-младший обнял девушку за талию одной рукой ощутив больше не девичью хрупкость, а женскую силу, какая обычно бывает у спортивных девушек, но она не занимается спортом. — Ты кажешься мне спортивной, но ты не занимаешься с нами, — сказал Лайт крепче прижав Лукрецию к себе и услышав неопределённое аханье. — Не занимаюсь, потому что многое из того, что будут давать делать мне нельзя. А так у меня и у Эла общий тренер. Он составил мне программу, Элу — тоже. Я спортивная настолько, насколько позволяет здоровье, — сказала ему в ответ Стелфолд и положила голову на его плечо. Рюк был рядом, но настолько тихо себя вёл, что Лайт перестал замечать его. — Ну, Лайт, сделай шаг к вечной любви и на Том Свете, — сказал наконец хрипло Рюк, а потом зловеще расхохотался. — Лукреция, я хотел давно тебе сказать, что я… — начал Лайт, но вдруг услышал быстрые шаги совсем рядом. — Вот ты где, стерва! — послышался голос Эла, как и он сам показался перед Лайтом с Лукрецией, внезапно оказавшейся сжатой в районе плеч его грубыми руками. Неожиданно Богиня стала рабыней, которая попыталась убежать от гневного хозяина к спасителю, но тот нашёл её, не дав шанса на счастье. — Маленькая дрянь! Я с тобой дома поговорю! — он почти кинул её в сторону и она ударилась прямо о дерево и сразу же сползла по стволу на землю. Эл ударил вскочившего Лайта ногой по лицу так быстро, что он не успел среагировать и понял только что удар был сильным, так как подняться не было сил, но он видел, как Эл поднимал свою рабыню, любимую Лайта, и повёл из этого красивого места домой, где хотел разобраться.***
Эл сидел и обрабатывал царапины на спине напарника, оставшиеся от дерева. — Да, это было слишком, — согласился Эл и вздохнул. — Но таков план, мы договорились. — Был такой план, но вот синяки на плечах конкретные и болят, между прочим, — сказал Снейп с обвиняющей интонацией. — Наделать больше? — мурлыкнул на ушко Эл. — Обойдусь, — буркнул агент. В комнату вплыл Ватари с чаем и выглядел он намного лучше на сей раз. — Добрый вечер, — сказал Северус. — Здравствуй, — сказал Рюдзаки увидев Ватари. — Как самочувствие? — Потрясающе. Я чай вам принёс. Как вечер? — спросил изобретатель. — Он мне спину об дерево расцарапал! — воскликнул Снейп так, словно жаловался отцу на старшего брата. Ватари улыбнулся и посмотрел на Эла, который так же не сдержал улыбки. — Ничего. Я дам ему хлыста, — сказал Ватари. Северус приподнял уголки губ, но тут же опустил. Долго Ватари в комнате не стоял, он быстро ушёл сославшись на множество важных дел, которые срочно надо все переделать. Эл вдруг остановился и неожиданно провёл рукой по спине напарника, легко и напрасно — такая ассоциация увиделась Северусу. Тишина, повисшая в комнате после этого движения безумно давила. — Ты закончил? — тихо спросил Снейп. Рюдзаки вмиг поднялся и ответил: — Нет… То есть — да. Северус встал и накинул рубашку, чтобы не было холодно. По фигуре Снейпа скользнул какой-то странный взгляд Эла, впрочем, такие взгляды часто были на нём, а вопросы от детектива каждый раз были разные:«ты точно на нашей стороне?», «хочешь чай?», «где мой тортик, который близ тебя стоял?» и не ясно было, как реагировать. — Знаешь, — начал детектив, — я терпеть не могу преступников, Киру, но хотел бы быть на месте Лайта. Рюдзаки ушёл, а Северус не стал размышлять над сказанными словами.***
Безумный сон. Просто состоящий из безумных событий: он, Северус, переплетённый в жарких объятиях с Элом! Сон выбил дух и заставил проснуться, но вовсе не в холодном поту, а в горячем и липком восхищении от подкинутого сознанием сна. — Будь ты проклят, чёртов воробушек! — со злостью сказал Снейп и скрылся в ванной.