I just won't let go 'till we both see the light

В том, чтобы вести жизнь контрабандиста, определённо имелись свои плюсы. Например, не нужно было вечно оглядываться на всезнающего и сурового учителя, — Люка Скайуокера ли, Сноука ли, — не нужно было лезть из шкуры вон, стремясь доказать свою одарённость и преданность. Кайло, много лет находившийся в подчинённом, заведомо неравном положении ученика, находил огромное удовольствие в том, чтобы просто самому принимать решения, не боясь, что его отчитают или даже накажут. Конечно, он и прежде своевольничал, но ещё никогда не чувствовал себя до такой степени свободным. В подпольном мире контрабандистов и жуликов никому не было особого дела до происхождения и прошлого Кайло. Да, пару раз их с Хаксом узнавали и доносили Сопротивлению, занятому созданием очередной Новой Республики (стоило бы уже начать давать им порядковые номера, честное слово!), либо пытались захватить беглецов от правосудия в плен самостоятельно в надежде на хорошее вознаграждение. Но Кайло и Хакс недаром некогда занимали высокие должности в Первом ордене, — они вполне могли постоять за себя и свой корабль. Мстить им за поверженных противников и вовсе никто не пытался — доносчиков и охотников за головами в преступном мире ненавидели почти так же сильно, как и служителей правопорядка. На самом деле, этого самого правопорядка в Галактике нынче недоставало, что было новоявленным контрабандистам только на руку. После поражения Первого ордена во многих системах наступил форменный хаос — повсеместно вспыхивали бунты против тирании ставленников ордена, уцелевшие в боях офицеры и штурмовики захватывали любой доступный транспорт, чтобы спрятаться на каких-нибудь отдалённых планетах, а Сопротивление, которому победа досталась ценой огромных потерь, было не в состоянии навести порядок. Как и предсказывал Хакс, добыть нормальный корабль в условиях всеобщей растерянности не составило большого труда. Они подобрали не слишком большое, но быстроходное и маневренное судно, на котором можно было устроить множество надёжных тайников — настоящую мечту любого уважающего себя контрабандиста. Кайло вполне сносно пилотировал их новое судно. То есть, он, разумеется, бессчётное количество раз едва не угробил их, уходя от погони или совершая экстренную посадку крифф знает где. Но каждый раз всё как-то обходилось, да к тому же, Хакс, будучи вторым пилотом и штурманом одновременно, довольно умело страховал Кайло в экстренных ситуациях. Оставалось только порадоваться его хорошей, и главное, всесторонней военной подготовке. Хакс вообще оказался отличным напарником. Без постоянного острого соперничества за власть и влияние в ордене, избавленные от необходимости держать лицо и соответствовать высоким статусам, они довольно неплохо справлялись со своей работой и даже понемногу общались. Нет, лучшими друзьями они с Хаксом, разумеется, не стали — Кайло вообще сомневался в том, что это возможно, — но ссорились гораздо реже. Наверное, сказывалось и то, что на небольшом корабле, в отличие от огромной базы или военного крейсера, им некуда было разбегаться друг от друга после очередного скандала. Да и разругаться до полного молчания означало сорвать выполнение заказа и попусту испортить себе настроение. Кайло хватало ума на то, чтобы понимать — лучше им с Хаксом постепенно учиться работать в одной команде. Тем более, что их новая жизнь предполагала постоянный риск и нешуточные опасности. Кайло, да и Хакс тоже, не возражали — оба предпочитали такое, рискованное и не всегда определённое существование спокойной и сытой жизни, как и необходимости постоянно скрываться, словно крысы в глубоких норах. Что ж, хоть в этом они совпали. Конечно, не всё шло гладко — им не единожды приходилось латать и корабль, и самих себя после яростных стычек с какими-нибудь бандитами или даже с бойцами Сопротивления, а пару раз они вынуждены были сбросить тяжёлый груз, чтобы поскорее улизнуть, и понесли серьёзные убытки. Но такие досадные происшествия только раззадоривали и подстёгивали обоих в следующий раз сполна отплатить противникам. Бывали у них и спокойные, скучноватые даже деньки — и таких было немало, — когда они просто следовали намеченному курсу, забирали какой-нибудь ценный груз, потом без происшествий добирались до безопасной стоянки или порта, чтобы найти покупателей и заключить сделки, а затем передохнуть и найти новый заказ. В таких случаях Кайло довольно скоро начинал откровенно скучать от безделья и частенько донимал Хакса разговорами ни о чём, потому что не мог молча наблюдать за разбавленной огоньками далёких звёзд чернотой космоса. Хакс отвечал скупо и неохотно, хотя иногда Кайло удавалось его разговорить. В принципе, общаться с Хаксом было интересно — он был умён, остёр на язык и весьма наблюдателен, поэтому Кайло всегда прикладывал максимум усилий, чтобы заставить его ослабить эту вечную оборону, защищавшую не хуже самых прочных доспехов. Разумеется, магистр ордена Рен мог бы сломать все внутренние барьеры Хакса, сколько бы их там ни было, при помощи Силы, хотя и подозревал, что расколоть этого человека будет не так-то просто — как минимум, разрывающая виски головная боль была бы им обоим практически обеспечена. Но вторгнуться в сознание Хакса силой, грубо нарушив тщательно оберегаемые им границы, означало смертельно обидеть своего, вроде как, напарника. Кайло инстинктивно чувствовал, что такой выходки Хакс ему не простит. И потом, понемногу выводить его на нормальную беседу было гораздо увлекательней. Как, вероятно, и сам Кайло, Хакс постепенно менялся. Он иначе выглядел — удобная повседневная одежда вместо военной формы, отросшие практически до плеч волосы и едва заметная щетина делали знаменитого генерала Хакса практически неузнаваемым. Правда, он все равно предпочитал носить вещи, хоть чем-то напоминавшие о прошлом — светлые рубашки, тёмные брюки и строгого покроя плотные куртки вместо излюбленных кителя и шинели. А ещё, Кайло подозревал, что борода и длинные волосы раздражали Хакса — время от времени он брился, наплевав на необходимость маскировки, и не раз задумчиво проводил ладонью по отросшим прядям, словно размышляя над тем, чтобы вернуть себе прежнюю короткую стрижку. Кайло однажды даже предложил ему не заморачиваться и просто подхватывать мешающиеся волосы тонкой резинкой, как делал он сам, но Хакс встретил это разумное во всех отношениях предложение негодующим фырканьем. Новый внешний вид, казалось, накладывал отпечаток и на поведение Хакса. Из линии плеч и спины ушла вечная напряжённость, движения стали спокойней, мягче, а не затянутые в чёрные кожаные перчатки ловкие пальцы так и порхали над пультом управления. Внезапно оказалось, что у Хакса очень живая, выразительная мимика — долго же он, наверное, учился скрывать её за непроницаемо-презрительной миной генерала Первого ордена! Полгода, год — казалось, про них вообще забыли и перестали разыскивать. Хотя с Кайло периодически пытались связаться родственники, в первую очередь, мать, но он отказывался идти на контакт, закрывался от зова Силы. Всякий раз напоминание о том, кто он на самом деле, откуда пришел и что оставил за плечами вызывало одно лишь глухое раздражение — его опять начинало раздирать между Тьмой и Светом, тянуло из стороны в сторону, и Кайло загнанным зверем метался в своей тесной каюте, силясь унять тупое нытьё в груди. Хакс не вмешивался, просто брал на себя управление кораблем, чтобы Кайло мог пережить очередной приступ бессильной злости, ведь начать крушить всё направо и налево световым мечом здесь он не мог — это стало бы настоящим самоубийством. Как правило, внутренняя борьба отбирала у Кайло все силы, и ещё несколько дней после очередной бесплодной попытки родных достучаться до него, он бродил по кораблю мрачный и осунувшийся. Что до самого Хакса, то Кайло так и не удалось узнать ничего существенного про его близких. Насколько он мог судить по скупым и неохотным ответам, к своему отцу, видному офицеру армии Галактической Империи, коменданту военной академии, Хакс относился без особой теплоты, а что до матери… Однажды Кайло, не удержавшись, спросил о ней — Хакс явственно растерялся, и после краткого молчания сообщил, что совсем не помнит свою мать*. — Отец никогда не говорил о ней. Лишь однажды заметил, что я — точная копия матери, — признался Хакс и отвернулся к мониторам, показывая, что разговор окончен. Многие их беседы обрывались вот так, на полуслове, стоило только зацепить какую-либо неприятную тему. И всё же, Кайло живо представил себе женщину, давшую жизнь Хаксу — высокую и тонкую, изящную, словно статуэтка, с зелёными, прозрачными, как речная вода, глазами, с чётко очерченными губами и копной роскошных рыжих волос того же яркого, невозможного оттенка, который унаследовал её сын. У неё были такие же худые плечи и хрупкие запястья, и светлая-светлая кожа, местами покрытая россыпью едва заметных веснушек — и не увидишь, если не знаешь, куда смотреть. О, мама Хакса наверняка была настоящей красавицей! Более того, свой острый ум Хакс, вероятно, тоже получил от неё. Если бы эта женщина узнала, что Кайло вытащил её единственного сына из Первого ордена незадолго до его окончательного уничтожения, была бы она благодарна ему? Кайло казалось, что да. В отсутствие родных, Хакс по-настоящему беспокоился о своих бывших подчинённых — Кайло не раз замечал, как тот просматривает обнародованные Сопротивлением списки погибших либо попавших в плен офицеров Первого ордена в надежде отыскать знакомые имена. Кайло подозревал, что в первую очередь речь шла о поисках капитана Фазмы и ещё нескольких наиболее приближённых к генералу старших офицеров — его самого не слишком-то заботила судьба всех этих людей, но Хакс, живое воплощение верности долгу, по-прежнему чувствовал себя ответственным за них. Увы, до них доходили лишь скудные обрывки информации, и даже списки Сопротивления были неточными и неполными — многие бывшие офицеры Первого ордена до сих пор скрывались от преследования, меняли имена и внешность, а уже отправленные под арест отказывались называть себя и рассказывать хоть что-нибудь о своих боевых товарищах. Некоторые бойцы бежали с поля боя, будучи раненными, и их судьба оставалась неизвестной — никто не знал, удалось ли им, в итоге, спрятаться понадёжней и получить медицинскую помощь, или же они скончались от ран в попытке избежать плена и трибунала. Не преуспев в поисках, Хакс всякий раз мрачнел, становился особенно упрямым и язвительным, поэтому Кайло, не выдержав, предложил свою помощь: — Мы могли бы поспрашивать у наших новых знакомых — уверен, у них найдутся свои люди в рядах Сопротивления. За хорошую плату или обещание отплатить услугой за услугу, когда это понадобится, они выяснят для нас, попали ли Фазма и остальные в руки военного суда, а если нет, то где и когда их видели в последний раз. В конце концов, я и сам смогу из кого угодно вытянуть нужную информацию при помощи Силы. — Это очень рискованно, учитывая, что мы с тобой скрываемся от Сопротивления, разве нет? — вздёрнул бровь Хакс, хотя хмурые морщины на его лбу немного разгладились. — И что с того? Столько времени прошло — не думаю, что кто-то ещё не догадался, кто мы такие, — Кайло небрежно пожал плечами. — Я частенько пользуюсь лазерным мечом и порой прибегаю к помощи Силы, а ты не стал придумывать себе новое имя или кардинально менять внешность — насколько мне известно, в Первом ордене было не так уж много рыжих генералов. Хакс хмыкнул и спросил прямо, глядя Кайло в глаза: — Если мы выясним, что мои люди действительно попали в плен — что тогда? Кайло знал, что на этот вопрос нужно отвечать предельно честно, безо всяких увёрток — он нервно потянул рукава своего тёмно-синего реглана почти до самых пальцев и, собравшись с духом, бесстрашно встретил внимательный, испытующий взгляд Хакса. — Тогда мы сделаем всё возможное, чтобы освободить их. Хакс не ответил, ограничившись простым кивком, но Кайло чувствовал — на душе у него стало легче. Быть тем, кто принёс Хаксу душевный покой, оказалось странно и неловко, поэтому Кайло поспешил перевести разговор на одну диковинную зверушку, возможность поимки которой они уже обсуждали раньше. Охота обещала быть непростой, но, в случае успеха, принесла бы им немалую прибыль и подняла бы их репутацию отчаянных и удачливых контрабандистов до невиданных высот. С другой стороны, провалившись, они, вероятно, навеки заклеймили бы себя болванами и неудачниками. Хакс, который, должно быть, тоже досадовал на себя за проявленную слабость, — а для генерала Первого ордена столь явная обеспокоенность судьбой подчинённых могла быть расценена исключительно, как постыдная слабость, — с готовностью поддержал беседу, хотя совсем недавно называл саму такую идею бредовой и безрассудной. И всё же, в глубине души Кайло торжествовал. Хакс верил ему, верил его слову в достаточной мере, чтобы отогнать подальше мрачные мысли и грызущее изнутри чувство вины. Теперь они всё чаще задерживались в шумных, многолюдных портах или в сомнительной славы барах, куда тонкими ручейками стекались все сплетни и новости, чтобы осторожно, исподволь разузнавать что-нибудь об участи, постигшей их подчинённых. Не могло быть и речи о том, чтобы выяснять судьбу каждого рядового-штурмовика, но Хакс надеялся разыскать хотя бы самых ценных, самых приближённых своих офицеров. Кайло, который, собственно, всё это и затеял, уже успел пожалеть о своем великодушном предложении найти и спасти людей Хакса. Им приходилось общаться с подчас весьма подозрительными типами, а в памяти Рена ещё были живы самые первые месяцы их карьеры контрабандистов — тогда в Хаксе несколько раз опознавали человека, ответственного за уничтожение Хоснианской системы и многие другие безжалостные шаги Первого ордена, и пытались отомстить. Однажды Хакса даже ранили в плечо — к счастью, ранение оказалось довольно лёгким. И, хотя в последнее время ничего подобного не случалось, Кайло всё равно старался быть начеку — он не собирался терять своего напарника из-за какого-нибудь благородного одинокого мстителя! Хуже того — в барах, куда они наведывались в поисках информации и «знающих людей», способных пролить свет на судьбу их бывших подчинённых, Хаксу нередко доставалось внимание совсем иного толка, и это не нравилось Кайло ещё больше. Чего уж там — только идиот мог не понять, что Хакс, на самом деле, был очень привлекательным молодым мужчиной. Идиотом Рен не был. Не то, чтобы он прежде задумывался о чём-то подобном — их с Хаксом отношения просто не предполагали и намёка на личный интерес. Но теперь, когда их жизнь настолько изменилась, Кайло порой просто не мог отогнать от себя этих навязчивых, тревожных мыслей — что, если однажды Хакс решит ответить на грубоватые, откровенные ухаживания кого-то из тех, с кем они встречались во всех этих злачных местечках? Вряд ли такое действительно могло случиться — самому Кайло жадные, бесстыдные взгляды и сальные шуточки казались мерзкими, а Хакс наверняка разделял его мнение. Но что, если временами Хакс и вправду позволял кому-нибудь подцепить себя? Ведь бывали же они и в довольно приличных заведениях, в которые наведывались и весьма интересные, харизматичные персонажи — путешественники, авантюристы, странствующие артисты и музыканты… Хакс вполне мог захотеть провести ночь с кем-нибудь из них, обычно они с Кайло разделяли свой досуг. В самом деле, однажды Рен собственными глазами видел, как его напарник, явно несколько перебрав, увлечённо целовался с каким-то незнакомым парнем за столиком в углу. Тогда Кайло ушёл первым, и потому не знал, чем у них там всё закончилось, но практически в каждом баре имелись отдельные комнаты, которые за дополнительную плату можно было снять для, так сказать, дополнительных развлечений. Возможно, Хаксу не раз доводилось пользоваться этой полезной услугой. Но почему это вызывало у Кайло такое сильное беспокойство? Возможно, дело было в том, что он слишком привык считать Хакса своим — противником, проблемой, вынужденным соратником, напарником и партнёром в нелёгком деле контрабандиста. И теперь сама мысль о том, что Хакса могут у него, Кайло, украсть, пусть даже на один вечер или ночь, злила неимоверно. Рен чувствовал, что это — плохое объяснение, но оно было достаточно удобным, чтобы его придерживаться. Подобрав, таким образом, некоторое оправдание, Кайло мог с нескрываемой враждебностью наблюдать за тем, как очередной гнусный тип, жадно обшаривая взглядом тонкое, подтянутое тело Хакса, старается придвинуться ближе или завязать с ним разговор. Одному мерзавцу даже хватило наглости на то, чтобы предложить — информация об офицерах Первого ордена в обмен на приятно проведённое время с Хаксом, и Кайло немалых усилий стоило заставить себя не вмешиваться. Как правило, Хакс справлялся и сам — он оставался бесстрастен и равнодушен ко всем заигрываниям, а в случае, если жаждущие лёгких удовольствий становились излишне навязчивыми или даже агрессивными, без особого труда отправлял их носом в грязный пол. Кайло быстро понял, что, несмотря на обманчивую внешнюю хрупкость, физическая подготовка Хакса оставалась на высоте. Вот и в тот раз — кулак бывшего генерала Первого ордена незамедлительно впечатался в живот гадко ухмыляющегося типа, а когда тот рухнул на колени, хватая ртом воздух, Хакс без колебаний добавил ему парочку увесистых пинков ногой. Наблюдать за ним во время схватки — хотя короткая стычка с подобным ничтожеством за настоящую схватку не считалась, — было сплошное удовольствие. Так или иначе, но им всё же удалось кое-что узнать. Капитан Фазма, бывшая некогда правой рукой Хакса, попала в плен к Сопротивлению и была доставлена в одну из самых больших межгалактических тюрем. Фазма не смирилась со своей участью, и после нескольких отчаянных попыток бегства, её вместе с несколькими другими старшими офицерами перевели на изолированную планету-рудник. Жаждавшие поквитаться с приверженцами Первого ордена повстанцы столкнулись с серьёзной проблемой: они хотели, но не решались устроить трибунал и приговорить попавших в плен офицеров к смертной казни, не получив согласие Сената. Однако, старый Сенат, оплот Новой Республики, был уничтожен вместе с Хоснианской системой, а на то, чтобы собрать новый и принять соответствующие законы, требовалось время. Поэтому наиболее провинившихся офицеров повстанцы старались забросить на старые, давно закрытые и безлюдные планеты-рудники, откуда невозможно было сбежать. Большинство таких планет неконтролируемая добыча полезных ископаемых сделала практически непригодными для жизни — в процессе прокладывания всё более глубоких туннелей и шахт освобождались карманы с ядовитым подземным газом, а безостановочно коптящие небо чёрные трубы огромных печей отравили атмосферу. В конце концов, добытчики были вынуждены оставить эти места. И вот на эти мёртвые, ядовитые планеты Сопротивление отправило Фазму и других офицеров, не оставлявших попыток освободиться — ждать решения Сената, когда оно будет принято. — Это не очень-то милосердно с их стороны, верно? — с сомнением протянул Кайло, пока Хакс яростно стучал по клавишам бортового компьютера, задавая нужный курс. — То есть, их, конечно, не убили, но… — Милосердие? — прошипел Хакс. — О нет, это вовсе не милосердие! Лицемерие и трусость — вот, что это такое! Они бросили наших людей медленно умирать на этих рудниках в надежде, что всё закончится до того, как за ними прибудет тюремный шаттл. Тогда и повстанцы вроде как не стали убийцами, и их враги получили своё наказание — никакой моральной дилеммы! — Но разве мы вели бы себя лучше, одержи победу Первый орден? — тихо спросил Кайло, мимолётно касаясь предплечья Хакса, у которого даже руки дрожали от гнева. Тот явственно вздрогнул, но упрямо мотнул головой: — Нет, мы… Во всяком случае, я не захотел бы обрекать противников на медленную, мучительную смерть. Я закончил бы всё быстро. Что ж, этому Кайло верил. Как и тому, что Хакс буквально сходит с ума от невозможности помочь своим людям прямо сейчас, так что он с готовностью принялся помогать ему с подготовкой к полёту. Чтобы добраться до рудника, им понадобился почти целый день, хотя в космосе сложно судить о смене дня и ночи. Планета, чёрная от грязи и копоти, провонявшая гарью, с вечно затемнённым небом и витающей в воздухе мелкой каменной пылью, казалась вымершей. Кайло пришлось включить тепловой сканер, чтобы отыскать живое человеческое существо глубоко под землёй, в одной из заброшенных шахт. Они с Хаксом приземлились за скоплением огромных валунов, чтобы надёжно скрыть корабль, а потом выбрались наружу и поспешили к чёрному жерлу той шахты, где приборы зафиксировали тепло и движение. Кайло, которому легче было вести поиски благодаря владению Силой, отправился вниз на ветхом подъёмнике, а Хакс остался снаружи — стеречь вход на случай появления охраны. О том, что сканеры обнаружили всего одно человеческое существо — а добытые ими сведения точно говорили о том, что на рудник отправили с полдесятка старших офицеров, — оба старались не думать. Окружавшая его почти кромешная тьма Кайло не пугала, к тому же, у него был при себе источник света — а вот лазерный меч он не спешил активировать, опасаясь спровоцировать взрыв и обвал. Но тесные каменные стены, само ощущение заброшенности, безжизненности, глухой тоски давили на него неимоверно. Учитывая явную ненадёжность старых тросов и деталей подъёмника, а также укреплённых балками сводов шахты, Рен спешил обыскать все туннели и ниши — кем бы ни был тот офицер, которому удалось выжить в таких кошмарных условиях, задерживаться на этой планете ещё дольше не стоило ни ему, ни Кайло с Хаксом. Наконец, едва уловимое колебание Силы, среагировавшей на чужое присутствие, а потом и слабый стон подсказали Кайло нужное направление. Он в два шага добрался до неприметного ответвления основного коридора, и с трудом протиснулся в узкий лаз в стене, оказавшись в небольшой пещере естественного происхождения. Кажется, сюда попадало меньше забивавшей нос и горло каменной взвеси и ядовитых испарений. Кайло увидел её сразу — Фазма сидела у дальней стены, откинувшись назад и прикрыв глаза, и тяжело, хрипло дышала. Рядом с ней он разглядел сваленные в кучу пищевые брикеты и контейнеры с водой — очевидно, повстанцы всё-таки обеспечили своих пленников самым необходимым. А может, наоборот, невольно продлили их мучения — Фазма выглядела измождённой и полностью ослабевшей, она сильно осунулась, а черты её худого, грязного лица заострились. Кайло подумал, что они с Хаксом успели как раз вовремя — капитан провела на этом треклятом руднике всего пару месяцев, но вряд ли протянула бы ещё хоть сколько-нибудь долго. — Капитан? Фазма, ты меня слышишь? Это магистр Рен, — Кайло присел возле женщины на корточки и мягко встряхнул её за острое плечо. Та дёрнулась и посмотрела на него мутным, отсутствующим взглядом, явно принимая за галлюцинацию. Кайло сильнее сжал пальцы, чтобы подтвердить свою реальность, и осторожно отвёл упавшие Фазме на глаза отросшие запыленные пряди. Через пару минут её взгляд несколько прояснился, а запёкшиеся губы приоткрылись. — М-магстр, — с трудом прохрипела женщина, и неожиданно мёртвой хваткой вцепилась в его предплечье, словно боялась, что Кайло может исчезнуть в любую секунду. — Да, да, Фазма, это я, мы с генералом Хаксом прилетели спасти тебя. Он ждёт нас снаружи, — затараторил Рен, буквально вздёргивая капитана на ноги. — Ты можешь идти? Если нет, я понесу тебя — надо поскорее выбираться отсюда. Фазма пошатнулась, но всё-таки кивнула, показывая, что в состоянии передвигаться. Кайло всё же закинул ее руку себе на плечо и обхватил женщину за талию. Видеть Фазму настолько слабой было неприятно и больно. — На планете есть ещё живые офицеры? — на всякий случай уточнил Кайло, пока они медленно, шаг за шагом пробирались к подъёмнику. Но он знал ответ ещё до того, как Фазма отрицательно покачала головой: — Н-нет. Один умер довольно быстро, ещё… ещё д-двое погибли позже. Был ещё один, но я давно его не видела… Кайло кивнул — товарищей Фазмы убили витающая в шахтах отрава, обвалы и солнечная радиация, легко прорывавшаяся на планету сквозь слабую атмосферу. Капитану же хватило ума и удачливости отыскать более-менее надёжное укрытие в той пещерке. И сейчас, постепенно осознавая своё спасение, она крепла буквально на глазах. — Хочешь воды? — спросил Кайло, когда дребезжащая кабина подъёмника несла их к поверхности. Фазма, всё ещё опиравшаяся на Рена, но уже державшаяся гораздо уверенней, мрачно откликнулась, став почти похожей на себя прежнюю: — К криффу. Давайте скорее уберёмся из этого проклятого места. Хакс встретил их у входа в шахту. Он тут же перехватил Фазму, решительно оборвав её попытки обратиться к нему по прежнему званию, и сам довёл женщину до трапа корабля. Как оказалось, пленников рудника никто не охранял — повстанцы не пожелали жертвовать собственным здоровьем. На всякий случай, перед взлётом они снова просканировали планету на наличие живых организмов, но не преуспели — похоже, выжить удалось только капитану. Пока Кайло поднимал корабль в воздух и выводил его в космос, Хакс укладывал Фазму в единственную имевшуюся у них на борту медицинскую капсулу. Рен слышал их негромкие голоса, но не вмешивался, давая бывшим генералу и капитану возможность спокойно поговорить — Хакс наверняка хотел объяснить Фазме свое внезапное исчезновение с поля боя почти год назад, и долгое отсутствие. Наконец, он появился в капитанской рубке и медленно опустился в кресло второго пилота. — Они оставили им пищу и воду, и даже кое-какие средства защиты от яда и радиации, но те были слишком примитивными и быстро пришли в негодность. У моих людей не было никаких средств связи, чтобы позвать на помощь, транспорта, чтобы сбежать, или оружия, чтобы оборвать эти мучения одним махом. И меня с ними тоже не было, — проговорил Хакс, глядя прямо перед собой в тёмный иллюминатор и ни к кому конкретно не обращаясь. Его прежняя ярость уступила место глубокой подавленности. — Но мы спасли Фазму. Она жива и она с нами, — твердо сказал Кайло, положив руку Хаксу на плечо. Тот считал себя виноватым, хотя оба они знали — ни Хакс, ни Кайло никак не могли воспрепятствовать тому, что постигло Первый орден. — Да. Да, ты прав, — лицо Хакса немного просветлело. — Кстати, она просила передать тебе самую глубокую благодарность. — Я сам зайду к ней. Заодно проверю показания приборов в капсуле, — решил Кайло и поднялся из кресла, чтобы Хакс мог сменить его за пультом управления. Уже у самой двери его настигло тихое «Спасибо, Кайло». Коротко улыбнувшись, Рен отправился в маленькую каюту, служившую им медицинским отсеком. Фазма лежала в белоснежной медицинской капсуле. Хакс вытер её лицо и руки, напоил свежей водой, а цикл регенерации уже начался, поэтому выглядела она несколько лучше. И на Кайло посмотрела ясным, приветливым взглядом. — Как ты, Фазма? — поинтересовался он, мельком просматривая данные на дисплее. Медленно, но верно жизненные показатели возвращались в норму. — Намного лучше, магистр, — искренне откликнулась женщина. — Генерал передал вам то, что я просила? — Да, но в благодарности нет никакой необходимости. — Странно, — Фазма деланно нахмурилась, — я ведь просила передать вам благодарность и поцелуй. — Должно быть, об этом Хакс забыл, — Кайло рассмеялся и наклонился, чтобы капитан смогла коснуться его щеки сухими тёплыми губами. — Должно быть так. Но теперь вы, магистр, можете потребовать у него свой поцелуй в любое время. Генерал — человек слова, — очень серьёзно сказала Фазма, но искрящиеся смехом глаза выдавали её с головой.