First attempt

Западный Готэм. Ателье «Марлен» на пересечении 15-ой и 16-ой авеню. На входной двери табличка «закрыто», появившаяся сегодня, однако, раньше обычного времени. Внутри помещения в тишине раздается клацанье канцелярских ножниц: металлические лезвия мелькают в считанных дюймах от тела женщины, надежно привязанной к своему креслу за приёмной стойкой. Джокер, подобно микрохирургу, производит на коже своей жертвы маленькие насечки. — Что-то не так? — учтиво интересуется он, когда монотонный стон-крик через тряпку, которой зажат рот женщины, впервые прерывается. На мгновение лицо его искажается, в уголках губ появляется множество складок, как у хирурга, который думает лишь о своей операции, или как у бульдога… Но мгновение прошло. И похоже, это лишь веяние чужого, которое обычно опускается на лица, когда в одном человеке поселяются собаки, враги, вещи или даже смерть. — Кажется, вы наконец готовы обслужить меня, дамочка? Женщина быстро кивает, чаще и усердней обычного. Былая недоброжелательность, с которой она получасом ранее встретила своих поздних «клиентов» в лице мистера Джея и его верных Псов, кажется, совсем испарилась. — Прекрасно, — заключает Джокер, бросая ножницы на столешницу и небрежно вытирая окровавленные руки о рубашку несчастной работницы ателье. Она итак уже вся в кровавых подтёках, ровно как и слезах, бесконечным потоком скатывающихся со впалых щёк хозяйки. — Повторю ещё раз: эта резинка, почему на ней эмблема вашей конторки? Мистер Джей склоняется к своей жертве ближе, почти тычет ей в лицо той самой резинкой, обнаруженной накануне его ребятами в квартире айти-менеджера. Та самая резинка, которой «загадочная воровка», как называет её теперь сам Джокер, связала бедного парня; та самая, которую она якобы по случайности после этого оставила. Но кто-кто, а король безумия знает точно, что в подобных играх случайностей не бывает. Никаких случайностей, никаких упущений. Резинка, на которой тонко выведено название ателье, — лишь очередная подсказка, след, которому нужно следовать. — Эт-то… Это резинка, которыми мы завязываем и крепим мешки с нашей прачечной, — севшим голосом отвечает женщина. — Они у нас фирменные, на всех наши этикетки… — Значит ли это, что её владелица стирала своё грязное бельишко именно у вас? — В-вполне может быть… Джокер выпрямился, задумчиво рассматривая злосчастную резинку в своих руках, поднося её затем к лицу и глубоко втягивая носом запах, который, очевидно, один он мог различить. Работница ателье, наблюдая за всем этим и едва сдерживая слезы, прикусила язык, чтобы вдруг случайно не заскулить. — Мне нужны все данные о клиентах и их заказах за последнюю неделю, — произнёс мистер Джей, кивая своим наемным парням на привязанную к стулу женщину. Те мгновенно последовали приказу, освобождая её и грубо толкая, подзывая пошевеливаться. Через минуту книга учета уже была в руках Джокера. — У нас нет имён клиентов, лишь их персональные номера и номера заказов, — дрожащим голосом поясняла ему женщина. — Заказы на стирку в самом конце, их… их не так много, потому что мы занимаемся лишь химической чисткой. — И что же это значит?.. — То есть… той стиркой, с которой обычно не справляются обычные прачечные. — О, ты думаешь я не знаю, что такое химическая чистка? — Джокер раздражённо оскалился, резким движением разворачивая книгу учета к работнице ателье. — Меня интересуют исключительные случаи, вроде окровавленных простыней или… — Простыни… — тихо, почти шёпотом прервала его женщина. Дрожащим пальцем она указала на номер заказа, зарегистрированный по дате всего тремя днями ранее. — Были простыни. Все в крови… Их до сих пор не забрали, хотя и заказ готов уже как пару дней. — Хм-м. Что-нибудь известно о том, кто их принёс? — Я не работала в эту смену… Но слышала, что это была девушка. И здесь есть кое-что, — она указала на какую-то малопонятную пометку, сделанную рядом с номером заказа. — Среди белья, этих простыней, была найдена карточка, и за ней также никто не вернулся. Лицо мистера Джея в мгновение исказила улыбка. Она растянулась столь широко и столь жутко завладела каждой его мышцей, что женщина невольно принялась молиться, едва сдерживаясь, чтобы не вслух. Покорно она указала одному из Псов Джокера на ящик под стойкой, где и обнаружилась вышеупомянутая оставленная карточкам. — Это ключ от номера, сэр. Отель «Готэм Сити Рояль». — О, надеюсь, эта суета того стоит! Джокер произнёс это как бы между делом. Не спуская своей улыбки, он за считанную секунду выудил из внутреннего кармана пиджака револьвер и сделал выстрел, так, будто ничего нестоящий очередной глоток воздуха. Легко и просто. Тело женщины, больше не поддерживаемое наемниками, с глухим ударом приземлилось на пол. Дырка в её лбу начала темнеть жутким цветом, так схожим с цветом губ короля безумия. Спустя двадцать минут, мистер Джей уже входил в фойе второго по престижности отеля Готэма. — Сегодня я с миром, мещане, — подойдя к рецепшену, он обворожительно улыбнулся служащим, которые, судя по всему, сразу же его узнали. Реакцию можно было предугадать, однако Джокер, не снимая улыбки, преднамеренно поднял руки, показывая, что оружия и правда нет. — Мой друг остановился у вас и, вот незадача, забыл у меня свою ключ-карту. Не подскажите его номер, чтобы я мог вернуть ему лично в руки? — Вы могли бы оставить его у нас, мистер Джей… — Я хочу вернуть ему лично в руки, — твёрдо повторил мистер Джей и вновь улыбнулся. Девушка за рецепшеном нервно поджала губы, принимая из его рук карту и опасливо бегая взглядом. — Номер четыреста пятнадцать, — сказала она, пробив ключ по программе в компьютере. — Ваш друг, говорите?.. — Пёс, — скомандовал Джокер, тут же, лишь вернув в руки карту, отворачиваясь от стойки регистрации. — Останься здесь и проследи, чтобы взволнованные девушки поверили в мои добрые намерения ровно настолько, что не будут никого звать на помощь. Четыреста пятнадцатый номер оказался на двадцать седьмом этаже. На двери висела табличка «не беспокоить», и мистер Джей, широко улыбаясь, заботливо поправил воротник своего бархатного фиолетового пиджака перед тем, как войти. Выглядел он безупречно, впрочем, как и всегда. — Прошу прощения, но побеспокоить все же придётся, — громко сказал он, открывая дверь ключом и проходя внутрь. В номере горел яркий свет, и человека, сидящего на стуле прямо посередине комнаты, не разглядеть сразу было бы сложно. — О… Какая неожиданная встреча, господин судья! — Джокер… Сидящий на стуле мужчина оказался никто иной как Джонатан Уилкс — окружной судья Готэма. С Джокером их связывали старые, увы, далеко не добрые, счёты. Что не удивительно, верно? — Выглядите не очень, — как будто сожалеюще цокнул языком мистер Джей. Он беглым взглядом осмотрел номер и, удостоверившись, что кроме судьи ничто здесь более не представляет собой интереса, вернулся взглядом и улыбкой к мужчине. — Цвет лица какой-то будто бы нездоровый… Редко бываете на солнышке?.. — Зато ты не меняешься, да? Весь цветёшь, как будто бы годы над тобой не властны, — поморщился Джонатан. — Стареть — скучно, — парировал Джокер, резким движением пододвигая второй стул и усаживаясь рядом. — Терпеть не могу скукоту. Он вновь улыбнулся, внимательно изучая взглядом стул, на котором судья, в своём промокшем от пота официальном костюме, сидел покорно, без какой-либо привязи, и в то же время не допуская и малейшего движения. Джокер знал: так сидят лишь на электрических стульях, за минуту до того, как пустят ток, или же… — О, так у вас проблемы, судья Уилкс, — почти восторженно произнёс он, замечая глазами торчащие из-под сидения стула проводки и прекрасно знакомую мигающую лампочку. Портативное взрывное устройство с автоматической активизацией — не иначе. — Там, где появляешься ты, — всегда проблемы. — Ну же, я ведь только что пришёл, — мистер Джей поднял руки будто бы в жесте капитуляции и сам же над этим рассмеялся. Звонким безумным смехом, дрожью трогающим аритмичное сердце несчастного Джонатана Уилкса. — Она оставила меня здесь, чтобы я передал тебе сообщение, — повысив голос, перебил он этот пугающий хохот. Джокер в мгновение умолк, все же оставляя рот в пугающей широкой улыбке, которая обнажала опасные рядки блестящих серебряных зубов. — Она сказала, что будет ждать тебя сегодня в ночном клубе «Айсберг Лаунж», сказала, что ты, без подсказок, должен сам её узнать… — Жуткие правила, — раздражённо фыркнул мистер Джей, однако тут же вновь хищно заулыбался. Глаза его блестели откровенным азартом. — Жутко интересные! Он тут же поднялся со стула, даже и не пытаясь скрыть своей взволнованности, того предвкушения, которые отражались в каждом его стремительном жесте, в подрагивающих уголках искривлённых губ и бегающих быстро зрачках. — Она также сказала, что ты сможешь обезвредить бомбу, если захочешь! — почти вскричал обеспокоенный судья, наблюдая, как Джокер уже направился к выходу. — Хм… Увы, я не очень-то хочу, — пожал плечами тот, останавливаясь лишь у самой двери и оборачиваясь взглядом. — Я заплачу! — О, не сомневаюсь, господин судья, — фирменно улыбнулся мистер Джей, — но только не деньгами. И лишь хлопок дверью оборвал его безумный, весёлый хохот.