Make up your mind baby cause the time is here

      Первый рабочий день, несомненно, один из тех, что хочется провести идеально. Выглядеть идеально, говорить идеально, поступать идеально. Быть идеальной. — Здравствуйте, я Харлин Квинзель. С этого дня я работаю здесь… Доктор Лиланд должна была предупредить Вас, — представилась девушка охраннику на пункте пропуска. Мужчина, окинув её взглядом, безразлично кивнул и пропустил дальше в помещение, сообщая, что доктор ждёт её дальше по коридору и направо.       Она кивнула и собралась уже уходить, но охранник молча указал ей на медицинский халат, что был явно приготовлен для неё. На груди было аккуратно прикреплен маленькая карточка «Dr.Quinzel». Харлин трепетно провела пальцами по надписи, а затем решительно надела халат.       Квинзель дружелюбно улыбнулась мужчине за стеклом и направилась в так точно указанном ей направлении.       Сегодня она действительно выглядит превосходно. Красная рубашка и в тон ей такая же красная помада, строгая юбка-карандаш чёрного цвета, того же оттенка галстук. Пшенично-белые волосы уложены в аккуратный пучок на затылке, и несколько прядей неловко запрятаны за ухо.       Её нетерпеливо ждёт женщина. На вид её возраст определяется промежутком от тридцати до тридцати пяти, что сразу же подмечает Харлин. Одета она в брючный костюм чёрно-синего цвета и такой же врачебный белый халат, что и на Квинзель. — Здравствуйте, доктор Квинзель. Я Джоди Лиланд, что разговаривала с Вами по телефону. Я весьма удивлена, когда Вы выбрали наше заведение. Вы могли пойти куда угодно. Почему же именно Аркхэм? — Лиланд начала, попутно жестом сухой руки приглашая Харлин посмотреть лечебницу. — Меня всегда интересовали экстремальные личности. Они намного сложнее и интереснее.       — И выразительнее? — с лёгкой полуулыбкой вторила блондинке Лиланд.       — Все эти преступники… Да, стоит признать, они не лишены выразительности и возможно даже блеска, — воодушевленно ответила Харлин, не без удовлетворения почувствовав, что её поняли.       Джоди вопросительно приподняла бровь, но не решилась уточнять. На самом деле, ей не так уж и хотелось лезть в её блондинистую голову, а интерес был лишь желанием побольнее уколоть новенькую. Ведь Лиланд полностью уверена, что получить диплом Харлин смогла отнюдь не оценками. А сюда решила устроиться лишь для того, чтобы написать душераздирающую книгу о несчастном психопате. Так что лишь, поджав губы и натянуто улыбнувшись, женщина продолжила формальные расспросы и представление помещений.       Они шли по коридорам лечебницы неспешно под неровный аккомпанемент цоканья каблучков Харлин и шуршания плоских лодочек Джоди. Доктор Лиланд провела своеобразную экскурсию, что позволило Квинзель получше познакомиться с окружением. В лечебнице на удивление спокойная обстановка. То ли в будто бы неровных стенах такая хорошая звукоизоляция, что не слышно криков, то ли пациенты сегодня на удивление молчаливы. А быть может, стоило отдать должное сотрудникам Аркхэм?       Когда они вышли на этаж с заключёнными, Харлин уже слушала Джоди лишь в пол уха. Да и как тут слышать? Заключённые в этом отделении довольно сильно шумели и создавали невыносимый разрозненный гомон.       Доктора прошли через помещение быстрым шагом, а затем миновали ещё несколько отделений. Джоди рассказывала, что везде разные степени защиты и безопасности. Есть камеры, где все стены оббиты мягким материалом, есть с обычными стенами. В некоторых отделениях у камер стена, что выходит к коридору, являет собой прочнейшее прозрачное стекло. Но есть и те, что представляют собой небольшие комнаты, закрытые тяжёлыми дверями. А единственной связью с внешним миром служит маленькие окошка в дверях, да под потолком внутри комнатушки.       В отделениях с заключёнными воздух влажный и пах прелым и сырым. Однако, водных подтёков нигде не видно, разве что на самых низких уровнях. Здесь нет цветов. Лишь серый множества оттенков по всюду. Солнечного света проникало не много, однако его лучи, что пробивались сквозь окна, добавляли в атмосферу только нотку безысходности. Но, как ни странно, этот свет — единственное, что позволяет многим заключённым отсчитывать дни, тут проводимые.       Пройдя через множество похожих друг на друга, как один, отделений, где заключённые то воют, то кричат, то просто зловеще шепчут и переговариваются меж собой, они приблизились ко входу в очередное отделение. Оказавшись внутри, Харлин немного растерялась. На неё накатила звенящая тишина, стоящая здесь, нарушить она не решается. Ей даже стало немного неловко за то, как звонко отдаётся от стен звук её каблуков, ударяющихся о пол. Но Джоди решило разрушить сложившуюся ситуацию:       — Тихо, не правда ли? — чуть усмехаясь, спросила она этот риторический вопрос.       И Харлин, кивая, собралась ответить, что это её несколько волнует, но неожиданно в их не успевший начаться диалог ворвался ещё один голос. — О, дорогуша, тупее ничего сказать не придумала ещё?       За фразой незамедлительно последовал резкий и жуткий смех. Он проникал в сознание, заставляя содрогнуться от его холода, разрезал тишину, стоявшую тут до этого и словно запустил странную цепную реакцию. В остальных камерах слышались тихие истеричные смешки, которые, словно испугавшись чего-то, быстро исчезли.       Харлин заметно вздрогнула и устремила испуганный взгляд в конец коридора, откуда только что донесся единственный голос. Дверь, что располагалась там, закрыта на несколько замков и выглядела много внушительнее остальных. Квинзель уж было собиралась спросить Джоди о том, что это было, но та лишь испугано схватила её за руку, буркнула что-то похожее на «Думаю, что экскурсия на сегодня закончена, Харлин» и увела подальше от этого отделения, минуя множество коридоров и дверей.       Так в тишине, следующей за ними по пятам из того коридора, они дошли до кабинета, на котором красовалась фамилия Харлин.       — Ну-с… Это Ваш кабинет, Харлин. Располагайтесь, — по Джоди явно видно, что она испуганна произошедшим, но, уходя, Лиланд всё же добавила как-то странно. — Добро пожаловать в Аркхэм.       С этим она удалилась, оставив Харлин в недоумении и с кучей вопросов.