Make up your mind baby cause the time is here

      Утро в Готэм-сити редко начиналось со спокойной тишины. Вечно что-то где-то взрывалось, шумело, завывали сирены. Будь то скорые, пожарные или, что чаще всего, полицейские машины. Преступность в этом злосчастном городе просто на высоте. И речь идёт вовсе не о мелких кражах, да простых убийствах. Нет, хотя это тоже имело место быть, однако главной проблемой местных стражей порядка, если то, что происходило в этом городе, можно назвать хоть каким-то порядком, был наплыв на удивление большого количества психопатов, да закоренелых преступников. А уж о так хорошо пригревшейся мафии и преступных группировках можно вообще не говорить.       Однако, вот уже несколько недель в Готэме было тише обычного. Многих это если не пугало, так настораживало. Казалось, что назревает что-то страшное и большое, а городу просто позволили передохнуть. И дело тут вовсе не в внезапно проснувшейся совести у преступников, и уж точно причиной затишья не была прекрасная работа правоохранительных органов, где уже давно прижилась коррупция и взяточничество. Нет. Всё намного проще. Местный Король решил отдохнуть. Да, именно отдохнуть. Никто не мог даже допустить мысли, что гениальный Джокер мог отправиться в Аркхэм не по собственной воле. Все прекрасно понимали, что его возвращение лишь дело времени, а, значит, осталось только ждать возвращения своего господина. Большого Босса знали тут все. От мелких воришек до влиятельных главарей преступного мира. Его уважали. Его боялись. С ним считались. Одно дело просто умереть, получив пулю в лоб, а другое дело умереть от снимания скальпа, не правда ли? Маячить в поле его зрения — не самая лучшая идея. Ведь отвечать всё равно придётся. Кто знает зачем он вызывает тебя? Быть может ему просто надоело твоё существование? Вот именно поэтому никому особо не хотелось рыпаться, пока Его Величества нет на свободе.       Конечно, стоило отметить, что не все крысы этого города сидели тихо и мирно. Были и те, кого не останавливал страх мучительного конца. Те, кто свято верил, что Джокер не вернётся и настало время вкусить власти над городом. Но за всем этим следили шестёрки Короля. Следили за тем, чтобы по возвращению хозяина доложить о зажравшихся и распустившихся безумцах. О тех, кто преступил черту. О тех, кто мог даже помыслить об этом.       А что до самого Джокера? Ха. Кто знает, попался ли он его мышке специально или же ему просто не так повезло в этот раз. Но что было действительно верным, так это то, что он, несомненно, вернётся. Он в этом даже не сомневался. А мысль о том, что местные врачи могут его хоть как-то удержать или, что более смехотворно, вылечить его… Ооо… Это заставляло его безумно смеяться. Смеяться над глупостью этих самонадеянных глупцов.       И вот сейчас, одетый лишь в простую сине-чёрную форму заключённого, он кружил по камере, разминая затёкшие руки. Пол здесь холодный и сырой, а свет, что проникал через маленькое окошко под потолком, едва освещал камеру. Смирительная рубашка своевольно откинута в угол. В том, что это произойдёт, санитары и не сомневались. Однако они считали, что попробовать стоило. Скидывать её ему уже давно перестали препятствовать и завязывали покрепче лишь тогда, когда его вели к очередному врачу. Что ж… эти врачи не были у Короля Готэма частыми посетителями.       Последнему Джокер откусил ухо и долго хохотал над самонадеянным врачишкой, что так не осторожно потянулся за карточками тестов, разложеные им же самим несколько минут назад. Они совершали одни и те же ошибки. Раз за разом, позволяя безумному гению всё больше над ними смеяться. Порой он сомневался, а не безумен ли сам персонал этой лечебницы, раз подобные глупцы приходят к нему вновь, и вновь, и вновь, и вновь…       Джокер прекратил кружить по камере и замер, смотря в стену. Появившийся стук в коридоре заставил его прислушаться. «Это явно две женщины, если только эти безумцы не докатились до того, что начали нанимать трансвеститов на работу. Хотя, возможно, даже они бы были более компетентны», — подумалось Джокеру в тот момент.        — Тихо, не правда ли? — в доказательство его мыслям в коридоре звучит женский голос.       Джокер медленно повернул свою голову к двери, оголяя железные зубы в безумной улыбке, что заставляла людей содрогаться, лишь завидев её.        — О, дорогуша, тупее ничего сказать не придумала ещё?       Протянул он максимально медленно, словно прокрадываясь в сознание и насмехаясь над всем существованием говорившей. Конечно же, тут было тихо. Никто не смел рта открыть, если то было не угодно Королю. Все заключённые знали, кто находится совсем рядом, и даже в край обезумевшие не хотели ненароком сообщить о своём существовании этому человеку. Его фраза вызвала несколько смешков в камерах, находящихся здесь помимо его. Однако и эти смешки быстро стихли, возвращая на место зловещую тишину. Джокера это позабавило. Ему доставляло удовольствие то, что он наводил страх, наводил ужас, заставлял дрожать лишь от одного его присутствия, хоть и скрытого за стальными засовами тяжёлой двери.       — Думаю, что экскурсия на сегодня окончена, Хар­лин, - услышал Джокер испуганный голосок, а вслед за ним быстрый стук каблучков, оповещавший об уходе врачей, и тихо засмеялся. Несомненно, он узнал говорившего. Это была Лиланд. Доктор Джоди Лиланд. Так она представилась при первой их встрече, которая была последней. Он побывал у неё лишь на одном сеансе, хотя происходящее тогда скорее нужно называть «его сеансом». С тех пор трусишка избегала его, как могла. А что такого он мог сделать? Можно сказать, будто никто ей правду не говорил. К сожалению, санитары подоспели быстрее, чем Джокер успел сделать то, что запланировал. Так что сия особа до сих пор смотрела на этот мир двумя глазами, а не одним.       Безумец прервал свой ход мыслей, не давая уйти в воспоминания. Он вернулся к тому, что его так интересовало.       — Харрррлин… — прошипел он в темноту, а затем громко расхохотался. Джокер неспешно подошёл к окошку на своей двери, смотря в ту сторону, в которой несколько минут назад скрылась эта парочка. Он не знал этого имени. Оно было новым. А что важнее — оно было интригующим.       — Ну что, Харлин, как насчёт небольшой шутки?       Прошипел Джокер в темноту, уже придумывая новую игру, в которую несомненно сыграет обладательница этого имени.