Просто я Небо

      После всего произошедшего Тсуне хотелось заныкаться куда-нибудь и тихо там поплакать. К полностью разбитому состоянию добавилась смертельная слабость — Тсунаёши сразу воспользовалась усиленным пустышкой пламенем, и воскресила всех предыдущих Аркобалено. И поэтому теперь она лежала в самом углу первой же попавшейся кровати, уткнувшись лицом в подушку, и надеялась, что её никто здесь никогда не найдёт.       Но так не случилось — девушку, теперь уже девочку, подхватили тёплые руки, прижимая к тёплому телу, пахнущему чем-то сладким.       — Ты такая лёгенькая, Тсунаёши-тян! — раздался над ухом знакомый голос. — Не плачь. Хочешь зефирку?       Тсуна слабо помотала головой, стараясь при этом спрятать лицо. Она не хотела, чтобы Бьякуран видел её зарёванной.       Зефиролюбивая тушка плюхнулась на кровать, а девочка оказалась прижата к ней ещё и крыльями. Белые перья дарили тепло и спокойствие. Гармонию.       Так они сидели ещё некоторое время. Тсуне стало чуть легче. Она решила ещё себя отвлечь и спросила:       — Бьякуран, а почему ты присоединился к Юни… И к нам?       — Когда ты меня победила, я погрузился в… Кошмар, это можно так назвать. Там я достиг всего, что хотел. Захватил мир, собрал Три-Ни-Сетте. А потом понял, что я мёртв. Вот так, просто. Для меня больше ничего не существовало: мне было нечего делать, нечего хотеть, не о чем даже думать. А потом пришла Юни, или там, скорее, Сепира. Она принесла мне печенья, утешила и вывела оттуда за руку, прямо в этот мир. И…       — И поэтому ты сейчас меня успокаиваешь?       — Отчасти.       Они помолчали. Бьякуран не улыбался.       Потом он нарушил тишину, взяв зефирку из шуршащего пакета. Спросил:       — А ты почему? Ты ведь могла оставить всё как есть, или же выставить Шахматноголовому любые условия, он бы принял. Даже при создании порталов, ты могла сделать Аркобалено Неба кого угодно. Так зачем ты так поступила?       Тсуна впервые за весь разговор посмотрела на Бьякурана. Улыбнулась. Сказала:       — Глупый ты. Это моя обязанность. Просто я Небо, понимаешь?