Децима

— Я тебя сам убью, — снова повторил Майкл, хотя Брайан и первые сорок раз согласился, что стоило бы. — Я тебя просто сам убью, чтоб не мучился! Дня не прошло, и ты опять влип! Да ещё так! А если бы вы в том подвале пролежали на десять минут дольше? Там было столько дыма! А если бы вас не нашли? Чтоб до завтра ты носа из дома не высовывал, ясно тебе? И завтра тоже! Вон у тебя мальчик-игрушка, вместе вам будет не скучно! Майкл бросил раздраженный взгляд в зеркало заднего вида на полулежащего там Джастина, но тот был слишком измучен, чтобы чем-то ему ответить. — Зачем ты вообще таскаешь его с собой? Кто это? Почему мы его в больнице не оставили? — Это подарок твоей маме, — Брайан поморщился, полез было за сигаретами, вспомнил, что курить ему запретили. — Только я его не довез. — Нахуй он моей маме нужен? Зачем ты сказал везти его к тебе? Кто это такой? Сколько ему лет вообще? — Отъебись, а. Горло болит пиздец просто. Майкл через зеркало метнул очередной убийственный взгляд в Джастина, но заткнулся до самого дома. Там он сначала помог выйти Брайану, потом, так и быть, подал руку Джастину. Забрал пакеты с едой и отконвоировал двоих еле стоящих на ногах, бледных до синевы и грязных подопечных до двери. Отпер замок, завел их внутрь. — Спасибо, Майки. Что уговорил врачей выпустить меня на домашний режим, и вообще. — Убил бы, — в сорок второй раз прошипел Майкл и к полному, хотя и вялому, изумлению Джастина поцеловал Брайана в губы. — Не забудь про лекарства и еду, понял? Иначе я маму на тебя спущу. — Ты не поступишь так со своим несчастным другом, — слабо улыбнулся Брайан. — Не советую проверять, — Майкл потрепал его по руке и вышел, дверь с грохотом захлопнулась. Брайан дохромал до холодильника, вытащил пару бутылок воды. — Лекарства в пакете, — бросил он через плечо. Джастин выложил их на стойку: один пакет для Брайана, другой для него, оба заботливо собранные, с пояснительными записками. Небось какая-нибудь влюбленная в Брайана медсестричка расстаралась. — Зачем ты все-таки притащил меня сюда? — хмуро поинтересовался он. — Оставил бы в больнице… — Больницы и без тебя переполнены, только из театра вывезли 46 пострадавших, — Брайан отпил воды и добавил: — Двенадцать погибших. Не считая перерожденных. А ещё на сталелитейном авария. Что-то в выражении его лица подсказало Джастину, что среди погибших есть знакомые Брайану люди, но он решил не лезть с неуместным любопытством. — И раз уж речь зашла о побудительных мотивах, — продолжил Брайан. — Теперь, когда ты очухался, и на лице у тебя нет той пластиковой хуйни, можешь объяснить наконец, как тебя занесло из машины в подвал? Ты представляешь степень моего охренения, хоть примерно? Я гнался за балериной и вдруг со всего маху налетел на тебя! Я думал, это морок, или у меня уже глюки от дыма… Что ты смотришь, ты скажешь что-нибудь или так и будешь тупо таращиться? — Если ты заткнешься хоть на секунду, — огрызнулся Джастин. Тема и без того была не самой приятной, он чувствовал себя идиотом, героем дешевого ужастика, который в случае опасности непременно лезет туда, где его удобней убивать, а тут ещё Брайан завелся, разорался… Сипит, хрипит, а туда же. — Говори, слушаю, — Брайан прокашлялся и полез в пакет за таблетками. — Я сидел в машине, — неохотно начал Джастин. — Услышал взрыв, испугался. А потом мне почему-то понадобилось войти в театр. Срочно. Я даже побежал. Он не стал упоминать о том, что слышал смех, а то ведь Брайан решит, что он пострадал серьезней, чем кажется, и отправит его обратно в больницу. — Ты же мне сопротивляешься, когда надо и не надо, — Брайан смотрел серьезно и спокойно. — Неужели не почувствовал чужой воли? — Ну… Перед входом я остановился, стало как-то непонятно, зачем мне заходить в театр, если оттуда все бегут. Но потом я… — Джастин замялся. — Не заставляй себя уговаривать! — Я как раз и вспомнил, что чувствовал с тобой такое, и я решил… почему-то… это глупо, конечно… ну, что это ты меня зовешь, — обреченно закончил он и замолчал, ожидая насмешки. Её не последовало, Брайан не засмеялся, даже не сказал ничего, только жестом показал — продолжай. — И я побежал внутрь, мне казалось, я знаю, куда мне нужно. Наткнулся на балерину — невысокая такая, в черном… А потом я испугался, побежал и дальше уже толком не помню. — Она притащила тебя в подвал и прикрылась, как щитом, — со вздохом пояснил Брайан. — Основной мой удар пришелся на тебя. — В смысле… — Джастин нахмурился, вспоминая ощущение надвигающегося ужаса и бессилия. — Это очень неприятно, как мне говорили, — кивнул Брайан, внимательно на него глядя. — Не повезло тебе. — Не первый раз, — пробормотал Джастин. То есть этот огромный надвигающийся ужас, сбивший его с ног и бросивший скулить в углу, это был… Брайан? Как это может быть? Брайан не такой... — Не в первый? Поясни? — Я один раз попался жандармерии, — Джастин покосился на Брайана, думая, что уж теперь-то насмешки неизбежны, но во встреченном взгляде было неожиданное сочувствие. — И ты ещё спрашиваешь, почему я тебя в больнице не оставил? Да с тебя глаз спускать нельзя. Помолчали. Брайан крутил меж ладоней полупустую уже бутылку. — Глупо вышло… — Джастин не решался больше смотреть ему в глаза. - Извини, мне надо было... Я идиот. — Нет. Она была очень сильная, ты неопытный. Больше с тобой такого не случится. — Она… ты же её догнал? — Догнал, — сухо отозвался Брайан. И Джастин только сейчас ясно и четко понял, что кобура с пистолетом была не для самозащиты, что работа Брайана - это в том числе и отстрел перерожденных… Джастина передернуло. Балерина была совсем подростком, крошечная… Серебряная цифра 6 на подошве. — Отправляйся в душ, — прервал его размышления Брайан. — Десять минут максимум, я тоже устал. Потом еда и спать. Нет, стой. Джастин замер, а Брайан мимо него прохромал к шкафу, достал из ящика что-то, упакованное в хрустящий пакетик, и кинул через всю комнату ему в руки. Трусы??? — Надеюсь, налезут. И выкинь эту блестящую дрянь. В другое время Джастин бы возмутился - задница у него уж точно не больше, чем у Брайана! Ну может, покруглее немножко... Другой формы, но не размера. В другой раз. А сейчас ни на что не было сил. И настроения. Он кивнул и поплелся в ванную. *** Когда Джастин на знакомом уже диване заворачивался в плед, он был уверен, что стоит ему лечь, и он заснет мертвым сном. Он так устал — нечеловечески, он еле шевелился. Брайан, впрочем, тоже. Но минуты шли, сна не было. Джастин очень старался вообще ни о чем не думать, расслабиться и просто плыть, ничего не выходило, лежать было неудобно. Несмотря на таблетки, болело и ныло все тело, саднило горло, а глаза так и норовили открыться, потому что иначе перед ними возникали картины, видеть которые он не хотел. Он подолгу мерно дышал, накрывшись пледом с головой, запрещал себе двигаться и изо всех сил старался представить что-то хорошее, но не смог вспомнить, было ли вообще хорошее в его жизни. Оно было, конечно же было, но сейчас в душе Джастина ему не было места, её до краев заливало темное, холодное, с запахом гари, и в этой темноте что-то мелко и нервно дрожало. Измученный, он готов был расплакаться от бессилия. Он хотел спать. Ему нужно было спать. Но сон не шел. Когда скрипнула кровать и раздались тихие прихрамывающие шаги, он замер. Брайан тоже не спал. Он прошел в кухню, не включая свет, открыл шкаф, судя по звуку, достал стакан и что-то в него налил. Джастин думал, Брайан вернется в постель, но шагов не было слышно. Он тихонько выглянул из-за спинки дивана. Брайан сидел за столом, черный силуэт на фоне окна. Шуршание, щелчок зажигалки. Кашель и тихая ругань. Джастину нестерпимо хотелось подойти и сесть рядом. Тоже выпить. А ещё почувствовать чье-то живое тепло, ему сейчас не хватало своего. Но нельзя же ни с того ни с сего начать вести себя с человеком так, словно он тебе друг или член семьи, тем более, с человеком намного старше тебя, и в такой должности. Это пересечение некой границы… Или можно? — Я знаю, что ты не спишь, — не оборачиваясь, произнес Брайан. Джастин встал, кутаясь в плед, и пошлепал к столу. В слабом свете уличных фонарей и рекламы он разглядел другой стул, и хотя он стоял намного дальше, чем Джастину хотелось бы, он сел. Брайан звякнул бутылкой о край стакана и толкнул его по столу к Джастину. — Выпей. Тебе тоже не помешает. Джастин молча выпил, поморщился. Потом быстро, не давая себе времени передумать, подхватил стул и с ним вместе подвинулся к Брайану вплотную, в спешке прищемив себе пальцы. Высвободил их и, не решаясь сделать последнее движение, замер. Когда рука Брайана обняла его за плечи и привлекла к себе, он перестал дышать от страха, что сейчас все кончится, что все не так, как ему показалось, его вот-вот оттолкнут обратно, ведь не бывает, чтобы разом становилось так хорошо и спокойно, это просто не может длиться, это слишком… Пальцы Брайана чуть сжали его плечо, встряхивая, и Джастин наконец вдохнул. Конечно, плечо болело, там синяк на синяке. Но он ни за что бы не попросил убрать с него руку. Брайан пошевелился, но вовсе не для того, чтобы оттолкнуть Джастина от себя, а чтобы дотянуться до стакана и налить ещё. Выпил сам, плеснул Джастину. — Давай. Ты дрожишь. Так это не внутри него что-то дрожало, это дрожал он сам. Джастин взял стакан, губы коснулись мокрого края, и волна жара накрыла его раньше, чем он выпил — может, именно этого места касались губы Брайана. Он даже не заметил вкуса виски, быстро проглотил, выдохнул, и, дурея от собственной наглости, просунул руку за спинку стула, обнял Брайана одной рукой за талию и ткнулся лицом в плечо. Почувствовал, как он тихо фыркнул, но ничего не сказал, а значит, он не против. Так и сидели: Джастин - носом Брайану в скользкую ткань халата или рубашки, в темноте не разобрать, вдыхая новый для себя запах, стараясь его запомнить, и мечтая только об одном, сидеть так вечно; Брайан— глядя в темноту. Мечтал ли он о чем-то, было неизвестно, он осторожно, не затягиваясь, курил, иногда тихо хмыкал, видимо, о чем-то размышляя. Потом потушил сигарету и долго сидел неподвижно, то ли глубоко задумавшись, то ли задремав. Джастин надеялся на последнее, но не решался шевельнуться, чтобы посмотреть, открыты у Брайана глаза или нет. — Не перерождайся, пожалуйста, — Брайан сказал это очень тихо, но Джастин от неожиданности вздрогнул, может быть, он незаметно для себя тоже задремал, пригревшись. — Я не знаю, зачем вы это делаете… Но мне не хотелось бы… Джастин торопливо кивнул. — Хотя я… — он прокашлялся. — Я не думаю, что кто-то делает это специально, по-моему, это вроде болезни… Я не хочу, поверь мне. И даже не понимаю, как можно этого хотеть… — Проводились опыты, — задумчиво сообщил Брайан. — Много. Перерождение происходит только у тех, кто в сознании, так что это не болезнь. По крайней мере, не болезнь тела. Джастин затих. Щекой он чувствовал, как бьется сердце Брайана. Ровно. — Ты мне не ответил, что у тебя было по Двуединству. — 1500 баллов на выпускном тестировании, — не без гордости сообщил Джастин. — Серьезно? И ты шатаешься по улицам, рассказывая о великой жертве во имя искусства? — Ты ничего обо мне не знаешь, — буркнул он. Брайан потрепал его по плечу, призывая не злиться, и от этого дружеского жеста у Джастина сразу потеплело на душе. Он снова уткнулся лицом в теплую скользкую ткань и притих, почти счастливый. — Двуединство как философия или как религия? — уточнил Брайан через пару минут молчания. — Философия, конечно. — Жаль, мне нужен кто-то верующий. Странные ходят разговоры… — и замолчал. Джастин ждал продолжения, но его не последовало, и тогда он, осмелев от выпитого, заговорил сам: — Можно тоже спросить? Брайан кивнул. — А почему у тебя нет семьи? — Что? Джастин почувствовал, как Брайан напрягся, и торопливо продолжил: — Я просто подумал, может, вам запрещено… Ну, я же не знаю. — Я гей, — Брайан отстранился. — Это я понял! Просто… ну… геи тоже... — Джастин окончательно потерялся и теперь клял свой болтливый язык. — Ерунду сказал, извини. — Спать пора, — Брайан поднялся, завинтил крышечку на бутылке. Джастин топтался рядом, не зная, что сказать, и проклиная себя за то, что все испортил дурацким вопросом. Брайан вручил ему пустой стакан. — В раковину поставь. Джастин вздохнул и потащился искать на ощупь раковину. — Я живу, как мне нравится, — в спину ему сообщил Брайан. Хлопнула дверка шкафа. — И не нужно ко мне привязываться. — Я не привязывался! — Джастин тоже разозлился. Если кто-то тут хотел быть суровым и независимым, зачем было сидеть в обнимку? И за руку брать? И вообще… — Думаешь, подобрал бродяжку? Боишься теперь, что жить попрошусь? Нафиг ты мне не сдался! И ты, и знакомые твои! Я ничего не просил! Я могу хоть сейчас… Он кинулся к дивану, где остались рюкзак и одежда, но для этого нужно было проскользнуть мимо Брайана, а из этого ничего не вышло — сильные пальцы сжали локоть. Джастин рванулся, чувствуя как знакомо слабеют ноги, взмахнул рукой, уронил на пол плед. — Прекрати эту хуйню! — задыхаясь от обиды, выдавил он. Дурацкие, злые слезы стиснули горло. — Если ты прекратишь истерику, — Брайан локоть не выпустил, но давить перестал. — Джастин, слушай, у нас обоих был тяжелый день. У меня пиздец как болит нога, горло... Да все, блядь. Нам нужно отдохнуть. И добавил мягче: — Пойдем спать. Джастин помолчал, успокаиваясь, кивнул и снова попытался пройти к дивану, но Брайан за локоть потянул его к спальне. — Я не собираюсь с тобой трахаться! Брайан, отцепись, мне больно! — Трахаться тебе никто и не предлагал, — кажется, Брайан улыбнулся в темноте. — Просто хочу спать спокойно. — Ты же сам сказал, что отсюда не сбежишь. — Но ты ведь можешь попытаться? — и когда Джастин промолчал, добавил: — К тому же, диван короткий даже для тебя. Это правда, диван удобством не отличался. Джастин вырвал локоть и сам зашел в спальню. Завтра же, завтра же он отсюда уберется.