Биение мертвого сердца.

      Ферид рассматривал людей, ища самых симпатичных. Кроули же это не интересовало, главное, чтобы кровь была вкусной, а на внешность ему плевать. Вампиры были вынуждены остановиться, поскольку скот не мог идти без перерыва в отличии от них — не знающих усталости и не нуждающихся во сне. Ферид всегда придирался к внешности скота, но в глазах вампира всё было невероятно прекрасно.       Ночью было ветрено и холодный воздух разогнал извечный лондонский туман, открывая вид на полную луну и миллиарды звезд, что сияли как никогда ярко в этом мире, где человечество находится на грани вымирания и часть людей превращена в скот. Картина, представшая глазам Кроули, могла заставить сердце даже самого чёрствого человека трепетать в восхищении от поражающей красоты переливов млечного пути и мерцания звёзд. Но вампирам плевать на подобное. Их интересует только кровь. Холодный ветер развевал красные волосы вампира и его короткий фиолетовый плащ.       "Надо возвращаться, а то Ферид половину скота заберёт себе". С этой мыслью Юсфорд развернулся и направился в обратном направлении. Словно повторяя за вампиром, ветер подул в другую сторону. Кроули остановился. На грани слышимости, смешиваясь с голосом ветра, звучали отголоски чьей-то далёкой, но прекрасной песни. Тринадцатого прародителя не волновала музыка, но ему было интересно, кто может петь в такой час зная, что где-то неподалёку рыщут вампиры. И он пошел против ветра, ища полуночного певца, не боящегося смерти.       Через какое-то время слова песни стали различимы — кто-то пел церковный гимн, скорее всего это была девушка. У неё был очень чистый и высокий голос. Кроули даже начало нравиться это звучное контр сопрано и он не мог не отметить таланта певицы. Как и все вампиры, Юсфорд умирал от скуки, но у каждого аристократа есть свой способ с ней бороться, а тринадцатый прародитель своего пока что не нашёл. А эта девчонка, судя по всему, являлась интересным экземпляром и могла его развлечь.       "Станет моей певчей птичкой! Кажется, половина прародителей держит домашних питомцев? Но если Ферид её увидит, то так просто не отстанет. Он так печётся о внешности своего скота... Не факт, что она будет красавицей под стать его вкусам... Хотя, если он услышит ее голос, то так просто не сдастся... Что-нибудь придумаю".       Он остановился. Пение доносилось из полуразрушенного храма, крыша которого обвалилась. Запрыгнув на колокольню, которая находилась поодаль от основного здания церкви, Кроули увидел весьма неожиданную картину.       Какими люди представляют ангелов? Дети и девушки с золотыми кудрями, прекрасные рыцари в блестящих доспехах, сражающие уродливых демонов, или благословенный свет с небес? А падшие ангелы? Как выглядят они? Как уродливые монстры, порожденные людскими страхами, или как прекрасные ведьмы, сжигаемые на кострах? Ответов на эти вопросы не знает никто, и сам Кроули тоже. Всё, что он мог сказать — это только то, что в полуночной певице смешались красота, невинность ангела и коварство, жестокость, порочность демона.       В прежнем мире к её ногам падали бы толпы мужчин. В этом мире к ним падают трупы. Она могла жить в роскоши, окружённая любовью и множеством поклонников. Но здесь и сейчас её жизнь — это поле битвы, а ненависть, зависть и страх — неотъемлемые спутники тех, кто следует за ней по пути в никуда.       Её глаза. Они были очень красивы, как земля, поросшая изумрудной травой, зелёно-карие. Но во взгляде недоставало кое-чего очень важного. Словно её душа была выжжена изнутри. Уголь её зрачков мог отразить пламя ада, сжигающее изнутри. В этих углях тлела ненависть и жажда мести, что рассыпались пеплом отчаяния и самоосуждения.       Под белой кожей шеи, перетекающей в острые плечи, ключицы и обширную грудь, пульсировала столь притягательная для вампира жилка. Казалось, что кровь в венах девушки не красная, а глубоко чёрная. У Кроули в горле все пересохло — никогда в жизни ему так сильно не хотелось кого-нибудь укусить.       "Какая жалость! А я уже понадеялся, что она сможет хоть немного развеять мою скуку... Чёрная ведьма? Это имя ей подходит. Интересно, смог бы я заставить её петь для меня? Навряд ли. Она скорее предпочтет умереть. По идее, я должен её схватить... но по слухам, она убила двенадцатого прародителя, а я тринадцатый. И координаты точки я не запомнил. Придётся сходить на поиски завтра. Раз я не могу быть её хозяином, то стану хотя бы слушателем. Не одному же Фериду сходить с ума, пытаясь развлечься?"