Все лица Перси Джексона

Казалось, что последнее время моя жизнь только и состоит из дороги. Ощущение было будто я села на электричку, не справившись при покупке билета у кассира, какой конечный пункт. Я боялась предположить, сколько миль было покрыто с момента моего бегства из Нью-Йорка. Талия уверенно вела автомобиль, ни разу не сверившись с картой, и похоже было на то, что у неё был чёткий план. Конечно же, со мной поделиться им она попросту не сочла нужным, и это порядком раздражало, но возмущаться я не стала. Эта их семейная скрытность и вечные недомолвки тихонько сводили меня с ума. Если еще и брат Перси окажется таким, то мне проще просто сдаться. Она была красивой, эта загадочная Талия, про которую я слышала на протяжении многих месяцев. Она была красивой, но как и все истинно красивые люди, относилась к своему облику небрежно, что парадоксально делало её ещё привлекательнее. Ногти коротко стрижены, короткие тёмные волосы убраны, чтобы не мешали. На бледной коже россыпью проступали веснушки – милая и невинная черта, так паршиво вязавшаяся с суровым образом, который она пыталась создать одеждой и тёмной подводкой под глазами. За два часа, проведённые в дороге, мы вели исключительно светские беседы, не переходя на личности и ни словом не упоминая случившееся в «Голден гейт». Я бы и вовсе предпочла забыть этот эпизод, но разбитая припухшая губа не давала такой возможности. Я спрашивала себя, как Перси всё время справлялся с этим мерзким ощущением побитости, учитывая то, как он живёт. Может, дело привычки? Едва ли это хорошая вещь, чтобы к такому привыкать. На обед мы остановились в забегаловке, сделав заказ прямо из салона. Талия заказала куда больше, чем нужно было, закинув бумажный пакет с лишней едой на заднее сиденье, и у меня в груди загорелся огонёк надежды. Вдруг это для её братьев? Вдруг для Перси? Мне уже было почти жизненно необходимо увидеть его. Даже не для того, чтобы требовать объяснений – просто увидеть для начала будет достаточно. - Я хочу сказать, ты неплохо держишься, - вдруг как бы невзначай обронила Талия, вставляя свою колу в подстаканник. – Заслуживает уважения. Я поджала губы, не поднимая на неё глаз. Вот он, конец светских бесед ни о чём. Я рада была, что не мне пришлось его положить. - Спасибо, - проговорила я, чуть улыбнувшись. – Странно благодарить человека, которому я обязана жизнью, но больше я сделать не могу, так что – спасибо. Она глянула на меня своими призрачно-голубыми глазами, и в них на секунду промелькнуло что-то тёплое. - Брось, это и слов не стоит. Ты не представляешь, как Перси бесится от происходящего. - О, я… подозреваю. Он, хм, давал знать. Талия рассмеялась открыто и несдержанно, и я тоже не смогла сдержать улыбки. Впервые за пару дней я была наедине с человеком, которому точно можно доверять, и я ценила это ощущение как никогда в жизни. Да, подругами мы не являлись, и вообще были едва знакомы, но это было похоже на встречу с дальним родственником или вроде того – вроде не близки, но человек с пометкой «свой». - Как он? – быстро спросила она. Я растерялась. «Нормально» - довольно странный ответ в контексте последних событий. – Знаю, что опасен для общества и крайне сумасброден, но вообще – как? Я вздохнула и перевела взгляд на дорогу. - Устал. Талия кивнула, и пару минут мы молчали. Я видела, как она несколько раз порывалась что-то спросить, но сдерживалась, закусывая губу. - Скучает по вас больше, чем может позволить себе говорить об этом, - добавила вдруг я, улыбнувшись ей самыми уголками рта. - Удивительно, как спустя всё это время он всё ещё жив, - грубовато выплюнула она. - Поражаюсь изо дня в день. Чёртов идиот. Из её слов было более, чем очевидно, что она скучает тоже. Не позволяет себе слабость, но брат ей нужен. Я мысленно усмехнулась. Она наверняка никогда не признает этого даже под страхом смерти, конечно же, но это так очевидно. Глаза её светились при упоминании Перси. - Мне жаль, что ты оказалась в это втянута – заговорила Талия, покусывая губу. - Никто этого не заслуживает, но такая уж цена общения с членами нашего прокажённого семейства. Грустно говорить так, но ты привыкнешь. Да и Перси, как я поняла, ради тебя готов луну достать. Это, знаешь, стоит многого. Вообще он людей не очень любит. - Я знаю, - просто сказала я. Она улыбнулась мне, перехватив обитый кожей руль. Мы говорили обо всём и ни о чём: об «Эстейте», о дурацких сериалах, о музыке и детских мечтах. С Талией было легко, и все мои старые страхи о том, что я не понравлюсь семье Перси улетучились, словно их и не было. Она взахлёб рассказывала всякие случаи из детства, и на секунду – всего на секунду – я увидела в её глазах щемящую тоску по былому. - Прости, я больше не могу, - извиняющимся тоном сказала она, доставая сигарету из пачки. – Ты не против? Я покачала головой, смеясь: - Почему ты вообще спрашиваешь? Как будто это моя машина, честное слово. - Думала, ты как мой брат. Тот смывал наши с Нико пачки в туалет и называл пепельницами. Тем паче, ты из Калифорнии, а стереотипы я, знаешь ли, уважаю. Нет, я честно собираюсь бросить, но всё не складывается, и… Я приподняла брови, и она выжидающе замолчала, давая мне сказать. - Да будет тебе известно, Перси сам курит как паровоз. Здоровый образ жизни вообще не по его части. Талия присвистнула и как-то грустно рассмеялась. - Ух ты. Он говорил, что попадёт на Олимпиаду с тех пор, как научился говорить. Не срослось. - Да, - подтвердила я, - не срослось. Солнце медленно ползло по небосводу, а «Гелендваген» увозил меня всё дальше и дальше от Лос Анджелеса. Мысли были с отцом, которому я не удосужилась даже позвонить. Заслуживал ли он этого? Мне больно было думать об этом, и я чувствовала себя паршиво. Эта странная маленькая семья, состоящая из трёх человек, так держалась друг за друга, даже не общаясь годами, а я отшвырнула родного отца из своей жизни, даже не объяснившись. На душе скребли кошки, и я зареклась себе позвонить домой сразу, как подвернётся возможность. Смерть матери не должна была затронуть мои отношения с отцом, это было попросту нечестно по отношению к нему, но она затронула. Помню, как тяжело было возвращаться домой из школы в пустой дом, как впервые разбирала счета за дом – раньше это была мамина обязанность. В конечном счёте я просто уехала, и это отняло у нас с отцом даже те редкие вечера, что мы проводили вместе. В телефонных разговорах что он, что я, на слова были скупы, и у нас не вязалось. Так быть не должно. Отношения Селены с отцом всегда были для меня чем-то вроде святыни. Они были всегда вместе, всегда знали, где и как каждый из них, когда порознь. Они были командой, и это вызывало тёплую улыбку. У нас были похожие ситуации – её мать тоже погибла, но в борьбе с раком. Ей я не говорила, что маму убили, потому что это, ну, не та вещь, которой запросто делишься за чашкой кофе. По официальной легенде причиной была автокатастрофа, и врать было куда проще, чем пускаться в объяснения. Да я и сама, честно сказать, до конца в ситуации не разобралась – в полиции молчали, а то, что говорили, было подправленной действительностью. Я сомневалась, что даже отец до конца разобрался в том, что произошло. На меня вдруг что-то нашло, и захотелось курить, точно как тогда на крыше, в Адской Кухне. Я неуверенно глянула на Талию, рассеянным взглядом следящую за дорогой. Мысли её тоже были далеко. - Можно?.. – спросила я, потянувшись к пачке, которую она впихнула в отделение для очков. Она неопределённо повела рукой, и я приняла это за согласие. Щёлкнула дорогая серебряная зажигалка, и через несколько секунд сигаретный дым уже обжигал мне горло. Во рту отозвалось горечью, но она была какой-то нужной. Я затянулась, до отказа наполняя лёгкие никотином, ожидая, что вот-вот темнота в голове расступится, и бегущие мысли сменятся на что-то более радостное. Но проще от курения не стало – просто чуть закружилась голова, заставляя откинуться на кожаное сидение. Закончив, я раздражённо смяла окурок, заставив Талию усмехнуться. - Легче станет, если напьёшься и примешь наркоты какой-нибудь, - просто сказала она. – Но этого делать не надо, потому что именно в тот момент, когда наконец расслабишься, нагрянут вооружённые наёмники или, типа, ФБР. - Из личного опыта, что ли? Занятное дело. Она улыбнулась одними губами, не сводя глаз с дороги. - Всякое бывает. Не забывай, что у меня два сумасшедших брата. У неё вдруг просигналил телефон, и мы обе вздрогнули. Талия судорожно нашарила во внутреннем кармане кожаной куртки мобильник. Я, закусив губу, смотрела на то, как она долго вглядывалась в экран, читая и перечитывая сообщение из всего-то пары строк. - Твоя семья будет в порядке, - наконец сказала мне она. – Нико сейчас закончил дела с графиком их охраны. Сейчас он выехал оттуда. Я пару секунд просто смотрела на неё, соображая. На лице Талии теплилась тень улыбки – едва заметная, и до меня наконец дошёл весь смысл её слов. Это значило, что выехал он за нами. Скоро семья воссоединится. - Вам не стоило… Я имею в виду, едва ли мой отец с мачехой – важные фигуры. Я уже и без того банкрот на благодарность, и вообще чувствую себя каким-то балластом, так что… Талия нахмурилась и помотала головой, будто я пыталась ей доказать, что Земля – всё же не шар. - Аннабет. Это не выбор, а обязанность. Primum familiae*. Так что просто помолчи. Нико сам предложил это, когда Перси только рассказал нам о тебе, месяца три-четыре назад, и тогда мне охрана показалось излишней предосторожностью, но сейчас это из стратегических соображений верно. Я кивнула. В горле стоял комок. Это было странно – у меня ведь даже мысли не было озаботиться безопасностью семьи. Почему эти незнакомые мне люди проявляли столько участия? Я сомневалась, что когда-либо смогу вернуть этот долг, но они, вроде как, не требовали выплат. - О чём думаешь? – вдруг спросила Талия. - Думаю, как бы Нико не передумал после того, как познакомимся, - неуклюже отшутилась я. - Он поражён тем, как ты ещё не сбежала, - рассмеялась она. – - Говорит, что ты либо родилась без инстинкта самосохранения, либо просто странная. - Думаю, что и то, и то. - Ну, ты даже не попробовала выяснить, куда мы едем, так что я, наверное, соглашусь. Это было правдой – уже вечерело, а мы всё двигались в неизвестном направлении. У меня, по правде, была вполне реальная причина не сотрясать воздух расспросами о точке назначения: я попросту не видела смысла. Решение о приезде туда едва ли изменится. Да и к тому же, нетрудно было предположить, что Талия куда лучше моего знает о том, где безопасно. Мне на данный момент было спокойнее всего рядом с человеком с оружием, а у моей спутницы, насколько я могла понять, оно было, и пользоваться она им умела. Так что оставалось просто отсмеяться и пропустить комментарий мимо ушей. - Так проще, - только и сказала я в гудящую тишину салона. Добрались до места мы без малого в одиннадцать вечера. То была небольшая ферма на окраине штата Юта, в местечке под названием Санта Клара. В этом захолустье было шесть тысяч жителей и засуха круглый год, но я мечтала, чтобы мы остались здесь хотя бы на пару суток. Был декабрь, так что темнело рано, и когда я вылезла из салона «Мерседеса» и под ногами хрустнул гравий, я вообще слабо понимала, где нахожусь. Трескотня цикад впилась в привыкшие к тишине барабанные перепонки, влажный воздух обдал волной душной ночной прохлады; я поморщилась. Талия уже ушла вперед и успела включить свет на крыльце. Он не освещал ровным счётом ничего кроме её лица, но так я хотя бы знала, куда идти. - Я отгоню машину за вон тот забор, - тихо проговорила она, вкладывая ключи от входной двери мне в руку. – Пять минут. Талия легко запрыгнула на переднее сиденье и завела мотор, но фар включать не стала. Как она видела хоть что-то в этой кромешной темноте, для меня было загадкой. Древний замок поддался с противным скрипом – туда набилось столько песка из-за частых песчаных бурь, что хватило бы для небольшой песочницы. На полу небольшой прихожей лежал порядочный слой пыли, и старый паркет скрипел и прогибался под моими ботинками. Выключатель я нащупала с третьего раза, попутно сшибив подставку для зонтов. Дом был скромных размеров для фермерского: два этажа и совсем уж миниатюрная мансарда с чердаком. Здесь пахло смолой и старым деревом, и запах напоминал мне о летних месяцах, проведённых под Денвером в бабушкином летнем домике при ранчо. Когда Талия наконец вернулась, вид у неё был крайне довольный. - Мы последний раз собирались втроем именно здесь, когда нам было по пятнадцать. Готова спорить, здесь на чердаке ещё остались мои старые музыкальные сборники. Я опешила и подняла на неё неверящий взгляд. - Вы последний раз виделись… в пятнадцать? Талия пожала плечами и поманила меня в сторону кухни, где после недолгих поисков выудила из ящика видавший виды электрический чайник. - У нас дни рождения с разницей в пару месяцев. Нико младший, я – старшая. Но это, знаешь, очень условно. Поверить не могу, что девять лет прошло. Он будет здесь уже через пару часов. Мы молчали, но неловко не было. Цикады трещали и трещали, а мы просто сидели на маленькой кухне, ссутулившись, и следили за мотыльком, упрямо бьющимся в горящую лампочку. Это был какой-то странный транс, но мысли мои так и не успокоились. Перед внутренним взором всё ещё стояло тёмное дуло пистолета и ухмыляющееся жестокое лицо. Я вздрогнула и резко втянула в себя воздух сквозь зубы. - Может, выпьем? Талия с готовностью поднялась и заглянула в буфет. Я полезла за бокалами. Наконец она поставила передо мной бутылку японского виски, и я, пожав плечами, подвинула к ней бокалы. Мне было без разницы, что пить, хоть водку. Обычно я предпочитаю что-то полегче, но как при такой жизни пить алкоголь с низким градусом, ясно не было. Пили не спеша, методично, не глядя на циферблат часов. О разбитой губе я вспомнила, только когда её обжёг алкоголь, заставив чертыхнуться. Ещё в Хилтоне я сунула себе в рюкзак пару зелёных яблок, так что закусывали ими. Талия рассказывала о бесконечной череде мест, где они жили после того, как лишились домов, а я просто слушала, изредка вставляя односложные комментарии. Сестра Перси оказалась такой же простой и приземлённой в общении, как и её брат, и поэтому мне с ней было легко. Мы пили за любовь, за мир и за счастливый конец. Я чувствовала, что голова постепенно становится хмельной, и улыбаться всё легче с каждым бокалом, но напиваться в стельку смысла не было, поэтому я решила остановиться, когда на двоих мы прикончили половину бутылки. К этому моменту уже было почти два, и порядочно клонило ко сну, но я не собиралась оставлять Талию одну в тёмной кухне, поэтому просто сидела рядом с ней, уронив голову на предплечья. Она закурила, и сигаретный дым причудливыми завихрениями поднимался к потолку. Я вдыхала отдающие горечью клубы дыма, про себя отмечая, что желанное спокойствие наконец достигнуто. Я на заброшенной ферме в богом забытом краю, пьяная и сонная, и мне спокойно. Вот так просто. Мы обе задремали, сморённые духотой старого деревянного дома, и почти одновременно подскочили, когда тишину разрезал шорох шин на подъездной дорожке. - Нико! – радостным шёпотом провозгласила Талия, натягивая куртку. Я заволновалась и постаралась оправить складки на мятом свитере, хотя толку от этого было откровенно мало. Я не спешила за Талией наружу: нужно было дать им время. В конце концов, они были родными людьми, не видевшими друг друга слишком долго. Я со своей ролью девушки Перси, доставляющей пока только проблемы, была бы лишней. Когда я выглянула из-за приоткрытой входной двери, в груди шевельнулось что-то тёплое. Талия обнимала парня, которому она была примерно по плечо, и беззвучно плакала. Оба молчали, покачиваясь из стороны в сторону. В темноте я не смогла различить черт его лица, но родство всё равно чувствовалось. Он был немного ниже Перси и, может, чуть более худощав, но сложены они были настолько похоже, что сердце сжалось. Я осторожно прикрыла за собой дверь и прошла обратно в кухню, стараясь не шуметь. Вода в доме была, так что я принялась мыть наши с Талией бокалы, тратя на это втрое больше времени, чем нужно. Внутрь заходить они не торопились, поэтому я, закинув рюкзак на плечо, поднялась по скрипучей лестнице. Спален было всего три, и я методом нехитрых логических выводов вычислила, какая из них когда-то принадлежала Перси. Небольшая комнатка с идеально застеленной кроватью. Единственной вещью здесь было старенькое радио с погнутой антенной. В остальных спальнях было хоть что-то, говорящее о владельце, будь то плакаты или сборник комиксов, здесь же – ничего, ровно как и в его комнате в Нью-Йоркской квартире. Жизнь очень быстро менялась, и я едва успевала за ней поспевать. Едва смирюсь с одной переменой, и меня уже втягивало в новую. Только решу, что вот она – передышка, и за углом очередные американские горки. Улегшись на узкую койку с прижатым к груди рюкзаком, я почти сразу провалилась в тревожный сон, и спор, который шёл в тот момент на первом этаже, меня не коснулся. Просыпалась я неохотно, то вздрагивая будто бы от удара, то вновь погружаясь в сон. Эта странная ночь наконец закончилась, и утро принесло некое подобие жизнерадостности, разбавленное головной болью и полной прострацией относительно ближайшего будущего. Сделав над собой усилие, я постояла под струями обжигающе холодного душа, даром что горячей воды и не было, видимо, из-за сломанного бойлера. Чертыхаясь на чём свет стоит, я натянула свежий пуловер и заплела влажные волосы в косу, даже не заботясь взглянуть в зеркало – я в любом случае знала, что не обладаю волшебной способностью Селены выглядеть как фотомодель в походных условиях. С первого этажа до меня доносился смех и приглушённые голоса, и я, собравшись с духом, стала спускаться. Зрелище, которое я застала, заставило меня на мгновение замереть и приподнять брови. За столом спиной ко мне вразвалочку сидел Нико, напротив него – посмеивающаяся Талия с сигаретой между пальцев. Между ними – в общем-то, причина моего ступора. Спортивная кожаная сумка была до отказа набита пачками купюр большого номинала, которых было так много, что они грудой вываливались на стол. Я невольно присвистнула, и это заставило Нико обернуться. Когда я увидела его лицо, мне многого стоило не ахнуть, схватившись за сердце. Прежде красивые черты были расчерчены полосой ожога, налившимся нехорошим багрянцем. У него не было половины брови, и выглядел он паршиво. Взрыв, о котором говорил тогда Перси, изрядно его потрепал, хотя прошло уже несколько недель. - Ну здравствуй, Аннабет Чейз, - подмигнул мне Нико, протягивая мозолистую ладонь. – Польщён знакомством. - Ага, взаимно, - согласилась я, пожимая его руку. – Вы ограбили банк, пока я спала, или что? Он засмеялся, обнажая крепкие белые зубы. Сразу стало понятно, что он из людей, с которыми невозможно сдержать смеха, и я тоже улыбнулась, хотя вопрос был вполне себе серьёзный. На столе было порядка миллиона долларов, может, больше. - Не грабил, клянусь, - открестился он. – Мне вернули долг русские. Милейшие люди. - М-м, - только и протянула я. – Талия успела передать благодарность за хлопоты о моей семье? Не стоило… Он отмахнулся и просто налил мне кофе. Мне оставалось только покачать головой на то, как эти люди относятся ко мне, практически незнакомке. Я уселась за стол, отломила ломоть от кекса и стала его поедать, стараясь не думать о том, как это, должно быть, странно со стороны выглядит. Трое сидят вокруг кипы денег и мирно завтракают. Спасибо что стволы на стол не сложили. - А Перси-то – удачливый хрен, - вдруг отчего-то нарушил тишину Нико. – Это тебе, Чейз, подсунули паршивую овцу. Талия хохотнула. У меня рот был набит кексом, поэтому я просто выразительно изогнула бровь, заставляя его снова рассмеяться. Для человека, который выглядел, будто побывал в аду и вернулся, он вообще слишком много смеялся. Думаю, я тоже была хороша со своей разбитой припухшей губой, но он в этой гонке явно держал первенство. - Кстати, дожидаемся его здесь или уже едем к Рейне? Талия пожала плечами. - Ну, от Перси ни слуху ни духу, а обещал написать часам к восьми. Тут одно из двух: или что-то пошло не так, или всё настолько удалось, что он увлёкся и опять обо всём забыл. Короче, предлагаю всё же дождаться, - я бросила на неё благодарный взгляд , и Талия быстро мне улыбнулась. - Поездка к Рейне терпит ещё какое-то время. - В крайний раз, когда я её видел, у неё были серьёзные проблемы с ФБР, - проговорил Нико, перекатывая сигарету между пальцев. – Она не говорила? - Говорила, что откупилась, причём почти сразу, - Талия нахмурилась. - Так дело было в Октавиане. Этот идиот продал информацию не туда, а повязали обоих. Но сейчас всё как прежде, так что дожидаемся Перси и едем. Я из этого странного разговора поняла мало что, разве только то, что они рассчитывают на протекцию кого-то со стороны. Кого-то, способного откупиться от ФБР. Едва ли это была публичная личность, так что я могла даже не начинать гадать. Нико поднялся, потягиваясь, и я заметила, что руки его тоже были сплошь в заживающих ожогах. Из заднего кармана залихватски торчал пистолет, и выглядело это довольно колоритно. - Пойду закину мотоцикл в машину, - бросил он. – Ты сумку убери, наверное, а то я вижу, как она нервирует Аннабет. - Её скорее ты нервируешь, - парировала та, но пачки денег всё же собирать начала. Я стала ей помогать, ощущая себя невероятно странно. Семейство, с которым я в одночасье познакомилась, оказалось вопиюще отличающимся от, пожалуй, всех, кого мне доводилось знать за всю свою жизнь. Они были хорошие люди, но будто бы из зазеркалья. Со своими правилами и устоями, с совершенно удивительным отношением к деньгам, семье, отношениям. Зазеркалье, может, и пугало, но и здесь были свои бонусы. Оставалось только привыкнуть и научиться как-то сглаживать углы. Я ощущала себя Алисой, добровольно ныряющей за кроликом. Мне только предстояло вникнуть во всё это, но холод по спине бежал уже сейчас. Эти трое были словно царь Мидас – единожды коснувшись, никогда не будешь прежним. По правде говоря, мне уже и не хотелось. _____________ * Семья превыше всего.