Страсть приводит к уступкам, уступки - к подчинению.

26 августа 2009 года. 9:07 утра. Медсестра привела меня в комнату, где жутко воняло лекарствами. Здесь было много пустых кроватей, а последнюю не было видно из-за синей шторки. Медсестра прошла к этой кровати и отдернула шторку. В этот миг мне захотелось плакать: я увидела Джокера, который лежал на кровати без сознания, его лицо было в синяках и голова была перевязана бинтами, так же как и правая рука, а на левой был гипс. - Он скоро очнется? - спрашиваю я у медсестры. - Примерно через час, может...больше. Где-то так, - говорит она и выходит из комнаты. Я остаюсь стоять возле его кровати, сбитая с толку и испуганная. Кто его так побил? За что? О, бедный Джокер. Если бы он только мог использовать свой проницательный ум в другой сфере. Если бы он только не пошёл преступным путём. Я осматриваю помещение в поисках стула. Обнаружив его в дальнем углу, я беру его, ставлю рядом с кроватью и сажусь. Знаете, это так больно смотреть на него сейчас, но с другой стороны приятно, что у меня выдалась такая возможность смотреть на него так долго. Смотреть на то, как тихо вздымается и опускается его грудь, смотреть на его длинные белые пальцы, на его впалые скулы и венку под левым глазом. И почему я об этом думаю? Я же не влюбленная школьница, но сейчас чувствую себя именно так. Да, возможно, что я в него влюбилась, но я всегда контролирую себя и не перейду за границы разумного. Прошло минут сорок, как же время летит рядом с ним... Я могла бы целый день вот так сидеть и любоваться им. Он сейчас такой беззащитный, словно спящий ребенок. В мысли закрадывается желание прикоснуться к нему, дотронуться. Он ещё не очнулся - никто не узнает. Я медленно дотрагиваюсь кончиками пальцев правой руки до его щеки. Меня словно ударяет током, ах, это приятное чувство. Затем я прикладываю всю ладонь к щеке и наслаждаюсь этим прикосновением. Этот момент прекрасен. Будто бы нет никаких проблем, только я и он. Так, стоп, стоп, стоп. Харли, это твой пациент, а ты - его лечащий врач. Хотя, он такой милый... И я не могу убрать руку, я хочу прикасаться к нему ещё. Подождите, он что, улыбается? Только сейчас я заметила, как приподняты уголки его губ. Быстро убираю руку. - Мистер Джей? - говорю я, чуть нависая над ним, всматриваясь в его лицо. - Хааааарли, - говорит он слабым голосом и открывает глаза. - Ох, Мистер Джей, я так испугалась! Зачем, зачем вы убежали? - Я просто хотел быть свободным, - отвечает он с потерянным видом, глядя прямо мне в глаза. - Ах, Мистер Джей, но ведь есть много других способов стать свободным, которые не принесут вреда вашему здоровью. - Ты не понимаешь, Харли, они...они никогда не отпустят меня. - Почему? - Я здесь застрял. Навсегда. Я не такой, как они. Они боятся меня. Считают меня психом. Здесь мне скучно и я всего лишь хотел выбраться отсюда. Выбраться на свободу, не мешая никому. - И что случилось потом? - Потом я пришёл к себе домой, решил пойти в клуб. Рядом с моим домом есть один очень хороший клуб. Там я всегда веселюсь. Я считаю, что в жизни человека должны быть развлечения. И он поймал там меня. Сбросил с крыши. И вот я здесь. - Он? Кто это? - Бэтмен. В моей голове теперь складывается полный паззл. Раньше я не могла понять мотивов Джокера - теперь поняла. Я понимала его в полной степени. Я ему сочувствовала. И ненавидела Бэтмена. Этот Бэтмен перешёл все границы со своей глупой борьбой за справедливость и честь и всякую прочую ерунду. Почему он сбросил Джокера с крыши? Случайно? Или чтобы тот не убежал? Или специально? Этого Бэтмена кто-то должен проучить. Вот почему Джокер его не любит, но в какой - то степени они друг друга стоят, понимаете? Выхожу из комнаты, иду по коридору, захожу в кабинет администрации и заявляю той самой женщине, которая является здесь почти главной, что Бэтмен не может так просто кидать кого-то с крыши. Объясняю ей всё быстро и в недовольном тоне. - Мисс Квинзель, - говорит она медленно, снимая очки, - вы хоть понимаете, что говорите? Бэтмен не скидывал его с крыши просто так. Джокер взял в заложники целый клуб в Западном Готэме, Бэтмен пришёл туда и они начали схватку на крыше. В результате несчастного случая Джокер упал с крыши и, к сожалению, выжил. - К сожалению?! Да что вы такое говорите? Он - такой же человек, как и мы с вами. Вы не имеете никакого права с ним так обращаться! Я просто в ярости от того, как она говорит о нём. Как о какой-то ненужной вещи! - Мисс Квинзель, мне кажется, что вы не справляетесь со своей работой. - Я не справляюсь? Да он же со мной так много разговаривает и даже не пытался меня убить! - И? Вы поставили диагноз? Назначили лечение? - Пока что нет. - И когда это произойдет? - Скоро, мне нужно ещё буквально два-три сеанса и я смогу поставить диагноз. - Хорошо, но перед этим вам нужно отдохнуть, вы явно не в себе. Отдохнёте и вернётесь к работе... - она посмотрела на календарь, - десятого сентября. - Так долго? - Вам нужен этот отдых, придите в себя за это время и возвращайтесь. Разговор окончен. 10 сентября 2009 года. 7:43 утра. Какой сегодня чудесный день! Я так соскучилась по Джокеру, по своему белому халату и по запаху его палаты. Всё это время я сидела дома, смотрела сериалы, грустила, не находила себе места от скуки. Джима всё это время не было дома. Где его носило? Не знаю, но сегодня утром он пришёл, чем меня очень разочаровал. Он немного портил столь хороший день. Я уже собралась выходить из дома, но он остановил меня, положив руку на моё плечо. - Харлин, стой, нам надо поговорить! - сказал он, встав за моей спиной. Я закатила глаза, но всё же повернулась к нему лицом. - Да, конечно, Джим, о чём поговорить? - Мы расстаёмся, - строго сказал он. У меня чуть не подогнулись коленки. - Как так? Джим, что не так? Всё же хорошо было! - У меня есть другая. Ты меня больше не интересуешь. Это всё, Харлин, можешь идти. - Джим, может быть, может быть подумаешь ещё? Может ты поспешил с выводами? - Нет, я долго думал над этим. Я принял это решение не сразу, но это то, что есть. Всё. Это всё. У наших отношений нет будущего. - Ну и ладно, - сказала я, развернулась и пошла к двери. - Стой, - я остановилась, стоя спиной к нему, - не приходи сюда сегодня, Мегги приедет вечером. - Мегги? - Моя девушка. Придёшь забрать свои вещи завтра. И никогда больше не появишься в этой квартире, поняла? - Козёл, - прошептала я и вышла из квартиры. Аркхэм. 9:00. Кабинет терапии. Я сижу напротив Джокера, сегодня он в хорошем настроении, только вот моё уже испорчено. - Здравствуйте, Мистер Джей. Как ваши дела? - Ты опять плакала? Поднимаю на него удивленный взгляд. - Что? Нет, нет. С чего вы взяли? - Наверняка тебя бросил тот парень, которого ты не любишь и теперь ты думаешь, что же делать дальше, когда ты оказалась больше не в ловушке. Это новые жизненные обстоятельства. Это даже забавно, ха ха ха, - он засмеялся своим скрипучим смехом, а я приподняла уголки губ. Так, нет, это не забавно, Харли. Зачем улыбаться? - Не будем обо мне. Мистер Джей, а вы, вы были влюблены? - Любовь - понятие относительное. - У вас никогда не было девушки? И почему я это спросила? Учитывая то, что читала до этого о многочисленных жертвах насилия Джокера. Какая ещё девушка у него может быть? - Была. А это становится интересно. - Вы её любили? - Я же уже говорил, любовь - понятие относительное! Сначала ты её любишь, а потом видишь её с другим парнем и потом они случайно лежат с огнестрельными ранами во лбу. И ты задумываешься о том... о том...может быть...ты и не любил эту тварь никогда. Наверное, нам просто пудрят мозги гормоны. - Гормоны? - А что же ещё? - Чувство привязанности, а ещё чувство долга, а ещё есть такое понятие как бескорыстная любовь. - А ты любила своего парня? - Как друга. - Бескорыстная любовь, а, Доктор? - Так надо. Так было надо. И теперь всё идет ко дну. - Все всегда когда-нибудь пойдет ко дну. Просто прими это. - Нет, Мистер Джей, нужно верить в лучшее. Нужно всегда иметь надежду на светлое будущее. Я улыбаюсь ему, а он улыбается мне. У меня ещё никогда не было такого хорошего собеседника. Вечер этого же дня. Областная больница. Я иду по больничному коридору. Нужно проведать маму. Захожу в её палату. - Привет, мам! Я скучала! - говорю я, бросаю сумку на стул. Не слышу ответа, со страхом отодвигаю шторку и вижу пустую кровать и свежие белые простыни. - Мисс Квинзель? - женский голос сзади произносит моё имя. - Да? - оборачиваюсь и вижу медсестру. - Ваша мама умерла сегодня днём, мне очень жаль. Врачи долго боролись за её жизнь, но её так и не удалось спасти. Нет, нет, нет. Вера в лучшее. Да что за бред. В чем теперь смысл? Я сажусь на край кровати и сжимаю краешки белых простыней. По щекам текут слёзы. Я не могу поверить, что её больше нет. Никто больше не обнимет меня, не скажет, что я молодец. Не будет беспокоиться, когда я болею, не будет заставлять меня надевать теплый шарф зимой, не будет звонить мне каждый день, спрашивая о моем здоровье и настроении. Мама не увидит, как я получаю диплом, не увидит мою свадьбу и моих детей. Её больше нет со мной рядом, но она навсегда останется в моём сердце. - Мам, а знаешь, знаешь, - шепчу я между всхлипами, давясь слезами, - Джокер был прав - всё всегда когда-нибудь пойдет ко дну.