Чудесная божья коровка

      Вообще, гостиная была небольшой. Она одновременно являлась столовой, а тёплые цвета мебели, стен, картин на стенах и ковра на полу делали её довольно уютной.       На столе уже стояли и тарелки и баночка с джемом, и чай по чашкам разлит.       — Макс, я в пекарню, — раздался голос Мадам Канте из коридора.       — Пока мам! — отозвался Макс, а потом усмехнулся, — у нас в гостях Кот Нуар, а она так и не узнает.       — М-м-м… Блинчики… А на меня тарелочки не будет? — спросил игриво Нуар.       — Ой, сейчас принесу! — Макс убежал на кухню. После того, как он покинул гостиную, наступила полная тишина. Бриджит хранила молчание, а герою говорить ей было нечего. Но Кот Нуар просто не смог смолчать, поэтому спросил с улыбкой: — О чём думаешь, принцесса?       Эта фраза ужасно смутила девчонку: — Что? Какая я тебе принцесса???       — Ты похожа на принцессу, почему я не могу так тебя назвать?       Бриджит хмыкнула, сложила руки на груди и отвернулась.       — Ты кажешься рассерженной. Странно, всем дамам в Париже нравится, когда я делаю комплименты, а ты…       — Замолчи!       — Что случилось? — спросил Макс. Он только что вошёл в гостиную с ещё одной чашкой чая, тарелкой и ложкой.       — Блинчики остывают! Они не должны остыть прежде, чем мы их съедим! — воскликнул Нуар и сел за стол. Макс только плечами пожал, поставил то, что нёс перед героем и сам сел за стол. Все сидящие за столом принялись топтать блинчики, запивая их сладким чаем.       Пока ребята ели, Макс и Кот Нуар потихоньку разговорились и беседа за столом постепенно становилась веселее. Бриджит долго не вмешивалась в разговор, держала зло на героя, но потом весёлые шутки ребят отвлекли её от всяких мыслей. Тогда Бриджит вдруг с интересом заметила, что «неряха Нуар» (каковым он был по её мнению), слишком аккуратно и цивильно ест блины вилкой. Это явление удивило девчонку и она вдруг спросила: — Кот Нуар, как часто ты ешь блины?       — Хм… Давно не ел. Ум… эти блины божественны, никогда таких не ел! Макс, передай мою величайшую благодарность Мадам Канте.       — Серьёзно?! Она не поверит, что ты был в нашем доме и ел её блины!       — А как насчёт видеозаписи?       — Ты хочешь заснять свою благодарность на видео?       Кот Нуар с улыбочкой кивнул головой. Макс с восторгом выскочил из-за стола: — Сейчас принесу камеру! — И убежал из гостиной, а позже вернулся с фотоаппаратом и приступил к съемке.       — С вами Макс Канте, и сегодня у нас дома дегустация маминых блинов! Дегустирует герой Парижа — Кот Нуар! — наводит камеру на героя, который уже резал ножом блин на тарелке, придерживая вилкой, говорит: — Как официально, я польщён! — отрезает кусочек, накалывает на вилку и жуёт.       — Мур-мяу, вкуснота этих блинов неописуема! А ещё я уже натрескался… Уф…       На этом моменте Бриджит не выдержала и засмеялась. Макс повернул камеру в её сторону и заснял, как она хохочет. Девчонка обратила на это внимание не сразу, а когда заметила, придержала смех и крикнула: — Макс! Убери камеру!       На этом моменте засмеялись все, а потом герой притворно прохрипел: — Уберите от меня блины, я же лопну сейчас!       — С вами был Макс Канте, мы дегустировали блинчики мамы и закатывались от смеха, удачного дня!       А потом они пересматривали видео и долго не могли успокоиться, хохотали, как ненормальные. После, ребята сыграли в настольную игру УНО, в процессе которой доели потихонечку оставшиеся блины, а когда Бриджит взглянула на настенные часы, то воскликнула: — Ох! Мне нужно бежать домой, сейчас стемнеет!       И действительно: на улице уже было почти темно, больше из-за серых туч, нежели по времени.       — А ведь и в самом деле, тебе уже пора домой, — подтвердил Макс. Бриджит выбежала в прихожую и стала поспешно одеваться, после, она быстро произнесла: — Пока! — и выбежала на улицу. Девчонка бегом побежала по тротуару, выбежала на главную улицу, но силы быстро кончились, холодный воздух обжигал лёгкие и горло, ноги дрожали. Бриджит остановилась, немного постояла, переводя дух, затем спешно зашагала дальше.       Путь был долгим, дом Макса далеко от пекарни, поэтому сама Мадам Канте так долго не возвращалась домой. Удивительно, что сам Макс всегда вовремя приходит на занятия без опозданий, видать, у него чёткий график на весь день.       Небо совсем стемнело. Было настолько холодно, что из-за лёгкого дыхания клубился густой пар, а страшный холод пронизывал до самых костей.       Чтобы срезать путь и раньше вернуться домой, Бриджит свернула с главной улицы и пошла переулками. И ведь сердце стучало от страха, вырывалось из груди, но девчонка всё равно пошла по малолюдным переулкам. А фонарей над головой становилось всё меньше, пока они и вовсе не исчезли, а их не заменили редкие оконца, из которых лился комнатный свет. Ещё Бридж казалось, что за ней всё время кто-то наблюдает, она слышала редкий шум на перекрёстках улиц и переулков. Сначала она шла более менее уверенно, вроде бы знала дорогу, но вот раздался внезапный звон упавшего ведра, грохот посыпавшихся на пол нагромождений, и громкое кошачье «Мя-я-яф!» сопровождаемое каким-то загробным шипением!       У Бриджит сердце едва не вырвалось из груди, в ушах застучала кровь, ноги задрожали! Даже дыхание на минутку спёрло…       Выдохнув со временем и умерив свой испуг, Бриджит развернулась и зашагала дальше. Тикки высунулась из красненького рюкзачка и тихонько спросила: — Бриджит, тебе страшно?       Бриджит не отвечала.       — Может быть, зря ты свернула с главной дороги?       — Тише, Тикки… Скоро мы придём домой. Очень скоро… — дрожащим голосом ответила девчонка, уже содрогаясь от пронизывающего ледяного ветра.       — Эй! Пацан! Есть телефон? — раздался позади пугающий прокуренный голос, который кажись принадлежал какому-то пьяному мужику. Бриджит в ужасе обернулась. И в самом деле! Пьяный мужчина в затасканной одежде подошёл со спины, опираясь рукой о стену. Девчонка не выдержала, да как вскрикнет от испугу! Возможно произошло бы сейчас что-то страшное, а может быть и нет, но в этот момент, с крыши дома спрыгнул Кот Нуар, подхватил Бриджит на руки, игриво произнёс: — Бросай пить, дедуля! — и одним ловким прыжком очутился снова на крыше дома, с Бриджит в руках, после чего побежал прочь от злосчастного переулка. Девчонка же, прижалась к герою, как к родному.       За всю дорогу Нуар не убавил скорости, так и домчал до самой пекарни, прыгнул и приземлился на балкон дома Бриджит, и её саму опустил на пол.       Девчонка не сразу пришла в себя, а как пришла, оглянулась по сторонам и удивлённо спросила: — Ты знаешь где я живу? Но откуда?       — Я много раз пробегал мимо этой милой пекарни и видел тебя в окне, или на этом балконе. Поэтому я не удержался, когда увидел тебя в доме того парня — Макса, и решил помочь вам обоим, — с лукавой улыбкой ответил Кот Нуар.       — Ага… — на выдохе произнесла Бриджит и схватилась рукой за лоб, — голова кружится… Я очень устала…       — Бриджит! Где ты была? мы уже в полицию успели позвонить, обзвонили всех, но… Кот Нуар? — обеспокоенная и удивлённая Сабин Чэн вышла из комнаты Бриджит на балкон, в своём домашнем халате. Она больше ничего не спрашивала, мысленно додумала, что Кот Нуар возможно спас Бриджит, подошла к своей дочери и крепко её обняла: — Бриджит, я так переживала…       — Прости, мам, я…       — Не извиняйся, ты ни в чём не виновата… — всхлипывает и слёзным голосом обращается к герою, — спасибо, Кот Нуар…       — Н-не за что… — пробормотал неуверенно Нуар. Сейчас он улыбаться никак не мог.       Однако, спустя время Сабин Чэн пригласила Нуара вниз и налила всем чаю. Плевать, что уже далеко не шесть часов вечера, такое явление, как Кот Нуар в пекарне, следовало отметить чаем с круассанами.       — И как тебе не тяжело спасать целый город? — спросила Сабин Чэн.       — С суперсилами можно творить чудеса! Жаль, я не встретил сегодня миледи, наверное, она тоже спасает кому-то жизни, — ответил Нуар. К чаю он особо не притрагивался, но один круассан всё же съел.       Пока они сидели за столом, Нуар успел рассказать множество всяких небылиц, которым охотно верили родители Бриджит, а сама девчонка прикрывала лоб ладонью, тихонько покачивая головой. Её уже утомило лицезреть Нуара в повседневной гостевой обстановке за столом и с чашкой чая, и сейчас ей дико хотелось убежать от него куда подальше, да только из приличия нельзя подняться из-за стола.       — Уже поздно, — заметил со временем Томас Дюпэн, — тебе не пора домой, сынок?       Это обращение дико взбесило Бриджит. Вот ещё! Этот возлюбленный всеми людьми выскочка теперь в центре внимания даже в её собственном доме!       — Меня никто не ждёт. Но если вы уже собираетесь спать, то я пойду, — встаёт из-за стола.       — Сиди, сиди! Лучше расскажи нам, что было в той вашей последней битве? И кто тот новый супергерой? — спросил Томас Дюпэн.       — Хм… Ну, битва была нелёгкой, но мы справились. Всё началось с аккумизированной злодейки, которая притворилась новым героем. Из-за неё я попал в ловушку, но каким-то странным образом она сама же потом меня и освободила! Видно, я ей понравился, — собой доволен, — ну, а потом выяснилось, что акумизирован весь Париж. Честно сказать, я был в ужасе, когда выбрался из логова Бражника и увидел… руины, кучи злодеев, разрушения, огонь… А потом увидел, как Леди и Лис отбиваются от целой своры злодеев. Знакомиться с новеньким было некогда, поэтому я только в бойню вмешался. Знаю только то, что он стреляет из ладоней фаерболами или выпускает целые струи огня. По мне, так он больше огнемёт, чем лиса. И разумеется я очень благодарен Леди Баг. В ту ночь она отдала все свои силы на то, чтобы исцелить всех аккумизированных граждан…       — Да, да! А ещё по новостям показывали, что все умершие ожили и вернулись домой прямо из кладбища! — с восторгом произнесла Сабин Чэн, едва не роняя навернувшуюся слезу счастья.       — Эм… Что? — Нуар был видимо очень удивлён этой новости.       — Ты разве не знаешь? По телевизору ведь показывали, — говорит без всякого настроения Бриджит, подпирая подбородок рукой. Как же ей хочется уйти в свою комнату и остаться там одной…       Нуар же опустил плечи и скривил спину, его кошачьи ушки опустились, и всё радостное настроение вмиг улетучилось. Теперь вид у него казался задумчивым. Но потом он решительно поднялся из-за стола, в глазах его сиял зелёный огонёк надежды. Он поднимается из-за стола и говорит: — Прошу прощение, мне действительно уже пора.       — Не станем тебя задерживать, удачи. До скорой встречи! — сказали родители Бриджит. Девчонка сначала обрадовалась тому, что герой наконец уходит, а потом вдруг задумалась:«Странно… Он не смотрит новости, это ещё ладно. Стоило маме заговорить о воскресших, как он сразу же переменился. Значит ли это, что погиб кто-то, кто ему дорог?»       С этими мыслями, Бридж поднялась к себе в комнату и хотела было завалиться на кровать, как вдруг вспомнила, что так и не сделала уроки.       — Вот чёрт! Я же домашку ещё не сделала! — хлопает себя в лоб и садится за письменный стол, раскладывает учебники и тетради.       — Похоже, Кот Нуар отнял у тебя слишком много времени, — заметила Тикки.       — Ага, так и есть. Давай потом поговорим?       — Хорошо, как скажешь, — ответила добродушно квами и устроилась в своей корзинке с подушечками, которая уже предназначалась для неё, а не для булавок.

***

      Герой мчал через весь город. Он бежал по крышам на четвереньках, его длинный хвост развивался на бегу.       Над городом тучи, закрывающие ночное небо плотным полотном, сам город лежит в густой пелене белёсого тумана. Из-за холода заледенели все лужи, стали белыми тоненькими ледышками. Дальше от центра Парижа редко проезжали автомобили и никто не шёл по тротуару.       Кот Нуар не сбавлял скорости, мчал изо всех сил! Дыхание затруднялось, сердце готово вырваться из груди и покинуть неугомонное тело с беспокойной головой. Бежал он до тех пор, пока не очутился перед воротами городского кладбища, которое находилось в нескольких десятков метров за границей города.       От вида огромных кованных ворот у Нуара перекрыло дыхание, сердце затрепетало из-за зловещего завывания ветра…       Медлить не было смысла, герой перебрался через закрытые ворота и медленным осторожным шагом двинулся по мозаичной дороге. По обе стороны от дороги памятные склепы, перед которыми вырыта земля, а рядом с вырытыми ямами стоят открытые пустые гробы. Это зрелище могло и обрадовать, и напугать, и одновременно дать надежду.       Нуар ускорил шаги. Ему не терпелось увидеть могилу своей матери! Не разрыта ли и она?       Герой прошёл в самый конец кладбища и отыскал тот самый склеп, в самом конце. На мраморном надгробии выгравирован портрет Мадам Агрест, выбиты даты рождения и смерти и серебристым выведена изящная грустная эпитафия. Но могила оставалась целой, а перед надгробием простиралась голая невредимая земля, укутанная слоем гниющих опавших листьев со старого дерева, что траурно склонялось над ней, простирая свои иссохшие ветви.       — Но… Что же это значит? — с тяжестью выдавил Нуар, по его лицу хлынули градом горячие горькие слёзы. Он упал на колени прямо перед обелиском, обхватил его руками, как живого человека, и прижавшись к нему, сдавленно зарыдал. Казалось он хотел получить утешение, но мраморное надгробие не могло дать того самого утешающего живого тепла. Оно обдавало леденящим холодом смерти, холодом, который ранил ещё больше.       Всё внутренности героя, казалось, болезненно сжались, а сердце словно потрескалось, подобно стёклышку, и готово было со звоном разлететься на крошечные осколки.       — К-ак же та-к… Я-я н-не понимаю… — всхлипывая и дрожа всем телом, с трудом произнёс Нуар. Собой он больше не владел, талисман не мог воздействовать на его поведение и на чувства. И наконец, произошла обратная трансформация.       Плагг с траурным видом повис рядом с Феликсом и заговорил: — Я понимаю твоё горе… Однако, зря ты так сорвался.       Феликс ничего не смог сказать, ему было слишком горько. Комок горечи застрял в горле и мешал даже дышать… Однако, парень пришёл в себя, поднялся на ноги и отошёл от могилы Мадам Арест.       — Я должен сказать тебе это, Феликс! — настаивает Плагг.       — Говори… — бездушным голосом ответил тот, стирая слёзы с щёк.       От этого ответа у квами мурашки прошлись по спине. Он вздрогнул, собрался с мыслями, затем обеспокоенно заговорил: — Камень чудес… Талисман разрушения… — но сказать это сам он не смог, вместо этого Плагг процитировал какие-то строки: — Несчастье принесёт проклятье. Повелитель разрушений почувствует боль сердца, и тогда сердце его станет каменным. Печали принесут ему неудачи, огорчения навлекут беду, но сердечная боль сделает из него дикого зверя. Повелитель разрушений начнёт крушить всё на своём пути… И тогда начнётся хаос — .       — Что? — Феликс от этих слов едва не сел прямо на сырую землю.       — Это проклятье сделает из тебя чудовище! Феликс! Твоя боль погубит тебя! — крикнул Плагг. В этот момент, сильный ветер зловеще взвыл и в небе раздался рокот грома. Опечаленный, обложенный горем со всех сторон, Феликс безжизненно сказал: — Идём домой, Плагг…