***
Бриджит открыла глаза и поняла, что уже идёт урок. Замещала какая-то молоденькая учительница и вероятно в чужом классе она не замечала, кто спит, кто рисует, кто ещё чем-нибудь занимается, но только не уроками. Девчонка продрала глаза, спросонья испуганно поглядела на учительницу, затем поглядела по сторонам, и так резко дёрнулась, что случайно стукнула в плечо сидящего рядом Феликса. Блондин злобно зыркнул своими серо-зелёными глазами, в которых так и блеснула какая-то необъяснимая ярость, после он снова уставился на доску. Бриджит едва не вскрикнула, когда её вдруг обдало таким порывом безмолвного гнева, но удержалась, зажав руками рот. Феликс ничего не писал. Он сидел на месте, сплетя между собой пальцы рук, лежащих на парте, и вроде бы слушал объяснение новой темы, делая вид, что следит за примерами на доске. А может, он и вправду следил.***
После звонка, ребята как обычно собрали свои вещи и вышли из кабинета, направляясь в сторону следующего, где будет второй урок по списку. Бриджит заметила, что её сосед по парте уже не кажется мрачным, как прежде, скорее он сейчас выглядел скорее грозным, затаившем некое зло в своём сердце. Девчонка пугливо приблизилась к нему, пока они шли по коридору, и осторожно спросила: — Феликс, ты в порядке? Феликс не отвечал. Казалось, он даже сделал презрительный выдох. А к моменту, когда их настигли Алья и Нино, Феликс и вовсе прибавил шагу и оторвался от них, выдавая при ходьбе быстрые и твёрдые шаги, которые явно давали понять, что его настроение ниже плинтуса. — Что это с ним такое? — спросил Нино. Парень был уверен, что его друг всегда был немного не в духе. Сказал, что поговорит с ним и выяснит в чём дело. Но на следующей перемене он вернулся к своим подругам и шокировал их: — Представляете! Он просто взял и послал меня! И не просто послал, а ещё и унизил перед этими гадюками из класса Миз Менделеевой! За что он так, вот скажите мне?! — с этими словами Нино яростно пнул чью-то упавшую на пол бутылку с водой, игнорируя гневные крики хозяина бутылки. — Так! Идёмте отсюда поскорее! Здесь слишком много народу! — выдала наконец Алья, уже не в силах выдержать громких криков и шума, царившего в коридоре. Ребята убежали в библиотеку. Тут было очень тихо и не было ни единой живой души. Друзья пристроились за письменным столом. — Что это значит? — обеспокоенно спросила Бриджит. На глазах её уже наворачивались слёзы. — Я не знаю, я в ярости! Как он мог ни с того ни с сего так со мной поступить? Я ничего плохого ему не делал! — едва не кричал Нино. — Тише! Без паники! — решила взять ситуацию под контроль Алья, — тому должна быть причина. — Но какая? — не унимался Нино. — Мало ли, какая? Вдруг, у него в семье проблемы? Ты говорил, что он не любит отца, который в свою очередь не любит его. И что Мадам Агрест нет в живых… Возможно, что-то произошло, и он сорвался на тебя? — Одно дело, если бы он просто сорвался… Но совсем другое, когда он намеренно унижает меня перед этими тварями из класса Миз Менделеевой! — Не унимался Нино. Алья достала из рюкзака банку газировки, шумно открыла её и протянула Нино, — попей и успокойся! Мы не знаем пока, в чём дело. Со временем мы это выясним, и тогда возможно прольём свет на ситуацию, а сейчас нет смысла нервничать… так… Пока рыжая говорила, Нино успел сделать несколько шумных и нервных глотков колы, которая зашипела прямо у него в горле, но холодная шипящая жидкость не принесла спокойствия, а только сменила гнев на истерику, Нино заплакал, явно не пошутив: — У-у меня т-такое в п-первый раз… — говорит он, задыхаясь от рыданий, ком в горле мешал говорить, — я был ему другом! Он казался мне хорошим товарищем! Как он мог? — больше ничего сказать он не смог, уткнулся лбом в стол и последовала череда громких всхлипов. — Нино… — тут растерялась и Алья. Её воинственные крики и геройские фразы ситуацию не спасли. И девчонки принялись утешать Нино. Уже звонок давно прозвенел, но ребятам было не до него. Друзья продолжали сидеть одни в библиотеке. Не без труда девчонки успокоили Нино. На удивление здесь было жарко, поэтому все убрались из-за стола и сели на пол, прижавшись спинами к забитым книгами полкам. — Я надеюсь, он не со зла… Уверен, что были какие-то причины… — с болью в голосе бормотал Нино. Очевидно, что в собственных словах он вовсе был не уверен. — Всё будет хорошо, Нино. Нужно подождать, дать ему время обдумать свой поступок… Уверена, он сам перед тобой извинится! Не грусти, всё будет хорошо, — голос Альи даже звучал как-то по-особенному успокаивающе, не говоря уже о том, что ей пришлось ещё приобнять приятеля и похлопать его по плечу, чтобы он перестал рыдать. А Бриджит… А что Бриджит? Она грустила, но молча. Выражение её лица выдавало какую-то задумчивость и сосредоточенность. Она пыталась мысленно дать отчёт поступку Феликса, но все её догадки, прокрученные в голове по нескольку раз и испытанные строгими вопросами, оказывались беспочвенными и не могли быть оправданием его поступку. — А разве звонка не было? — наконец спросила Бриджит, освободившись от всех своих мыслей. — Чёрт, а ведь и в самом деле уже был! — воскликнул Нино. — В любом случае половину урока мы здесь уже прогуляли, — безмятежно заметила Алья, расстёгивая свой рюкзак, — так что уже нет смысла идти на урок. Нас ещё и отругают за опоздание… Давайте уже досидим здесь. У меня с собой чипсики! — вынимает из рюкзака большой пакет с чипсами. Это угощение, пускай химическое, но вкусное, приободрило друзей, и до звонка на перемену, они просидели здесь, в библиотеке, поедая чипсы и запивая их шипящей газировкой.***
Друзья терпели. Всем троим было очень неприятно и обидно, но делать было нечего, волосы на себе рвать бесполезно. Нужно унять боль колотящегося от тревоги сердца и дожить этот день без передряг. Но жить без передряг, даже с талисманом удачи, Бриджит просто не может. После занятий, Алья и Нино предлагали девчонке погулять, но та отказалась, решив поскорее вернуться домой. Небо было сплошь забито серыми тучами, так же, как и вчера. Из-за этого город казался более серым, чем есть на самом деле. Туман, лежащий плотным полотном, затруднял движение автомобилей, а после ночной грозы с дождём оставались очень большие лужи. Бриджит шла по тротуару. Шла она больше по памяти, так как из-за плохой видимости трудно что-либо разглядеть дальше кончика собственного носа. Вдруг довольно быстро по дороге проехала машина! Бриджит даже не успела её увидеть, как та с громким вжихом пронеслась близко и облила девчонку с ног до головы! — Чёрт! — вскрикнула она, отряхиваясь от воды. Было холодно. Лучше бы ей сейчас поспешить домой, пока не простудилась.***
Феликс в скором времени приехал домой. Сначала он получил строгий выговор от своего отца, за то, что юный Агрест поздно ночью шатался невесть где по городу, а потом блондин, совершенно без единой позитивной искры в голове, заперся у себя в комнате, сел за столом, а выражение его лица было таким угрюмым, а сердце задревенелым, что на душе стало так паршиво и тяжело, то ли от отцовского выговора, то ли от страха перед проклятьем… Или же оно и в самом деле каменеет? — Плагг, — сухим голосом без эмоций позвал Феликс. Тот отозвался. Тогда парень попросил квами: — Расскажи мне про проклятье. — Эм… Ну… Это проклятье лежит на талисмане разрушения едва ли не с момента его создания. Когда талисман попал в руки древних индейцев, они решили, что этот талисман слишком могущественн, и что ни один человек не достоин пользоваться им. Тогда они прокляли этот талисман и он стал приносить своим хозяевам несчастья. А когда носитель талисмана разрушения противостоял его влиянию всей своей душой, талисман передавал своё проклятье хозяину… Сначала ничего плохого вроде как не происходит. Всего лишь хмурое и ужасное настроение, которое, к ужасу, не меняется. Но самое страшное только впереди… Когда ты трансформируешься снова — ты станешь злодеем, который будет стремиться к абсолютной власти над миром! — Но ведь у меня нет таких амбиций! — возмутился Феликс. — Увы… Остальное не в твоей и даже не в моей власти. Талисман сам будет управлять тобой… — Плагг казался на редкость грустным. Он никогда ещё не был таким печальным, а значит, это явно дурной знак. — Что? Почему же ты не сказал об этом раньше? — крикнул Феликс и попытался снять перстень с пальца, но тот словно стал его частью, даже не двигался с места. — Я-я пытался… — совсем тихо и растерянно произнёс Плагг и склонил голову. Феликс не унимался, он будто бы сошёл с ума. Хватал первое, что подворачивалось под руку и пытался этим отодрать перстень от пальца. Дошло наконец до того, что он начал с яростным криком резать палец канцелярским ножом. Квами был просто в ужасе, но ничего говорить он не стал. За свою многовековую жизнь, этот маленький дух талисмана не раз видел, как его хозяева иногда сходили с ума и даже пытались отрубить собственный палец вместе с талисманом, не взирая на боль. Они уже не чувствовали боли, как и сейчас не чувствует Феликс! Они испытывали страх, будто бы внушаемый им талисманом. Страх, из-за которого они были готовы навредить себе. А кровь из пальца так и хлестала на пол, оставляя багровые пятна. — Нет, только не это… — пробормотал Плагг и приготовился к самому наихудшему. На улице снова темно. Ливень хлестал, как из ведра. А из окна комнаты Феликса ярко вспыхнуло белое свечение, и через какое-то мгновенье комната наполнилась чёрным дымом, окна с дребезгом распахнулись, стёкла разбились и посыпались вниз. А из комнаты, через окно, вырвался на улицу Кот Нуар. Только какой Кот Нуар? Он был ужасен… Его шея и края лица словно испачканы в чёрной сажей, на месте глаз теперь уже пустые глазницы, в которых клубится чёрный дым и сочится из глаз, возвышаясь к небу. Он безумно улыбается, среди его зубов острые клыки. С диким хохотом злодей Нуар помчал по городу, и каждое его касание с землёй, асфальтом, оставляло на них глубокие трещины, которые расходились всё дальше и дальше, всё больше разрывая почву, пока наконец не разверзлась земля и не стала поглощать всё, что стояло на ней… Не прошло и получаса, как уже весь Париж был потрясён, и все до единого жители города слышали злорадный смех злодея, и его, теперь уже по-злодейски игривое жеманство: — Трепещи, город Париж! Теперь ты в моей власти! Я буду разрушать тебя медленно, а вместе с тобой и всех людей, которые здесь существуют! Я буду уничтожать всё на своём пути! Я захвачу весь мир и погружу его в хаос! Всё будет разрушено моими же руками, потому что я Ша Нуар! Император разрушений! Чёрный шторм! Злодей сжал ту руку, на которой был перстень, в кулак и направил его в сторону неба. И тогда что-то на подобии чёрных молний устремилось в небо, тучи стали чёрными, день обратился в ночь, хлынул чёрный дождь, который окрасил в черноту пепельный туман, что рассеивался над крошащейся на кусочки землёй. — Что за чёрт? — яростно вскрикнула Бриджит, обращаясь к Тикки. — Всё очень плохо. Владелец талисмана разрушения проклят, и теперь он больше не герой, а злодей. — Я не совсем понимаю, — призналась Бриджит. Она упорно не могла поверить, что её напарник стал злодеем. Но землетрясения стали усиливаться. — Ты всё поймёшь сама! Нам лучше поспешить, превращаемся скорее! — крикнула Тикки, побуждая к немедленным действиям. Пекарня вздрогнула, задребезжала и стала уходить под землю. — Том! — крикнула испуганно Сабин Чэн. Она вцепилась в дверной проём и держалась изо всех сил. Дом переворачивался, заваливался на бок. — Держись, Сабин! Держись крепко! — выкрикнул Томас Дюпен. Задребезжали стёкла витрин, и вдруг куски асфальта полетели на завалившийся дом, пробили со звоном витрины и чуть было не убили главу семейства, но ловкая изящная рука Леди Баг ухватилась за увесистую руку пекаря, и героиня вместе с ним выпорхнула наверх, вырвавшись из провала. Кругом творился самый настоящий хаос: чёрные молнии били по земле, сама земля не переставала трещать по швам, здания погружались в землю, куски земли вновь соединялись и дробили дома, кругом был слышен грохот, скрежет, крики… Это было невыносимо на слух! От этого шума можно было сойти с ума! Леди Баг перелетала со здания на здание, с фрагмента земли на другой фрагмент, менее подвижный, но спокойных мест не было. Почва исчезала из-под ног! Страшный рёв разрушающихся зданий вскоре затмил все остальные шумы и вой сигнализаций сотен автомобилей. Земля пожрала всё, что стояло на ней, и остались валяться только куски хлама да вершины зданий, которых грунтовые почвы отрезали от остальных зданий. Подул ветер, и земля угомонилась, перестала пожирать всё, находящееся на ней, и только вздрагивала. Выжившие Парижане вопили от страха и в панике метались на месте. Они не знали, как им быть и куда бежать, как спасти свою жизнь… Героиня наконец приземлилась и отпустила Томаса Дюпэна. Тот осмотрелся по сторонам и дрожащим голосом спросил: — Что же происходит? Почему Нуар вдруг стал таким… — Я не знаю, Сэр. Берегите себя, я спасу всех и верну всё на прежние места, — ответила Леди Баг. Она осмотрелась по сторонам. На месте города теперь стояла равнина, заваленная всяким хламом. Но Эйфелева Башня продолжала стоять на месте, словно и не было никакого землетрясения. Только вокруг неё собрался чёрный туман. — А вот и логово злодея, — произнесла Леди Баг. Выглядела она уверено, но на самом деле ей было страшно. Тогда она сжала руку в кулак и произнесла воинственно: — Я справлюсь! — Мы справимся, — поправил её не так давно знакомый голос. Она обернулась и увидела перед собой Лиса. — Да, МЫ справимся! Вперёд, Супер Лис! Нужно немедленно вернуть всё на свои места! И герои побежали в сторону уцелевшей башни. Печально то, что ни одного здания больше не устояло. Леди Баг вынуждена отложить пока своё йо-йо в сторону и бежать быстрее. Не тут-то было! Чем дальше бежали герои, тем больше они погружались в чёрный туман. Лис выставил вперёд свою ладонь, та воспламенилась и пламя огня вроде-как рассеивало мрак, но чья-то ловкая чёрная фигура выскочила сбоку из тумана и утянула за собой героя. — Лис! — вскрикнула Леди Баг и остановилась. Она оглядывалась по сторонам, видела, как в чёрном тумане мелькало пламя, но ничего не могла сделать — она ничего не видит в кромешной тьме! Бойня закончилась быстро, злодей ловко замял героя и тьма немного рассеялась. Ша Нуар держал Лиса за волосы, а тот без рук и без ног висел, покачиваясь в воздухе и издавая страшные звуки, какие издают обычно тяжело раненные и умирающие. Кровь героя заливалась в лёгкие, он задыхался, захлёбывался собственной кровью, которая через раз выплёскивалась у него изо рта и сочилась из мест, где раньше были конечности… — Лис! — вскрикнула в панике Леди Баг, — Что же ты натворил, Кот Нуар??? — Это ещё не всё, — хищно улыбаясь, злорадно произнёс Нуар. Его ладонь покрылась чёрный дымкой, он приложил её к груди умирающего Лиса, и тот быстро начал рассыпаться в серый пепел, пока не рассыпался полностью. — Нет! Нет, нет! — в отчаянье закричала героиня. Она пыталась что-то сделать, но не успела даже замахнуться, чтобы бросить свой йо-йо. Тогда она яростно закричала, грозно нахмурившись: — Ты за это заплатишь!