***
Фэш рассказал кое-что о блок-куполе. Оказывается, и в настоящее время блок тоже был, но только на той части территории Драголиса, принадлежащей непосредственно Драгоциям. В шестнадцатом веке Астрагор находился (или находится?) в воинственных отношениях со Столеттами, и блок-купол охватывал не очень значительную территорию по сравнению со всем лесом. А так, шли молча, в надежде, что вот-вот дойдут до замка. Фэш шагал чуть впереди, Марк сзади, Василиса шла рядом с Маришкой и испытывала какие-то двоякие ощущения. Ей казалось, что вот-вот всё это кончится. Не знала, хорошо или плохо, но Зубок они достанут. С другой стороны, Василиса кожей чувствовала какую-то скрытую опасность. Что-то произойдёт. Неожиданное и неприятное. Опасное. Видимо, не она одна ощущала дискомфорт: Маришка попеременно вздыхала, Фэш подобранной с земли веткой бил по листьям, Марк шёл, спрятав руки в карманы. Как-то неправильно получается. Чуть позже Марк подошёл к Маришке, и они завели разговор о том, что сделают первым делом, когда вернутся. Ляхтич явно был настроен позитивно: он не рассматривал вариант того, что возвращаться может быть некуда. Василиса быстро выпала из разговора, погружаясь в свои совсем не позитивные мысли. Лес начал редеть, хоть и не сильно: деревья стали значительно ниже, теперь можно было увидеть почти весь замок во всей красе. Василисе в голову пришла одна пренеприятнейшая, но очень правдивая мысль, напрямую связанная с Фэшем. Совершенно не хотелось портить ему настроение, но нужно, нужно спросить, пока ещё поздно! — Фэш! — слишком резво выкрикнула она. Даже Марк с Маришкой на момент перестали разговаривать. — Эм-м. — Что? — Фэш откинул палку куда-то вперёд. — Ну, — Василиса нервно заправила прядку за ухо, — ты вот... — она разволновалась. Нетактично такое спрашивать, нетактично. — Чего-о ты хотела, Василиса? — Ты никогда не задумывался, почему Астрагор выбрал именно тебя? Фэш сдвинул брови, недовольно окинул взглядом ее с ног до головы. Поджав губы, отвернулся. Не стоило всё же спрашивать, на что она надеялась? Только друга расстроила. Тот, видимо, думал, что Василиса снова отойдёт. Но она шла рядом, через какое-то время перестала ждать ответа, а когда замок можно была разглядеть полностью, услышала: — Да, задумывался. Василиса снова заправила волосы за уши. Ежу понятно, как Фэшу неприятна эта тема, но... раз уж начала... — Я тут подумала... хотя нет, забудь. — Да договаривай уже. — Ладно. Знаешь, мне кажется, что Астрагор, — она пыталась подбирать слова, — м-м, выбирает тех, кого хочет убрать с дороги... чёрт, прости... что же ты мог такого сделать Великому Духу? — Задаюсь этим вопросом каждый день, Огнева, — грустно ответил Фэш, но тут же попытался состроить равнодушную гримасу. — Мне кажется, он видит в тебе скрытую угрозу, — наконец начала озвучивать суть мысли Василиса. — А может скрытый потенциал? Ладно, не смотри так, — нахмурился Фэш. Видимо, притворяться он совсем разучился. — Возможно, то есть... Да, угрозу. Представь картину: мы пребываем в замок Астрагора в тысяча пятьсот семнадцатом году, а через половину тысячелетия в его замке растет парень с идентичной внешностью и тем же именем, что и у того самого парня из... — Погоди, — прервал ее Драгоций, — хочешь сказать, что Астрагор выбрал меня своим следующим вместилищем только потому, что давным-давно встретил кого-то похожего и заподозрил что-то неладное? «Неладное? Ну да, всего лишь кража Стального Зубка». — Уж слишком запоминающаяся у тебя фамилия. — Я не собираюсь называть свое настоящее имя, — отвернулся Фэш. — Ой, да ладно тебе, думаешь, телепат высшего уровня, если захочет, не узнает твоё имя? — возмутилась Василиса. Конечно, он всё прекрасно понял, просто не захотел признавать очевидное. — Тогда нам вообще всем опасно туда идти, — Фэш остановился. — А что ты думала, без подвохов будет? Даже если я туда и не пойду, то судьба всего мира может измениться, понимаешь? Эффект бабочки. Мы можем даже не родиться. — Фэш прав, — вдруг сказала Маришка. Оказывается, они с Марком всё слышали. — Возможно, Астрагор уже знает о нас. Марк молчал. Фэш даже как-то расстроенно посмотрел на Василису. — Видишь? Пойдёмте, — она снова видела только спину Драгоция. — Ну, я хоть попыталась, — Василиса шмыгнула носом и буркнула себе под нос, — Чёрт, как же это сложно. Они шли ещё какое-то время, неумолимо приближаясь к Змиулану, но уже в полном молчании. Василиса теперь шла чуть впереди, сдерживая желание просто сесть и ныть. Она всем телом чувствовала опасность, перед глазами была будто красная надпись: «Не лезьте вообще! Вход всем Фэшам Драгоциям строго-настрого воспрещён.» Но кто её послушает? Слишком много нюансов и неточностей, слишком... Вдруг послышался чей-то короткий и испуганный вскрик. Ребята остановились, переглянувшись. Василиса напряжённо всматривалась в пространство перед собой — кусты, деревья, старый пень, которые нужно обойти. Кусты зашевелились. Никто и опомниться не успел, как из-за них выпрыгнул кто-то и набросился прямо на Василису, повалив ее а землю. — Помогите! — кричал мужчина, хватая Василису за плечи. — Прошу, помогите!!! — Да слезьте! — она зажмурились от неожиданности, выставляя руки вперёд. — Не-е-е-т!!! — она резко почувствовала облегчение и распахнула глаза. Фэш, оттаскивающий громкоголосого мужчину чуть ли не за шкирку, стал следующей «жертвой». — Прошу, помогите! Василиса спешно поднялась на ноги, а Марк толкнул беднягу на землю. — Мы не сможем помочь, если ты будешь кидаться на людей посреди леса! — шикнула Маришка, подходя ближе. На земле лежал мужчина атлетического телосложения, но не сильно высокий, коротко стриженный и ужасно грязный. Одежда на нём висела лохмотьями. Неужели он бежит из Змиулана? Василиса не торопилась подходить ближе, пребывая в каком-то шоковом состоянии. — Кто вы? Марк, да отпусти ты! — Резникова хлопнула по рукам Ляхтича, схватившего было мужчину за воротник. — Ты в порядке? — Фэш тронул Василису за локоть, да так, что она вздрогнула от неожиданности. — Эй. — Да-да, всё хорошо, просто… а ты в порядке? — Фэш кивнул. — Как думаешь, уж не из Змиулана ли он бежит? — спросил Драгоций, наблюдая за тем, как Маришка шикает на Марка, попутно пытаясь успокоить уже вставшего на ноги мужчину. Они переглянулись. — Огнева, помоги мне! — непонятно зачем выкрикнула Маришка, но Василиса уже подбежала к ним. Мужчина показался ей смутно знакомым. — Извините, прошу, успокойтесь! — Василиса вытянула вперёд руку, но мужчина мотал головой. — Всё хорошо. Всё… — Нет, ничего не хорошо! — снова принялся вопить мужчина и снова потянулся к Василисе, но Фэш оттолкнул его. — Объясните, что случилось? — спросила Василиса, выглядывая из-за плеча Драгоция. — Там, — мужчина обернулся, тыкая пальцем в сторону замка, — там происходят ужасные вещи!.. — Как вас зовут? Вы мне кажетесь знакомым… — Клим, моё имя Клим, — мужчина уже более осознанно глянул на нее, — я вас тоже видел. Вы случайно не были на соревнованиях в Лунном Дворце? Василиса облегчённо вздохнула: Клим теперь говорил спокойнее и тише, его дыхание начало выравниваться, а лицо больше не сияло каким-то неадекватным блеском. Видимо, успокоился, увидев знакомого человека. На остальных ребят он внимания не обращал. — Они… — Василиса запнулась, подходя ближе к нему, — мы победили на соревнованиях по вокалу и направляемся в Змиулан. А вы?.. — Театрал, да, — мужчина охнул и снова схватил Василису за плечи. Точно! Он играл в сценке про бедных и богатых. — Не надо идти туда! — Может, уже расскажешь, что, чёрт возьми, произошло? — огрызнулся Фэш. — Тише, — шикнул на него Марк. — После оглашения результатов мы выдвинулись в Змиулан, — Клим наконец отпустил Василису. — Ехали быстро, даже разбойников не встретили. Хотели занять козырные места... — мужчина перевёл взгляд вниз, словно ему совсем не хотелось говорить дальше. — И, гляньте-ка, самые первые приехали! Жадность до добра не доводит… всё было хорошо, нас встретили, комнаты дали, а потом… потом, — мужчина замотал головой, — ночью стали происходить ужасные вещи… Клим замолчал, продолжая рассматривать свои босые ноги и мотать головой. Ребята переглядывались, а шестёренки в василисином мозгу крутились с бешеной скоростью. Значит, день рождения Филиппа Драгоция всего лишь уловка? Астрагор кого-то ищет. Но откуда он знает, что этот кто-то будет на соревнованиях в Лунном Дворце… погодите… — Вы можете не рассказывать, спасибо, — Василиса уже получила то, что ей надо. — Реб… — Ну, уж нет, дай ему договорить, — огрызнулся Марк. — Продолжай. — Ты видишь, он не может… — Что случилось с остальными? — встряла Маришка. — Я не знаю, — тихо ответил Клим. — То есть? — переспросила Резникова. — Я проснулся посреди ночи от какого-то шума. Вышел, в коридоре темно, хоть глаз выколи. Дошёл до самых основных дверей замка, а там… густой чёрный дым, красные искры и крики, как в страшном кошмаре… Я побежал обратно и отключился. Очнулся я уже около замка совсем недавно, — голос Клима срывался. — И ты не вернулся за товарищами? — Астрагор в замке? Спросили Фэш и Василиса одновременно. Драгоций неодобрительно качал головой. — Н-не знаю, мы… я его не видел. Мужчина точно плакал, но Василисе вдруг стало всё равно на чужое горе. Сейчас её больше волновало своё. — И ты убежал как последний трус из замка, не попытавшись помочь друзьям? — Фэш сейчас больше походил на небо перед грозой: но он говорил спокойно, сложив руки на груди. — Фэш, — попыталась остановить его Маришка, но Клим вдруг глянул дикими глазами на Драгоция и сорвался с места. Он побежал туда, откуда ребята шли всё это время. — Послушайте… — снова попыталась начать Василиса. — Доволен? — возмутилась Резникова. — Ребята… — Пускай бежит, — Драгоций раздражённо цокнул. — Эй! — Он мог пригодиться ещё! — ответил Марк. — Реб… — Ну, вот и беги за ним, раз уж так нужен. — Да послушайте! — выкрикнула Василиса и всплеснула руками. Все наконец-то замолчали. — Это ловушка, как вы не поймёте. — Нет, конечно, стоит задуматься, но почему сразу ловушка-то? — спросила Резникова, нервно поглядывая на Василису. — Очевидно же, что соревнования в Лунном Дворце лишь приманка, — она перевела дыхание. — Астрагор кого-то ищет. — Тогда зачем было устраивать этот дурацкий конкурс, чтобы кого-то найти? — переспросил раздражённый Марк. — Потому что Астрагор ищет того, кто сам к нему идёт, — вставил догадавшийся Фэш. На секунду все замолчали, переваривая. Астрагору нужен тот, кто идёт лично к нему, а самая лучшая маска невинного в это время — талантливого бедняка, которому просто нужны деньги. Всё оказалось так просто. — Он знал, что мы придём, — в полнейшей тишине прозвучал голос Маришки. — Но без Стального Зубка мы явно не уйдём, — невозмутимо хмыкнул Марк, но глаза его бегали. — Нужен план, — Фэш нахмурился. Василиса чувствовала, как о стенки сердца бьётся паника. Слишком опасно, слишком опасно. — Ты не пойдёшь, — вскинулась она, в упор глядя на Фэша. — Огнева, держи себя в руках, — встряла Маришка. — Это слишком опасно. Вы понимаете, что может случиться, если вы переступите порог замка? Кто тянул за язык?.. — Вы переступите порог? — Фэш поражённо уставился на Василису. — Да ты рехнулась. — Я смогу скрыть свои мысли, — попыталась спокойно продолжить она, но голос предательски срывался. — И как ты, расскажи, пожалуйста, собираешься это сделать? Зайдёшь и скажешь: «Ой, здравствуйте. Я Лисса Огнева, и я пришла, тут побуду у вас, а потом заберу Стальной Зубок, но вы не узнаете зачем, потому что я могу скрыть свои мысли?» — Фэш распалялся, подходя к Василисе всё ближе. — Ты в своём уме? — Я не знаю, что делать! — В любом случае, не предлагать себя в жертву. — Да что ж ты заводишься-то так? — вдруг спросила Василиса, наблюдая за тем, как обычно холодно-равнодушный Фэш сейчас чуть ли не ядом плюётся. — Да потому что меня это бесит, вот почему! — крикнул он, совсем не сдерживаясь. — При любом удобном случае ты строишь из себя всесильную и бессмертную. Тебе нравится быть… козлом отпущения? Скажи, — продолжил Фэш многим тише и спокойней, — ты вообще думаешь о том, что, ну, ты можешь умереть? — Драгоций, кажется, с каждым словом разочаровывался в Василисе всё больше и больше. Та молчала. Фэш устало вздохнул, так, будто вталкивал что-то сложное ребёнку. — Сил больше нет слушать вечные разногласия! План, — Ляхтич чуть ли не скрежетал зубами, — нам нужен план! — Боже, заткнитесь, — все возмущённо уставились на Маришку. — Возникла у меня одна идейка.***
Идейка оказалась ужасной. Нет, ужаснейшей. Мальчики сразу же начали оспаривать её, но, неожиданно для всех и самой себя, Василиса встала на сторону Резниковой, ссылаясь на то, что нет времени продумывать детали. Фэш снова принял это за попытку самоубийства с ее стороны (так как самая сложная часть доставалась Василисе), Марк снова начал ныть, мол, как же ему надоели это споры, а Маришка считала, что Драгоцию и Огневой нужно уже разобраться в своих претензиях. В итоге к Змиулану они подходили с неприятным осадком внутри. Василиса задрожала, как только они приблизились к главным воротам замка. Она не хотела оставлять ребят. Если что-то непредвиденное случится, то они мало того, что не смогут друг с другом связаться, они даже не узнают ничего. Василиса попыталась собрать всю свою волю в кулак: только паники им сейчас не хватало. Ребята неумолимо шагали по непрочному канату над пропастью, жонглируя судьбами миллионов людей. Но пути назад нет. И поэтому, когда они в полном молчании дошли до главных ворот замка и остановились, Василиса кивнула каждому по очереди, стараясь не задерживаться взглядом ни на ком, но всё равно тяжело сглотнула, наткнувшись на холодный взгляд Фэша. Она хотела ещё что-нибудь сказать, ведь это могла быть их последняя встреча… могла. Но Василисе уже надоело терзать себя мрачными и безрадостными мыслями — она быстро развернулась и, зло сжав кулаки, двинулась к назначенному планом месту.***
Непонятно, что больше сводило с ума: одиночество или ожидание. Наверное, всё-таки бесконечное жужжание чего-то над ушами. То комар, то муха, то какие-то странные шмели. Василиса смотрела на очертания готического замка в оранжево-жёлтом свете заката и не знала, сколько времени прошло. Это, по сути, было единственным развлечением — наблюдать за меняющим окраску небом и за движением облаков; мужественно отбиваться от агрессивных комаров; вздрагивать каждый раз, когда рядом с руками по траве что-то быстро проползало. Да, природа прекрасна во всех отношениях. Она отвлекала от мрачных мыслей, нет, она даже не допускала их. Как можно думать о чем-то плохом, глядя на золотистые оттенки вечернего небосвода?.. А между тем время всё шло и шло, на небе сгущались тучи, ноги затекали до онемения, а мысли на полном серьёзе сводили с ума. Василиса стучала ногтями по удивительно чистому, зеркальному лезвию Инниса, в котором отражались оранжевые лучи заходящего солнца. Василиса почувствовала, как её клонит в сон. Сколько осталось часов до наступления ночи?.. Так, а во сколько же официально начинается ночь? В двадцать два часа или ровно в полночь? Когда появятся звёзды? Они не могли выражаться поконкретнее? Хотя, как бы Василиса время определила? Часы-то в Лунном Дворце остались.… Ну, ладно. Ничего не остаётся, как ждать наступления темноты и не заснуть… Василиса всё же задремала, когда нашла более-менее удобное положение. Испуганно распахнула глаза, когда на небе уже присутствовало несколько звёзд. Сон, от испуга, должен отступить сразу же, но у Василисы только разболелась голова вкупе с неприятными ощущениями в спине. В таком состоянии только мир спасать… Она тяжело поднялась и поняла, что нельзя ждать ни секунды. Она прищуривалась, отыскивая главную башню, в которой проживает Астрагор испокон веков, и это не составило труда. Главная башня — самая высокая. К несчастью… Василиса предварительно перецепила ножны с клинком себе на пояс, на случай нападения. А без нападений никуда… Эта ночь будет долгой.***
Марк не мог заснуть. Он долго думал о том, что всё прошло подозрительно гладко. И как их встретил какой-то мужчина, проверил их грамоту о первом призовом месте, и как он поверил в сказку о внезапной болезни их сопровождающей. Комнаты им выдали относительно нормальные. Удивительно, но Марк даже мысленно пожаловаться боялся. Но сейчас он готовился к худшему. Это правило, закон: после каждого невероятного везения следует фантастический провал. И Марк ждал этого провала. Он привык к этим ощущениям. Ещё через полчаса бессмысленного рассматривания тёмного потолка, Ляхтич услышал смех. Смех. По началу очень тихий и короткий, словно галлюцинация. Но он становился громче: мужской, низкий смех. Марк встал, пытаясь понять, где находится источник звука. Самый вероятный вариант — коридор, окон здесь не было. А может, соседняя комната? Нет, так громко… он зажал уши руками, оглядываясь по сторонам. Подошёл к прикроватному столику, хотел зажечь свечу, но не смог убрать руки от ушей. Смех… вездесущ. Марк сильно зажмурился, не в силах больше выдерживать эту пытку, больше похожую на сон. Он вроде бы кричал, но не слышал даже самого себя. Лишь этот жуткий, незнакомый, убийственный смех… Ляхтич не понял, как облокотился плечом на дверь, почти вываливаясь за пределы комнаты. Всё оборвалось. Смеха не было. Марк оглянулся, встряхивая головой. Откуда-то слева вдалеке горел факел, являясь единственным источником света. — Что, чёрт возьми, это было? — выдохнул Ляхтич, удивляясь звуку собственного голоса. Надо было поспать. Марк оглянулся, раздумывая над тем, стоит ли возвращаться обратно в комнату. Для галлюцинации слишком реально и… Додумать ему не дали. Грохот, вскрик, грохот и звук быстро приближающихся шагов. Марк встрепенулся: все звуки доносились справа от него. Там, где было темно так, что глаз выколи. Ляхтич схватился за ручку, но заходить не спешил. Что-то приковывало его взгляд… Перед глазами быстро мелькнуло знакомое лицо: ровно на две секунды он увидел встревоженный взгляд. Что?.. — Марин… И всё. Лишь темнота. Опять.***
Василиса вздрагивала от каждого дуновения ветерка. После короткого сна стало так холодно. А ещё эти причудливые тени огромного замка, лунный свет и абсолютная тишина. Василисе давно не было настолько страшно, кажется, она даже затаила дыхание и просто быстро шла вперёд, к тому самому люку, указанному Фэшем. Честно, она вообще растеряла надежду на какой-либо успех, никто из ребят не принял в расчёт настолько элементарную вещь, что вспомнить о ней бывает трудно — человеческий фактор. Страх. Но Василиса упрямо шла вперёд, шептала себе под нос успокаивающие слова, чтобы совсем не сойти с ума от абсолютной тишины. Почему же её никто не заметил? Потому что система охраны в шестнадцатом веке многим хуже охраны двадцать первого века. По крайней мере, это первое, что пришло Василисе в голову. В какой-то момент она уловила два небольших силуэта в одной из арок здания и даже услышала перешёптывающиеся голоса, но они исчезли также быстро, как и появились, так что сейчас Василисе оставалось лишь унять бешеное сердцебиение. Съежившись от холода, голода и страха, Василиса резко остановилась, не понимая, почему. До места назначения оставалось ещё прилично, конечно, если она ничего не перепутала и не пропустила. Просто остановилась. Жутко. Что-то происходило. Кто-то наблюдал за ней. Здесь и сейчас. Василиса боялась пошевельнуться, боялась даже вздохнуть. Возможно, это мог быть сам Астрагор и вот сейчас он скажет: «ну, здравствуй, Василиса Огнева. Ты долго», и всё, и всё. Перед глазами потемнело, и она медленно повернула голову влево и вздрогнула от испуга. Маленький тёмный силуэт со светящимися глазами, не сводящий с Василисы взгляда, оказался не менее жутким. Кот. Или Астрагор в обличие кота, кто знает. Но это надменная морда и пугающий взгляд показались Василисе очень и очень знакомыми. — Ты? — шикнула она, подойдя ближе, чтобы убедиться в своей догадке. Не может быть, тот самый треугл… Поджарая фигура кота не двигалась с места. И взгляд, на этот раз ярко-жёлтых глаз, продолжал оставаться таким же жутким. — Поверить не могу, — Василиса медленно приблизилась к коту и уставилась на него напряжённым взглядом. Котик обычно помогал, поэтому она попыталась унять волнение и уставилась на треугла. Он не двигался. Как и Василиса. Кот решил не изменять своим привычкам, сформировавшимся у него за те несколько случайных встреч с ней. И Василиса снова задалась вопросом «а его вообще кто-нибудь кроме меня видит?», когда рванула за сорвавшимся с места котом, молясь, чтобы её не заметила ни одна живая душа. Бежать оказалось совсем немного, но Огнева успела потерять чёрного-чёрного кота раз десять. Чудом, всё это время она бежала именно за ним. Поджарый треул привёл Василису, судя по общим очертаниям, к фонтану Алого Цветка. Она узнала статую по силуэту бутона. Василиса уже было снова предприняла попытку допросить молчаливого кота, мол, и зачем, теперь я ещё дальше от нужного места, но замерла. Что-то здесь не так. Единственным источником света по факту сейчас является луна. И Василиса ломала голову, обходя фонтан вдоль, почему же, стоило ей приблизиться, статуя начала излучать тусклый мерцающий свет. Василиса почти обошла круг, как запнулась обо что-то, что с недовольством на неё зашипело. Упс, котик. Что ж, теперь она знает, что он осязаем. Треугл упрямо не давал ей пройти дальше. В свете луны и Алого Цветка Василиса разглядела, как кот два раза тыкнул носом в бортик. Бассейн издал короткий жужжащий звук. Василиса подошла ближе: вода стремительно уходила вниз. Что?.. Неужели для того, чтобы заставить куда-то исчезнуть эту холодную воду, достаточно просто куда-то нажать? И коту под силу? Василиса быстро наклонилась и прощупала то место, куда тыкался треугл, и обнаружила там мелкую сеточку различных углублений: от точек до каких-то фигурок, формой напоминающих животных. Василиса дрожащей рукой коснулась бортика бассейна, осознавая всё. Казалось, время остановилось, и не было ни загадочного треугла, ни опасности, ни Астрагора. Был лишь пустой бассейн и красное свечение вокруг статуи Алого Цветка. Ведь кот не появляется просто так? Она перепрыгнула через бортик и оказалась внутри бассейна. Стуча зубами от холода и страха, и пытаясь не оглядываться назад, Василиса всё же дошла до статуи и взабралась на обширную платформу. Вблизи Алый Цветок оказался ещё изящней, он был проработан до мельчайших деталей, на лепестках проделаны углубления, крапинки, и Василиса заметила даже миниатюрную божью коровку. Красный цвет изнутри становился всё интенсивнее по мере приближения к нему, и поэтому все эти детали она разглядела в ярко-алой подсветке. Завораживающее зрелище. Стоило Василисе коснуться искусной божьей коровки, как алая дымка переползла ей на пальцы. Она повертела рукой: язычки пламени мягко скользили по коже. Обычный свет явно не ползает по рукам. Тогда Василиса свела ладони — образовался шарообразный сгусток энергии. Что же с ним делать? Почему-то в голове всплыли кадры известных кинокартин. Обычно волшебники, получая силу, отводили одну руку чуть назад и размеренными движениями управляли предметом. Свет изнутри, значит, она сможет… сможет «раскрыть» бутон, как бы это не звучало. Нужно лишь понять. Этот свет мягко обволакивал пальцы, бегал от ногтя к ногтю, будто дразня. Василиса заметила, что статуя светилась слишком ярко даже для волшебной, и нужно действовать быстро. Она сжала руки и медленно их развела, вытягивая шарик в «колбаску». Василиса снова «слепила» шарик и — бросила его в лепестки бутона. От её ладоней до клубка тянулась тонкая ниточка, и тогда Василиса отвела руки назад, словно потянула за нитку. Статуя содрогнулась. Василиса спрыгнула с платформы – бутон раскрылся ещё чуть-чуть. И она всё-таки рискнула, и её ожидания оправдались: она начала разводить руки в стороны, но это оказалось дьявольски тяжело. Что ж, зато это начало действовать. На удивление и счастье Василисы, все эти манипуляции бесшумны. Странно, но может изменение молекулярного строения статуй и не должно сопровождаться шумом? В любом случае, Василиса слышала лишь своё тяжёлое дыхание. Ладони стали словно магнитами разных полюсов, которые притягивались друг к другу с огромной силой. Между ними держался красный клубок, нить которого тянулась к Алому Цветку. А Василиса всё раздвигала руки и в какой-то момент поняла, что больше не может сдерживать крик, рвущийся сквозь зубы. Словно через целую вечность Василиса где-то между вспышками боли приняла решение покончить с этим и — резко опустила руки, разрывая связь, опустилась на землю. Грудную клетку распирало изнутри, словно всё это время она задерживала дыхание, а картинка перед глазами дрожала. Но Василиса увидела — алое сияние исчезло. Она пришла в себя, только когда в руку начало тыкаться что-то мягкое — кот. Непонятно, сколько времени прошло, но стояла глубокая ночь, и её никто не заметил. Глаза треугла сейчас правда ярко-красные или это игры подсознания? Василиса приподнялась на локтях: не стоит забывать, зачем они здесь. Конечно, она уже давно обо всем догадалась. Боже мой, как же хочется спать, есть и просто смотреть на звездное небо из окна любимой комнаты. Как же хочется домой. Ей, видимо, дом и уют нужно заслужить. Василиса поднялась. Пора заканчивать с этим. Она запрыгнула на платформу и добралась до бутона. Он открылся не достаточно, чтобы можно было просунуть туда голову, но, если запрыгнуть повыше, то можно было бы просунуть целую руку. Все труды для того, чтобы ещё карабкаться пришлось? Мир несправедлив. Но Василиса схватилась руками за лепестки и запрыгнула на лист цветка. Второй ногой уперлась в узкое отверстие между лепестками и поднялась выше. Ещё чуть-чуть… Кажется, она порвала рукав платья, зато рука уже шарила внутри бутона, пока что натыкаясь лишь на холодный камень. Стоило Василисе успеть отчаяться, как подушечки пальцев коснулись ледяного лезвия. Неужели оно? — Вот чёрт, — Василиса всё же схватилась за лезвие, но больно оцарапала плечо. Взяла. Она резко потянула вверх и вытащила руку — в лунном свете блеснул маленький кинжал — единственное оружие против самого могущественного духа земли. У Василисы в руках. Не без труда, она спрыгнула и боязливо обхватила рукоятку пальцами. Маленькую, усыпанную самоцветами, чёрную рукоятку. Не больше, чем декоративное украшение, но Василиса сама сражалась чем-то подобным, так что вопросы отпадали сами собой. Подхватив кота под мышку, она телепортировалась (она телепортировалась!) к тому самому дереву, около которого провела почти всё время ожидания. Шипящий кот тут же отскочил, Стальной Зубок выпал из рук, а сама Василиса больно ударилась коленями и ладонями. Она задрожала и тяжело выдохнула. — Получилось. Столько всего пережито и вот, наконец, оружие против Астрагора у них. Осталось им лишь воспользоваться. Василиса легла на траву, прижимая Зубок к себе, и наблюдала за усыпанным звёздами небом. Какая красивая ночь... неужели и правда остался последний рывок? Неужели они и правда вышли на финишную прямую с этого момента? Радость заклокотала в груди, колени задрожали, а дыхание перехватило. Вот оно! Случилось! Стальной Зубок у них! Осталось только... И что теперь? Ждать утра? Василиса вспомнила слова Клима, вспомнила, что замок ловушка, вспомнила, что думала до этого: как с кем-то из них может что-то случиться и никто об этом не узнает. Василиса просто не могла позволить, чтобы кто-то из ребят остался здесь навсегда. Она вскочила. Кот сидел рядом с Василисой и не сводил с неё взгляда. — Мне нужна твоя помощь.***
Фэш резко проснулся от холода. Драгоций почувствовал холодный каменный пол под собой и поднялся на локтях. Где он? Фэш долго слонялся по комнате, продумывая варианты развития плана, и не помнил, как заснул. Но заснуть он явно мог только в своей комнате, а судя по гулкому эху Драгоций в какой-то большой зале. Но как и зачем? Он поднялся и огляделся вокруг: единственным источником света являлся лунный свет из единственного окна и освещал он значительную часть помещения. Зала и правда оказалась огромной, но кроме Фэша здесь находились пять зеркал прямо рядом с ним. Драгоций мог поклясться, что ни одного здесь не было, поэтому он здорово перепугался, когда вдруг увидел пять своих отражений в почти полной темноте. Фэш пригляделся. Зеркала в полный рост, в которых отражался растрёпанный и недоверчивый Драгоций, в золотой отделке, по которой шёл странный узор. Фэш хотел подойти и разглядеть его поближе, но остановился. Тут же явно что-то нечисто, не стоит забываться. Кто-то притащил его сюда и оставил одного с пятью зеркалами, явно необычными. Похоже на извращённое испытание. Фэш дёрнулся в сторону и боком двинулся ближе к стенам, на ощупь искать выход. Вдруг золотая отделка засветилась красным светом, а зеркала начали заливаться чем-то тягучим и тёмным. Фэш не останавливался. — Стой, — отовсюду одновременно раздался низкий мужской голос. Который Фэш не собирался слушать. — Я сказал, стой! — но Драгоций уже коснулся стены и быстро пошёл вдоль, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. — Мы только тратим время, — голос не унимался, он даже стал звучать более раздражённо. Фэш абсолютно не собирался его слушать. Он ускорился и даже перешёл на бег. Выхода всё не было. — Я думал, ты будешь умнее, — через какое-то время услышал Фэш. — Ты не найдёшь выход, пока… — Не пройду испытание, — Фэш остановился. Конечно, он сразу же об этом догадался, но пробежал несколько кругов прежде, чем принять. Сбывался один из худших кошмаров: Астрагор снова начинает его пытать. — Да неужели, — хмыкнул голос, — что ж… — Кто ты? — тихо спросил Фэш, но его услышали. Это не Астрагор, это кто-то из его приближённых. Возможно, сын. Скорее всего, тот самый Филипп. — Тот, кому доверили тебя немного помучить. Ну же, Фэшиар Диаман Драгоций, давай поиграем. Фэш почувствовал, как наливается током его рука и, прежде чем убрать её от стены, Драгоция отшвырнуло к центру. Василиса была права, чёрт, она была права, Астрагор всё знает и его имя тоже… — Где, — Фэш схватился за голову, — Астрагор? — Хочешь поболтать с дядюшкой? К сожалению, он не в замке, но в любой момент может здесь оказаться, если ты будешь вести себя плохо, и наказать. А ты знаешь, как он любит наказывать, так что давай ты просто будешь выполнять мои указания. Ну же, вставай. Фэш не собирался вставать, но пол начал сильно нагреваться. Драгоций быстро поднялся на ноги. — Ну наконец-то, дай хоть взгляну на тебя, — свет от зеркал стал ещё ярче, так что Фэшу пришлось зажмуриться. — Так, хорошо, объясню правила игры. Побеждаешь зеркала — так уж и быть, без пыток, просто поваляешься в темнице до приезда отца, а если нет, то будем играть дальше. На моё усмотрение. Последнюю фразу голос произнёс без того насмехающегося оттенка. Фэш тяжело сглотнул, чувствуя подступающий страх. — Я… буду играть с тобой после того, как ты ответишь на три моих вопроса, — Драгоций посмотрел на потолок. После его слов отделка зеркал засияла ещё ярче, ослепляя. — Наглый мальчишка, я тут устанавливаю правила, никак не ты, — всё с той же усмешкой хмыкнул голос. — Я повторяю: я не буду играть в твои игры, пока ты не ответишь на три моих вопроса, — Фэш чувствовал, как страх понемногу уступает место адреналину. Тогда Драгоция что-то ударило по ногам, и он, не устояв, упал, болезненно ударившись руками. — Только если выиграешь. — Нет. Фэша сильно ударило по правой щеке. — После, — теперь незнакомый голос звучал гневно и низко. Драгоций поднялся на локтях. — Я, — Фэш поднял голову вверх, — не буду… пока ты… Драгоций почувствовал резкую боль в спине и через секунду уже стоял на ногах, глядя на чёрную жидкость в одном из зеркал. — Не хочется причинять тебе боль до начала. Раз ты такой упёртый, то давай уже свои вопросы. Но я отвечу на них, только если они мне понравятся. Фэш тяжело вздохнул. Поскорее бы это всё уже кончилось. — Василиса Огнева в замке? Голос тихо рассмеялся. — Глупый мальчишка… — Отвечай! — Да в замке она, в замке. Ещё два вопроса. Надеюсь, они не будут такими ерундовыми. — Что вы с ней сделали? — Ты очень и очень глупый мальчишка! Она играла с Астрагором в очень весёлую игру и выиграла. Но выиграла нечестно. Астрагор очень разозлился… — С ней всё в порядке? — третий вопрос должен был быть совсем другим. — С этой девчонкой всё будет в порядке только, если ты выиграешь в игру. Лимит вопросов исчерпан и твоё слабое место выявлено. Так что, если не будешь слушаться, я буду бить не тебя, а её, всё ясно? Кажется, у Фэша начал дёргаться глаз. Василиса либо всё же сама пробралась в Змиулан, либо её схватили. В любом случае, она сейчас нуждается в помощи. Конечно, он не поверил Филиппу, что победа Фэша поможет Василисе, но он хотя бы выберется отсюда. — Полагаю, да. Ну что ж, тебе стоит только коснуться первого зеркала слева, и игра начнётся. И Фэш подошёл к этому зеркалу, и решительно коснулся странной чёрной жидкости, которая, к тому же, оказалась ещё и горячей. Но она тут же вся стекла вниз. Подсветка на других зеркалах погасла, осталась лишь на этом, и из раздражающе красной стала мягко золотистой. Фэш недоверчиво приподнял брови. Прямо из зеркала на него задумчиво смотрела Диана. Она одета в длинное чёрное платье. Фрезер грустно улыбается и не сводит глаз с Драгоция. — О, Фэш, — тихо шепчет Диана, и он замечает, как блестят от слёз её глаза, — я понимаю, ты не хотел этого. — Фрезер тихо всхлипывает и рассыпается. Рассыпается в прах. С приглушённым вскриком Фэш отпрыгивает от зеркала. Что… что это за чертовщина такая? Как… Драгоций подходит к зеркалу, но оно снова чёрное. Осталось ещё четыре. И Фэш догадывается, что его ждёт. В следующем зеркале Ник. Драгоций узнал его по светлой макушке и длинным пальцам: Лазарев схватился за голову и опустил её. Кажется, его бьёт мелкая дрожь. — Ты обещал, — еле слышно произносит Ник. Фэш в ужасе глядит на друга. — Ты обещал мне, что выберешься. Ты обещал, что не станешь Астрагором. Драгоций закрывает глаза, не в силах смотреть на рассыпающегося в прах лучшего друга. Астрагор… Нельзя было им идти в замок. — Ну же, у тебя осталось ещё три зеркала! Не останавливайся, иначе проиграешь. Фэш не мог даже открыть глаза. Эти мысли, эта чудовищные мысли, которые держалась в его голове так долго, теперь отражалась в зеркалах. Фэш видел сейчас то, что когда-то сам себе представлял. Всё в точности, до мельчайших деталей. Осталось три зеркала. Три зеркала. И он знает, что в них сейчас увидит. Драгоций почувствовал, как трясутся его колени. Но он просто подошёл к следующему зеркалу, зная, что чем дальше, тем хуже. И Фэш был совершенно не готов к тому, что увидел. По ту сторону зеркала, обняв колени и спрятав лицо, тихо всхлипывала его младшая сестра. Драгоций тяжело сглотнул. Ему хотелось позвать её, но это было невозможно. — Чудовище, — прошептала Захарра, не поднимая взгляда. — Ты уже убил моего брата, как ещё ты хочешь меня пытать? — и Захара всё же подняла блестящие от слёз глаза на Фэша. И сейчас, вместо привычной любви и насмешки в глазах сестры, он видел только гнев и ненависть. — Убирайся. Убирайся прочь! — Захарра кричала, она вскочила на ноги, но через секунду и её постигла участь зеркальных Дианы и Ника. Она рассыпалась. Фэш дотронулся до своего лица. Он и не заметил, как слеза, одна слеза скатилась по скуле, обжигая царапины. Фэш не плакал со смерти родителей. Драгоций медлил со следующим зеркалом, но и голос ничего не говорил. Видимо, наблюдал за реакцией Фэша. Драгоций вдруг почувствовал чудовищную моральную усталость. Он испытал слишком много эмоций за последние несколько недель и даже перестал их скрывать. Фэш понял, что он не выдержит ещё два зеркала. Он, кажется, просто упадёт и не встанет. Просто упадёт. И прежде, чем голос успел что-либо сказать, Фэш подошёл к следующему зеркалу с мыслью, что пора уже заканчивать с этим. Но по щеке скатилась ещё одна слеза, перед тем, как он увидел Василису. Она просто стояла напротив и смотрела прямо в глаза Фэшу, как делает обычно. На этот раз он не мог отвести взгляд. В глазах Василисы не было ни заботы, ни загадки, ни раздражения, ни злости, ни смеха, ни-че-го. На самом деле, такая Василиса сильно удивила и испугала Фэша: какая-то слишком непоколебимая и твёрдая, такой нельзя быть в шестнадцать лет. — Ты добился этого. И что теперь? — Василиса никак не двигалась: она просто стояла и смотрела. — Что теперь? — повторила она и сделала шаг вперёд. — Захватишь мир в теле своего племянника? Поработишь всех людей мутантам? — Василиса сделала ещё один шаг. — Или просто продолжишь жить в своём змеином логове, крадя тела и души своих потомков? — и ещё один. Теперь она стояла прямо за зеркальной гладью и была очень близко для паранормального явления. — Он был любим. Он был нужен. Фэша затрясло. Из голоса Василисы исчезла ядовитая насмешка и появилась искренняя горечь. — В отличии от тебя. И её отражение рассыпалось. Драгоций тяжело опустился на пол. Он не хотел никого слышать. Но буквально через пару минут гробовой тишины, голос вновь заговорил: — Боже, я успел заскучать. Последнее зеркало и конец игры. Всё. Всё, он не знал, кто может быть дальше. Возможно, Рок, но это навряд ли. Да и Фэш особо и не хотел узнавать, кто там может быть. Он просто желал скорей окончания всех мук. — Так, парень, это твой последний шанс. Фэш ненавидел этот голос, ненавидел всё, что здесь происходит, ненавидел то, что ему пришлось встать и подойти к самому крайнему зеркалу. Он был не готов. — О, боже. В отражении этого мистического зеркала Драгоций видел не себя. Он видел своих родителей, держащихся за руки. Они выглядели не так, как их запомнил Фэш в шесть лет, а с чуть поседевшими волосами, сеточкой морщин в уголках глаз, усталым взглядом. Такие, какими они были бы, если бы остались живы. И Фэш не мог выдержать такого количества боли в их глазах. — Монстр, — так сказал отец, глядя сыну, вернее, его оболочке, в глаза. Он сильно сжал руку матери. Она не плакала, как и отец, мама с папой просто не отводили взгляда. Родители стояли, словно каменные, и сжимали руки друг другу так, будто они всё, что у друг друга осталось. Фэш понял, что нет на свете пытки хуже, чем видеть убитым горем родителей. Пускай и вот так, иллюзией и в зеркале. И мама прошептала: — Лучше бы ты забрал нас. Лучше бы ты забрал нас! Но он и так их забрал. И забирает снова. Фэш просто смотрел, как рассыпается его семья. Он ждал, что сейчас упадёт и не сможет встать, что будет проклинать Астрагора и это место, он ждал реакции сильно раненого человека. Но лишь почувствовал злость, которая переходила в ярость: перед глазами стояли лица тех, кого Великий Дух забрал и тех, кого мог забрать и, не дай бог, заберёт. Фэш за свою недолгую жизнь натерпелся столько боли и терпит её до сих из-за одного человека. Нет, не человека даже. Монстра. Голос молчал, продолжая наблюдать за реакцией Фэша. И, честно сказать, Драгоций до сих пор не понял, как он смог устроить следующее. Фэш повернулся к зеркалам снова: теперь в них отражался только потрёпанный, злой и уставший он сам. С мокрыми глазами. Драгоций смотрел на зеркало, в котором видел родителей. Он не знал, как это могло случиться и как случилось. Фэш просто смотрел своему отражению в глаза, чувствовал, как сжимаются кулаки и как ненависть обжигает горло. А потом зеркало треснуло. И рассыпалось осколками прямо под его ногами. — Что… это не по сценарию! Всё, игра окончена, глупый мальчишка! Но Фэш уже смотрел на зеркало, в котором была Василиса. Её выдуманных слов он боялся сильнее, чем слов остальных отражений. Но зеркала все тут же исчезли. В зале остались Фэш, осколки разбитого зеркала и звук разозлившегося голоса. — Кто дал тебе на это право? Кто… о-о. Как же сильно ты зол. Сколько в тебе ярости… Ты проиграл. — Но я прошёл все пять зеркал, — Фэш даже не старался говорить спокойней. — Прошёл. Но поддался эмоциям, — голос замолк, ожидая, видимо, ответа Фэша, но тот молчал. Голос рассмеялся. — Но что ж, проигравший, обещания нужно сдерживать. Тогда вот тебе твой утешительный приз. В зале резко стало светло, так, что Фэшу пришлось зажмуриться от контраста. Помещение оказалось не таким обширным, как он себе представлял, но с высокими потолками. В нём не было никакой мебели, если не считать подставок под факела, в которых сейчас они и горели. Но позже Фэш понял, что кроме него и голоса есть кое-кто ещё: Драгоций увидел тело. Оно лежало спиной к нему, но по очертаниям и по одежде Драгоций, соображавший к тому же довольно быстро, догадался. — Василиса! — она не отзывалась. Фэш пытался подбежать, но ноги подкашивались. Ярость не сменилась беспокойством, наоборот, Драгоций был на пределе. Перед глазами темнело, в ушах стучала кровь, а руки дрожали. Но он всё же дошёл или, может, добежал, до подруги. Он пытался перенаправить мысли в другое русло, сосредоточиться на Василисе, но всё, что Фэш видел перед глазами это крошащееся зеркало. — Василиса. Василиса, очнись. Очнись! — дыхание её ровное и глубокое, будто она спала, но порванное в нескольких местах платье, синяки, царапины и засохшая кровь на лице заставляли Фэша волноваться. Он хотел прошептать что-то вроде: «Не волнуйся, осталось немного, мы выберемся». Но вместо этого всё больше и больше распалялся. Больше всего на свете хотелось, чтобы обладатель голоса показался перед ним, чтобы Фэш смог его задушить. — Ну же, племянник, ты и зеркало в замке смог без оружия разбить, неужели не сможешь привести в чувство подругу? Фэш остановился. Он замер. Даже затаил дыхание. Это больше не тот голос, что издевался над Фэшем и заставлял его играть в «игру». Это был кое-кто помощнее и помогущественнее. Это кто-то, кого Драгоций ненавидел больше всего на свете. И этот кто-то назвал Фэша племянником. — Василиса, прошу, очнись, — он больше не понимал, что чувствует: злость и ненависть перемешивались со страхом за Огневу и страхом перед ближайшим будущем. Астрагор, которого здесь даже не было, молчал, когда Фэш схватил Василису за плечи, и та открыла глаза. С Драгоция даже схлынула волна напряжения. Огнева выглядела так сонно, будто и правда спала всё это время. — Что тут… — Вставай скорей, — Фэш поднимал совершенно ничего не понимающую Василису, и его руки затряслись сильней, когда он увидел свежую кровь на её локте. — Что они с тобой сделали? Огнева посмотрела на Драгоция такими испуганными глазами, будто увидела Астрагора воочию. А может, так и было. — Василиса, — повторил Фэш, хватая её за запястья. Она молчала, продолжая так же изумлённо вглядываться в Драгоция, а после спросила: — А что они сделали с тобой? — теперь, кажется, Фэш глядел на неё не менее удивлённо. Но никто не успел получить ответа на свой вопрос. Словно отовсюду одновременно прозвучал голос Астрагора: — Мы с Василисой прошли одну игру, — начал говорить Астрагор, и Фэш почувствовал, как вместе с ним затряслась и Огнева. — В ней не было зеркал, откликов прошлого и будущего, не было призраков и излишнего философского смысла. Она была исключительно на логику и воображение, — Астрагор говорил это абсолютно обыденно, словно рассказывал, как прошёл ужин или сколько новых пленников успел заточить в подземелье. — Теперь Василиса знает мой главный секрет, а я её. Фэш внимательно поглядел на рядом стоящую Огневу. Она неотрывно смотрела на какую-то точку на потолке, её брови хмурились, а руки сжимались в кулаки, из-за чего у Фэша закралось подозрение, что Василиса скрывает либо нечто ужасное, либо… — Думаю, она нескоро вспомнит мой секрет. Либо совершенно не помнит. А это значит, что Астрагор играл с её сознанием. — Что тебе нужно? — взял слово Фэш. Дух коротко и тихо рассмеялся. — Видишь ли, племянник, — Фэш вздрогнул, — идею игр мне предложил мой сын, Филипп. Он высказал желание провести твоё испытание, Фэшиар, он даже сам его придумал. А я провел испытание Василисы. Теперь пришла очередь новой, вашей совместной игры. На несколько секунд опустилась гробовая тишина. Василиса отступила от Фэша на несколько шагов, продолжая смотреть на него с ужасом. И он также в ответ. — Я знаю, у вас случилось между собой множество ссор и разногласий. Но почему-то большинство плохого забывалось, уступая место новому, яркому и хорошему. Тёмные желания и мотивы затаились где-то под коркой сознания или на глубине души, как угодно, — раскатистый и громкий голос Астрагора на мгновение замолк. — Но внутренних демонов нужно кормить. Фэш почувствовал, как пол под его ногами затрясся, и Драгоций инстинктивно отступил на несколько шагов назад, как и Василиса. Всё вокруг словно пыталось отдалить их друг от друга. Непонятная тряска исчезла также быстро, как и появилась. Ребята не сводили глаз друг с друга, и Фэш мог поклясться, что Василиса чувствовала такую же нечеловеческую тревогу, как и он сейчас. Тогда Драгоций попытался сделать шаг к Огневой, но… его отбросило к противоположной стене. — Фэш! Он не ударился, не ушибся, он не почувствовал ровно никакой физической боли: он просто оказался лежащим на каменном полу на спине около стены. — Я в порядке! — крикнул он Василисе, быстро поднимаясь. Голова шла кругом, паника накатывала с бешеной силой. — Я не могу сдвинуться с места! И действительно, как только Фэш поднялся на ноги, то увидел, как Василиса дёргалась, махала руками, чуть ли не падала, но не могла буквально ступить и шагу. Как и Фэш. — Я тоже. Они молчали, стояли и просто смотрели друг на друга какое-то время. У Фэша в голове даже успело пронестись «всё, это конец». А ведь в какой-то степени это и правда был конец. Вот они: Василиса Огнева и Фэш Драгоций стоят друг от друга на расстоянии в несколько метров не в силах пошевелиться в замке самого могущественного мутанта в истории и ждут чего-то страшного и неизбежного. Фэш чувствовал себя бессильной марионеткой. Вдруг Василиса коротко вскрикнула, схватившись за голову, сильно согнулась. Она вцепилась в свои волосы и опускалась всё ниже, сдавленный визг перешёл на крик. — Василиса! — Фэш сильно дёрнулся, но так и остался на месте. Он попробовал и снова, и снова, но всё было бесполезно, его словно приклеили к полу. — Василиса! Она опустилась на колени и стала кричать громче, а Драгоций всё дёргался на месте, всей душой хотел подбежать к Василисе, но их словно заключили в разные миры. А потом начали происходить ещё более страшные вещи.***
Василиса уже чувствовала эту боль, когда голос в голове давал о себе знать. И сейчас она испытывала тоже самое, только голоса не было. Шумно, но голоса нет. Василиса резко открыла глаза, но было темно, так, будто везде резко погас свет. И снова услышала голос в голове. Но он принадлежал Астрагору: — Ты так сопротивлялась тому, чтобы я попал в твоё сознание. Признаюсь, ты сильно удивила меня, Василиса Огнева, очень сильно. Но мне всё равно удалось обойти твою стену, и ты знала, что это произойдёт. Вдруг Василиса резко перестала чувствовать боль в голове. Она лишь видела перед собой кромешную тьму. Василиса открывала и закрывала глаза: всё одно. Она попыталась что-то сказать, но у неё не получилось выдать и звука. Василиса попыталась встать, но лишь ощущала холод каменного пола ладонями. — А ты меня не обманула: твой самый страшный секрет действительно самый страшный. Но о нём знаем не только мы с тобой: и Фэшиар Драгоций тоже. Ты поэтому и совершила этот поступок, ты спасала моего племянника. Перед глазами снова в деталях всплыла та сцена: как Рэт ранит Фэша, как страх поглощает Василису, и как происходит то, что не должно было. — А ты уверена, что он того стоил? И перед глазами, словно кадры киноленты, всплыли картинки самых плохих воспоминаний с Фэшем. Как на подбор. И Василиса заново пережила его холодные взгляды, обвинения, она снова видела, как Драгоций целует Мэри, как наблюдает за дракой с Беном, как называет фейрой, как запрещает идти в Лунный дворец, как вешает ярлык игрушки… и снова, и снова… Астрагор бил прямо в цель. Но сейчас Василиса не могла обижаться, не могла плакать, не могла грустить. Всё, что сейчас она ощущала — злость. Злость за всю ту боль, что он ей причинил. Не Астрагор. А Фэш. Внутри вдруг что-то оборвалось. Сознание как будто бы перевернулось вверх дном. Василиса словно ушла под воду и снова вынырнула, но на самом деле не сдвинулась с места. Сквозь чёрную пелену в глазах просвечивались образы: Василиса что-то видела, но не понимала, что. Вот, впереди знакомая фигура, рвущаяся к ней. — Ты чувствуешь силу? Ты хочешь отомстить? И Василиса поднялась на ноги. Она чувствовала, как её что-то наполняет. Что-то могущественное. Василиса видела впереди человека, но не могла вспомнить его имени. Она лишь знала, что он делал ей больно. И очень много раз. И этого было достаточно. Василиса сделала шаг, поднимая руку. Всё происходило не спеша, будто в замедленной съёмке. «...слишком мала, неосторожна и... глупа для этого... осталась где-нибудь здесь, пока мы все сделаем... если ты облажаешься... не сложновато ли будет для тебя... ты совсем не умеешь хранить тайны... я уж молчу о самоконтроле... не умеешь скрывать чувства». Ей хотелось устроить погром. Чтоб всё вокруг тряслось и рушилось. «Страдаешь, да? Бедненькая Василиса! Всемогущий папочка не уследил и теперь ты совершенно потеряна… Потом не удивляйся, что от тебя все отворачиваются. И да, сама виновата». Захотела, чтоб всё вокруг тряслось – и стены затряслись, как будто бы их шатал кто-то очень сильный. «Хорошо, я уйду. Но знаешь что, Огнева… Но нет, ты слишком гордая и предвзятая, чтобы хоть просто выслушать меня. Сиди дальше здесь, фейра, раз тебе так нравится, и о тебе больше никто и не вспомнит! Уже не помнит». Василиса видела перед собой испуганное лицо знакомого человека. Он что-то говорил, но она слышала другие его слова: «О нас? Не понимаю, о чем ты хочешь поговорить. О паре поцелуев, когда я был пьян и не понимал, что творю? О той ночи, когда я затащил тебя, несовершеннолетнюю, в постель, потому что мне стало скучно? Ты — Огнева, для меня ты, максимум, игрушка, слышишь?» Зачем он так говорил? Зачем он делал так неприятно? Василиса, правда, не чувствовала боли или обиды. Ей просто хотелось отомстить за это, за всё, что было. Она и не заметила, как подходила к этому человеку всё ближе и ближе, а он удалялся всё дальше и дальше, почти вжимаясь в стену. Рядом с ними упал камень, наверное, от грохота, которого она не слышала. Василиса должна сделать больно. Но вдруг услышала, и не в голове: — Василиса, прошу, остановись! Василиса! Василиса. Кажется, он беспокоится. Кажется, он когда-то произносил это имя. Но она не могла вспомнить, когда. Василиса остановилась. Он продолжал говорить, но почему-то его больше не было слышно. Но Василиса хотела послушать, что скажет этот испуганный мальчик ещё! — Василиса, это я. Это я, Фэш. Ну же, ты помнишь меня? Фэш Драгоций, Василиса. Фэш… Какое знакомое имя… Она покачнулась и стены вместе с ней. — Прошу тебя, останови это. Василиса, ты убьёшь нас! Василиса! Ты меня слышишь? «А ты потрясающая. Как там говорят? Завтра я буду трезв, а ты всё равно останешься потрясающей, так?» Интересно, тот же самый голос. — Василиса… «Я просто убью этого гада, и всё будет нормально, хорошо?» «Может, и расскажу... за поцелуй». Кажется, Василиса знает этого человека. Оказывается, упало ещё несколько камней, стены продолжали трястись, но Василиса стояла и смотрела на мальчика, а в её голове всплывали обрывки фраз. «За эти сутки мне пришлось понять, что я, где я, когда я, что я тут забыл, что мне делать, как прикинуться самым обычным, то есть где достать одежды, деньги, что делать дальше и где ночевать. Согласись, поводов для страха и беспокойства было достаточно. Но все это оттеснял один единственный страх. Ты. Где ты, как ты, что с тобой и как скоро я тебя увижу. Когда я очнулся... я даже не пытался осознать происходящее, я просто начал искать тебя». Она знает Фэша. «А знаешь, ты права. Я правда тебя оберегаю. Но твой отец не имеет к этому никакого отношения». — Василиса, пожалуйста, очнись, Василиса! Она помнит все крики, слёзы, холодные взгляды и слова. Она помнит все прикосновения, заботу, поцелуи. Василиса помнит Фэша и всё, что происходило. И она не хотела больше забывать, как бы злость не душила её сейчас. На Василису резко обрушился весь тот шум и грохот, что стоял в зале. Точно, как и осознание происходящего. Стены вокруг тряслись, у Василисы закружилась голова, и она в секунду потеряла равновесие. Но она почувствовала под собой руки, а не холодный камень. Все эмоции резко отступили, а перед глазами был человек, который сейчас не давал ей упасть: — Фэш? И это был он.