***
Не подумайте, что Василиса отталкивала друга, но его общества она не искала. Он приходил каждый вечер, они могли пойти прогуляться вдвоем, спокойно разговаривая на отвлеченные темы, как два хороших друга. Больше говорил Фэш, Василиса узнавала много нового о нём и не боялась рассказывать истории из своей жизни. Огнева наконец воспринимала Драгоция как обычного человека. В их времяпрепровождении не было ни слёз, ни смеха, никаких телесных контактов. Да, почти за месяц ни поцелуя, ни объятия. Этот разговор, чувственное рукопожатие и романтичная обстановка странно смутили Василису, именно поэтому она поспешно удалилась. После той ночи и слов Фэша у Огневой исчезло желание тесно с ним взаимодействовать — спокойных прогулок ей вполне хватало. По крайней мере, Василиса убеждала себя, что в этом всё дело. Лезть к ней в душу Огнева запретила даже самой себе — потому что хватит.***
Василиса стояла у двери отцовского кабинета, краем уха улавливая царивший внутри гул, через несколько дней после странно-волнующего разговора с Драгоцием. Кстати, сам Фэш был тут же — внешне, как и всегда, безмятежный, но его не отрывающийся от одной точки на полу взгляд утверждая обратное. Вездесущий Марк здесь же, как и явно скучающая Маришка. Все они уже присутствовали на собраниях, и не раз, одна Василиса чувствовала себя, как новенькая. — А я вот в толк никак не возьму, — вдруг заговорил Марк, — тебя то зачем позвали? Василиса не сразу поняла, что обращаются именно к ней, поэтому только после того, как на Огневу уставились три пары глаз, она фыркнула: — Пора бы рассказать кое-что от первого лица. — Да мы и без тебя отлично справились, — протянула Маришка, — Без лишних слёз и истерик. Василиса попыталась состроить равнодушную мину. Она бы лишь пожала плечами, если б тоже самое сказал, например, Марк. Но Ляхтич только хмыкнул. — Видимо, не очень хорошо, — выдавила из себя Огнева, отводя взгляд и посчитав тему закрытой. Но Марк явно считал иначе: — Ты, должно быть, в курсе, что около трети постоянных участников собрания проголосовали за выдачу тебя Астрагору? Кто знает, — в привычной для себя манере протянул он, — может, их количество легко увеличится и до половины? У Василисы закололо в кончиках пальцах. Слово «трети» больно ударило по ушам и эхом отдалось в голове. Она подозрительно уставилась на Марка, пытаясь уловить нотки фальши в его голосе. К сожалению, он даже когда говорил правду звучал лживо. — Трети? — бесцветно отозвалась Василиса. — Трети, — также глухо ответил Фэш. Василисе показалось, что температура в коридоре повысилась, а потом резко упала в несколько раз. Фэш продолжал глядеть куда-то в пол, скрестив руки на груди. Она никогда не поймёт его. Ни-ког-да. С чувством детской обиды Василиса подумала о том, почему её вдруг так взволновал вроде незначительный поступок Фэша. Он же помочь хотел, да?.. Только вот ни черта он не помог. Дверь отцовского кабинета, наконец, открылась. Василиса облегчённо вздохнула, увидев грустную улыбку Лиссы — хоть какая-то поддержка во всём этом бедламе. — Заходите. Народу оказалось, мягко говоря… мало. Нет, серьёзно — Василиса ожидала увидеть здесь тридцать важных персон как минимум (кабинет отца мог вместить и полсотни, если надо), но она насчитала лишь… двенадцать? Тринадцать?.. лиц, и почти все знакомые. И не самые приятные. Взять хотя бы Мортинову, Ляхтича, Резниковой и двух каких-то жутких бородатых типов солдатской внешности. — Ох, повеселимся, — шепнул Марк, проходя мимо Василисы и останавливаясь около своего отца, восседавшего в кресле в противоположном углу кабинета, Маришка нашла место около своей матери, Фэш, не найдя свободных мест, уселся на диван около стола Нортона-старшего, а Василисе пришлось сесть там же, ближе к отцу. — Ну что ж, — холодно начал Огнев, — вот они, юные герои в полном составе. Сюда прямо напрашивалась фраза «теперь довольны?» Василиса вдруг почувствовала себя жалкой, как муха перед десятком пауков. Все вокруг такие мрачные и влиятельные, одна она бледная, измученная сидела прямо напротив Мортиновой, сжимая подол юбки так, что белели костяшки. Василису тут явно ждали, только вот никто не был ей рад. — Василиса, пожалуйста, — вкрадчиво-раздражённым тоном попросил отец, — расскажи, как ты достала Стальной Зубок. — И про пытки в Змиулане, — отозвался один из бородатых незнакомцев. — И про все проявления своей странной силы тоже не забудь, — пропела Мортинова, не сводя с Василисы ядовитого взгляда. Огнева машинально глянула на отца, который как раз развернулся к ней. Отвечая на немой вопрос в её глазах, Нортон-старший едва заметно кивнул. Василиса глубоко вздохнула. В конце концов, сама просилась. …И она не спеша заговорила, взвешивая каждое слово. Василиса лавировала между чистой правдой и придуманной два дня назад ложью. Про чёрного кота с цветными глазами она умолчала, про разговор с Астрагором тоже. Хотя роль Элайзы Терил она не скрывала ни в одном аспекте повествования, и про свои поспешно принятые опасные решения Василиса говорила откровенно. — …я должна была умереть. И Астрагор это видел… Ей понадобились колоссальные силы, чтобы рассказать о наспех придуманном плане побега. Взгляд рядом сидящего Фэша выжигал в Василисе дыру, как окурок сигареты выжигает ткань; хотя она даже не смотрела на него — просто чувствовала. — … в темнице я пробыла относительно недолго. Потом меня вывели босиком на площадь к толпе. Остальное было не под моим контролем — я могла лишь надеяться на Элайзу и помощь ребят. И они не подвели — Марк отвлёк людей, и я смогла добежать до обрыва… Я прыгнула, как и задумывалось. План сработал — мы все оказались здесь. Заканчивая рассказ, сильно смахивающий на исповедь, Василиса снова почувствовала внутри разрастающуюся дыру тоски и презрения к себе — как тогда, когда ещё было мокрое платье, равнодушный отец, злой Фэш и неутихающая тревога. Зачем она пришла сюда? «Мы и сами отлично справились. Без лишних слёз и истерик». Не стоило ей приходить. Какое-то время все, кто был в кабинете, все до единого, уставились на Василису. — Бедное дитя, — прошептал кто-то, но фраза удачно вписалась в тишину, так что услышал каждый. — Это невозможно! — воскликнул худой мужчина с ровным тёмным загаром, просивший рассказать о Змиулане. — Сколько, говоришь, твоя дочь находилась под присмотром врача? — Вы думаете, я лгу? — поспешно отозвалась Василиса. — Я лично за неё ручаюсь, — всё же ответил Нортон-старший. — Психологическая травма тут не… — А я бы не стала недооценивать силу психического расстройства, Нортон, — перебила Елена сладким голоском. Вот ж змея. — Ты считаешь, что моя дочь сумасшедшая? — тут же встряла Лисса. — Есть в кого… Тут же началась перепалка, сильно похожая на ругань детей в песочнице, в которую ещё и Нерейва влезла, впрочем, только раздразнив Елену. Младшая Огнева удивлённо уставилась на трёх женщин. Происходящее больше напоминало чью-то глупую шутку. — Так всегда, когда на собрания является Елена, — прошептал над ухом Василисы Фэш. — Наша судьба в руках таких людей? — шёпотом отозвалась она. Драгоций ничего не ответил, откидываясь на спинку дивана. Ему явно это всё осточертело больше, чем кому-либо другому. Наверняка про него, как про племянника Астрагора, плели похожий бред. — Нонсенс, — вдруг выступил мужчина, до сего молчавший. Голос у широкоплечего, немного грузного незнакомца, оказался таким глубоким и низким, что Елена и Лисса тут же замолчали. Наверное, какой-нибудь офицер. — Эта девочка, — он недоверчиво оглядел хрупкую на вид Василису, — смогла обмануть Астрагора? Великого Духа? — Маленький, да удаленький, слышали о таком, офицер? — ответила Нерейва. — В конце концов, в ней была тёмная сила, так что и такое возможно, — задумчиво протянула Фариэлла Резникова, оглядывая Василису с ног до головы. — Тёмная… сила? — повторила младшая Огнева, глядя на отца. — Боже, Нортон, — хохотнул Фалькор Ляхтич, — ты так защищаешь дочь, что даже не рассказал ей о том, через что пришлось пройти? Слова отца Марка вкупе с его неприятной интонацией отозвалась уколом обиды — неужели ей до сих пор не доверяют всю информацию? Конечно, Ляхтичи не те, к кому стоит прислушиваться, но Это было обидно. Опять. Как будто каждый близкий человек в этой комнате попытался что-то скрыть. — Василиса, — отец устало потёр переносицу и посмотрел на дочь, — «тёмная сила» — феномен, постигший тебя в прошлом. Можно сказать, это смертельная болезнь, которая бывает лишь у мутантов, — Нортон-старший говорил спокойно и сдержанно, будто рассказывал об обыденных вещах. — С ней рождаются. Видимо, скачок в прошлое пробудил в тебе опасный ген. Исключительное стечение обстоятельств спасло тебе жизнь. Как бы иронично это не звучало, — без доли иронии в голосе закончил отец. У Василисы уже сердце в ушах стучало — мысль телепортироваться отсюда куда-нибудь… куда-нибудь! — казалась всё заманчивее. Такое надо переваривать наедине с собой несколько дней, а не схватывать налету на глазах у полутора десятка недовольных людей. — То есть, если бы я не попала в прошлое, болезнь всё равно бы проявилась? Отец кивнул. Что-то странное было в нём сегодня: в его позе, в движениях, во взгляде, в лице. Нортон-старший вёл себя как всегда — холодно-равнодушно, но что-то… что-то не так. Нервы, тревога? Что, чёрт возьми, здесь со всеми не так? — Вот уж правда, иронично, — недобро сверкнула глазами Мортинова. У Василиса аж кисть дёрнулась — видимо, бессознательно тянулась оттаскать Елену за её идеально уложенные волосы. — Нет сомнений, — сквозь шепотки присутствующих донёсся как из-под толщи воды голос Фалькора Ляхтича, — младшая Огнева представляет исключительный интерес для Астрагора. Решение очевидно. Казалось, даже рядом стоящий Марк поразился словам своего отца. Кто-то уставился на старшего Ляхтича с недоумением, кто-то отводил глаза, словно стыдясь похожих мыслей, кто-то в упор глядел на Василису. Лишь Фэш, ни капельки не смущённый, фыркнул: — Ну да, и я тоже. Так может вы нас двоих ему под дверь подбросите? Отличный подарок. Василисе вдруг захотелось рассмеяться — такой абсурд творился. Все взрослые люди казались малышами, Фэш самым умным, а их разговоры такими глупыми. А вот Нерейва не сдерживалась — она громко и коротко рассмеялась, и обратилась убийственно спокойным голосом к Фалькору. — Боже мой, мальчишка прав. Вы хотите дать врагу то, чего он больше всего желает? Василиса вытянулась, почувствовав внезапный прилив сил от колкости Фэша и защиты Нерейвы. — Если зверя покормить мясом, то он успокаивается на какое-то время, — уверенно ответил тот самый очень-очень басистый офицер. Василиса понадеялась, что военные дела у него получается вести лучше, чем проводить аналогии. — А потом нападает будучи в три раза сильнее, — презрительно хмыкнул до сих пор не заметный Миракл. Он стоял за спиной отца, скрестив руки на груди и ободряюще улыбался Василисе. Она невольно улыбнулась в ответ. — Очень умно с вашей стороны, коллеги, сравнивать детей с мясом, а Астрагора со зверьем, чью бдительность можно усыпить. Но у нас не кружок начинающих писателей, тренирующихся в подборке сравнений, так что будьте серьёзнее. Послышались чьи-то сдержанные смешки. Василиса ожидала услышать такие слова от кого угодно, но явно не от Лиссы — видимо, у них с матерью больше общего, чем казалось. Василиса невольно скосила глаза в сторону отца, и — о боже! — он улыбался. Он правда умеет! Да и кому? Лиссе! — Вы не можете отрицать тот факт, что… — снова раздражённо начал Ляхтич-старший, будто всё это время его слушали начинающие писатели, но Нерейва снова перебила, не скрывая агрессии: — А если бы твой ребёнок внёс такой вклад в дело и стал бы интересен Духу, ты бы и его повёл в логово змей? На лицо Марка словно набежала туча — ухмыляющееся выражение лица сменилось злым и мрачным, а у Фалькора так вообще глаза на лоб полезли. — Мой сын и так внёс неоценимый вклад, рискуя жизнью, по вашей воле, — прошипел он, враждебно глядя в глаза Нерейве. — Да, поэтому выкинь из головы безнадёжно тупую идею отдать мою внучку Духу в надежде, что он успокоится и тебе больше не придётся в этом участвовать. — Да как ты смеешь, подлая ведьма… Ляхтич буквально был готов накинуться на желчную собеседницу, Лисса и Марк пытались остановить надвигающееся безобразие, Мортинова и басистый офицер вмешались, но перестали оставаться объективными (в прочем, они таковыми и не были), а Миракл принял попытку всех образумить. — Можете идти, — обратился Огнев к Василисе. — Но… — Тебе есть, что ещё сказать? — Вроде нет. — Тогда уходите — нечего наблюдать за этим цирком. Василиса не могла не согласиться. Она встала, за ней Фэш, за ним Маришка. Остановиться в дверном проёме Огневу заставил голос, уже давно не звучавший в голове. «Не переживай — ты очень помогла». Василиса обернулась, но отец на неё не смотрел, и ничего не добавил. И всё же, что-то в нём изменилось. За ребятами поспешно кинулся Марк, сильно захлопнув за собою дверь, отрезавшую их от шума голосов: — Дурдом какой-то. — Впервые с тобой согласен, — процедил Фэш. Они в полном молчании вышли к лестнице, и тогда Маришка подошла к Драгоцию и негромко, как ей казалось, сказала Фэшу: — Это было круто — то, как ты за Василису вступился, — она странно улыбнулась. — Уверена, ты отличный друг. «Просто прекрасный». Василиса попыталась сдержать все свои фырканья, насмешки, косые взгляды, и, вообще, ей хотелось прогуляться. Поэтому Огнева поспешила спуститься, не желая слушать ответ Драгоция. Прошедшее собрание произвело на Василису ужасное впечатление — иначе она сказать не могла. Огнева надеялась, что такие разборки бывают крайне редко и сегодня все, по случайности, оказались в скверном настроении. А слова Фалькора Ляхтича… хоть к этому человеку Василиса и испытывала сильнейшую антипатию, но его слова, такие бесчеловечные по отношению к ней, казались вполне логичными. К тому же, нашёлся отклик и среди других — да та же Мортинова точно найдёт способ выжить Василису из дома Нортона Огнева. А этот рассказ о произошедшем… боже, на что она надеялась! На улицу сейчас хорошо — приятная утренняя прохлада, на часах едва десять, солнце давно взошло. Даже Захарру пока искать не хотелось, Фэш же точно ей всё расскажет, даже если снова решит заменить «треть» на «четверть».***
Василиса помялась у двери какое-то время, но всё же решилась постучаться. Услышав сухое «войдите», она не спеша открыла дверь отцовского кабинета. — Снова здравствуй. Василиса мягко улыбнулась. Она подошла к отцу и аккуратно поставила ароматный напиток в стеклянном стакане, стараясь не расплескать, как делала это обычно. — Что это? — Нортон Огнев отложил бумаги, которыми занимался до прихода Василисы, и указал дочери на широкое кресло около стола (вместо дивана, притащить который пришлось, чтобы всех уместить). — Кухарка рассказала, что ты каждый день выпиваешь по несколько чашек капучино, и поэтому, — торопливо продолжила она, видя, как отец подозрительно разглядывает нечто больше похожее на коктейль, — я решила приготовить тебе кое-что другое. В качестве разнообразия, — она снова улыбнулась, но, судя по взгляду Нортона-старшего, у Василисы скорее была улыбка отравителя. — Попробуй. — Это гляссе, — довольно отозвалась она, видя, как отец дегустирует Василисин маленький кулинарный успех. — Добрая порция эспрессо, мороженое и тёртый вручную шоколад. — А ещё капелька виски, которую повара добавляют в десерты, — добавил отец, пробуя мороженое (ложкой, за которой Василисе пришлось вернуться, споткнуться и немного пролить напиток). — Капелька. — Приятный сюрприз, спасибо, — у Василисы аж ладошки вспотели от волнения: столько сил и времени потребовалось на то, чтобы уговорить поваров, и то, при помощи Захарры, да ещё и растереть этот дурацкий шоколад и выкрасть бутылочку виски. Здесь опять же помогла Захарра, которая, хихикнув, стащила эту бутылку, а Василиса ей только помогла. А что? Там немного оставалось, не велика потеря… — Не знал, что твои познания в кофейных напитках шире, чем мои. — На самом деле не очень жалую кофе, — отец удивленно приподнял брови, — да-да! Только холодные напитки, основанные на нём. — Когда-то я был таких же вкусов, но настали времена, когда, дабы поддерживать бодрое состояние тела и духа, приходилось выпивать по чашке эспрессо в день. — Воу, нет, я на такое не способна. — Судя по тому, что мне довелось услышать сегодня, ты способна и не на такое. Что-то на подобие грустной улыбки промелькнуло на лице отца и тут же исчезло, так же быстро, как и атмосфера непринуждённого разговора. Василиса не хотела говорить об этом, но, видимо, тяжёлые разговоры преследуют её по пятам. — Судя по тому, что мне довелось услышать сегодня, моя жизнь в руках не… не слишком сдержанных людей, — не удержалась Василиса и опустила взгляд в пол, ожидая чего-то неприятного. — О них не беспокойся, — Огнев откинулся на спинку кресла, — решение так или иначе принимаю я. — Ты можешь потерять союзников. Видимо, эта фраза входила в список запрещённых: взгляд Нортона-старшего вмиг посуровел, между бровями пролегла тонкая складка. Василиса стыдливо прикусила язык. — Астрагор не принимает перебежчиков, как и я. А в этой войне есть только две стороны и нет возможности остаться безучастным, если ты уже вступил в игру. Василиса не знала, как поступить: выйти через дверь или сразу испариться. — Прости, — негромко отозвалась Василиса и поспешила сгладить углы, — я уже сотню раз пожалела, что вообще пришла, и поняла, что не хочу разбираться в этом всём. Расскажу всё, что надо, сделаю всё, что потребуется. Не больше. Отец насмешливо улыбнулся; в уголках глаз пролегла сеточка морщин — Василиса вдруг подумала, что в молодости он был, наверное, обворожительно красив. И вреден, вреднее, чем сейчас. Василису раньше посещали мысли о молодости своих родителей: какими они были, какое мороженое любили, как вели себя друг с другом и какими стремлениями были исполнены. Ей много хотелось знать, а от того, что информацию добыть никак не получалось — она становилась ещё желанней. — Василиса, — вдруг относительно серьёзно начал отец, снова пробуя её гляссе, — я должен спросить тебя кое о ком. — Кое о ком? — насторожилась она, интуитивно догадываясь, о ком сейчас может пойти речь. — О Фэше Драгоцие. Угадала. У Василисе вмиг загорелись уши и вспотели ладошки. Хоть Фэш Драгоций — довольно обширная тема для обсуждений, но уж очень смущал её внимательный взгляд отца. — Причём тут Фэш Драгоций? — осторожно спросила Василиса, стараясь вести себя непринуждённо. Нортон-старший внимательно наблюдал за ней. — То, что он племянник Астрагора н… — Он уже давно не племянник Астрагора, Василиса, и ты это понимаешь. — Тогда всё остальное ты можешь узнать от него самого. Отец тихо хмыкнул; впрочем, Василиса и сама поняла, как абсурдно прозвучала эта фраза. — В Змиулане, — с напускным равнодушием начал Нортон-старший, — вы все подверглись психологическому давлению… — Пыткам. — … и пыткам. Про твои я знаю достаточно, точнее, ничего (Василиса запуталась, что скрывать, а что рассказывать, поэтому претворилась, что вообще ничего не помнит), что было с Ляхтичем и Резниковой меня не интересует, а вот случившееся с Фэшем Драгоцием… И не надо так нервничать. — С чего ты взял, что я что-то знаю? — Но ведь знаешь. — Да с чего бы это? — Да с того, — раздражённо повторил отец, — что из всех отправлявшихся в прошлое, ты к мальчишке ближе всего. Василиса не могла понять, что удивило её больше: то, что восемнадцатилетнего Фэша отец назвал мальчишкой, или с каким презрением он это сказал. — Между нами ничего нет, — выпалила Василиса и хмуро уставилась на Нортона-старшего. Тот удивленно приподнял брови. — Я хотела сказать, что если бы я знала, я бы всё равно не рассказала. Уверена, Фэш сделал бы также. — Я понимаю, что тебе не хочется выдавать секреты друзей, но дело важное, Василиса, — отец казался непреклонным и давно уже раскусил её игры. — Я понимаю, что дело важное, но мне не хочется выдавать секреты друзей. Они какое-то время не мигая смотрели друг на друга. В какой-то момент Василисе даже показалось, что это игра в гляделки. Но, запомните, детки: когда речь идёт о Драгоциях — с Огневыми лучше не шутить. А Василиса уже нашутилась на год вперёд. Отец откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза и потирая переносицу, будто устав от длительного зрительного контакта и наглого поведения дочери. Василиса даже почувствовала себя виноватой немного, по рассказывать ничего, конечно, не собиралась. Если это дело государственного масштаба, то она не собирается в нём участвовать. — Тебе почти семнадцать, — вновь спокойно заговорил отец, но будто через «не хочу», — и я не должен вмешиваться в твою жизнь и влиять на принятие решений, но, — Огнев прямо посмотрел на дочь и отчеканил, — Фэш Драгоций — не лучший выбор. Василиса не просто была готова сквозь землю провалиться, она бы сейчас даже с удовольствием пообщалась с Астрагором на счёт страшных секретов ещё раз, лишь бы не сидеть здесь и сейчас пунцовой от смущения под пристальным взглядом Нортона-старшего, замечая, как сердце резко начинает биться быстрее. Как-то так и выглядит ад. — Так, — выдавила из себя Василиса и с колоссальным трудом продолжила, — мы, повторяюсь, просто, слышишь, друзья. Мы через многое прошли вместе в прошлом, и я говорю, что он — хороший человек, и если дело правда важное — Фэш расскажет. Но я пересказывать услышанное не буду, и это меня никак не касается, потому что, опять же, между нами ничего нет и точка, жирная такая точка. Жирная и большая. Огнев продолжал так же неотрывно смотреть на дочь, будто ожидая чего-то. Его локти на матовой поверхности стола, а руки, сцепленные в замок, удачно закрывают от Василисы просящуюся на лицо улыбку. Он находил этот разговор, как и все разговоры с младшей дочерью, совершенно серьёзными, но сейчас какая-то крохотная доля азарта овладела им — и, как не скрывай, такие вещи всегда заметны. А вот Василисе вообще сейчас не до веселья — и ближайшие сто лет тоже будет не до веселья. — Маар Броннер отличный вариант. — Он занят. — Ник Лазарев. — А ты согласен быть косвенно родственником Константину Лазареву? — Косвенно. — Ник занят. — Маркус Ляхтич? Василиса прыснула, а потом вдруг рассмеялась, прикрывая лицо руками. Нортону сказанное тоже показалось смешным, поэтому он кашлянул, скрывая рвущийся наружу смешок. — Ляхтич реально не лучший выбор. — Не могу не согласиться, — отец глянул на наручные часы и без тени улыбки обратился к Василисе, — как раз сейчас должны подойти. — Хорошо, — живо кивнула Василиса: признаться, она никогда не хотела, чтобы их с отцом прерывали, но случай был исключительный, — спасибо за уделённое время. — Спасибо за гляссе. И ещё кое-что, — окликнул он Василису, когда та стояла уже в дверях, — потренируйся перед зеркалом. — Что же? — Кормить людей небылицами. Неловко хмыкнув, Василиса выскочила из кабинета, аккуратно прикрывая дверь. Уходя, она вдруг поняла, что в отцовском поведение ей казалось другим — на самом деле, ничего нового и ничего странного не было, как выяснилось. Огнев не менялся, поменялось отношение Василисы к нему. Гляссе, должно быть, получился отменным именно поэтому. Василиса не успела сделать и двух шагов, как чуть не впечаталась в ойкнувшего от удивления Фэша. Вот уж лёгок на помине. Она уже было спросила, что он тут забыл, а потом вспомнила, что на это время у Нортона-старшего назначена встреча, и нахмурилась. — И тебе привет, — фыркнул Фэш, подмечая явно недовольное лицо Василисы. — Послушай, отец спрашивал про испытания в Змиулане, — поспешила сообщить она, — твои испытания в Змиулане. Говорит, мол, это важно. Василиса наблюдала, как мрачнеет лицо Драгоция. Он кинул недобрый взгляд на дверь кабинета, а потом негромко обратился к Огневой: — И… ты рассказала? — Да, конечно, со всеми подробностями, а потом решила, что отцу следует узнать, как мы почти месяц спали в одной кровати. Ах да, и не только спали. Фэш решил, что Василиса могла выдать его секреты, пока она там извивалась и выкручивалась как могла — и этот факт неожиданно разозлил Василису. Вот она и сказанула. Судя по немного обалдевшему выражению лица Драгоция, сказанула очень удачно. — Спасибо, — хмыкнул он, верно расценив её излишне саркастичный ответ, — ты всегда знаешь, когда помолчать. И когда Фэш взялся за блестящую ручку двери, Василиса добавила: — Это было круто — то, как ты за меня вступился сегодня. Ты отличный друг. И, оборачиваясь, услышала в голове: «Просто прекрасный».***
Куда Захарра дела бутылку виски, Василиса так и не узнала. Драгоций пообещала, что придёт время, и Огнева сама её найдёт. Болтая и гуляя весь оставшийся день, девочки разошлись только к полуночи. И, уставшая от такого количества впечатлений за день, Василиса уснула, едва успев коснуться головой подушки. Её разбудил настойчивый стук в дверь, когда за окном царила глубокая звездная ночь. Сонный мозг объявил тревогу Василисе, и она, быстро закутавшись в одеяло, распахнула дверь, молясь, чтоб не было пожара, наводнения и чего-то в этом роде. В коридорах ночью горел слабый цвет, но и этого хватило, чтобы разглядеть опиравшегося на дверной косяк Драгоция. Одетый просто, но аккуратно, лицо чистое и свежее, а небрежно растрепавшиеся волосы придавали… шарма, что ли. Лучше уж спасаться от пожара, чем видеть этого… этого юношу таким… выспавшимся. — Через полчаса жду тебя внизу, — оглядел он Огневу с головы до ног. — Ты же не забыла про своё обещание, да? — хмыкнул Фэш. И пока Василиса пыталась осознать, что происходит, он развернулся к лестнице, напомнив, что ждёт её через полчаса внизу. Что-то бессознательное ударило Василисе в голову, и она ломанулась в ванную комнату, кидая беглый взгляд на часы — 00:30. Учитывая Василисино состояние и внезапный подъём, сложно было объяснить это внезапное возбуждение и отсутствие возражений. Она обещала Драгоцию свидание буквально… пятьсот лет назад. Ну, а когда-то надо же, да?.. Здравый смысл боролся со спонтанным побуждением, но Василиса не хотела выяснять ненужные сейчас причины, поэтому она просто молниеносно собиралась. Ступор напал в гардеробной. — Это же свида-ание, так? Но я же не буду наряжаться, так? Или бу-уду… Так она мялась, теряя драгоценные минуты. Фэш не прихорашивался. Хотя, кто его знает. Да ему и не надо, он всегда как с иголочки. Почему она вообще с ним идёт? «Потому что хочешь», — насмешливо прошептал внутренний голос, которого Василиса давно не слышала. Обыкновенная девочка-подросток внутри нее прямо-таки с ума сходила от возможности внезапного приключения. Ночью! С мальчиком! Обалдеть! Решив, что кофта с юбкой — идеальный вариант, Василиса уже собиралась пойти, как растрепанная и заспанная девушка в зеркале подозрительно уставилась на неё. Чуть ли не в панике Василиса возилась с плойкой, а потом каким-то образом в её руках оказалась косметика. В последствии вспоминая всё эти сборы, Огнева вообще отказалась от попыток понять себя. В 00:57 Василиса врезалась в Фэша. Он удивленно оглядел Огневу с головы до пят, да и вообще выглядел достаточно растерянно. Будто не думал, что Василиса придёт. — Ты что, накрасилась? — Ты что, покраснел? У Василисы щёки горели, как будто их лавой натерли, а у Фэша симпатичный румянец на щеках. Он прищурился, оглядывая её, как подопытного кролика. — Так, куда перемещаемся? — пробормотала Василиса. — Нет. Мы доберемся сами. Она туповато уставилась на ухмыляющегося Драгоция. — Обычная ночь, без способностей, в парке. Как два обычных подростка… или боишься? — Но Василисина улыбка до ушей ещё больше раздразнили Фэша. — Командуй! — Для начала надо выйти. Ой. — Но все входные двери контролируются… — Темнота, кому нужны двери, когда есть окна? — шепнул Фэш. Через десять минут мучений с силой гравитации и Василисиной юбкой (Фэшу пришлось спиной пытаться контролировать процесс) они стояли на прохладной земле, и Василиса изо всех сил пыталась не рассмеяться. Адреналин ударил в голову: неужели они с Фэшем только что вылезли через окно (первого этажа им хватило) отцовского дома за полночь и каким-то образом сейчас собираются добраться до центра города в парк развлечений? — Тише ты, весь дома разбудишь, — сам засмеялся Фэш. — Ты, конечно, гениален, но как мы через ограду пролезем? — Ты столько гуляешь по двору и до сих пор не нашла лазеек? — хмыкнул Фэш. — Дилетант. Не бей! Пойдём скорей, до автобуса пятнадцать минут. — У меня три вопроса, — пыхтела Василиса, пытаясь поспеть за Фэшем и не запутаться в своих же ногах при не самом ярком свете полной луны. — Во-первых, откуда и зачем ты знаешь про потайные ходы в доме моего отца, — Фэш как раз раздвигал кусты, открывая их взору достаточно высокую проволочную ограду, через которую, если постараться, можно перелезть, — во-вторых, ты всё распланировал, да? Не удивлюсь, если у тебя в кармане лежит свернутый в семь раз перечень действий, расписанный поминутно, — Фэш забрался на забор. — Ты разве не знаешь, что лучшее приключение происходит спонтанно, а если они полностью подготовлено, то теряется всякий интерес? — Драгоций перелез через ограду, теряясь в тени деревьев. Василиса растерянно уставилась на ограду и тяжело вздохнув, зацепилась за неё. — Ну и в-третьих… эй, отвернись! — А вдруг ты шлёпнешься? — Сломанная рука — меньшее из зол. Отворачивайся! И третий вопрос, — продолжила она, спустившись, — ночью разве ходят автобусы? Фэш тяжело вздохнул и быстро потащил её к дороге. — Меньше знаешь, крепче спишь. — Я и так полчаса поспала, — фыркнула она, кстати, почти не ощущая сонливости. — Оу, извини, что вытащил тебя на самое лучшее свидание в мире, — бросил он, высматривая автобусную остановку, — две минуты! Давай, давай! У Василисы тряслись коленки, когда Фэш поймал её ладошку и буквально рванул вперёд, да ещё и так быстро, что у Огневой не было возможности для подшучиваний. Да и идти вдоль дороги вообще без фонарей было жутковато, но не страшно почему-то. Нервная напряжённость Драгоция передалась и Василисе. — Да почему ж так далёко… Это ты долго собиралась! — Что? — возмутилась Василиса и остановилась. — Посмотри на меня! — из всей Огневой сейчас видны только волосы. — Это всё за несчастных полчаса! Ты меня благодарить должен! — Целых тридцать минут! — Двадцать семь! — Автобус! — среди прочего выкрикнул Фэш. Действительно, вдалеке показались тускловатые фары, а до остановки ребята ещё не дошли. — Я первая! — вдруг выпалила Василиса, а бедному Драгоцию ничего не оставалось кроме как побежать за подругой, которая бегала, стоит признать, чуточку быстрее. С громким хохотом Василиса вскочила на автобусную стойку, себя не заставил ждать и Фэш. Толкая и за что-то ругая Василису, он расплатился за два билета. — Стой, а откуда деньги? — вопрос прозвучал особенно громко в безмолвной пустоте автобуса — они были единственными ночными пассажирами. Фэш загадочно улыбнулся, усаживаясь рядом: — Ну, плачу я, так что волновать тебя не… — Ну-ну, нашлась деловая персона, — совершенно по-детски передразнила Василиса, окончательно развеселившись. Фэш, видимо, не мог понять, куда делась меланхолично-раздражённая Огнева, и, следовательно, не мог понять, как себя вести. Нашёлся универсальный вариант — ткнуть её под бок. В такой возне и препирательствах быстро прошли двадцать минут езды. Василиса выскочила из автобуса, не дожидаясь Фэша, и вдохнула полной грудью прохладный воздух городских улиц. Она получала наслаждение от огней вокруг, случайных прохожих, от шума машин, от ровного асфальта и даже от покосившегося расписания автобусов на остановке, ведь всё это — город, в котором она жила столько лет. Он оставался прежним, тогда как Василиса вернулась в него совсем другим человеком. — Ну, командуй, — хмыкнул Фэш, наблюдая за ней. Василиса в недоумении уставилась на парня, беспечно засунувшего руки в карманы и с интересом наблюдавшего за жизнью вокруг автобусной остановки. Он что, просто так передаёт ей штурвал? — Ты ни разу не был в парке? — Василиса уставилась сначала на огромное и яркое колесо обозрения, видневшегося за зданиями магазинов, а потом на безмятежного Драгоция. — Как-то проходил мимо… — Ты, — Василиса ткнула пальцем ему в грудь, — ни разу не был в парке? — Да-да, ни разу не был в парке, — Фэш улыбнулся, — командуй. Огнева цепко схватила его за руку и быстро потащила за собой, как сам Фэш любит делать. А тот не возражал, как и Василиса в таких случаях. — Это место, — они зашли через высокую белую арку, и Огнева обвела рукой все аттракционы, видимые отсюда, — в котором прошло моё детство. Первые потраченные карманные деньги, первая самостоятельная вылазка, первый горячий шоколад, первое свидание — всё было здесь. Василиса серьёзно пыталась совладать с сильным приступом ностальгии при виде ярких огней и тучи подростков, чьё время здесь начиналось после полуночи. Она не смотрела на Фэша, но почему-то ей казалось, что он пытается не рассмеяться. — Ну, так пошли. Знаете, этим двоим явно не хватало чего-то такого в жизни. Василиса сначала хотела пройтись по всему парку, но Фэшу, видимо, надоели простые прогулки с ней. Едва завидев зеркальный лабиринт, в котором однажды Василиса с Лёшкой разбили зеркало, он потащил Огневу ко входу. — Я приду первым. Василиса справедливости ради ждала, пока он расплатится за билеты. Она облегчённо вздохнула, когда увидела, что билетёр здесь сменился — ведь прошлый обещал запомнить её лицо и никогда не подпускать и близко к лабиринту. Василиса, уверенная, что подсознательно помнит путь к выходу из лабиринта, тут же заступорилась, увидев как минимум ещё человек десять в нём. Фэш же не медлил и сразу рванул куда-то влево, уже успев кого-то толкнуть. По мере прохождения этого адского сооружения из зеркал, Драгоций постоянно окликивал и подразнивал Василису, а некоторые слышавшие посмеивались. Когда ребята первый раз пересеклись, она отвесила парню затрещину, чтоб язык не распускал. Язык он, конечно, распускать не перестал. Уже приближаясь к выходу, Василиса так смело побежала вперёд, что эффектно вписалась в одно очень чистое зеркало. Фэш так громко хохотал, что сам врезался в угловой поворот. Драгоций буквально на полминуты опередил Василису, и та, выйдя, пыталась сдерживать все не совсем приличные слова при себе. — Я же говорил, — Фэш развел руками с самым довольным видом, — я первый. Василиса не удержалась и всё же стукнула его по затылку. Громко смеясь, она увернулась от толчка в бок и невольно начала игру в салки. Набегавшись вдоволь (не прошло и десяти минут), ребята остановились прямо около американских горок. Василиса с опаской поглядывала на Фэша, увлеченно наблюдавшего, как вагончики выделывают повороты и мёртвые петли, и как громко орут и хохочут люди в них. — Фэш. — Будешь визжать, как девчонка, — кинул он, уже расплачиваясь за билеты. Василиса порадовалась, что они ничего не успели съесть, вспоминая, чем такие горки закончились для неё в прошлый раз. Драгоций, видимо, был любителем острых ощущений — он, опережая других желающих, занял место… впереди. Василиса, стараясь не выдавать волнения, гордо прошествовала мимо кучки девчонок, засмотревшихся, конечно же, на Драгоция. Фэш усадил её, и только ребята успели пристегнуться, как раздался гудок, извещавший о начале очень весёлых горок. Сзади коллективно завизжали, а Фэш засмеялся, видя, как крепко Василиса вцепилась в рукоятку вагончика. Впрочем, стоило преодолеть первую, не очень крутую петлю, она обрадовалась, что жива, и хохотала громче Драгоция. — Супер! — крикнула она, уже спускаясь и огибая взъерошенных пассажиров. — Ты как будто в первый раз, — Фэш продолжал улыбаться во всю. — Это первый весёлый раз. Ребята, ещё более резво и быстро, двинулись дальше, и взгляд Василисы зацепила новая танцевальная платформа с громкой музыкой и настоящей толпой вокруг. — О, — она тыкнула на единственное место парка, в котором ещё не была, — недавно поставили. Пойдём потанцуем. Василиса бодро зашагала к толпе, но Фэш неожиданно и цепко ухватил её за талию и потащил в другую сторону. — Не в этот раз. — Что-о? Нет, пошли. — Нет, не пошли, — пыхтел он, пытаясь удержать Василису, и хватал её за руки, плечи и вообще за что рука цеплялась. Они чуть ли не дрались и явно выглядели комично. — Юная леди, — обратился, видимо, к Василисе, мимо проходящий мужчина, — он к вам пристаёт? Василиса едва не расхохоталась, и хотела посмотреть, что будет, если она ответить положительно, но Фэш тут же успокоился и аккуратно взял её за руку. — Нет, — надменно ответил Драгоций рослому мужчине, — мы просто поспорили. Василиса, сдерживая хохот, кивнула мужчине. Он, смерив их долгим взглядом, развернулся и пошёл своей дорогой. — Да-да, — негромко засмеялась она, — он ко мне пристаёт. Фэш, устав от этого безобразия, крепко обхватил Василису за талию со спины и поднял. Он реально протащил её так несколько метров, пока Огнева не поняла в чём дело и не начала брыкаться. В прочем, было даже немного грустно, когда Фэш поставил её на землю. — Знаешь, я вдруг поняла, что не хотела бы оказаться с тобой на катке. Фэш рассмеялся на это неожиданное высказывание и тайком огляделся, нет ли рядом крытого катка. — Допустим, ты неплохо держалась на горках, — Василиса хмыкнула, — но что ты скажешь насчёт этого? — Фэш указал на широкое здание с яркой вывеской «Комната страха». Василиса удивилась — этого тут тоже не было два года назад — но гордо вскинула подбородок и шепнула: — Ты будешь визжать, как девчонка.***
Из комнаты страха они вышли, почему-то тоже громко смеясь. После, прокатившись на ещё одной странной карусели, они, уже подуставшие, решили поесть. Но поесть сейчас — это слишком смело, поэтому Фэш предложил взять по горячему шоколаду и посидеть в кафешке под открытым небом. Стоя в очереди за напитками, Василиса наблюдала за проходящими мимо шумными компании ещё и успевая о чём-то переговариваться с Фэшем. С со странной грустью она вылавливала знакомые лица. Василису, видимо, узнали несколько ребят из бывшего класса — по крайней мере, удивленно уставились на неё, как дракона увидели. — Василиса! — вдруг услышала она и, обернувшись, с изумлением узнала товарища по гимнастике Мишу. Он стоял буквально в десяти метрах с какой-то компанией, но Василиса всё равно шепнула Фэшу, что отойдёт на минутку. — Василиса Огнева, ха! Привет! — они крепко-крепко обнялись. — Тебя не узнать! — Василиса с улыбкой оглядела Мишу. — Как вырос! А были одного роста, помнишь? — Помню, конечно. А сама-то: вон, леди, — со смешком выделил Миша, — даже юбки носить начала… — Да брось ты, — рассмеялась Василиса, ткнув его в плечо, — жизнь помотала. — Да, кстати! Как ты, где жила, чем занималась эти два года? Лёшку столько же не видел, — протараторил он. Василиса шумно вздохнула, понимая, что придётся много и через силу врать. — Меня, как ты слышал, отец забрал — переехали в другой город, а Лёшка в интернате учится, виделись с ним недавно. Миша Василисиной наглой лжи не раскусил. — Вот это да… гимнастику хоть не забросила? — В растяжке еще можем посоревноваться, — Василиса улыбнулась. — А я на спортивную перешёл, — улыбнулся Миша, заметив удивление Огневой, — всё свободное время спорту посвящаю, вот, правда, друзья вытащили прогуляться, — они синхронно обернулись к небольшой компании неподалёку, в которой Василиса не узнала ни одного знакомого лица. — Наверное, хочешь свою жизнь со спортом связать? — Да, собираюсь в Академию Спорта поступать, — гордо улыбнулся он, — всего год в школе остался. Тренер говорит, у меня есть все шансы. — Ты большой молодец, — улыбнулась она, — конечно поступишь. — А вы на лето приехали, да? — Так, на пару дней, — опять соврала Василиса. — Жаль, хотел с тобой прогуляться как-нибудь… Я бы и сейчас позвал присоединиться, только этот темноволосый красавчик с тобой так на меня зыркает, что я не рискну. Василиса глянула на Фэша, ещё стоявшего в очереди, — заметив её взгляд, он принял отстраненный вид, и стал рассматривать спину стоявшего впереди мужчины. — А вы с ним… — Мишка насмешливо приподнял брови. — А ты помнишь, что случилось с любопытной Варварой на базаре? — осадила его Василиса, просто потому что не знала, что ответить. — Если что, я рад, что Клаус остался далеко позади. — И я тоже. А… — Миша! — окликнула Василисиного собеседника какая-то девушка из его компании. — Время! — какой-то парень потыкал на кисть руки. — Тебе пора, ну, — Василиса грустно улыбнулась, — приятно было встретиться. — И мне, ле-еди Огнева, — она рассмеялась наивному Мише и снова сердечно обняла бывшего товарища. Когда Василиса, немного помрачневшая, вернулась к Драгоцию, тот уже ждал заказа и даже не посмотрел на подошедшую Огневу. — И кто это? — Да так, — улыбнулась она, — друг. — Друг? — переспросил Фэш, видимо, клюнув наживку. — Да, общались хорошо до того, как отец забрал. — Плечистый. Спортсмен, наверное. Заказ наконец-то был готов, и Фэш забрал чашки. Василиса пошла вперёд, выбирая столик. Глупая улыбка так и лезла на лицо. Они сели за крайний столик, откуда хорошо видно ярко светящееся колесо обозрения и плохо слышно людей с других столиков. Фэш с безучастным видом помешивал шоколад, а Василиса грела подмерзшие руки о свою чашку. — Да, спортсмен. На гимнастику вместе ходили, Миша зовут. Круглый был раньше, забавный такой, да общался с парочкой каких-то ботаников. Василиса прыснула и тихо рассмеялась, но тут же обиженно замолкла, почувствовав пинок по щиколотке. Огнева перегнулась через стол и треснула Фэша по лбу. — Да всё, всё, — смеялся он, перехватывая её запястья. Разговор потёк медленно и как-то ни о чём. Горячий шоколад приятно грел пальцы и помогал отогнать непрошеные мысли о Мише, гимнастике. О Розневе и немного о Клаусе, которого она часто вспоминала в последнее время. В какой-то момент она потеряла нить разговора и не услышала, что спросил Фэш. — Огнева! — Что? Прости… я просто задумалась. — О чём? Василиса хмуро уставилась на него: — Ты не хочешь знать. — Я частенько хочу знать, о чём ты думаешь. Василиса посмотрела на колесо обозрения, на прохожих, на горячий шоколад. Перевела взгляд на Фэша. — Так хорошо сейчас. Просто не верится, что для кого-то такая ночь, как у нас с тобой, может стать делом обыденным и поднадоевшим. — Ко всему можно привыкнуть и всё может надоесть, — задумчиво протянул Фэш. — Даже это? — она обвела взглядом парк. — Я не знаю. Они помолчали какое-то время, каждый смотрящий в свою кружку. Разговор просто так в более жизнерадостное русло не вернёшь, поэтому Василиса решила завести всё в более грустное. Не специально. — Миша говорил об Академии Спорта, в которую собирается поступать после выпуска из школы. Это такое престижное учебное заведение, в котором готовят будущих спортсменов. — И ты тоже туда хотела, — верно уловил её настрой Фэш. Василиса грустно улыбнулась: — Моя тренерша говорила, что кандидаты в мастера спорта там на особом счету. — Стой, ты КМС? — он изумлённо уставился на Огневу, та кивнула. — Когда успела? — В двенадцать. Шок на лице Фэша доставлял Василисе какое-то странное наслаждение. Драгоций посмотрел на Огневу с долей уважения и сказал: — Видимо, ты хороша в своём деле. — О, да, — протянула она, ставя пустую чашку на стол. Фэш хмыкнул, чему-то улыбнулся и снова обратился к Василисе: — Ну, что, спортсменка, пора бы тебе немного размяться, — Драгоций встал из-за стола, оглядываясь в поиске новых развлечений. Василисина энергия в разы поубавилось, и перспектива тратить оставшиеся её крупицы не радовала. — Не могу встать — я так устала! — картинным жестом Василиса закинула голову и раскинула руки в стороны. — Поднимайся. — Нет. — Вставай. — Не могу. — В шоколаде много сахара, надо куда-то тратить поступившие калории. — Если не потрачу — переживу. За препираниями Василиса как-то упустила тот момент, когда Фэш подошёл и самым наглым — просто наглейшим образом — поднял её на руках. Нет, вы слышите? Ему надоело слушать — и вот, пожалуйста. Все проблемы так решать будет? Василиса так перепугалась от неожиданности, что вцепилась в шею и футболку Фэша, ему это явно польстило. Они вышли — точнее, Драгоций вышел — из кафе, поблагодарив за обслуживание немного обалдевших работников, и пошёл с вполне безмятежным выражением лица к колесу обозрения. — Хорошо, на колесо согласна! Поставь меня на землю. Буду тратить свои калории, а не твои. Драгоций, довольный успехом, мягко опустил Василису и в следующую секунду рванул к колесу. Бедная Василиса быстрым шагом двинулась за ним, не сразу перейдя на бег. В закрытых кабинках оказалось теплее, чем на улице, и очень, ну очень романтично. За яркими огнями парка Василиса не заметила посветлевшего неба и восходящего солнца. На горизонте забрезжил рассвет и по небу поползли длинные розово-золотистые облака. Огнева глянула на свои новые часы, которые недавно купил отец, — 3:20. И как она не заметила рассвет?.. Фэш наблюдал за восходящим солнцем, и те редкие лучики от него падали на лицо Драгоция. Ну, согласитесь — романтичней уже некуда. Василиса со странным трепетом в душе наблюдала то за медленно исчезавшими крышами домов по мере подъёма, то за Фэшем. Колесо крутилось медленно, но Огнева не заметила, как они добрались до самого пика. Лучи резанули по глазам, и Василисе пришлось поддаться вперёд. На какой-то момент все вокруг замерло — колесо приостановилось, Фэш не двигался, облака не ползли по небу, а Василиса перестала дышать. Огнева чувствовала себя губкой, впитывающей всё прекрасное, происходящее сейчас с ней. Такое бы ей никогда не надоело. Кабинка качнулась, начался медленный спуск вниз. Василиса обернулась и наткнулась на прямой, не мигающий взгляд Фэша. — Надо чаще встречать рассветы, — на выдохе прошептала она. — Надо, — также негромко ответил он. Поцелуй оказался таким же, как и момент — мягким, тёплым и ярким. К таким поцелуям нельзя привыкнуть, даже если бы они встречали рассвет на колесе каждое утро. Хорошо, что тогда Василиса согласилась на это свидание. В какой-то момент они прочувствовали весь дискомфорт такого положения, и Фэш аккуратно потянул её за руку, но не для того, чтобы Василиса села именно рядом с ним. К такому тоже нельзя привыкнуть. Огневой даже не до смущений было. В конце концов, и не в таком положении находились. Но всё хорошее когда-нибудь кончается, а поцелуи с Фэшем Драгоцием — очень-очень быстро. Контроллер наверняка заметил, как поспешно Василиса слезла с коленок Фэша перед тем, как дверца открылась. — Во сколько нам нужно вернуться домой? — немного севшим голосом спросила Огнева, вылезая из кабинки. — Твой отец если и уходит с утра, то до шести часов, — Фэш полностью проигнорировал недовольный взгляд Василисы, — а слуги просыпаются в семь, — он продолжал игнорировать. — Так что нужно вернуться в период с шести до семи. Ну или сейчас. — А ты хочешь сейчас? — Ты хочешь сейчас? — Не хочу. — Значит, нужно придумать, как скоротать время, потому что мне уже даже двигаться лень. — Что, истратил все калории? — Да, и не хочу получать новые. Василиса оглянулась в поисках пристанища на ближайшие пару часов, и по её лицу расползлась хитрая улыбка. — У меня есть идея.***
Парк — по-настоящему универсальная зона отдыха, в котором есть ещё и кинотеатр. В нем у Фэша и Василисы был выбор между ужастиком с дурацким названием, до начала которого оставалось три минуты, и комедией, до которой ещё два часа. Решив, что ужастик с дурацким названием будет тупее комедии, а значит, в некотором роде, и смешнее, да и к тому же начнётся сейчас же, ребята остановили свой выбор именно на нём. Правда, Фэш искренне распереживался за Василису, ведь она могла напугаться во время просмотра. Василиса искренне запереживала за ещё целые кости Фэша. Ряд выбрали какой-то средний, потому что основной поток людей (шесть человек) расположились на последних и первых рядах. Парочками. Фильм вышел скука смертная. Василиса ещё и отказалась от попкорна, которым сейчас бы могла бросаться в Драгоция или в экран. Огнева уже всерьёз рассматривала вариант улечься на свободные сидения, как Фэш прицепился к одному туповатому герою и сопровождал его действия комментариями с точки зрения разумного человека и вообще «я бы сделал так-то то-то». Потому Василиса тратила оставшиеся силы на попытки не смеяться в голос. Поцелуй главных героев вышел нелепым и слишком долгим. Василиса вспомнила один очень близкий к идеалу поцелуй, и Фэш, видимо, тоже. Конечно, нашлось занятие поинтересней, чем наблюдать за глупыми людьми на экране. Убили ли героев, как обещал монстр в начале, чем всё закончилось Василиса не знала. Просто в какой-то момент заиграла музыка в титрах, и ярко загорелся свет, хорошо освещая её красные щеки и растрепанные волосы. Фэш сильно походил на довольного кота и имел немного задумчивый вид, будто думал, как же лучше подколоть Василису. Выползли из кинотеатра они уставшие, но довольные. На улице было совсем светло. — Время шесть доходит. Идём. — У меня ноги не двигаются, — пожаловалась Огнева, — может, гхм, посидим где-нибудь, а потом я нас просто перемещу? — Хороший план, особенно часть с «посидим где-нибудь» мне нравится, но раз уж начали играть в обычных людей, надо продолжать. Пошли, больше я тебя не потащу. — Жаль. Они очень вовремя подошли к остановке — автобус, на котором они ехали ночью, как раз подъезжал. Эти полчаса езды ребята молчали. Василиса положила голову на плечо Фэшу, наблюдая за небом за окном. Ей так сильно хотелось спать, что через какое-то время сон как рукой сняло. С Фэшем такого чуда не случилось, поэтому шёл он от остановки до поместья совсем сонный, но всё равно, зараза, выглядел выспавшимся и отдохнувшим. — Слушай, — осторожно протянула она, вышагивая по обочине дороги. Время было 06:35, — сейчас, да и вообще, это, может, неуместно, но я давно хочу спросить, — Василиса замолчала, ожидая разрешения. — Попробуй. — Я заметила, что ты намного чаще используешь чтение мыслей, нежели телекинез. Почему так? Фэш насупился, как будто услышал что-то обидное, и не отвечал. Василиса оступилась и чуть не полетела носом вперёд, но вездесущий Драгоций успел придержать её за локоть. — Вечно падаешь. — Спасибо. И только когда они подошли к поместью, Драгоций негромко заговорил: — Я родился со способностью читать мысли. Но Астрагору нужен был ученик с телекинезом. Василиса против воли остановилась. Она неотрывно смотрела на Фэша и испытывала такую глубокую тоску и разочарование: — И он насильно менял твою… — Ничего он не менял, — раздражённо прервал её Фэш, продолжая путь, — просто развивал ещё одну способность с детства, вот и всё. Василиса догнала его, уже сто раз пожалев, что затронула эту тему — ответ на вопрос она получала, только вот он ей не понравился. И Фэшу тоже. Да и что сказать теперь? — Кто… кто ещё знает? — Астрагор и я. Василиса опять чуть не остановилась от шока. Сам факт того, что даже Ник с Захаррой не знают, очень польстил Огневой. Но зачем Драгоций поделился? Он мог и не отвечать… Они как раз подошли к нужной ограде. Василиса полезла первой, снова попросив Фэша отвернуться, и тот снова просто так не сдался. Когда они оба перелезли через ограду, казавшуюся ниже, Огнева всё же решилась сказать: — Фэш Драгоций, сегодняшняя ночь — лучшая ночь в моей жизни, и это твоя заслуга. Благодарность Василисы явно ему польстила, так, что он даже не успел это скрыть. — Спасибо, что согласилась полтысячелетия назад и не забыла. Назад они планировали вернуться тем же путём — через окно столовой, которое оставили открытым. Да только совсем не предусмотрели, что найдутся ранние пташки, которые в 6:53 захотят распивать чаи. В столовой сидели четыре человека, но и их было достаточно, чтобы все испортить. Ничего не оставалось, как идти через главный вход. Да и идти нужно было быстро, но не так, чтобы вызывать подозрения. В общем, началась та самая неприятная и страшная часть каждой вылазки, про которую все забывают и которая наступает так неожиданно. Решили идти по одному, чтобы точно не заподозрили. Поспорив, Василиса согласилась идти первой: Фэш и так всё устроил, встал раньше и бла-бла. Первый этаж и первый лестничный пролёт она преодолела успешно. Окрылённая успехом, Василиса поднималась на третий, последний этаж, как заметила спускающегося Миракла. У неё аж коленки затряслись от страха и волнения, но она, если что, решила свалить свой нарядный вид на внезапное желание очень рано прогуляться, мол, погода хорошая… — Доброе утро, — поздоровалась она с Мираклом, но вместо привычной улыбки в ответ увидела хмуро сдвинутые брови и недовольный взгляд. Сердце её упало. — Где вы с Драгоцием были? Упало ещё ниже. — Гуляли по двору. — И заодно решили попрыгать через заборы? У Василисы всё внутри словно покрылось корочкой льда. Она смотрела на недовольное лицо Миракла и думала, что вот он — конец. Что ж, зато отдохнула напоследок хорошо. — Василиса, говори честно. — В центральном парке города. Василиса, опустив глаза в пол, услышала, как шумно вздохнул Миракл. Вот он — ко-оне-ец. — Глупо просить не рассказывать отцу? — Да я б, может, еще и не рассказал бы, — хмыкнул Миракл, и Василиса в недоумении подняла глаза, — вас в окно увидела Елена. Нет, это не просто конец — это конец всем концам, после которого следует ад, девятый его круг, нет, все девять кругов… — И чего ей не спится… — А, ты же не знаешь, — улыбнулся Миракл, — буквально полчаса назад Нортон объявил: мы возвращаемся Домой.