***
Когда Ниджимерлин сообщил, что нашёл одарённого паренька за морем, Моморгана недоверчиво вскинула бровь, но не смогла скрыть интерес в своих глазах. Она бы сама вызвалась проверить его, если бы Ниджимерлин не опередил её и первым не попросил оказать ему услугу. Моморгане было любопытно. Кроме того, она ведь заботилась о своих друзьях и единственным лекарством от апатии считала достойного соперника. Аоваль бы снова загорелся, если бы ему было с кем помериться силой. Некоторые подготовительные ритуалы, зелье перманентности — чтобы не расщепило при телепортации, — и Моморгана материализуется по центру магического круга, созданного Ниджимерлином. Дальнейшее, читатель, я позволю себе местами упустить. Откровенно говоря, к Кагарду Моморгана отнеслась скептически. Ну, победил шайку второсортных разбойников, делов-то. Это едва ли могло убедить её в том, что у этого мальчишки действительно есть потенциал. Королю об этом докладывать она не торопилась. Она пока не видела в Кагарде никакой угрозы, но всё же насторожилась. Когда Ниджимерлин связался с ней и как бы невзначай упомянул, что, судя по расчётам, его подопечный скоро подойдёт к столице, Моморгана решила действовать. Может, попросить Аоваля проверить его? Идея казалась неплохой. Закивав собственным мыслям, она твёрдо решила направиться прямиком к своему другу детства.***
— Что сделать? — неверяще переспросил Аоваль. — Подраться, — пожала плечами Моморгана, как бы говоря: «Ну да, а что?» — То есть я, лучший воин королевства, должен тратить своё время на избиение убогих? — Да почему же? Я не говорила, что ты должен его бить! Вы должны устроить честный поединок! — Фея поджала губы и нахмурилась. — Ну, а чего ты хочешь? Думаешь, он хоть раз сумеет атаковать меня? Не смеши меня, Моморджи. — Аоваль, не сказав более ни слова, ушёл, но Моморгана знала его достаточно хорошо, чтобы быть уверенной в том, что искра интереса загорелась в его сердце.***
— Аовалюшка! — раздался возглас с противоположной стороны улицы. Аоваль цыкнул, увидев Кивейна. Вот не до него было сейчас. Не до него! — Куда путь держишь? — Выполняю просьбу Моморджи, не мешай, — буркнул он и локтем отодвинул подбежавшего Кивейна. — Что за просьба? А мне почему не сказал?! — Вот ещё! Я докладывать тебе каждый свой шаг должен? Кивейн надулся, но всё равно продолжил идти рядом, донимая товарища расспросами. — Ну так что? Что за просьба? Эй! Ну скажи! — Отстань, — протянул Аоваль, но на губах его заиграла улыбка. Ласково светило солнце, дул нежный прохладный ветерок, и настроение у рыцаря было хорошее. Компания Кивейна была ему приятна, как бы он ни отнекивался.***
Кагард и Алексенора совсем стёрли ноги к тому моменту, как подошли к столице. Только они собирались зайти в местный паб, чтобы отдохнуть и подкрепиться, как у входа их остановил рослый силач. Он стоял, прислонившись к стене у двери, сложив руки на груди и всем своим видом выражая полнейшее презрение. — Чем обязаны? — молвила Алексенора, но Кагард жестом попросил её отойти. — Меня зовут Аоваль. Я самый сильный из рыцарей Круглого стола, и я вызываю тебя на бой. Кагард недоверчиво сощурил глаза и ответил, не раздумывая: — Я не буду с тобой драться. — Я и так вижу, что ты слабак. Меня никто не в силах победить. Я всего лишь хочу узнать, сможешь ли ты развлечь меня. В этот момент послышался скрип, на который обратила внимание только Алексенора. Она повернула голову и увидела прекрасного юношу со светлыми волосами. В одной руке он держал две кружки сидра, а другой придерживал дверь паба. В глазах его отражалось множество нечитаемых эмоций, сменяющих друг друга с поразительной скоростью. — Ладно, так уж и быть, я сражусь с тобой, — процедил уязвлённый Кагард. — Завтра на закате, на небольшой площади неподалёку, мы устроим дуэль по всем правилам. — Аоваль махнул головой в сторону того места, о котором он говорил. — И только попробуй сбежать. — Обижаешь. Если кто-то из нас и захочет сбежать, то это ты. Аоваль фыркнул, поражаясь такой наглости. Да как он смел? Нужно быть или дураком, или смельчаком, чтобы заявить такое самому Аовалю. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда отведаешь стали моего меча, — Аоваль брезгливо приподнял верхнюю губу. — Ну, или будешь прятаться за магическими щитами своей покровительницы. Между рыцарями повисло такое напряжение, что, казалось, в воздухе проскакивали искры. Кивейн переступил с ноги на ногу, порываясь как-то разрядить атмосферу, но не решился вмешаться. На его счастье, Аоваль и так обратил на него внимание. — О, ты как раз вовремя, — он забрал кружку из рук бледного Кивейна и одним мощным глотком осушил её.***
Крики пьяных мужиков, осторожный цокот туфелек официанток и звуки льющегося алкоголя — даже всё это не могло отвлечь Кивейна от его очередной душевной боли. Как же трудно любить безответно! Любая мелочь может внушить такое отчаяние, что хоть на стенку лезь. — Аовалюшка, тебе что, совсем скучно фехтовать со мной? — тихий голос Кивейна потонул в дружном хоре голосов местных пьянчуг. — Что? Что ты сказал? — Забудь… Кивейн крутил в руках пустую кружку, постукивая её короткими ногтями. Вгляд его был прикован к голове оленя на стене, но каким-то шестым чувством он ощущал, что в это время Аоваль смотрел на него самого. Внезапно тот накрыл его руку своей. — А? Кивейн повернулся и уставился на Аоваля. В глазах того была глубина, которая завораживала. Можно было утонуть в них, не в силах насытиться этой синевой. Кивейну казалось, что он сейчас услышит что-то настолько важное, что сердце остановится в его груди. Аоваль сощурил глаза и протянул с пьяной улыбкой на губах. — Давай ещё по одной? Хорошо идёт сегодня! И так каждый раз… Угораздило же Кивейна влюбиться в такого болвана! — Аовалюшка, ты совсем не волнуешься перед завтрашним поединком? Аоваль поперхнулся, и Кивейну пришлось стучать ему по спине. — Сдурел совсем? Ты серьёзно сейчас? Почему я должен волноваться? — сказал он и перевёл взгляд на свою кружку с таким видом, будто Кивейн сморозил несусветную глупость. Аоваль не был бы собой, если бы каждый раз не считал себя победителем заранее. В этом весь он.