***
Араклиодна сетовала на то, что много много дней потратили они впустую. Можно ведь было столько тренироваться! Мурадивер тренировки не любил, в них не было ни азарта, ни чувства соперничества. Особенно не любил он тренироваться с Силачом. Этим прозвищем одарил он их ответственного из свиты, который обычно решал всякие организационные вопросы и таскал ему оружие из разных концов королевства. Настоящего его имени он не помнил и запоминать не хотел, а прозвище это хоть и казалось самому Силачу отрадным, на деле имело скорее брезгливо-снисходительный характер. Дескать, сила есть — ума не надо. — Ну как, Генмуро, готов попробовать себя в роли оруженосца? — протянул Мурадивер в своей привычной манере, немного лениво улыбаясь. Генмуро кивнул и взял в руки нагрудник. — Погоди, — остановил его Мурадивер. Он достал из маленькой сумочки на поясе тонкую полоску выделанной бычьей кожи и повязал ею волосы. После этого Генмуро помог ему облачиться в доспех. На шлеме у Мурадивера красовалось огромное розовое перо какой-то невиданной птицы. Кони уже были готовы, рыли копытами землю и позвякивали своей бронёй, закрывавшей их ничуть не хуже, чем рыцарей. В наголовник у коня Мурадивера был вделан длинный витой рог. — Неужели настоящий рог единорога? — ахнул Генмуро. — Нет, подделка. Но красивый, — отозвался Мурадивер, захлопывая забрало шлема. Вместе с Араклиодной подошли Вредина и Заморец, как назвал их Мурадивер. Генмуро подумал, что, должно быть, удостоился большой чести, раз Мурадивер запомнил имя его самого. Вредина был стратегом. В основном, его работой было подсказывать Араклиодне наиболее впечатляющие ходы в ходе боя. Заморец же должен был быть оруженосцем Мурадивера, но в данный момент плёлся за Силачом: — Только не мешай мне, и всё! Ясно? — Я понимать. — Лучше просто ничего не делай, так будет спокойнее… Генмуро задумался и спросил у Мурадивера: — А что вообще должен делать оруженосец? — Если чувствуешь, что я поступаю неправильно, перехватывай. — Что перехватывать? — переспросил он. Голос Мурадивера плохо пробивался сквозь доспех. — Волю перехватывай. Разберёшься, — и отъехал на коне к краю ристалища. Араклиодна попросила Генмуро и Заморца подойти поближе и сесть на землю. — Мне сегодня придётся биться за обе стороны, так что будте готовы к тому, что могут возникнуть некоторые… помехи. Генмуро до сих пор ничего не понимал. Они с Кагардом всегда были сами за себя, Алексенора только иногда ставила им щиты или залечивала раны. Он не понимал суть этой связи, о которой так много говорили в Королевстве На Острове. Внезапно их обоих окутало сияние. Араклиодна читала себе под нос заклинание, заправляя за уши волосы, взметнувшиеся с потоком ветра, взявшегося из ниоткуда. У Генмуро защемило сердце. Это было больно, но всего на миг, и когда он пришел в себя, то понял, что чувствует что-то необычное. — Как слышно? Генмуро упал бы, если бы не сидел. Мощная волна чужой энергии так и стремилась сбить с ног. — Слишком хорошо, пожалуй. — Извини, — добавил Мурадивер куда тише. Генмуро только через секунду осознал, что слышит его голос в своей голове. И не только голос. К его собственным ощущеням примешивалось слабое чувство тяжести на плечах. — Ого… — только и смог подумать он, сжимая свою руку и чувствуя, будто она стала немного больше. Мурадивер сделал так же. — Эй, не отбирай без надобности. Только сейчас до Генмуро наконец дошло, что происходит и что от него требуется. Араклиодна дала знак. Мурадивер перехватил копье горизонтально и пришпорил коня. Вредина шепнул что-то на ухо ведунье, и она взметнула руками. Повалили клубы синеватого дыма. Только они рассеялись, как Генмуро ошарашенно захлопал глазами. Вот уже Мурадивер нёсся верхом на драконе, изо рта которого высовывался длинный раздвоенный язык. Громкий треск — и Мурадивер вонзил копьё в щит Силача. Оно застряло в нём и было выкинуто вместе со щитом. Мурадивер достал из ножен меч. Силач раскрутил булаву над головой, и внезапно она вспыхнула зелёным пламенем. «Бам!» — ударилась она прямо о щит Мурадивера, который тот успел выставить над своей головой. Дракон взревел и изрыгнул столб пламени. Конь Силача испуганно заржал и отшатнулся в сторону, чуть не сбросив своего седока. Генмуро заметил, что не подпалились даже кончики конской гривы. Это говорило, вероятно, о том, что весь дракон был полностью иллюзорным. Но какая искусная работа! Араклиодна начала шептать слова словно в беспамятстве. У Генмуро затряслись ноги. Или это дрожала земля? Прямо между рыцарями начала с грохотом трескаться почва. Из образовавшегося разлома поползли чёрные змеи, шипя и извиваясь. Дракон попятился, выдыхая языки пламени. Мурадивер поставил его на дыбы, а затем обрушил весь вес драконьих лап на кишащих тварей под ними. Силач нанёс удар сбоку. Мурадивер отразил, но на секунду потерял блительность, и по ноге дракона начала обвиваться одна из змей. «Осторожно!» — выкрикнул в мыслях Генмуро, но понял, что Мурадивер вынужден сдерживать удары булавы и не может обернуться. Тогда он вспомнил, что не зря сидит тут. Генмуро с усилием тряхнул ногой Мурадивера, проверяя, слушается ли она его. Затем спихнул носком железного ботинка мерзкую рептилию, подобравшуюся так близко. — Спасибо, Генмурочек, — отозвался Мурадивер, выбивая из рук Силача булаву. Змеи внезапно перестали атаковать дракона и принялись заползать за его спину. Генмуро ахнул, увидев, как они наползают друг на друга, пожирают собственные хвосты, выворачиваются наизнанку и сливаются в одного мерзкого зверя — наполовину скорпиона, наполовину льва. — Мантикора! Мурадивер, сзади! Но тот почему-то не шелохнулся, продолжая упорно фехтовать с Силачом, уже обнажившим свой меч. Генмуро попытался повернуть его, но понял, что его тело не слушается. Он перевёл взгляд на Араклиодну — та тоже смотрела на него, слегка приподняв уголок рта. Чёрная тень сгущалась над Мурадивером, нависая над ним раскрытой пастью с несколькими рядами острых, как бритва, зубов. Тогда Генмуро встал и закричал что есть мочи: — Обернись! Но не услышал собственного голоса…Глава двенадцатая, в которой Генмуро становится настоящим оруженосцем
14 января 2018 г. в 14:33
Генмуро издалека увидел верхушку донжона и заключил, что идти им, вероятно, осталось недолго. И вот, в скором времени, путники начали потихоньку подниматься вверх по холму по широкой лесной тропе.
Стоило им подойти к воротам, как голос сверху завопил:
— Стой! Кто идёт?
— Господин твой! Не узнаёшь, что ли?
Стражник исчез, послышалась возня и ругань, но скоро ворота отворились.
— Прошу простить, мой господин, — промямлил тот, легко поклонившись.
Мурадивер закатил глаза, но посчитал ниже своего достоинства выяснять отношения с человеком, ниже его по статусу.
Генмуро старался не отставать, но и не рваться вперёд Мурадивера, постоянно напоминая себе о том, что сейчас он всего лишь оруженосец, а не герой.
— Мурадивер! — громкий строгий голос заставил кровь похолодеть в жилах. Высокая женщина с волосами цвета воронова крыла подлетела — не подошла — к Мурадиверу и ткнула кончиком деревянного меча ему в грудь.
— Куда ты пропал, — она сохраняла спокойствие, но в её голосе чувствовалась злоба.
Мурадивер отвёл меч рукой, вздохнул и легко улыбнулся.
— Имею право. Я привёл оруженосца, познакомься с Генмуро, — он махнул головой в его сторону, и женщина смерила того брезгливым взглядом.
— Не глупи, я нашла тебе человека получше.
— Нет, будет он. Иначе я участвовать не собираюсь, — после этих слов Мурадивер обернулся, обращаясь к Генмуро. — Это Араклиодна, мой покровитель. Относись к ней снисходительно.
Та хотела было ответить колкостью, но вовремя сдержалась. Ведуньи, конечно, в цене, но таких условий, как Мурадивер, ей больше не предоставит никто. Приходилось терпеть его самодурство.