Those Nights We Sought All The Words

Раньше чаепитие с миссис Хадсон никогда не было таким неловким. Долгое время единственное, что нарушает тишину маленькой кухни — это стук опускаемых на блюдца чашек. Наверху тихо: Шерлока вызвали на дело, и он согласился. Скорее всего, просто от отчаяния. Даже Джон не смог оценить сложность этого случая выше, чем четверкой по десятибалльной шкале. Джон с миссис Хадсон обмениваются стандартными фразами о погоде, переезде и трудностях содержания маленького ребенка и Шерлока в одной квартире. Мина сидит в своем манеже на заднем дворе, с удовольствием стуча черепом по всему, что видит. Джона всё еще вводит в ступор тот факт, что её кулачки настолько малы, что спокойно помещаются в глазницах. Кажется, что этот неестественный, неловкий разговор может продолжаться вечно. Наконец Джон всё же находит в себе силы заговорить о главном. Миссис Хадсон благодарно улыбается ему. — Он не... Я жил с ним месяцы после того, как его подстрелили. У него не было ни одного кошмара или проявления посттравматического стрессового расстройства. Миссис Хадсон кивает, но не отвечает. Она долго изучает свой чай прежде, чем заговорить: — Всё началось после того, как он вместе с вами вернулся из аэропорта. После того, как он принял все эти... Все эти наркотики. В том ужасном самолете. Он просто... Джон, это началось в ту же ночь, и теперь проявляется по меньшей мере раз в неделю. Однажды я попыталась подняться к нему, но он повел себя... Чудовищно, я бы сказала. С тех пор я даже не пробовала успокоить его. Она смотрит куда-то в сторону. Для женщины, так по-матерински привязанной к Шерлоку, невозможность успокоить его просто невыносима. — Как думаете, что вызывает эти кошмары? Не понимаю, что вообще могло... Кажется, после этой фразы в миссис Хадсон что-то ломается. Она резко наклоняется к Джону, и тот мгновенно замолкает. Голос домовладелицы суров как никогда: — Послушайте сюда, Джон Ватсон! Конечно, вы не можете понять... Вы вообще когда-нибудь думали о том, чтобы спросить его? Джон открывает рот, чтобы возразить, но миссис Хадсон продолжает, не обращая внимания на эту жалкую попытку вклиниться в её монолог: — Вы видели, как он выглядел, когда вернулся! Он не был собой! Он был не в порядке! Я знаю, вы должны были спланировать свадьбу... С ней. Но ради всего святого, как вы могли игнорировать то, что было у вас под носом?! Джон пристыженно опускает голову. — Вы знаете, он всё для вас делал. Он всегда делал всё для вас. Он продолжает говорить, что хотел защитить нас троих, но мы-то с инспектором Лестрейдом не слепые! А вы даже не потрудились... — она прерывается, явно пытаясь успокоиться. Чашка дрожит в её руке. Миссис Хадсон наклоняется еще ближе и шепчет: — Сербия, Джон. Я знаю, это была Сербия. Он... Прошлой ночью этого не было, но он часто кричит на другом языке. Что-то вроде... Не знаю, что-то из Восточной Европы. Картинка не складывалась, пока он не сказал мне, куда они собирались отправить этот самолет. Джон чуть не давится чаем: — Он... Он рассказал Вам?! Глаза миссис Хадсон вспыхивают. — Да. Потому что я его об этом спросила. Она смотрит на Джона поверх своей чашки. — Значит, вы думаете, что всё это вызвано угрозой провести еще несколько месяцев в Сербии? Это не похоже на... Миссис Хадсон смотрит на Джона так, как раньше смотрел Шерлок, когда мужчина говорил что-то абсолютно глупое и нелогичное... Хотя этот взгляд никогда не был таким грустным. Это выражение так меняет лицо миссис Хадсон, что Джону хочется стремглав выбежать из кухни. — Как вы можете быть таким невнимательным, Джон? — говорит женщина. В её глазах море разочарования. — Что? Каким «таким»? — возмущенно спрашивает Джон. Почему все без исключения считают его идиотом?! Почему все всегда знают о нем и его жизни больше, чем он сам?! Миссис Хадсон качает головой и встает, чтобы убрать со стола. Джон тоже встает, понимая её молчаливую просьбу уйти. Миссис Хадсон всё же отвечает на заданный вопрос, когда Джон возвращается со двора, держа на руках Мину. Та почему-то настойчиво дергает его за ухо. — Джон, он не взял с собой ничего. Ни одной вещи. Разве вы не заметили, что когда вернулись, всё лежало на своих местах? Кто уезжает на задание в другую страну на несколько месяцев и ничего с собой не берет? Даже носки или брюки. В его спальне всё было на своих местах, как и в любой другой день. Джон замирает в дверях, внезапно понимая, куда клонит миссис Хадсон. Мина, почувствовав его напряжение, наклоняет голову с пытливым Па? — Даже когда... Даже когда он исчез. В первый раз. Кое-что пропало. Когда я убиралась, я заметила, что некоторые вещи либо лежат не на своих местах, либо вовсе отсутствуют. Я даже подумала, что у нас завелись крысы! Джон медленно поворачивается и смотрит на миссис Хадсон. Она лишь качает головой и мягко кладет руку ему на плечо, но этот жест все равно не смягчает удар. Джон понимает, что будет сказано дальше. — Он не думал, что вернется, Джон. — Может быть, они собирались доставить ему вещи прямо туда... — пытается Джон, но миссис Хадсон пристально смотрит ему в глаза и опять качает головой. — Он не думал, что вернется, — повторяет она, мягко провожает его в коридор и закрывает дверь прежде, чем Джон успевает снова начать спорить. Джон сглатывает и с по-армейски выпрямленной спиной поднимается по лестнице. Он снова раздвигает манеж и бережно усаживает туда дочку, а потом уходит в пустую гостиную и беспомощно смотрит в одну точку, раз за разом прокручивая в голове слова миссис Хадсон. *** Несколько часов спустя Шерлок влетает в квартиру, путаясь в собственном пальто, захлопывает дверь и взволнованно размахивает руками: — О, Джон, это было фантастически, по меньшей мере семь из десяти, убийца пытался свалить всё на кошку, и, что самое интересное, у него почти получилось, великолепно... Джон отрывает взгляд от журнального столика, на который безучастно смотрел последние два часа. Желудок настойчиво урчит, напоминая, что Джон, конечно же, покормил Мину, но сам после визита к миссис Хадсон так ничего и не съел. Шерлок останавливается: — Джон? Всё хорошо? Джон выдавливает из себя улыбку: — Я... Всё в порядке. Я в порядке. Мы в порядке. Не возражаешь, если на ужин мы закажем что-нибудь из тайской кухни? Шерлок изучает его, хмурясь всё больше и больше: — Это... приемлемо. Но Джон, ты не... Джон встает: — Я в порядке! Пожалуйста, просто... Просто не обращай внимания. Пожалуйста. Он идет на кухню, берет телефон и начинает набирать номер тайского ресторана на соседней улице, старательно игнорируя взгляд Шерлока. В конце концов Холмс всё же отворачивается, чтобы повесить пальто, и у Джона будто гора падает с плеч. Мужчины аккуратно обходят друг друга стороной, пока не привозят еду. Когда звенит дверной звонок, Мина восторженно вскрикивает, и Джон улыбается: небольшое напоминание о том, что он кому-то важен и нужен, оказывается как нельзя более кстати. Они раскладывают еду по тарелкам, и Джон позволяет Мине поиграть с одной из палочек. Девочка принимается счастливо давить лапшу своей тарелкой, пальцами и каким-то образом даже носом. Джон по мере сил устраняет этот беспорядок и садится напротив Шерлока. Есть что-то знакомое в том, чтобы сидеть за этим столом с этим человеком. Это что-то согревает Джона, несмотря на ужасное утро, напоминает о лучших временах, когда мир был полон надежд, когда всегда оставался шанс для чего-то большего... Джон держит свои мысли при себе, так что едят они в тишине, нарушаемой только хлюпаньем лапши. Наконец Джон вспоминает, что они должны кое о чем поговорить. — Скоро мне нужно будет вернуться на работу, — говорит он с полным ртом говядины. Шерлок поднимает взгляд: — Уверен, Майкрофт об этом уже позаботился. — Ну, наверное, но вряд ли Саре нравится такое долгое отсутствие сотрудника. Теперь, когда здесь всё относительно успокоилось, а Мэри поймана, мне нужно вернуться. Шерлок бормочет что-то, подозрительное похожее на «ну уж ты-то знаешь, что именно нравится Саре». — Что? — Ничего. Почему мы это обсуждаем? Джон практически готов рассмеяться. Такие моменты позволяют ему забыть о том времени, когда они почти не общались. — Шерлок, у меня есть дочь. — Да. Джон кивает, но Шерлок молчит. — Мне придется нанять няню на те дни, когда я работаю. Предыдущая жила неподалеку от моей... Старой квартиры, так что ездить сюда каждый день для неё будет весьма проблематично. Так что мне нужно найти новую няню, — наконец говорит Джон. Шерлок моргает. — Я могу присматривать за Миной, — предлагает он. Джон тупо смотрит на него: — Ты... Что?! Ты хочешь весь день смотреть за ребенком? А как насчет экспериментов? И дел, которые нужно раскрыть? Тебе определенно есть чем заняться. Шерлок сжимается, на глазах становясь меньше: — Джон, она — твоя дочь. Конечно, я могу присматривать за ней. Ставить её в приоритет. — Я... Просто... Это предложение... — Я бы не стал проводить эксперименты, если бы она была поблизости! Джон, ты же меня знаешь, у меня есть хоть немного здравого смысла! — в его голосе слышится боль, которую Джон раньше не замечал. — Но что, если тебя вызовут на дело? Глаза Шерлока стекленеют, а голос становится тверже: — Джон! Если я говорю тебе, что буду ставить её в приоритет, значит, так оно и будет! Это ведь не игра! — он практически кричит. Джон ошеломленно смотрит на него. Плечи Шерлока опускаются. Джон не уверен, что когда-либо видел Холмса в таком состоянии. — Миссис Хадсон прямо там, внизу. Если мне понадобится помощь, я позову её. Ты же знаешь, она не откажет. Мысль о том, чтобы возразить, причиняет почти физическую боль, так что Джон соглашается, еще не до конца понимая, что делает. Шерлок кивает, но больше не произносит ни слова. Убрав всё со стола, Джон идет укладывать Мину. Переодев её в пижаму, Джон помогает девочке устроиться в кроватке, и она тянет к нему ручки. — Эй, — говорит он и прижимает её ладонь к своей. Мина восторженно смеется. Джон в очередной раз поражается, какие у неё маленькие руки. — Тебе здесь нравится? — тихо спрашивает он. Мина воркует в ответ, ожидая продолжения. Иногда Джон пытается представить, что именно она сейчас осознает и понимает. — Возможно, мы с тобой останемся тут надолго. Ты не против? Потому что я — нет. Я... Я скучал по нему, — он наклоняется ближе, практически касаясь губами носа Мины, и та хихикает, — Это место — дом. И всегда им было. Он... Именно Шерлок делает его домом, как мне кажется. Когда лепет Мины становится тише, а потом и вовсе сходит на нет, Джон прислоняется к спинке кровати и пишет смс Саре: Привет. Я готов вернуться, если тебя это устроит. Для меня есть работа? Ответ, как всегда, приходит быстро. Да. Один пациент на завтра. Так ты уже решил ту проблему с налогами? Джон утыкается лицом в ладони, пытаясь понять, что, черт возьми, Майкрофт сказал Саре. Да-да. Всё в порядке. Увидимся завтра! Ну вот и хорошо. До завтра ;) Джон облегченно фыркает, бросает телефон на подушку, переодевается в пижаму и идет в ванную. Умывшись и почистив зубы, он замирает у двери в комнату Шерлока, неловко переминаясь с ноги на ногу и пытаясь понять, что именно хочет сказать. Джон тихо стучится. — Шерлок? Слушай. Я просто... Я хотел извиниться. Не то чтобы я не доверяю тебе Мину. Это не так. Правда. Он ждет, но Шерлок не отвечает. — Просто... Она — самое ценное, что у меня есть. Такая беспомощная, такая маленькая частичка меня, и я... Я обязан защитить её. Я обязан дать ей самое лучшее. Потому что она заслуживает этого. Заслуживает самого лучшего. Шерлок продолжает молчать. — И ты... Ты — это самое лучшее, Шерлок. Не знаю, почему я сомневался раньше, с моей стороны это было просто отвратительно. Ты — лучшее, что когда-либо со мной случалось, да и вообще с кем-либо случалось, серьезно. Я просто подумал, что ты должен знать. Вот. Так что спасибо. За всё. Шерлок ничего не отвечает. Джон чувствует, как в животе что-то переворачивается. — Шерлок? Тишина. Джон медленно открывает дверь. Кровать пуста. Шерлока нет.