Those Nights We Sought All The Words

Джон прикасается к выломанному замку. Мэри даже не попыталась аккуратно его вскрыть — просто применила грубую силу и проникла сюда. В их квартиру. В их безопасное место. В их дом. Дышать становится тяжело. Джон думает, что Шерлок, наверное, встал, чтобы приготовить Мине завтрак. Что Мина что-то лопотала, пока Холмс пытался не подпалить тосты. Он думает о том, что так происходит каждое утро. Это тепло и очень по-семейному. Он думает о том, как Мина и Шерлок тихо говорят о чем-то по-французски. Представляет, как слушает их, улыбается и делает чай. А потом он думает о том, что Мэри всё это видела. Что Шерлок понес Мину наверх, чтобы переодеть, и услышал, как кто-то вломился в квартиру. Джон сжимает кулаки. Перед ним семнадцать ступенек. Дверь наверху распахнута. За пояс заткнут пистолет. Джон думает о том, что должно было сегодня случиться, если бы не Мэри, и с трудом сдерживает эмоции. Он поднимается наверх, даже не пытаясь застать Мэри врасплох. Плевать. В гостиной темно: шторы задернуты, а свет выключен. Сложно даже разглядеть, где стоит диван или стол. Пытаясь не задохнуться от страха, Джон ищет глазами Мину. Ничего. Со второго этажа раздается тихий голосок: — Шо-ок? Сперва Джон злится, что Мэри даже не захотела увидеть собственную дочь, но потом качает головой. Мина в безопасности. Это главное. Теперь Джона пугает не темнота и даже не перерастающие в плач вопросы дочери. В самом темном углу рядом с книжным шкафом и любимым креслом Шерлока кто-то испуганно шумно дышит. Джон уже слышал эти рваные звуки. Так Шерлок дышит, когда просыпается после очередного кошмара, но еще не понимает, что он не в Сербии, а в Лондоне. Джон замирает, пытаясь более точно определить, откуда исходит звук. Плач Мины переходит в крик, и Мэри громко вздыхает: — Боже, неужели он меня так быстро заменил?! Джон тут же выхватывает из-за пояса пистолет, хоть и понимает, что стрелять наугад нельзя — слишком велик шанс попасть в Шерлока. Вместо этого Ватсон тянется к выключателю и резко зажигает свет, на пару секунд ослепляя всех троих. Картина поистине ужасающая. Мэри стоит прямо у кресла Шерлока. На ней костюм, который Джон раньше называл «рабочей формой ниндзя». Видимо, Майкрофт даже не смог нормально изъять её одежду. Отлично. Шерлок стоит на коленях. Он дрожит, из раны на голове течет кровь, а дыхание вырывается из груди какими-то шумными спазмами… Несмотря на всё это, Шерлок изо всех сил старается не двигаться — к его горлу прижат нож. Мэри держит Шерлока за волосы, не давая ему отстраниться. У Шерлока паническая атака, а Мэри готова перерезать ему горло. Джону очень хочется подбежать к Шерлоку, обнять его и пообещать, что всё будет хорошо. Но он не может. Хотя бы потому, что не уверен, что всё и правда будет хорошо. Что всё вообще будет. Джон хочет разбить своей жене лицо. — Не семья, а цирк какой-то! — Мэри смеется, опасно надавливая на шею Шерлока ножом, — Один с ПТСР и воображаемой хромотой, а другой просто бесполезный мудак, который только и может, что проводить свои тупые эксперименты. Хотя… Если Мина погибнет при взрыве, в тюрьму сядет отнюдь не он, и мы все это прекрасно знаем. Шерлок хрипит, пытаясь набрать в легкие воздуха, и Мэри чуть ослабляет хватку. Чем дольше Мэри говорит, тем больше Шерлок обмякает. Он просто сдаётся. Отказывается бороться. Это разбивает Джону сердце. Он чувствует себя таким беспомощным… Мэри хочет еще что-то сказать, но Джон её перебивает: — Чего ты хочешь? Мэри, кажется, не ожидает этого вопроса, но всё равно улыбается: — Честно? Абсолютно ничего, Джон. Я пришла сюда не для того, чтобы забрать что-то своё. О нет. Я хочу отнять кое-что твоё. Джон непонимающе хмурится: — О чём ты? Мэри строит разочарованную гримаску: — Ты выдал меня Майкрофту, Джон. Майкрофту. Из всех людей… Серьезно? — Ты убивала людей! — Я обеспечивала нашу семью! Шерлок опять шумно и рвано дышит. Кажется, он постепенно теряет связь с реальностью. — Какого черта ты с ним сделала?! — Ничего, Джон. Я просто напомнила ему о нашем недавнем разговоре. У Джона кровь стынет в жилах: — Мне кажется, это был не разговор, а скорее монолог. Ты говорила, он слушал. Потому что наркотики не оставили ему выбора. — Ну, он же должен был узнать правду, Джон. Должен был узнать, что то, что этот жалкий психопат называет любовью, лишь вредило вам с Миной. Ты же и сам это знаешь. Этот фрик просто не умеет любить. Шерлок тихо всхлипывает, но не пытается вырваться. Мэри наклоняется прямо к его уху: — Посмотрите на него. Он всё портит прямо сейчас. С этим-то нельзя поспорить, правда? Шерлок ломается. Он словно больше не владеет своим телом и падает вперед. На какое-то мгновение Джон думает, что Холмс напоролся на лезвие ножа, но Мэри вовремя убирает руку. Она пока не хочет, чтобы всё закончилось. Не так быстро. — Он ничего тебе не сделал. Он просто играл с нашей дочкой, — Джон уже на грани, — Если кто-то что-то и портит, так это ты. — Да? И чья же эта вина? — Мэри снова переключается на Шерлока, — Ты всё разрушил. Всё, что у тебя было. Ты ведь согласен со мной, Джон? — Нет. Я думаю… Я думаю, что Шерлок — самый лучший человек в моей жизни. Шерлок не двигается. Джон продолжает. — Я думаю, что он красивый, умный, изобретательный, чувствительный… И что он — идеальный отец для моего ребенка. За такой короткий срок он столькому научил и меня, и Мину… Мы оба очень сильно его любим. Шерлок немного поднимает голову. В его глазах стоят слезы. Мэри снова тянет Холмса за волосы, но не двигает нож. — Я думаю… Думаю, что он ничего не портит и не разрушает. Думаю, что его любовь — это прекрасное, чистое и чудесное чувство. Что это самое идеальное, что я когда-либо видел… Если, конечно, не считать самого Шерлока. Дыхание Шерлока выравнивается. Он шокировано приоткрывает рот и, кажется, снова возвращается в реальность. Джон понижает голос: — Я думаю, что никому не позволю забрать его у меня. — Джон, — шепчет Шерлок, — я… Мэрит перебивает его, медленно улыбаясь: — Тогда у меня для тебя плохие новости, Джон. Нож надавливает на тонкую кожу. Капелька крови скатывается под воротник пижамы. Джон опустошает магазин пистолета быстрее, чем кто-то может среагировать. Шерлок наклоняется вперед, цепляясь за кресло, и судорожно всхлипывает — весь стресс последних часов даёт о себе знать. Мэри падает на землю словно марионетка, которой перерезали нитки.