Храм надписей

      Атмосфера, стоявшая в порту Мексики, поражала своей новизной и уродливостью. Каменные здания с множеством арок, держащихся на тонких колоннах, не внушали надежности и, казалось, строились совершенно не мексиканцами. Больше всего архитектура походила на города Испании, наверное, из-за тех самых конкистадоров, что заплывали в эти места несколько сотен лет назад; возле причала была пришвартована целая эскадрилья маленьких старых лодок местных рыбаков, на множество раз просмоленных и залатанных металлическими заплатками; дырявые сети были развешаны на каждом свободном кусочке забора и деревянных элементов причала; по земле был разбросан мусор, а в воздухе преобладал запах тухлой рыбы – все это в первую очередь чувствовалось и наблюдалось местными жителями, а привыкшей к роскоши и комфорту Альбероне и подавно. Она воротила нос от всего, что было ей в новинку или дурно пахло. Юная леди признавалась сама себе в том, что представляла путешествия и приключения совсем иначе. Все это отличалось от тех захватывающих рассказов из книг или историй ее опекуна. Первое впечатление было испорчено. Помимо неприятного вида, Кану расстроил и контингент людей, которые то и дело пялились на нее, а иногда и выкрикивали какие-нибудь фразы в ее адрес, к ее же счастью, на языке, которого она не знала. Повсюду сновали бедняки, торговцы рыбой, личности с сомнительной репутацией, контрабандисты и простые путешественники, к числу которых и относились Кана с Макаровым. Но последних было меньшее число.       – Необходимо остановиться в гостинице, пока из наших карманов не повытаскивали все деньги и ценности, – угрюмо произнес старичок, но на его лице не было ни усталости, ни обеспокоенности, только лишь добрая улыбка удовлетворенного жизнью человека, попавшего в свою стихию.       – Каковы наши планы? – осматриваясь по сторонам и ища носильщиков, интересовалась девушка. Сколько бы людей ни проходило мимо, никто не предлагал помощь, никто не собирался должным образом обслуживать их. Стоило Альбероне приуныть, как Дреяр повернулся к ней и улыбнулся еще шире.       Даже с тем ворохом неприятностей и мыслей, от которых у него могли стать дыбом оставшиеся волосы, он не мог позволить девушке нервничать больше, чем то положено для юной особы. Достав из кармана несколько бумажных купюр, он поднял их вверх и потряс, к ним тут же подбежали подростки и дети, они схватили весь багаж путешественников и потащили к зданию гостиницы, которая располагалась дальше всех от порта, так, чтобы путники устали и потеряли бдительность. Однако Дреяра этим было не пронять. Многолетний опыт говорил, что им не стоит плыть по течению и, приметив по пути приличное здание, он свистнул детворе, и та, состроив огорченные гримасы, занесла чемоданы внутрь, получила желанные деньги и тут же скрылась.       Гостиница оказалась более чем приличной, даже Альберона оценила ее пригодной для жизни. И к полудню она, сменив свое платье, спустилась к обеду в ресторан, где и решила продолжить расспросы, так как больше не могла терпеть.       – Вы так и не ответили, что мы будем делать дальше? Так же мне хотелось бы знать, кто тот человек, вид которого Вас так огорчил в порту Лондона. Что нам делать с преследователями? И как мы доберемся до Вашего внука? – Кана смотрела в глаза старичку и даже не моргала. Она действительно хотела знать все, и Макаров понимал, что откладывать больше не стоит.       – Хорошо, больше молчать смысла нет. Первый вопрос будет ответом на последний. Так как мой внук все-таки не соизволил встретить нас, мы отправимся к нему сами, но перед этим нам необходимо собрать некоторое количество людей, которые могли бы нам помочь в нашем непростом деле. Перед тем, как рассказать все остальное, ответьте мне, юная леди, Вы кому-нибудь рассказывали про исследования Вашего отца, показывали кому-либо его дневник или расспрашивали о причинах его исчезновения? Не бойся, нам уже все равно ничего не изменить, – мужчина поднес к губам стакан с кофе и так же пристально смотрел на собеседницу в ожидании ее рассказа. Кана стыдливо опустила голову, поняв, что все их проблемы начались из-за нее, и поджала губы, обдумывая, как начать.       – Это произошло по весне. Лишенной всяческих возможностей узнать правду, мне надоело отсиживаться в своем загородном доме, простите, Вы, наверное, тяжело воспринимаете то, что это поместье я называю своим. – Макаров поджал губы и покачал головой в знак отрицания, такое выражение лица у него бывало только тогда, когда пытался скрыть действительность. Она приметила эту черту с детства, в обращении со слугами и прочими людьми, что были ниже его по статусу, он всегда притворялся и отвечал в подобной манере, чтобы не быть уязвимым. Что же до нее, то эта откровенная ложь задевала ее еще сильнее, ведь они всегда были искренними друг с другом, а что теперь? Была ли это ее ошибка? Кана не знала, но притворилась, что поверила. – Мне уже давно приходится разгадывать тайные послания, которые отец оставил мне после своего исчезновения. Все те знания и истории, которые Вы рассказывали мне в детстве, все это было разбитым витражом, частями одной картины, которую я не могла собрать без чьей-либо помощи. Я могла бы обратиться за помощью к Вам, Макаров, но боялась получить отказ. Но не только это, была еще гордость или гордыня, уже не важно. Я хотела добиться правды самостоятельно, сделать все сама, без привлечения связей. Поэтому я обратилась к одному человеку, о нем много раз печатали статьи в газетах, но, к сожалению, этот вопрос был не в его компетенции, и тогда он посоветовал обратиться к его другу. Я долго не решалась написать ему, но все же сделала этот шаг. Ответ пришел незамедлительно. Но человек хотел знать больше, чем я могла ему дать, поэтому мы прекратили переписку. Имя было слишком звучным, а человеку с псевдонимом, скрывающим свою настоящую личность, я доверять такие тайны не могла.       – Этим Вы, милочка, и привлекли к себе слишком большое внимание. Человек под псевдонимом – не кто иной, как мой родной сын. Мне неприятно говорить о нем, но, полагаю, придется рассказать вкратце. Иван – человек, который не имеет за душой никаких принципов и морали. Еще задолго до того, как я вычеркнул его из своей жизни и завещания, лишив его средств к существованию, он вытворял жестокие вещи. Вещи, неподобающие джентльмену. Вскоре он начал мстить мне, но успокоился, так ничего и не добившись. И тут на горизонте появляется Леди Альберона, приглашая его с распростертыми объятьями в тайну, сулящую соответствующее вознаграждение. Не получив ничего ценного от тебя, он появился в моем доме - ты видела его в один из последних своих визитов ко мне - и не просто так, а с угрозами и шантажом. Но тогда, не зная, что все это связано с тобой, я просто не обратил на это внимания и отправил его восвояси. Вторая встреча состоялась в порту Лондона. Уже тогда он точно знал, насколько все это бесценно. Иван не отступит. Все эти проникновения в твою спальню, попытки выкрасть дневник Клайва неспроста. Все подстроено им. И тот разговор на корабле, что ты каким-то чудом услышала, тоже с его подачи. Было бы наивно полагать, что у него нет сообщников. И их больше, чем нас… Прости, я не должен был доводить тебя до такого уныния, улыбнись, я что-нибудь придумаю, – старичок вдруг опомнился и не знал, куда деть глаза, впервые за столько времени он показал кому-то, как огорчен и что его волнует. Он и в правду не хотел заставлять нервничать девушку. Кана была расстроена, но не теми неприятностями, которые возникли на их пути, а тем, что все это было из-за нее. Она не могла найти себе оправдания, не желала этого. Вся эта ее погоня за свободой и самостоятельностью завели ее на опасную тропу. Еще больше ее беспокоило состояние опекуна.       – Не вините себя, – улыбнувшись, произнесла она, пытаясь сыграть роль как можно натуральней. – Я прекрасно понимаю, что виновата, и какие будут последствия. Но не время предаваться печали, так ведь? Что сделал бы мой отец на нашем месте? – спросила она, подбадривая пожилого человека. И тот тут же улыбнулся. Уже не в первый раз Кана доказывала ему, что она настоящая дочь Гилдартса Клайва. Этот задор и темперамент несомненно были его чертами.       – Он сделал бы шаг первым.       – Так что мешает нам совершить какой-нибудь дерзкий, нелогичный и абсолютно необдуманный поступок? – посмеявшись, произнесла девушка. Внутри нее, как волны, разогнанные штормом и бьющиеся о причал, приливало волнение и тревога, но она запрещала себе показывать это свое состояние окружающим. Лицо старика тронула улыбка, и он качнул головой.       – Ничего не имею против, но сначала дела. Советую не выходить за пределы гостиницы одной. – Отобедав и немного передохнув, Макаров отправился по самым злачным барам этого порта, но не чтобы предаваться грехам. Он точно знал, где нужно искать людей, которым нужна работа. Людей, готовых на все ради денег. В голове была одна мысль, которая могла бы сбить с толку их преследователей. И он готов был потратиться на ее осуществление ради своего же блага.       К вечеру в его команде было около десяти крепких и достойных доверия людей и столько же людей, которые растрепали о своей новой работе окружающим за считанные минуты. Одним он назначал одну дату и место прибытия в места раскопок, другим другую. Все это делалось с расчетом на то, что за ним будет вестись слежка, и всех, кого он наймет, переманит на свою сторону его сын. И если все пойдет по его задумке, тогда Иван будет дезинформирован ложной информацией, которой он будет снабжать ненадежных людей. Завершив свои дела, Дреяр не спеша отправился на вокзал, купил два билета на ближайший поезд и вернулся обратно в гостиницу.       Кана проводила время за бессмысленным хождением из угла в угол, как загнанный зверь. Она кусала свои пухлые губы в отчаянии и дрожащими пальцами перебирала листы дневника. Ее поражало то, столько неприятностей может возникнуть из-за какой-то тетрадки. Только наедине с собой она могла позволить выплеснуть свое настроение наружу. Она так надеялась, что внук Дреяра встретит их, но надежды не оправдались. Такого неуважения в своей персоне она еще никогда не испытывала. Хотя и до конца не была уверена, что он знает о том, что она прибудет вместе с его дедом. Так или иначе, Альберона поклялась проучить наглеца.       В приступе волнения она кинула дневник отца на столик, и из него выпало несколько засохших алых лепестков цветка, подаренного в первую встречу Бахусом Гло. Опустившись на пол, она нежно собрала каждый из них и положила обратно. Будь рядом с ними он, наверняка не было бы столько проблем, она бы чувствовала себя под защитой. Но тогда она была бы такой женщиной, какой ее видят все: слабой, хрупкой, беззащитной. А Кана не хотела быть такой. Она все еще хотела быть свободной, а для этого нужна была самостоятельность.       Спустившись на первый этаж, она разузнала все о том, как можно было выбраться из города. К ее огорчению, способов было не так много. От одного из них ее начинало мутить заранее. Плыть на каком-то старом, грязном и некомфортном судне несколько дней по реке, окруженной кишащей всякими опасностями грязной водой, было для нее самым худшим из имеющихся вариантов. Поезд был самым надежным путем, но таким банальным, что будь она на стороне преследователей, то обязательно подумала бы, что цель отправится именно этой дорогой. А скакать по джунглям, заселенным опасной живностью и этими противными насекомыми, было самым опасным и долгим вариантом. Кана не могла решить, что же лучше. Однако вскоре в голове созрел план. Аристократка вызвала служанку и заплатила ей очень большую сумму за молчание и услугу.       Уже вечером Альберона посвятила Макарова в свой ужасно дикий и опасный план. Несмотря на то, что она всегда старалась щадить старика, в этот раз он разволновался куда сильнее и даже удалился в спальню, чтобы все обдумать. Дреяр всегда был готов столкнуться с юношеской резвостью и задором этой девушки, но никогда бы не позволил ей подставлять себя под удар и участвовать в подобного рода опасных авантюрах. Хотя если бы это был Гилдартс, он не задумался бы ни на секунду. План был отличный, настолько, что нравился ему самому, но в то же время пугал. Его душа все еще металась, выбрать безопасность девушки или же начать опасную игру.       Утром намеченного для отправления дня в туман, так вовремя решивший окутать порт, из гостиницы вышло трое: низкий старичок, девушка и молодой паренек, несший багаж путешественников. На девушке был надет длинный плащ с глубоким капюшоном, мужчина постарше размеренно вышагивал по пустынной улице, постукивая тростью о камни в такт, а молодой паренек постоянно перехватывал сумки, казавшиеся для него слишком непосильной ношей. Уже у железнодорожной станции путники остановились и одновременно посмотрели на висящие на стене часы. До отправления поезда оставалось несколько минут, и они чудом успели вовремя. Старичок замахнулся тростью на долговязого мальчишку и тот сжался от испуга. Виновным в их вынужденной спешке оказался именно он. Сдав в багажное отделение свои вещи и оставив при себе лишь по небольшому саквояжу, пара путников удобно устроилась в купе. А юноша, получив свое вознаграждение, поплелся в одному ему известную сторону.       Как только поскрипывание вагонов стало для путников фоном, мужчина заговорил с девушкой. Она, казалось, волновалась еще сильнее, чем накануне вечером, когда был обговорен план действий. Макаров до последнего не мог поверить в то, что поддался на уговоры своей спутницы и сделал так, как того захотела она, это был не первый раз, когда он плясал под ее дудку и при этом не чувствовал себя подкаблучником. В ее выборе сыграла роль его жажда к приключениям. Он хотел почувствовать себя прежним – молодым и отважным, а не дряхлой рухлядью, что доживала свои последние дни. Кана никогда бы не намекнула ему об этом и никогда не оскорбила, но, глядя на нее, он не мог не сравнивать многие детали. Дреяр-старший фыркнул себе в усы и попытался сосредоточиться на чем-то менее унылом. Его спутница охотно ему в этом помогала, ведя непринужденные и бессмысленные разговоры.       Их вагон был одним из последних, и проходящие по коридору люди виднелись не так часто. Однако от взгляда Макарова не смог ускользнуть и знакомый худощавый паренек, таскавший их багаж на судне «Титания». Это означало лишь то, что Иван Дреяр также ехал на этом поезде, и раз он послал этого парня, это говорило о том, что им подают знак. Макаров весело помахал ладонью, хитро улыбнулся приспешнику своего сына и тут же уткнулся в свежий выпуск американской газеты.       – Ваш знакомый? – спросила его девушка и задвинула шторки на окнах их купе.       – Что-то в этом духе, – улыбнулся старичок и предложил заказать в купе завтрак.       Путь до маленького городка, в котором своего деда ожидал Лаксус Дреяр, был не близкий, и к нужной станции поезд мог прибыть только лишь спустя двое суток. Однако, чтобы не доставлять дискомфорт путникам, у которых нашлись средства на путешествие этим видом транспорта, была предусмотрена остановка на полпути для ночлега, оплаченная транспортной компанией. Именно эта остановка так беспокоила Макарова, ведь в поезде они хоть и были доступной мишенью, но находились под защитой постоянно дежурившего в поезде патрульного офицера. А что могло произойти с неизвестными путниками в неизвестном городе? Никто не знал.       Кана впервые за всю свою жизнь чувствовала себя такой свободной и смелой. Гордость за себя переполняла ее и на этот раз она не собиралась оплошать. Путешествие вызывало у нее огромное удовольствие, несмотря на то, что она изначально предполагала худшее. Первую половину дня у нее тряслись руки и ужасно болела спина, но, поудобней устроившись на мягком кресле, она смогла провалиться в короткий сон. По их с Дреяром расчетам они встретятся с его внуком у реки, по которой плавают мелкие лодки и баржи от порта. К тому времени все нанятые рабочие должны будут прибыть к местам раскопок. Что же касалось ее, она должна была играть свою роль до последнего.       Чем ближе девушка была к цели, тем менее четко она представляла свои дальнейшие действия. Ее глаза были расслаблены и смотрели на все из-под приспущенных ресниц, борясь со сном. Джунгли, которые проплывали мимо нее, были настолько огромными, что, сойдя с тропинки метров на десять в сторону, можно было сразу же заблудиться. В голове крутились одни вопросы. Если бы она зашла в них одна, не растерялась бы, не испугалась? Знание иероглифов и легенд не гарантировало ей успех. И хотя Кана наизусть выучила все опорные точки, все тайные указатели, смогла бы она найти их, оставшись совершенно одна? Однако она и сама понимала, что ничего так просто не бывает. Гордыня настолько овладела ее разумом, что она эгоистично строила планы для себя одной.       В ее голове крутились и не только такие мысли, бывало и похуже. В особые минуты она впадала в депрессию и задавалась лишь одним вопросом – что было бы, если бы на своем пути она нашла своего отца почившим? Буквально представив эту сцену на секунду, она чувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы.       Чья-то тяжелая рука, опустившаяся на ее плечо, окончательно выкинула ее из сна. Она потерла поясницу, чтобы нащупать спрятанную за поясом тетрадь и приняла более удобное положение.       – Ах, это Вы, мой друг? – прошептала она и предложила старику присесть рядом с собой. Ее день закончился более плодотворно, чем она могла себе представить, ведь она узнала много полезной информации. Она воздавала молитвы Богу за то, что ей так и не пришлось воспользоваться револьвером, что всучил ей Дреяр-старший для ее же безопасности. Она покрутила сей предмет в своей изящной руке и отложила в сторону, так как не представляла, как может им воспользоваться. - Не советую пренебрегать этим предметом, милая леди, на нас могут скоро напасть...