Четыре демона

Эллане казалось, что за ночь волнение сойдет на нет, но она прогадала. Проснулась она раньше положенного, сначала беспокойно ворочаясь, а затем, не выдержав, слезла с кровати и побежала к родителям. — Пап. — Эллана потянула за край родительского одеяла. — Пап! Из-под одеяла донеслось неразборчивое бурчание, а затем снова воцарилась тишина. Эллана недовольно выдохнула, поджав губы, и влезла на кровать. — Ну, пап! — Девочка схватила отца за плечо и требовательно потрясла, чтобы тот проснулся. — Daʼlen, — сонно проворчал отец, открывая, наконец, глаза и приподнимаясь на кровати, — что случилось? — Мне уже скоро идти. Скоро же? — Эллана нервно прикусила губу, пальцами комкая одеяло. — У тебя еще есть время поспать. Охотники собираются с первыми лучами солнца, — слегка прищурившись ответил отец, посмотрев в небольшое окошко их аравеля. — Я выспалась. Может пойдем, потренируемся? — И как ты собралась стрелять в кромешной темноте? — Пожалуйста! Эльф тяжело вздохнул, понимая, что дочь не даст ему поспать, и поднялся, садясь на край кровати. — Хорошо. Я знаю, чем мы займемся, пока не встанет солнце. Но только обещай не будить маму, договорились? Следующий час прошел в повторении некоторых теоритических аспектов, осмотре простенького лука с заготовленными стрелами и новой кожаной брони, которая вчера было выторгована у людей. Эллана все время нетерпеливо ерзала, стараясь впитывать отцовские наставления, как губка, но волнение все же сказывалось — на половину его вопросов она отвечала запоздало, витая в своих мыслях, задавала и свои совершенно не к месту, то и дело поглядывая в окно в ожидании рассвета. Когда солнце наконец показалось из-за горизонта, Эллана подскочила, внезапно засуетившись, принялась второй раз проверять лук со стрелами, ремешки на броне. Отец прервал ее метания, положив ей на плечи руки, и ободряюще улыбнулся. — Все будет хорошо, Daʼlen. Ты умеешь делать все из того, что потребуется. Просто представь, что это очередная наша с тобой тренировка. Эллана кивнула, стиснув лук в руках, но отцовские слова не принесли ей покоя. Если пару часов назад ей хотелось начать как можно быстрее, то сейчас она старательно пыталась оттянуть момент. Но отец не дал ей даже шанса. Осторожно подтолкнув к выходу, он дождался, пока девочка выйдет, и пошел следом, здороваясь по дороге с остальными эльфами клана, что уже успели проснуться. У самого входа в лагерь уже стояли охотники вместе с другими детьми клана. Которых было несколько меньше, чем Эллана ожидала сначала. От чего лишь начала сильнее нервничать, ведь теперь личного внимания будет уделено куда больше. В целом, справлялась она достаточно хорошо, как ей говорили. Но стрелять в чучело и в живого зверя — совершенно разные вещи. Эллана боялась, что сегодня опозориться. Ведь ее родители прирожденные охотники, она не раз слышала от других эльфов, с какой гордостью те отзываются об охоте, когда в ней участвуют ее мать или отец. И Эллана не сомневалась, что от ребенка столь одаренных эльфов ждут не меньших успехов. — Помнишь завет богини Андруил? — Ее самокопание прервал отец, остановив чуть поодаль от охотников. — Будь тих и проворен, бей точно, будь решителен. И пусть твоя добыча не страдает, — отчеканила Эллана. — Умница. А теперь иди, — отец коротко поцеловал ее в лоб, — мы с мамой верим в тебя. Да направит Андруил твои стрелы. Эллана молча кивнула и побежала к группе детей, что сегодня, как и она, идут на свою первую охоту. Они шли достаточно долго и удалились далеко от лагеря, прежде чем старшие дали знак остановиться. Кратко повторив детям, что они должны делать и чего ни в коем случае не должны, эльфы сбавили шаг, ступая почти беззвучно. Началось выслеживание добычи. Охотники пропустили вперед младших, теперь становясь лишь наблюдателями, следя за тем, как плавно идут их ученики, поправляя их, если понадобится. Но когда впереди послышался шорох травы, а затем показалась небольшое стадо оленей, все затихли, осматривая небольшое стадо. На их удачу животных оказалась достаточно, чтобы каждый юный эльф попробовал себя в деле. Но делать это нужно было почти синхронно, поэтому прежде чем разрешить детям натянуть тетиву, старшие коротко указали, кому в какого оленя стрелять. Эллана размяла пальцы, сделав глубокий вдох, а затем медленно натянула тетиву, прицеливаясь в свою добычу. Олень миро жевал траву, не подозревая, что в паре метров от него сидят в засаде эльфы. Руки предательски подрагивали, а сердце беспокойно билось о ребра. В голове шумом сбились все наставления разом, всплывало то одно, то другое, мешая сосредоточиться, заставляя отвлекаться, чтобы собраться с духом. Эллана тяжело выдохнула, прищурив глаза, чтобы лучше сфокусироваться. Она медленно отстранялась от реальности, забывая, что вокруг нее другие дети, что за ней сейчас пристально наблюдают охотники, готовые ткнуть носом в ошибки. После короткой отмашки старшего, она ослабила пальцы, отпуская стрелу в полет. Та пролетела у самого уха оленя, мгновенно спугнув животное. Оно заметалось в разные стороны на секунду, не видя, с какой стороны идет угроза, а затем бросилось бежать. Эллана молниеносно выхватила следующую стрелу, отправляя в полет и ее. И еще одну, и еще. Одна снова просвистела мимо, вторая лишь ранила молодого оленя в бедро, замедляя, третья порвала ухо. Думать о том, как там у других, было некогда. Девочка стреляла снова и снова, пока ее цель наконец не упала на землю, подергивая копытами, словно все еще надеясь, что сможет убежать. Эллана выпрямилась, пытаясь унять дрожь тела от нахлынувшего адреналина. Все мысли о том, что тот самый завет она нарушила были забыты из-за одной другой, которая наполняла ее сердце неясным трепетом. «Я смогла убить его» Эллана сжала лук обеими руками, не в силах сдержать улыбку. Родители будут ей гордиться, ведь у нее вышло. Она много раз слышала, что на первой охоте многим детям удается едва ли ранить свою цель, а у нее получилось даже больше! Охотники, удостоверившись, что на шум и запах крови не пришли хищники, подвели детей вместе осмотреть результат их стрельбы. Эллана уже приготовилась к похвалам, как вдруг перевела взгляд на тушки оленей, убитых другими. Гильян справился почти так же, как она, Нетрас убил своего с трех стрел, а Нессара… Эллана сглотнула ком, появившийся в горле. Нессара стреляла точно, аккуратно, не испортив драгоценную шкуру, которую теперь можно продать. Она убила свою цель одной стрелой, почти попала в глаз — стрела торчит из головы молодого олененка, пробив ее насквозь рядом с ухом. Животное почти сразу погибло, не получив такой мучительной смерти, как другие. Крови почти не было, — настолько чистой вышла работа — лишь тонкая, уже подсыхающая струйка в месте входа стрелы в голову. Эллана искоса посмотрела на свою добычу — олень утыкан стрелами, то там, то тут. Пробито бедро и голова, одна застряла в шее, еще две в туше. И это она не считала, сколько прошло мимо цели. Горькое разочарование в себе сменилось чувством иным. Она редко видела Нессару на тренировках, которые сама не пропустила ни разу. Нессара всегда отзывалась о них легкомысленно, частенько попросту сбегая. И эта девчонка обошла их всех? Обошла ее, стреляющую по мишеням до изнеможения? Ее, потомка двух лучших охотников клана? Похвалу, которую Эллана все-таки получила, она оставила без внимания. Следующая охота повторила результаты. Эллане снова пришлось нашпиговать свою добычу стрелами, чтобы та умерла, а Нессара прикончила свою одной, практически ювелирной стрелой. Это повторялось снова, и снова, и снова. Как бы Эллана не старалась, переплюнуть новоявленную соперницу ей не удавалось. Та мастерски выслеживала цели, била без промаха, передвигалась тише, чем кто-либо из них. Словно Андруил подарила ей свое благословение. Эллана тренировалась, злилась, проклинала, молила всех богов — но все было тщетно. А снисходительная похвала родителей делала только хуже. Нессара словно чувствовала ее зависть, начав уводить ее добычу прямо перед носом, бросать насмешливые взгляды. Что выводило из себя еще больше. — Ты же не обижаешься на меня? — однажды заговорила та, в очередной раз добив оленя Элланы. — Просто не люблю, когда невинное зверье мучается. А получить десяток стрел в брюхо куда больнее одной в голову. Эллана была вне себя, словно перед глазами все заволокло туманом. Последнее, что она запомнила, это высокомерную улыбку Нессары и собственные проклятья. А затем на Нессаре вспыхнула одежда. Она кричала, пытаясь сбросить с себя полыхающую одежду, рухнула на землю, пытаясь сбить с себя огонь. А Эллана зачарованно смотрела на то, как на ней вьется пламя, словно погрузившись в транс. Окончательно очнулась она лишь тогда, когда ее привели к Хранительнице. И, как оказалось, охота просто была не тем, что ей предначертано. Нессара так и не смогла оправиться после этого случая. Изуродованная огнем, она редко покидала свой аравель, а охотиться и вовсе перестала. А вот Эллана прекрасно себя чувствовала, став Первой клана. Сейчас, сидя на троне в Скайхолде, отдавая приказы, кому жить, а кому умереть, Эллана больше никому не завидовала. Ведь теперь все завидовали ей.