Душеедка

9. Он смотрел в окошко, где скрылась светлая голова девушки. Хотя девицей ее назвать через пару годков только можно будет – расхристанная, в облаке белых волос, худенькая, что так и тянешься в котомку за чем съестным – подкормить – хозяйка Скаи была совсем не такой, какой должна была быть. Проснувшись на рассвете, Сузу понял, что с ним происходит что-то странное – последние события будто подернулись дымкой, а вчерашняя темноволосая смуглянка при свете дня оказалась совсем ребенком. Он так много хотел спросить, но не мог произнести ни звука – корка на горле подсохла, едва позволяя глотать жидкую пищу, но о разговоре и речи не шло. Благо, что мальчишка-сопровождающий – Виська – болтал без умолку, оплетая их короткое путешествие в спальню госпожи подробностями. -Нам лекарь конечно нужен, - говорил Вись, пока вел гостя, а тетушка Петра замыкала шествие. – Но если что лихое подумаешь причинить, то не думай, что уйти сможешь! Накажем! Двумя деревнями, а они у нас ого-го какие! Одна деревня, как два Ула! А хозяйка у нас лучшая на свете! Она нас грамоте сама учит! И голодать селянам не дает. Мы за нее горой, вот! Голову пригни, тут балка упала. Вечером дядька Лисьяр плотника пришлет, сделаем все, а то нынче все на поле трудятся. А Кайлинэ ж девчонка, тем более сама совсем – без мамки да тятьки – мы ей помогать должны. Я тоже на поле пойду, забежал, вот, крынки занести, Кайлинэ по вкусу молоко. Как кошке нашей, даже смешно. Когда они вошли в большую светлую опочивальню, Сузу встал, как вкопанный, не смея пройти дальше порога. Пышная женщина, которая назвалась тетушкой Петрой, встала рядом, во все глаза смотря на кровать, где на перине сидела Кайлинэ, а позади нее, в одной рубахе, сидела отмытая и причесанная Илла, заплетая косу Кайлинэ. -Кайлинэ, а кто это? – Непосредственный Виська указал на Иллу, краснея до кончиков ушей. -Сестрица моя, Илла. Перед первыми петухами приехала. Слава богам, что разбойников не повстречала! -И то верно, - Закивала тетушка Петра. -Только ват упала в овражек да память повредила, - улыбнулась Илла. – Вы-лекарь? Посмотрите? Чудом до замка дошла. Она наклонила голову, когда Сузу решился приблизиться, осторожно, почти невесомо ощупав голову, чуть сдвинул ворот, убеждаясь, что синяков и след простыл. Зато шишка на голове была куда меньше, чем вчера, и уверенности прибавилось. Сузу обхватил голову девушки пальцами, посылая на нее легкое заклинание, знакомое каждой матери, заговаривающей коленку или локоть своему сорванцу. Но одно иное слово, мимолетное прикосновение к височной точке, и он мрачнеет. Отходит от девушек, ищет бересту и уголек, но находит бумагу и перо, и выводит три коротких слова: «память не вернуть». Но Илла, на удивление, не расстраивается, поворачиваясь к названной сестрице: -Это ничего, правда. Главное, что мы вместе! А новые воспоминания придут сами. Спасибо вам, лекарь. И вы не расстраивайтесь – моя сестрица рядом, а о большем я и мечтать не смею. Поклонившись еще раз, чтобы никто не заметил вспыхнувшего в глазах отчаяния, Сузу вышел. Вслед за ним вышла тетушка Петра, обещаясь показать северную башню, где Сузу предстояло теперь жить. Вот только сперва накормит доходягу, да рану живицей намажет, а уж опосля пусть идет да приводит в порядок оставшееся от бывшего травника хозяйство.