Шанс

      Одиночество уже не так преследовало Лорена, как раньше. С тех пор, как начались занятия по магической подготовке, стоявшие в расписании чуть ли не каждый день, скучать не приходилось.       Леди Уилшер, резкая, саркастичная старуха (при этом оставалась по-прежнему в облике молодой красавицы со скрипучим голосом) не давала спуску никому. Вслух называла их бездарями и удивлялась, кто им сказал, что у них есть дар. Ее начали тихо ненавидеть, прозвав за глаза ведьмой.       Через пару седмиц профессор выделила Роэля. И действительно, у него первого получилось левитировать свое перо, которое они пытались сдвинуть на протяжении занятия. У Лорена долго не выходило даже после теоретического объяснения как необходимо сосредотачиваться и как применять и рассчитывать силы. В конце концов, только у Элиаса ничего не вышло. Который, конечно же, не огорчился. Леди Кейтилин прямо сказала, что его ждет Печать. Тот лишь пожал плечами, развел руками, взмахнул ресницами и мягко ответил:       — Я не сомневаюсь, что у меня найдутся другие таланты.       На что чудаковатая профессор рассмеялась и оставила его в покое.       Вскоре Лорен начал удивляться, как он мог восхищаться Древними. Теперь Они вызывали лишь содрогание. Вербальные заклинания были написаны на свитках зубодробительным языком, и тот никак не хотел усваиваться, моментально выветриваясь из головы. Леди Уилшер заставляла наизусть заучивать простенькие заклинания (пока без применения), опрашивала каждый день каждого студента. В журнале поселились двойки. Ученики были растеряны, напуганы и боялись отчисления. Старшекурсники на осторожные расспросы первокурсников либо ничего не отвечали, либо нагоняли туману. Из тумана стало ясно одно: ведьма — могущественная колдунья, приглашенная на должность профессора магической подготовки. Сам директор Барт перед ней лебезил.       Лорен, впрочем, как и его сокурсники, поселился в библиотеке. Рефераты, доклады, эссе: каждый профессор считал свой предмет самым важным и засыпал заданиями. Хотя мальчику все же приходилось тяжелее всех. Некоторые сокурсники, сговорившись, делали что-то по очереди, помогая друг другу. Но все равно, полноценный сон им только грезился, дети постепенно превращались в призраков: худые, с бледными лицами, с синими тенями под глазами. Все мечтали о скором лете с длинными каникулами.       Как-то пробегая по коридору, Лорен оторвался от конспекта и случайно глянул в окно. Раскинувшийся лес еще недавно укрытый пушистым снегом распустился зеленоватой дымкой. Ласковое весеннее солнце подсвечивало нежные, почти прозрачные листочки и пожухлую, прошлогоднюю траву, где молодая уже пробивала себе дорогу. Лорен вдохнул поглубже и ему почудился свежий запах весны, а хрупкая зелень напомнила о чем-то важном. На Лорена налетел Элиас и, пробормотав извинения, умчался дальше. Тряхнув головой, мальчик убежал следом за сокурсником. И уже на ходу вспомнил, что скоро у него день рождения.       На занятиях по магической подготовке Лорен изредка справлялся лучше, чем Роэль, который лидировал в обеих подготовках. Тот скрипел зубами на всю аудиторию.       — Я убью тебя, — однажды сказал Роэль с угрозой в голосе.       Занятие уже закончилось, в аудитории оставалось всего несколько учеников.       — В один прекрасный день, ты не доживешь до выпуска, — он сказал так, что не оставалось сомнения для кого настанет этот прекрасный день.       — Братоубийство у нас запрещено, — тут же вмешался Элиас.       — Как ты можешь защищать этого ублюдка, от него же смердит! Берегись, Элиас, тебя тоже может ненароком задеть.       — Роэльчик, дружок, не злись. Я же о тебе забочусь, — с легким беспокойством ответил Элиас. Но было как-то ясно, что переживал не о себе.       Лорен в разговоре не участвовал. Его в очередной раз задели слова Роэля и Элиаса, но усталость брала свое. Пусть их. Посмотрим, кто еще до чего не доживет, с кристальной ясностью понял мальчик.       Поначалу, после выхода из больничного крыла, Лорен вглядывался в лица студентов до рези в глазах. Но, как-то мимоходом вспомнив старшего брата, посчитал затею бесполезной. Боль немного притупилась, ушла на второй план, и мальчик отчаянно радовался передышке. Он осознавал, что учебная загруженность отвлекает его от мучительных мыслей.       — Элиас, — скрипучий голос заставил вздрогнуть мальчишек. — Ты умеешь играть на своей дудочке?       — Конечно, леди Уилшер! — тот широко улыбнулся, польщенный, что сама старуха к нему обратилась.       — Прекрасно. Скоро выпуск семикурсников, где по традиции всему Университету показывают пьесу. Им не хватает музыкантов. Сегодня вечером загляни на репетицию в аудиторию истории.       Вечером грустный Элиас сказал, что его не взяли. Лорен впервые видел белобрысого мерзавца таким расстроенным. Сначала мальчик даже не понял, что за приятное тепло разлилось по груди. А осознав, что неудача Элиаса его радует, улыбнулся. Почаще бы так. Элиас, заметив улыбку, лишь злобно сверкнул глазами, отчего Лорен осклабился еще шире.       На следующий день, за завтраком, ничуть не смущенный Элиас с горящими глазами рассказывал, что смог узнать об ОБЭ. Говорил тихо, только чтобы сокурсники его услышали:       — Вы представляете, экзамен длится семь дней. Все профессора спрашивают по своему предмету. Они все-все спрашивают, прям с первого курса. Если кто-то провалился, ему не говорят по какому предмету, только дают несколько дней для подготовки и снова спрашивают. А если не сдаст и во второй раз, то ставят Печать.       Сказать, что все приуныли — ничего не сказать. Седьмой курс хоть и казался далеким, когда еще наступит, но мороз по коже от новостей пробежал. Сразу как-то и зубрить усерднее захотелось и не отлынивать от практик.       А Роэль тем временем все чаще задирал Лорена. Специально то задевал плечом, то хлопал дверью перед носом, то откровенно толкал и непременно оскорблял. На одном из занятий по магической подготовке Роэль левитировал все перья со столов учеников и те хищными птицами полетели в Лорена. Проделал он безупречно: внезапно, быстро, ловко и тихо. И если бы не леди Уилшер, остановившая полет перьев, быть мальчику покалеченным.       На одной из пробежек Лорен, когда Роэль в очередной раз его толкнул, не выдержал:       — Роэль, отвяжись ты от меня!       — Не смей со мной разговаривать, шлюхин сын.       У Лорена мигом перехватило дыхание и он, не понимая, что делает, схватил мальчишку за рукав. В смоляных глазах Роэля полыхнул огонь, и внушительным кулаком ударил Лорена, свалив его на землю. Челюсть обожгло горячей болью.       — Роэльчик, опять ты за свое, — запыхавшимся голосом выдохнул вездесущий Элиас.       Роэль с Лореном бежали дополнительный круг, и только Элиас отставал от всех, только-только догоняя умчавшихся вперед.       Когда они ушли, мальчик так и не поднялся с земли. Он прищурившись смотрел вслед сладко вещавшему Элиасу и угрюмому Роэлю. И взгляд был ох каким недобрым.       Лорен несколько дней обдумывал способ отомстить. И на последней практике по сбору росы с адарской розы его осенило. В конце занятия, когда студенты наполнили слезами розы свои маленькие, не больше большого пальца, бутылечки, Лорен незаметно стащил у мадам Гролшех еще один. Выждав момент, выкрал у своего невезучего сокурсника Нилса Вандеркифта бутылочку с росой, а у Роэля подменил на пузырек с водой. На первый, на второй и даже на третий взгляд роса ничем не отличалась от обычной воды. Только специальный прибор (вроде очков директора) мог уловить крошечные голубоватые искорки, подтверждавшие, что жидкость — настоящая роса адарской розы.       Лорен уповал на свою удачу, которая помогала ему в воровстве до учебы в Университете. И в этот раз она тоже не подвела: никто не заметил его, шарившего в чужих спальнях не на своем этаже. В библиотеке, улучив момент, Лорен подсунул добычу в сумку Роэля. Момент был и впрямь подходящий: все студенты уткнулись в книги и готовились к летним экзаменам, до которых оставалось буквально несколько дней.       Незаметно левитировав росу, Лорен чуть не сполз со стула от перенапряжения. Но никто не обратил внимания на выступившие капельки пота на его лбу и дрожащие руки. Ведь не только замысел мог сорваться, но и грозило суровое наказание за левитацию вне занятий. Удача все же была на его стороне.       Вечером в спальнях на втором этаже случился переполох. Нилс, обнаружив пропажу, взбудоражил всех сокурсников и устроил поиски. Первым делом предположили, что он забыл свой пузырек у мадам Гролшех, но тот клялся всеми Богами, что забрал его с собой. Затем предположили, что росу украли. И, конечно же, подозрение пало на Лорена. К нему ворвался разгневанный Нилс с мрачным Роэлем и любопытным Элиасом, маячившим за их спинами. Поиски и тут не увенчались успехом. Вскоре подтянулись семикурсники, которые не расползлись по своим спальням и готовились к ОБЭ. Их раздражал шум. Удрученный и расстроенный до слез (еще бы, столько седмиц корпеть на практике!) Нилс рассказал о пропаже. Сжалившись, один из семикурсников решил помочь и попросил чью-нибудь бутылочку с росой. Шустрый Элиас тут же отдал свой и ребята, затаив дыхание, смотрели за творимым поисковым заклинанием. Голубоватые, еле видимые в сумрачном коридоре, нити привели ко всем имеющимся в спальнях пузырькам. Но только две нити привели к кровати Роэля.       — Это ублюдок меня подставил! — вскричал взбешенный Роэль.       — Да как ты… — задохнулся Лорен и кинулся на него. Но мальчика удержал Калех, памятуя о давней подобной стычке.       Дежурные отвели Нилса, Лорена, Роэля и увязавшегося Элиаса к мадам Алэйне. В поздний час она все еще не спала. Глубокие тени залегли под глазами, бледное лицо резко контрастировало с черным платьем, но полоснувший взгляд по-прежнему морозил.       — Вы уже второй раз за этот год в моем кабинете, — грозно обратилась госпожа Валуа к Лорену.       Мальчик съежился от страха и неуверенно кивнул.       Элиас коротко рассказал о случившемся, у остальных язык будто окаменел.       — Где ваша роса?       Нилс, крепко сжимавший пузырек, еле разжал пальцы в протянутую ладонь.       — Ждите в коридоре, — приказала мадам Валуа.       Лорен вглядывался в темноту за окном. Он был спокоен, хотя предполагал, что обвинения могут подтвердиться. Тогда его ждет Печать. Любопытно, что будет, если не подтвердятся? Если он правильно понял Калеха тогда, в лазарете, то вещи недолго хранят «память». А если над вещью колдовали, тогда как? Лорен рисковал, когда подставлял Роэля. Но он осознанно, холодно и расчетливо пошел на этот риск. И не сожалел.       Роэль хищным зверем метался перед дверью декана. Элиас же наоборот стоял спокойно и с любопытством посматривал то на одного, то на другого.       Ожидание томительно тянулось, но, наконец, мадам Валуа позвала Нильса. Одного. Ребята остались дожидаться, и оно затянулось едва ли не дольше предыдущего. Когда Нилс вернулся, он лишь коротко бросил злобный взгляд на Роэля и молча пошел в башню. Элиас его шустро догнал и начал выспрашивать. До Лорена донеслось только, что мадам ничего не выяснила.       — Я знаю, это ты меня подставил, — совершенно спокойно сказал Роэль, хотя в его глазах по-прежнему полыхал огонь.       — Ты ошибаешься, — таким же тоном ответил Лорен. — Это не я.       — Нет, это ты. Потому что я совершенно точно не крал у Нилса. А у тебя есть причины меня подставлять.       Чуть помолчав, добавил:       — Ну что ж…       Лорен пожал плечами, но внутри все оборвалось от скрытой угрозы.       С другой стороны, он подставил Роэля и нажил ему врага. И у него есть еще один пузырек, за который он выручит хорошие деньги на черном рынке. Осталось только сдать экзамены.