Кучики-моногатари

Сложно ответить какую традицию он считается ненужной и пустой – получив строгое традиционное воспитание, Соджун знает твёрдую позицию отца о трёх столпах общества и человеческой души, потому рассуждать о традициях, которые ему не по душе, кажется лейтенанту несколько неуважительным. Да и вопрос, в целом, вызывает скорей недоумение. Соджун был воспитан во всех этих правилах, традициях, ритуалах, которые так прочно вошли в его жизнь, так глубоко въелись под кожу, что он уже не представляет себе, как можно жить иначе. Странно пытаться себе представить ситуацию, в которой, например, тебе не придётся дышать – и рассуждать на тему «хорошо ли не дышать или плохо, и могли бы Вы от этого отказаться». Скорые ответы – не всегда самые верные, потому Соджун не спешит отвечать, а предпочитает вернуться к раздумьям позднее. Путь его лежит в уединение чайного домика, где его любимица-таю уже ожидает своего возлюбленного. Соджун не обманывается её благосклонностью, но с ней так приятно вести любовную переписку по всем правилам. Недавно в ответ на его хайку о мимолётности влечения, она прислала ему лист белой бумаги, на котором была лишь одна строчка. - Глубок снег в горах Ёсино, - негромко процитировал Соджун, по губам которого скользнула мимолётная улыбка. Он даже показал письмо отцу, зная, что тот восхитится утончённостью метафоры. Отсылка к истории любви судьи Ёсицунэ и покинутой им танцовщицы Сидзуки, блуждавшей в снегах, пленяла сердце, хотя Гинрей про себя подумал о том, что таю слишком уж возгордилась, сравнивая себя с блистательной красавицей древности. Но юности это простительно. Ответить на такой символичный жест очередном стихом Соджун не мог, потому отправился нанести возлюблённой визит лично. - Госпожа сегодня Вас не примет, - виновато кланяясь, оповестили молодого человека девочки-прислужницы, после того, как предложили гостю чарку сакэ. - Отчего же? – удивление в голосе Соджуна было довольно искренним, поскольку это был на его памяти первый раз, когда таю, которую он содержал лично, отказывала ему во встрече. - Госпожа попросила Вас спешно вернуться в поместье, ибо послала Вам весточку. Заинтригованный, Соджун направился домой. Любопытство не давало ему даже сетовать на то, что ему пришлось совершить впустую прогулку. Дома его действительно ожидало известие от таю – в изукрашенной шкатулке для писем. Соджун направился в сад, расположился на своём излюбленном месте, откуда был виден и пруд, и прекрасные деревья в стороне, и раскрыл шкатулку. - Ох! Он захлопнул крышку с чрезмерной поспешностью и с лёгким отвращением отодвинул шкатулку от себя. Теперь он знал, что следует написать в ответе. - «Признаться, обычай присылать оторванные ногти с мизинца в знак своей вечной любви и привязанности – мне не по душе», - коротко записал Соджун, изо всех сил пытаясь изгнать из головы содержимое шкатулки, которое представляло собой чистый лист бумаги с пятнами засохшей уже крови и вырванный под корень ноготок с мизинца таю. Больше её он не посещал.