Кучики-моногатари

Гинрей, получив письмо с вопросом, которого ожидал – в конце концов, молодёжи было интересней поспрашивать если не о своих сверстниках, то хотя бы о тех, кого они знают лично и видят каждый день – нахмурился. С возрастом хмуриться у него получалось всё внушительней, может быть, по той причине, что делал он это реже. Сложив с себя обязанности главы клана и капитана шестого отряда, он, конечно, не вздохнул свободно, но вынужден был признать – в жизни стало меньше раздражителей. Видимо, высшим кармическим сущностям это показалось несправедливым, потому ему поступил подобный вопрос. На самом деле, Гинрей был уверен, что рано или поздно его попросят прокомментировать своё отношение к событию, некогда всколыхнувшему мерное течение жизни аристократии разного звена. - Ох, Бьякуя… - забывшись, пробормотал мужчина и тут же жёстко оборвал себя. Привычками стариков – например, говорить с самим собой – он обзаводиться не желал. И простой способ их избежать – железный самоконтроль. О связи Бьякуи с какой-то нищенкой из Руконгая Гинрей, разумеется, знал. Вообще, мало что укрывалось от его взора, но в этом случае мужчина предпочёл демонстративно это игнорировать. В конце концов, ну что здесь такого? Может, таким образом, внук решил заняться благотворительностью – конечно, способ весьма оригинальный, но, как богатый покровитель, он наверняка ведь одаривает свою содержанку богатыми подарками… Бьякуе подошла бы дорогая куртизанка, но, видимо, внука потянуло на экзотику. Что такого особо экзотичного может быть в девушке – или уже нет, Руконгай всё-таки, торговля телом за еду вполне приемлема – которая, скорей всего, редко когда имеет возможность помыться, Гинрей не понимал, но юности свойственно экспериментировать. Пускай. -«Поиграется – и успокоится», - спокойно рассуждал мужчина, припоминая, как некогда влюблённость сына едва не довела последнего до беды. Однако Бьякуя был похож на Соджуна лишь внешне. Своим тяжёлым характером молодой человек пошёл в деда. Когда Гинрей узнал о том, что его внук официально объявил о своём намерении жениться на безродной нищенке, он онемел от ужаса и гнева. Ужас объяснялся просто – позор, позор для семейства Кучики! Гнев имел более сложную основу: смесь отвращения, негодования от того, что сопляк предпринял такой опрометчивый поступок, не посоветовавшись с дедом, ярости, что мальчишка оказался дураком, позволившим окрутить его языкастой девице! - И это мой внук! – взревел Гинрей, ворвавшись в покои Бьякуи. Молодой человек подскочил, безо всякого удивления глядя на деда, и последнего это разозлило ещё больше. Бьякуя ждал его. – Как ты посмел объявить об этом… этом… мезальянсе?! - Я принял решение… - Да кто ты такой, чтобы принимать решения?! – одним ударом мужчина сокрушил изящную ширму, покрытую дорогой росписью. – Ты – не человек, ты – представитель клана Кучики! Бьякуя смотрел на деда молча и довольно холодно. - Я предвидел, что Вы будете против, и… - Против?! Ты должен был жениться на аристократке, чтобы упрочить наши связи! – Гинрей метнул на внука взгляд полный такой ярости, что Бьякуя не выдержал и посмотрел в сторону. – Ты позоришь честь клана Кучики! - Я принял решение, - повторил внук. И что-то в его голосе заставило Гинрея насторожиться. - Бьякуя, я не против твоей… связи, - брезгливость в голосе мужчины была почти осязаема. – Ты можешь отмыть её, одеть в дорогие одежды, вычистить – но не сделать из неё аристократку. У меня уже есть на примете достойная тебя партия, будь благоразумен. Можешь… снять для этой своей девчонки дом, да посещай её, как поступают все нормальные люди. Жениться-то зачем? - Мне не нужна достойная партия… и не говорите так о моей супруге, - ноздри у Бьякуи затрепетали от гнева. - Какая она тебе супруга?! Нищенка! Грязная, безродная… - Мне жаль, Гинрей-доно, что Вы никогда не любили! Но я – не ущербен, как Вы! – вспыхнув, воскликнул Бьякуя, с откровенной ненавистью глядя на деда. Алая пелена застлала глаза Гинрея. Он ринулся на молодого человека, занёс руку – тигриную лапу, один удар которой мог вышибить дух из воина – и взглянул на бледное и решительное лицо внука… лицо своего сына. -«Грех – это грех, отец. Но и любовь – это любовь», - раздался в сознании Гинрея печальный и просящий голос Соджуна… и Кучики-старший опустил руку. Он не мог причинить боль памяти о своём сыне, жившем в каждой черте лица Бьякуи. - Я всё равно женюсь на ней. Гинрей молча развернулся и покинул покои внука. В конце концов, есть много способов избавиться от нежелательной партии Бьякуи, верно? Разбирая корреспонденцию, Гинрей размышлял над тем, как лучше всего это будет сделать. Посулить этой нищенке денег? Вряд ли сработает, в конце концов, если она станет супругой Бьякуи, то получит гораздо большее. Может быть, стоит отправить Бьякую на задание, а самому поручить верным людям устранить эту маленькую соринку в глазу клана? Вполне разумно. - Гинрей-доно, - Бьякуя, вошедший без стука, склонился в низком поклоне перед дедом и на пару мгновений Гинрей уже, было, решил, что тот пришёл извиниться и объявить о расторжении помолвки, но когда Бьякуя выпрямился, то мужчина понял, что это не так. Взгляд внука полыхал решимостью. - Я тебя слушаю. - Если с моей супругой что-нибудь случиться, я покончу с собой, - в голосе Бьякуи было удивительное спокойствие. - Вот как, - отложив кисть, Гинрей с вежливым вниманием кивнул. – Что тебя заставило беспокоиться об этом? - Вы, Гинрей-доно. Я Вас знаю… и знаю, что Вы можете быть жёстким в своих решениях, - молодой человек опустился перед дедом на татами, склоняясь. – Если по Вашему приказу Хисана погибнет – я в тот же миг совершу сэппуку. И Вы лишитесь наследника. Клан Кучики лишится наследника, Гинрей-доно. - Это блеф. - Я уже нашёл кайсяку, Гинрей-доно, это верный человек и он согласился. Гинрей замолчал – и молчал он довольно долго, разглядывая внука так, будто видел его впервые. Потом медленно произнёс: - Хорошо, Бьякуя. Ты можешь жениться на своей возлюбленной. Я не могу позволить себе потерять внука, а клану Кучики – наследника. - Но? – Бьякуя очень тонко почувствовал недосказанность решения деда. - Но теперь ты можешь пойти и плюнуть на могилу своего отца и своей матери. Потому что именно это ты сейчас сделал. Этот удар задел молодого человека настолько, что он дёрнулся. Поджал задрожавшие губы, а потом процедил: - Я уверен, мой отец понял бы меня и был бы на моей стороне. - Однажды Соджун просил меня… - Гинрей прикрыл глаза, качнув головой. Посвящать в это внука сейчас у него не было ни малейшего желания. – Ты можешь жениться, Бьякуя. Но знай – ни один неравный брак, что совершался в семье Кучики, не закончился хорошо. Неравные браки приносили боль и страдания не только тем, между кем они заключались. - Я готов рисковать, - после долгого молчания, твёрдо произнёс Бьякуя. - Это твоё решение, Бьякуя. А теперь ступай. Мне нужно позаботиться о том, чтобы это не стало скандалом, - Гинрей опустил взгляд на приборы для письма и пододвинул к себе чистый лист бумаги. - Спасибо, Гинрей-доно, - очередного поклона он не видел, но знал, что в этот раз Бьякуя поклонился гораздо ниже, чем в первый. -«Клан принял решение Бьякуи Кучики с должной сдержанностью, обусловленной неравностью брака, но благоприятно» - вывел на чистом листе Гинрей и с отвращением отложил кисть.