***
Пившая чай Хоки ошарашено уставилась на экран телевизора после того, как услышала имя друга детства. А потом вместо студии возникло изображение какого-то молодого человека отталкивающей наружности: грубоватое мрачное лицо с мелкими отметинами, суровый взгляд карих глаз, строгая короткая стрижка. К девушке не сразу пришло понимание, отчего этот субъект показался ей смутно знакомым, тем не менее, спустя пару секунд логика сделала своё дело: — Ичика? — с раскрытым ртом от удивления проронила Шиноно. Чай, поставленный на стол в ту же минуту, оказался благополучно забыт.***
— Оримура-сан смог овладеть одним из НД. — Представляю, что с ним. — Правительство, наверное, отправит его в Небесную Академию… — То есть, он станет первым мужчиной-студентом? …мужчина? Будет пилотировать НД? Какая… Дерзость. Осушенная банка газировки была сначала смята в бронированной перчатке экзоскелета, а затем подброшена вверх. Менее чем через четыре секунды парящая в воздухе банка была взята под прицел, раздалось низкое гудение, и кусок жести разорвало напополам пучком плазмы. — Если он будет мне мешать, — сказала Сесилия Алькотт, — я его уничтожу. Стоявшая в стороне горничная всего на миг оторвала взгляд от пола, чтобы украдкой посмотреть на свою хозяйку: сурово-сосредоточенная, облачённая в личный Небесный Доспех, та, в этот момент, напоминала белокурую бестию. Сейчас не стоило даже пытаться повлиять на расположение духа госпожи. Можно было только смотреть и молчаливо восхищаться.***
— Я СПРОШУ СНОВА! — гневно крикнула девочка в форме китайских ВС. — Почему я не могу поступить в Академию?! — Потому что ты не сдала вступительный экзамен, Фэн-кун, — как можно более успокаивающим тоном попробовал ответить ей полноватый офицер. — Именно, — тихо поддакнул ему стоявший сзади помощник с опущенной к полу головой. Зелёные глаза девчонки, меж тем, продолжали гневно сверлить обоих взрослых выжидающим взглядом. От этого обоим было не по себе, тем не менее офицер продолжил. — Мы говорили тебе взять листок, — оправдывался военный, — но ты одна проигнорировала нашу просьбу. Ещё такое молодое и мягкое лицо девушки вмиг перекосило от крайнего негодования, и скандалистка топнула ногой. — Кого волнует то, что произошло так давно?! Сделайте что-нибудь, чтобы я поступила! Представитель вооруженных сил применил последний аргумент, чтобы вразумить подопечную: — Но у армии тоже есть свои планы. Помощник всё так же ему поддакнул, и… Тут обоим по ушам резанул свист воздуха, сменившийся затем звуком удара. Это закованный в перчатку экзоскелета кулак пролетел мимо головы офицера и врезался прямо в стоявшую за взрослыми стену. Лин-Инь, всё-таки, уже освоила технику материализации и использования отдельных компонентов НД без всего экзоскелета. И вот она уже стояла перед ними, мило улыбаясь и держа механическую лапу наготове. — Пожалуйста, дядя, — елейным голосом проговорила она, подразумевая, что расстраивать ребёнка не стоит. — Хо… Хорошо. Офицер сдался. — Я немедленно начну оформление процесса, — дрожащим голосом выдавил он. — Именно, — опять поддакнул ему помощник. Стоило Лин-Инь услышать несколько заветных слов, как она просияла, а перчатка от её Небесного Доспеха расформировалась и исчезла. От былой ярости не осталось и следа. — Спасибо тебе, дядя! — счастливо поблагодарила она офицера, уходя. — Я знала, что ты поймёшь… Так девчонка и убежала, оставив несчастного родственника с его помощником у пробитой стены. Настроение резко повысилось, а все мысли в её голове закружились возле одного: «Ичика, я иду к тебе!».***
Зайдя домой, 312-й первым делом намеревался дойти до ванной, однако сию затею пришлось отложить в тот момент, когда слева в него прилетел какой-то пакет. Реакция не подвела, и Спартанец перехватил предмет ещё в воздухе, одновременно с этим развернувшись в сторону гостиной и кухни. Как он и ожидал, за столиком на диване сидела Чифую, расслабленно потягивая холодную газировку. — Оздоровительная пробежка? — со смешком спросила она, заметив, что младший брат был немного на взводе. — В здоровом теле здоровый дух, — ответил афоризмом Ичика, мимоходом глядя на содержимое прозрачного пакета. Это была… униформа? Парень кинул вопросительный взгляд в сторону сестры. — Твоя, — коротко пояснила она, сразу поняв суть вопроса. — Для академии. Услышав это, Шестой опустил пакет, немного задумавшись. Что ж, раз ему уже выдают форму, значит всё уже решено. Окончательно. Пришлось собирать мысли в кучу, потому что Оримура специально добирался до дома бегом, чтобы отвлечься от ненужных размышлений. Шутка ли, но не так давно, а именно в день экзаменов, его жизнь уже в который раз совершила очень крутой поворот. В том конференц-центре он наткнулся на Небесный Доспех.***
Месяц назад. Февраль. 312-й не мог понять: все местные так плохо ориентируются на своей же территории или это только к штатским относится? В следующий раз он точно будет сам, именно сам, выискивать план здания и учить его наизусть, чтобы в любой ситуации, пусть хоть пожар случится, быть способным самостоятельно найти нужное ему место в каком-нибудь таком конференц-центре. А ребят из его группы — выдро… В смысле, вразумить, что не стоит уходить без отошедшего ненадолго товарища. Тем более, если этот самый товарищ, в лице Ичики, в общем-то отошёл как раз для того, чтобы узнать нужный маршрут. Всё-таки, что происходит в голове у этих ребят, офицеру было решительно непонятно при всём его опыте, зато было понятно, что при встрече за такое стоит хорошенько встряхнуть непутёвую молодёжь 21-го века. Всё-таки, у молодёжи 26-го века понятия были немного другие, особенно в плане взаимовыручки. Решив сделать короткую остановку, Оримура посмотрел на часы. «Плохо», — подумал он, понимая, что экзамены уже должны были начаться. Походив ещё некоторое время, лейтенант понял, что готов пойти на крайние меры: он собрался использовать метод научного тыка. Как итог, встав возле первой попавшейся двери с экзаменационной меткой, Спартанец постучался, дёрнул ручку и чуть двинул дверь ногой внутрь. Он не любил сходу врываться в незнакомое помещение, предварительно не закинув туда гранату, потому всегда сначала осматривал всё из-за порога. Внутри было темно, тем не менее кое-что ему разглядеть удалось. В центре стоял Небесный Доспех. И это, признаться честно, сильно удивило Спартанца: ни охраны, ни защиты, ни банального замка на дверях, а здесь такая техника. Впрочем, перед ним, наверное, стояла тренировочная модель, так что часть вопросов отпадает сама собой. «Гражданские, — мрачно подумал Б312, — вечно они что-нибудь да забудут и даже не захотят перепроверить». Глубоко вздохнув, он ещё раз огляделся. Да, здесь точно никого не было, и данное место точно не являлось нужной ему аудиторией. Взгляд снова упал на наручные часы. Время продолжало неумолимо двигаться вперёд, заставляя одинокого Ичику ощущать себя оставленным где-то позади. Так что, когда он опустил руку и вновь посмотрел на покинутый всеми НД, лейтенанта посетило довольно странное чувство. Они словно были похожи в этот момент. Действительно странная и совершенно нежданная мысль. Однако именно она сподвигла Шестого на следующее, не менее неожиданное действие: ведомый каким-то глухим, щемящим грудь чувством, он медленно подошёл к сложенному экзоскелету и осторожно прикоснулся рукой. Так, будто на самом деле прикасался к какому-нибудь человеку, к живому существу, нуждающемуся в помощи… А не к бесчувственной железяке. Всё равно, как он считал, ничего страшного не должно было произойти, да и вокруг никого не было. Но не успел Оримура ощутить холодок металла под тёплой ладонью, как по руке словно прошёл несильный заряд тока, а в сознание вторгся поток информации неизвестного происхождения. Десятки и сотни различных схем пробежали у него перед глазами, и непонятно кто заговорил с ним откуда-то оттуда. Внутренний мир Спартанца вмиг перевернулся с ног на голову, и посетило его ещё одно, какое-то давнее, уже забытое чувство, которое он сам всеми силами старался забыть с тех пор, как проснулся с здесь. Из-за него, даже когда за спиной послышался звук резко распахнутых дверей и возмущённые женские голоса сотрудниц центра (где только они раньше были?), офицер просто продолжил стоять как вкопанный. Стоять и смотреть на загоревшиеся перед ним голографические экраны с выведенной на них информацией. Сотрудницы тем временем тоже остановились, не в силах поверить своим глазам. Они шокировано смотрели на первого в истории парня, активировавшего Небесный Доспех. — Он отозвался ему? — ошеломленно спросила одна из девушек. — Невозможно… Мужчины ведь не могут пилотировать НД! А 312-й даже не слушал. Он только провёл рукой по шероховатой броне, понимая, что именно за ощущение его посетило: чувство единения.***
Настоящее время. Сходив в душ и переодевшись, Ичика вернулся вниз, чтобы ознакомиться с дополнительным материалом по Академии, принесённом сестрой. Та всё так же сидела на диване, только вот газировку, видимо, уже допила, да и пиджак, являвшийся неизменным атрибутом её внешнего вида, успела снять. Даже галстук чуть развязала, решив передохнуть, наверное, от рабочей суеты. — По телевизору о тебе нет-нет, да вставят слово, — хмыкнула Чифую, откинувшаяся на спину дивана. — Как тебе? — Осложняет жизнь, — коротко ответил Шестой, приземлившись на другом конце. — Матчасть? — Она самая. За прошедшие месяцы она более-менее привыкла к новой манере общения брата. Да, в первую пору было тяжело, но… Жизнь постепенно наладилась, Оримура-старшая продолжала работу, а Ичика, похоже, стабилизировался. Девушка всё-таки поняла важную вещь: то, что пережил её брат, это специфический опыт. Однако он не умер и даже более того — нашёл в себе силы, чтобы жить дальше. Время шло, она периодически возвращалась домой и наблюдала за тем, как единственный родной ей человек меняется. Походка у него становилась твёрдой, глаза потихоньку начинали блестеть, свидетельствуя о том, что парень явно не намерен просиживать жизнь без толку. И… Стал он куда серьёзнее, что ли? Даже не так, скорее Ичика стал куда сознательнее относиться ко всему, и проявлялось это теперь буквально во всём. К примеру в том, как он сейчас взялся за принесённую ей папку с документами относительно своего будущего места обучения. — Как тебе? — Неплохо. А вот это с некоторых пор стало чем-то вроде нового источника забав для Чифую: можно было спросить мнения брата о чём-нибудь, что, скажем, всем слепит глаза. Все готовы без умолку трещать о великолепии какого-нибудь местечка или явления, а Ичика мог просто метнуть кроткий взгляд и дать сухую, скупую оценку: «Неплохо». Только он сам, похоже, не понимал, в чём здесь соль. — Следует чего-нибудь опасаться? — спросил, принимаясь за толстый справочник, парень. — Расслабься, — сказала ему Чифую. — Небесная Академия практически ничем не отличается от обычной старшей школы. — От обычной старшей школы для девочек, — заметил 312-й. В ответ на это последовала лукавая улыбка. — Зато будешь в центре внимания. — … Шестой промолчал, тем не менее это молчание в его случае было выразительнее любых слов. Внимание, это далеко не то, что его в жизни интересовало и чем он умел пользоваться. Но, по крайней мере, сам Ичика всё же находил своё положение приемлемым. — Не так важно, что это именно Небесная Академия, — глубокомысленно протянула Чифую. — Важно, что ты можешь распоряжаться своей жизнью. И это, по мнению Спартанца, было верно. Ему уже приходилось делать выбор, куда более тяжёлый и требовавший от него выкладки на все сто, так что это, пока что, ни в какое сравнение не шло с тем, что он пережил в «другой» своей жизни. Даже инструктора на «вступительном экзамене» одолеть было не слишком сложно, стоило лишь подойти к этому делу обстоятельно. Так что… Да, он был более-менее согласен. — Эй, Ичика? Лейтенант без слов обернулся к окликнувшей его сестре и увидел, что та как-то странно смотрит на него. Показав Чифую, что он готов её слушать, Шестой, однако, натолкнулся лишь на такое же молчание. Через секунду же какая-то непонятная тень пробежала по строгому лицу девушки, введя Ичику в небольшое смятение. — С тех пор, как случилось всё это, ты практически ни разу не высказывал своего мнения. Сейчас, похоже, начиналась как раз самая нелюбимая для Спартанца стадия разговора: та, в которой он ничего не понимал. Он в тот же момент напрягся и обратился к собственной памяти, чтобы понять, является ли сказанное истиной. Тем не менее, офицер не успел озвучить ничего из того, что вспомнил, потому что старшая сестра опередила его с этим, пояснив: — В смысле, по-нормальному. Развёрнуто, со всем, что думаешь и… со всем, что тебя беспокоит. Всё встало на свои места. Для обоих. И Б312, спешно принявшийся размышлять над ответом, больше не мог не замечать того беспокойства, которое сейчас обманчиво тусклым огоньком поблескивало в глазах его сестры. — Честно, — сказал он, — я не уверен в том, что меня ждёт. Честность… Это, на самом деле, то, чего давно в полной мере не получала от него Чифую. И то, что он сам не мог понять в полной мере. Но прямо сейчас ему хотелось постараться быть честным. Хотя бы самую малость, если так хочет сестра. — Ты права в том, — продолжил Оримура-младший, — что на самом деле не столь важен факт поступления именно в Небесную Академию. Важна возможность самостоятельно распоряжаться жизнью. Но… Прозвучавшее столь необычно, столь неестественно для ставшего таким спокойным брата «но» вмиг заставило Чифую навострить ухо. Его голос впервые так дрогнул за долгое время. — На самом деле, здесь очень многое определил случай. Или что-то ещё. И выбор мой был не столь велик. — Тебя это гнетёт? — вкрадчиво спросила сестра. — Нет, — удивил её простым и коротким ответом парень. Он ненадолго вперил взгляд куда-то в сторону, после чего заговорил снова. — Хотя я не знаю точно, что меня ждёт, на самом деле теперь всё куда яснее, чем могло бы быть в ином случае. — Раньше ты куда меньше задумывался о подобном, — заметила девушка, вместе с этим приглядываясь к брату внимательнее. — Это после того? Тот ничего ей не ответил. — Просто жизнь подкидывает мне трудности, — сказал парень, снова переключая внимание на справочник. — С ними надо справляться. Да, на что жизнь была горазда, так это подбрасывать Оримуре трудности, но ему ли, Спартанцу, привыкать? Тем более, что на самом деле, опасаться ему стоило как раз не трудностей, а их отсутствия. Проверено.***
— …Ну почееему?! — Потому что так было надо. И хватит уже спрашивать это три раза в день! — Слушай, так было надо. Он хотел изменить мир. И он пошёл на такие меры, какие не всякий способен принять. Герой вышел из пункта А и достиг пункта Б, и мы проделали этот тяжёлый путь вместе с ним, теперь же всё, слышишь, всё! Путь закончен, но мораль должна жить в наших сердцах и всё такое… — Нет! Я верю, что он жив… И есть третий сез… — НЕ СМЕЙ ЭТОГО ПРОИЗНОСИТЬ! В классе стоял всем привычный шум, каждый переговаривался о чём-то своём: пара извечных друзей в открытую спорила об аниме-сериале, девочки, собравшись вокруг неформального лидера, обсуждали свои дела, Ямадзаки со своей бригадой как всегда держались вместе, обсуждая что-то уличное, а Дан… Дан почему-то оказался среди тех, кто тихо сидит один и пребывает сам у себя на уме. И в один миг внезапно установилось уже знакомое всем молчание. Настолько знакомое, что даже те, кто изначально был повернут к дверям кабинета спиной сразу понял, что, а точнее кто является причиной этого затишья. Сквозь завесу безмолвия прорвались звуки размеренных шагов. Это был Оримура. Не только в классе — скорее всего во всей школе сейчас не нашлось бы чудака, не смотревшего телевизор и не слышавшего последние новости, потому ученики 2Б сейчас молча смотрели на появившегося после долгого отсутствия одноклассника, а он, в свою очередь, так же молча смотрел на них. Ичика успел подойти к занимаемому им обычно месту, не отрывая взгляд от ребят, после чего остановился и присел на край парты. — Офигеть, — спустя минуту молчания невозмутимо выдал Ямадзаки, — знаменитость пришла. — Я же не мог уйти, оставив тебя без автографа, — не уступая ему, спокойно сказал Шестой. По классу прокатилась череда коротких смешков и сдержанных фырканий, а губы одноклассника-спортсмена исказились в едкой усмешке. Сбоку послышался шорох и повернувший на звук голову Спартанец увидел подошедшего к нему Дана. — Ты ведь не насовсем, старик, правильно понимаю? — спросил он таким тоном, что сразу стало понятно: он и так знает ответ. Просто не знает, что ещё спросить, это видно по глазам. Офицер лишь коротко кивнул другу. Ямадзаки в этот момент неожиданно спустил ноги со стола и подался вперёд. Хищный взгляд его небольших тёмных глаз метнулся сначала в одну, а потом в другую сторону, прежде чем сфокусироваться на Оримуре. — Ну что ж, дорогие друзья, это может означать только одно, — протянул он, вытягивая губы в довольном оскале. — Надо проводить птенца из гнезда.***
«Проводы» вроде бы не выделились ничем особенным, но почему-то это отпечаталось в памяти 312-го. Он испытывал странные чувства по этому поводу: парень не то, чтобы жалел о чём-то, скорее… ему нечего было прибавить ко всему этому. Вдобавок, ему это было непривычно. Там, на войне, казалось, поводов имелось куда больше для подобного рода мероприятий, и тем не менее там почти никогда ничего подобного не случалось. Не на памяти Спартанца, во всяком случае. А здесь… Он просто переводился, по сути, в другое образовательное учреждение, если не считать некоторых деталей, вроде обстоятельств этого перевода. Но его провожают. И он уходит. Его не тянуло об этом говорить. Однако почему-то его тянуло побыть рядом и помолчать. Наверное и так бывает. Да… Пройдя по запустелому коридору и услышав знакомый голос, Оримура остановился. Взгляд скользнул по табличке, висевшей на дверях кабинета: 4Ц. Не решаясь зайти или сказать хоть слово, подумавший немного Ичика просто встал рядом, прислонившись к дверям спиной. Он начал слушать. Говорил мужчина. Уверенно, спокойно… твёрдо и вместе с тем безо всякого намёка на грубость. Даже напротив — тепло. По-отечески. Это Фумецу-сан — рассказывает, как всегда, о чём-то своём, но не о предмете преподавания, а ученики, все как один, молчат. Слушают учителя и его истории о «криминальном» (как он сам выразился) детстве, о котором этот взрослый человек умудряется поведать с таким непосредственным добродушием, что не возникает сомнений: этот человек действительно в некотором роде связан с бессмертием, как указывает его фамилия. Потому что душа у него вечно молодая. И кое-кого он 312-му этим напоминал, хоть и весьма отдалённо. Глубокомысленные рассуждения и копания в себе оказались прерваны, когда из кабинета вдруг решила выйти Оой. Девушка, само собой, и не подозревала о том, что снаружи, у самых дверей, кто-то стоит, потому сильно напугалась, когда увидела Оримуру. Да Спартанец, признаться честно, и сам поневоле вздрогнул из-за того, что некий субъект внезапно выплыл из-за дверей и резко схватился за сердце при его виде. Они уставились друг на друга, и пережившая испуг Оой, наконец, поняла, кто перед ней стоит. Не прошло и секунды как смятение на её лице сменилось гневом. — Орррримуррра, чуч-чело м-милитаристкое, — прорычала она. — Совсем дурак, инфаркт мне подарить вздумал?! Не успел несколько опешивший от такого офицер среагировать, как в коридор уже выглянула голова… учителя. — Что за шум? — спросил он с неподдельным интересом. — А драка есть? — Фумецу-сан! — возмущённо воскликнула Оой. — Оримура — дурак, пришёл и напугал меня! Тут Фумецу задержал взгляд своих карих глаз на Оримуре. Улыбка на его лице не заставила себя ждать. — Ага, вот и соколёнок вернулся. Давно тебе не видели, проходи! Помедлив немного, 312-й перешагнул порог кабинета. Ему, может, и не хотелось сильно много говорить… Но он понимал, что ему хотелось просто побыть здесь.***
Будучи в своей комнате, Оримура положил перед собой спортивную сумку и принялся паковать свои вещи. Пора расставаний прошла, уступив место этапу непосредственной подготовки. Согласно данным от Чифую, Небесная Академия, в которую Шестому предстоит отправиться уже завтра, функционирует как школа-интернат. То есть пребывание на территории училища круглосуточное, а это значит, что собирать всё необходимое надо заранее. Этим, собственно, 312-й и занимался в последние дни, параллельно с крайними приходами в школу. И вот в сумку поочередно отправляются комплекты дополнительной одежды, бельё, сверху ложатся принадлежности для рисования, немного канцелярии, расходные материалы, инструменты, средства личной гигиены, а также зарядное устройство. Пара книг и журналов. Сумка закрывается и отодвигается в сторону. Потом рядом с ней кладётся продолговатого вида чёрный чехол с вложенным в него бокеном. На ручку дверцы же лейтенант вешает плечики с выданной ему формой белого цвета, которую он успел выгладить, проверить и примерить, вдобавок подобрав к ней новые кроссовки. Ненадолго приостановившись, Спартанец закрывает глаза и глубоко вздыхает, вслушиваясь в звуки собственного сердцебиения, погружаясь в нахлынувшие ощущения. Вдох… выдох… Короткий взгляд, брошенный на наручные часы, показывает ему, что план выполнен точно в соответствии с составленным им ранее расписанием, а значит, время для небольшой передышки. Выключив свет, Ичика неторопливо сел на пол прямо посередине собственной комнаты, выпрямил спину, положил руки на разведённые в стороны колени и снова закрыл глаза, концентрируясь на дыхании. Вдох… выдох… Абсолютное спокойствие. Тут, чуть насладившись ощущением расслабленности, офицер с новыми силами прокручивает в голове всё, что сделал за последние полтора часа. Вспомнив это, принимается за перебор выполненных дел за прошедший день. Закончив с этим, восстанавливает в памяти всё, что произошло с ним за неделю. Так, кусочек за кусочком, фрагмент за фрагментом, всё постепенно складывается в целостную картину. И Ноубл-шесть видит, что никаких упущений в этой картине нет. А может означать только одно… Вдох. Выдох. Никому не видимое полотнище с изображённой на нём прошедшей неделей быстро скручивается в трубку и прячется куда-то в сторону, образ безвозвратно растворяется в окружающей Спартанца тьме. И он перестаёт думать о чём-либо вообще, потому что больше нет дел на сегодня, нет тревоги, нет боли. Есть только он, и есть завтра. Завтра, которое он должен ждать.