***
Куроко отвернулся от ребят и побрел в обратную сторону, думая о том, что наставники снова будут ругать его за неудавшуюся попытку забрать душу человека. Но он же привык к этому. Он был слабохарактерным, по словам его педагогов. Все его семнадцать лет они учили его, как использовать скрипку, которая перешла голубоволосому по наследству от его отца, по назначению. Все эти годы он был хранителем леса — сильнейшим божеством, живущим в чащах леса. Но его поступки говорили об обратном. Он был слабым, не умел сражаться с врагами и за все это долгое время не смог убить ни одного существа. Несмотря на действительно тощее тело, внутри него стучало огромное, доброе сердце. Животные и растения леса искренне любили его и защищали.***
Кагами окликнул голубоволосого. Тот медленно, отстранёно смотря сквозь парня, повернулся. Потревоживший его спокойствие потряс перед лицом Тецуя его же скрипкой. Куроко протянул руку, чтобы забрать свою вещь, но ему просто не дали возможности это сделать. Акаши пошевелился, его глаза прояснились, разум стал ясным, как день. Он оглянулся и увидел кузена, который сердито смотрел на голубоволосого парня.***
POV Акаши Я медленно закрыл глаза, вслушиваясь в приятную мелодию. Внутри меня кричали голоса, которые отчаянно пытались убедить меня открыть глаза — не подчиняться музыке. И я вам не лгу, я уверен в том, что слышал их. А может, все-таки, не уверен… В любом случае, я не мог разлепить глаза, будто кто-то склеил их клеем, но мне было уже глубоко наплевать. Музыка не отпускала меня, и я поддался ей. Мелодия обволакивала. Мне казалось, что я нахожусь в пустой комнате, полностью окрашенной в белый цвет. В комнате не было ни окон, ни дверей. Лишь такой же, как и все помещение, белый пушистый коврик, на котором восседал старик в ярко-оранжевом одеянии, что было странно видеть в белоснежной, как снег, комнате. Мужчина был абсолютно лысый, лишь длинная седая борода свидетельствовала о произрастании волос на его лице. Его кожа была на несколько тонов темнее моей. Что было «слегка» необычно в этом округе. Именно эта мысль заставила меня понять, что это все происходит в моей голове. Я взглядом пробежался по всей комнате, ища выход. Однако дверь так и не появилась. Я подошел ближе к старику и окликнул его: — Эй, простите, не подскажите, как мне отсюда выйти? — даже в своей голове я старался быть вежливым. Я минуту наблюдал за незнакомцем, но он даже не пошевельнулся. Я решил, что ничего не случится, если я попытаюсь потрясти его, чтобы вывести из этого состояния. «В конце концов, это моя голова!» — мои мысли мысли пронеслись эхом по всей комнате. Я и забыл, что я внутри своей головы, а это значит, что мои мысли будут звучать, словно громкоговоритель. Я дотронулся до плеча мужчины и легонько потряс его, но, вместо ответа или движения, я не почувствовал даже прикосновения. Моя рука прошла сквозь него… Я сел рядом на пол и скрестил ноги так же, как и старик, — по-турецки, закрыл глаза и попытался настроиться. Только сейчас я заметил, что мелодии, которая играла раньше, больше не слышно. Я находился в абсолютной тишине. Раньше я старался совмещать вместе с баскетболом йогу, чтобы избежать появления второй личности. И спустя несколько месяцев я перестал слышать посторонний голос в своей голове. Я подумал, что, если я помедитирую, хуже не будет. Я делал все, как и на тренировках, но ничего не происходило. Но я не собирался сдаваться, я поставил себе цель, что любым способом выкарабкаюсь из такого состояния. Я не намерен торчать в своей голове, пока мое физическое тело стареет вместе с моими друзьями и родственниками. Я пробовал различные техники снова и снова. И одна из них начала работать. Уже после первой попытки старик, который, по всей видимости, был буддистом, испарился. Это была своего рода подсказка для меня, чтобы я поставил себя на место буддистов и начал пробовать техники медитации, что я собственно и сделал. Техника состояла в том, что я должен был перенести свое внимание на кончики пальцев ног, сосредоточиться на малейших ощущениях, которые возникают в том месте. И представить себе, что я направляю свое дыхание к пальцам, наполняя их ощущением тепла и энергии. А когда эта зона полностью будет расслаблена, мне необходимо направить энергию вверх по телу через колени, руки, позвоночник, лицо — прямиком к макушке. Таким образом, я заставлял свое тело расслабиться и наполниться еще большей энергией. Именно эта энергия и помогла мне разрушить стены вокруг себя. Все рухнуло. Я медленно приоткрыл глаза. Лучики света пробивались сквозь зеленую листву, падая мне на лицо. Пели птицы, вдалеке журчал ручеек, как мне казалось. Однако голоса, доносившиеся у меня из-за спины, помешали насладиться красотой этого могучего леса. The end POV Акаши***
— Как ты мог снова это сделать? — зло процедил Кагами, схватив совершенно не сопротивляющегося парня за тонкое запястье. Еще немного — и он взорвется. — Ты пытался сделать это со мной, а теперь я застаю тебя в этой же ситуации… Как ты мог попытаться навредить ему. Ладно я. Я слепо верил в нашу дружбу и был наивен тогда, но он… Куроко стушевался и опустил полный скрытого сожаления взгляд на свои ноги, утопающие в изумрудной траве. — Я не хоте… Невразумительный шепот прервал окончательно озверевший Кагами: — Ах не хотел? Тогда почему я держу это, — он бросил полный отвращения взгляд на проклятую скрипку, — сейчас в своих руках? Почему я не могу сейчас достучаться до него? Потому что ты не хотел? — глаза красноволосого сузились от злости, он сжал кулак, в котором и лежала это отвратительная скрипка, так, что на руке взбухли вены. Совладав с собой, он продолжил: — Ну? Чего ты молчишь? Сказать нечего? Куроко смотрел куда-то за спину красноволосого. Однако не решался его прервать, пока тот сам не решил обернуться. Он увидел изумленного кузена. Акаши опустил глаза в пол, пытаясь сделать вид, что все это время разглядывал траву, а не подслушивал их разговор. Это даже разговором назвать было нельзя. Ведь, чтобы между людьми завязался разговор, нужно, чтобы говорили двое. А в этом случае Кагами гневно изливал накопившееся мысли в лицо собеседника, который нервно покусывал нижнюю губу и даже не пытался больше вставить свое слово в монолог парня. Сейджуро подошел поближе к парням и коснулся указательным пальцем скрипки, но кузен тут же отдернул руку, в которой держал скрипку и начал отчитывать теперь Акаши: — Я же тебе велел не ходить в этот лес, так? Так, — ответил он сам себе и продолжил тираду: — Почему ты не послушал меня и пошел сюда? Да, если бы не я, черт знает, что это урод сделал бы с тобой, — буквально на секунду парень замолчал. По лицу пробежала тень разочарования и горечи после произнесенного оскорбления в сторону Куроко, но это чувство тут же сменилось злостью. Красноволосый заглянул в глаза, по-видимому, знакомого парня, крепко сжал руку Сейджуро и направился в сторону дома, оставляя голубоволосого стоять в центре поляны.