Нелегкий путь.

Этим вечером в главном зале замка собрался весь клан. К праздничному столу подали все, что предназначалось для войска Черного Волка. Мужчины надели свои лучшие рубахи и накидки, женщины – самые нарядные платья. Несмотря на испытанное разочарование, веселье не смолкало. У них давно не было повода для праздника, и люди спешили воспользоваться малейшим предлогом. На галерее собрались волынщики и арфисты, в зале показывали свое мастерство жонглеры, акробаты и танцовщики. Макфейн, как почетный гость, восседал за столом лэрда. Рядом с ним расположились Двалин, члены совета, Ниэлл, Элпин и Бильбо, что несказанно возмутило молодого лэрда. К тому же Торина поместили в спальне отца. В этот вечер Бильбо не желал сидеть рядом с Макфейном и просил дать ему место подальше от Торина. Однако Элпин категорически отказал ему в этом. Бильбо снова душил гнев. Он не представлял, как долго еще сможет выносить эту пытку - находиться рядом с Торином. – Ты что, вообще никогда не одеваешься в нормальную одежду? – с издевкой спросил у него Торин, усаживаясь. – Не нравится, так не сиди со мной, – проговорил Бильбо, не глядя на него. Его настроение, и без того мрачное, еще больше упало. Из-за Торина он должен выглядеть, как оборвыш, но пока ничего другого не остается. Бильбо не волновал собственный вид, но колкие замечания Макфейна задевали его гордость. Энгус, Дугалд и Гордон настороженно поглядывали на него. Они никогда не слышали от Бильбо резкостей, и были удивлены. Макфейн захватил с собой бумагу, перо и чернила и на протяжении трапезы, забыв об учтивости и ни на кого не глядя, что-то писал. - Что же он там пишет? - тихо спросил Ниэлл. Бильбо покосился на Макфейна. - Как видно, наше общество не столь важно для великого воина, - покачал он головой. Как же ему не нравился этот надменный человек, с которым он вынужден провести несколько месяцев! При одной мысли об этом, Бильбо охватывало отчаяние. Энгуса, Дуталда и Гордона оскорбляло такое поведение, неподобающее почетному гостю. Они несколько раз пытались вовлечь Макфейна в беседу, однако ответом им всякий раз было молчание. В конце концов они оставили свои попытки. Зато Двалин выбивался из сил, развлекая соседей рассказами о приключениях, пережитых им вместе с Макфейном. Один рассказ был невероятнее другого, и Бильбо опасался, что все они вымышлены с начала до конца. Торин оставался равнодушным ко всему происходящему. Казалось, он забыл, что вокруг него люди. Не дожидаясь завершения пиршества, Торин отложил перо и поднялся. По залу прокатился ропот недоумения. – Завтра мы начнем тренироваться и укреплять замок, – объявил он, холодно глядя на собрашихся. – Мужчин разобьем – на группы: одни будут работать, другие – тренироваться. На каждый день я назначу по четыре занятия, чтобы каждый участвовал по меньшей мере в одном. Женщины также должны присутствовать. – Женщины? Зачем? - Бильбо с волнением поднялся с места. Синие глаза на несколько секунд встретились с его хмурым взглядом. – Потому что ваш клан должен уметь постоять за себя, - голос Торина был резким. – Каждый человек, будь то мужчина или женщина, должен иметь хоть какие-то навыки сражения, чтобы защитить себя от врагов. Вы должны доверять мне, - Торин скользнул прищуренным взглядом по юноше. Тот был явно рассержен и считал его бесчувственным чудовищем. Почему-то гневный взгляд серых глаз задевал его за живое. Наступило тяжелое молчание. Люди взирали на него, потрясенные услышанным. – Пока одна бригада занимается, другие будут укреплять обороноспособность замка, – продолжал Торин. Он отвернулся от Бильбо, заглянув в свои записи. – Первым делом надо нарастить до высоты шести футов шести дюймов деревянную парапетную стенку на гребне стены… – А как же вид?! – ужаснулся Дугалд. – Шесть футов шесть дюймов, – грозно повторил Торин, теряя терпение. – И через каждые три фута – зубцы и амбразуры. Лучнику будет где спрятаться. Предстоит также выковать новую подъемную решетку, которая будет двигаться вверх и вниз на хорошо смазанных цепях. Внизу ее закрепят два тяжелых железных засова – по одному в каждой стене. Помимо решетки, надо сколотить толстые дубовые ворота с такими же надежными запорами. – Напрасная трата времени и древесины! – презрительно возразил молодой Ниэлл. – Если появится решетка, зачем деревянные ворота? – Затем, что даже самые прочные ворота нельзя считать неприступными. – ответил Торин пренебрежительным голосом, словно говорил с глупцом. – Но любые ворота задерживают врага и позволяют обороняющимся подготовиться, вылить сверху на захватчиков кипяток, кипящее масло, засыпать их стрелами, забросать камнями. – Кипящее масло? – переспросил Энгус, приложив воронкой ладонь к уху. – Четыре окна в каждой из башен мы превратим в узкие бойницы. Из них будут стрелять лучники, – гнул свое Торин. – Возле бойницы надо оставить место для двух лучников и запаса стрел. – В наших башнях расположены спальни. Там негде устроить ниши для лучников, – заметил Дугалд. – Башни следует использовать для обороны, а не для сна, – отрезал Торин. – Если собираетесь ночевать там и впредь, привыкайте обходиться малым. Дугалд удивленно покачал головой и посмотрел на Энгуса: – Дай ему волю, он превратит наши спальни в оружейные склады! – Стена замка перпендикулярна поверхности земли. Это значит, что во время осады противнику ничего не стоит пробить в стене брешь или сделать подкоп под нее. Придется позаботиться от откосах и увеличить толщину стен внизу на три фута. Тогда воинов противника, ведущих подкоп или пробивающих брешь, легче отбросить от стены, а сверху обрушить на них камни. – Слышите, что он говорит? – подал голос бородач из-за соседнего стола. – Выходит, наша цель – прибить человека камнем, как муху! Торин отвернулся, бросив через плечо: – Я все сказал.  Сбор во дворе на рассвете. Я разделю собравшихся на бригады, организую работу и военную подготовку. Несите с собой все оружие и доспехи. А пока я предлагаю всем ложиться спать. Вам предстоит трудный день. Он говорил негромко, но его властный голос заставил всех присутствующих почувствовать всю его силу. Торин Макфейн умел заставить людей слушать его. Велев Двалину прихватить вина, Торин направился к лестнице. Ему очень хотелось покинуть зал так же величественно, как он держался во время выступления, но боль в ноге не позволяла скрыть хромоту. Чувствуя на себе взгляды сотен глаз, он медленно пересек зал, пытаясь сохранить достоинство и гадая, чем объясняется молчание собравшихся – жалостью или презрением. После его ухода зал взорвался. Все заговорили разом. – Неужели ты допустишь это! - воскликнул Бильбо, посмотрев на Элпина. Он сжал кулаки, посмотрев на дверь, за которой скрылся Торин. - Макфейн не может заставить наших женщин сражаться, это немыслимо! – Почему же? - Элпин был на удивление спокоен. - Разве Макфейн не прав? - обратился провидец к людям. - Разве женщины не могут сражаться бок о бок со своими мужьями, в случае беды, чтобы защитить детей и имущество? – То есть, ты на его стороне? - рассердился Бильбо. - Я не понимаю! – Разве не ты привел его к нам, мальчик мой? Ты сам уверил нас, что он тот - кто нам нужен, - мягко заметил Элпин. - Отпусти прошлое и поверь великому воину. – Я не могу отпустить прошлое, - прошептал Бильбо с горечью. Его слова услышал только провидец. - Я никогда не смогу простить его. Элпин понимающе кивнул. Ниэлл, заметив расстроенное лицо Бильбо, встал рядом с ним, с обеспокоенным лицом. Провидец посмотрел на Бильбо. – Ты должен доверять ему сейчас. Должен доверять мне. В своем пророчестве я видел его. Он тот, кто поможет нам. – Его нисколько не заботит наша безопасность, - покачал головой Бильбо. - Его волнует лишь звон монет. Он не достоин звания Черного волка! – Если ты прогонишь его, то что будет с твоим народом, как ты защитишь людей? Бильбо замолчал. Элпин прав, у него нет выхода. Да, Макфейн бесчестный и безжалостный человек, но он им нужен. И все следующие месяцы следует помнить об этом. Бильбо должен был ставить интересы своего народа выше собственных. – Бильбо прав, я тоже не доверяю Макфейну, - фыркнул Ниэлл. - Ему нечего делать в нашем клане. – Это не тебе решать, - спокойно заметил старец. Бильбо подавил тяжкий вздох. – Хорошо, я верю в твое видение, Элпин, пусть Макфейн остается. А сейчас нам всем не помешает отдохнуть, ведь завтра предстоит нелегкий день. *** Коридор, ведущий к покоям Макфейна, был пуст. С гулко бьющимся сердцем Бильбо тихо постучал в огромную дубовую дверь. – Войдите! Дверь распахнулась. Торин вскочил с кресла с легкостью, какой Бильбо никогда еще не видел. Узнав его, разочарованный Макфейн снова уселся. К чему скрывать свои мучения перед этим юнцом? Взяв со стола кувшин, он надолго припал к нему, не замечая, что струйка вина полилась на рубаху. Потом Торин устремил на гостя усталый и равнодушный взгляд из-под тяжелых век. Сейчас перед Бильбо был уже не многоопытный военачальник, властно объясняющий притихшему клану, как превратить беззащитный замок в неуязвимую крепость, а человек, изнуренный болями и неспособный обходиться без выпивки. Бильбо клял себя за то, что, как и другие, поддался на время иллюзии. И вновь Торин Макфейн показался ему отталкивающим и неприятным. Многие поверили ему, но вскоре, увидев его хромоту, грубость и неуважение к людям - поняли, кто он на самом деле. – Чего тебе надо, черт побери? – грубо спросил его Торин. Бильбо скрестил руки на груди, стоя в проеме двери. – Пока ты здесь, Макфейн, не пей так много. Если люди увидят тебя во хмелю, ты лишишься их уважения. Он пожал плечами: – Они меня и так не уважают. – Нет, рассказы о твоем прошлом вдохновляют клан. Поджав губы, Бильбо посмотрел на гобелен над его кроватью. На нем был изображен Черный Волк, ведущий небольшой отряд на битву с армией Монро, которая безжалостно атаковала деревню. За ужином Двалин в подробностях живописал этот эпизод, не ведая, что его слушатели уже наслышаны о нем. Потом он снова взглянул на мужчину в кресле, взгляд которого был безразличным и холодным. Торин был пьян. – Если хочешь, чтобы тебя уважали, покажи, что ты достоин этого. Макфейн снова глотнул вина. – Мне наплевать, как ко мне относятся, - скривился он и прищурил глаза. Синий взгляд вспыхнул, остановившись на Бильбо, заставив его нервничать. Некоторое время Торин наблюдал за ним, но о чем он думал, было непонятно. Тишина действовала на нервы. – Ты не сможешь учить людей, не питающих к тебе уважения, - нарушил Бильбо затянувшееся молчание. – Ты и впрямь воображаешь, что я в силах превратить в воинов весь этот сброд – музыкантов, жонглеров, рифмоплетов? – Торин презрительно расхохотался, заставив его вздрогнуть. – Твои люди – сущие дети. Они понятия не имеют, что значит сражаться с неприятелем. У них другие заботы: как бы не испортить вид, не поступиться размером спальни ради лучника, как бы не совершить дурной поступок – убить врага, швырнув ему в голову камень. – Он откинулся в кресле и закрыл глаза, держа кувшин с вином на коленях. Красивое лицо озаряло пламя свечи. – Когда на вас опять нападут, сдайтесь, и дело с концом. Глядишь, никто не пострадает. Бильбо шагнул к нему, сжав кулаки. – Ошибаешься, Макфейн! – Он едва подавил ярость. – Да, мы хорошо музицируем, и ваяем, и занимаемся резьбой по дереву, но это еще не означает, что клан не способен постоять за себя. То, что мы умеем наслаждаться природой и сострадать ближнему, не делает нас слабаками. Нет, мы – полноценные люди и гордимся этим. Но ты так поглощен собой, что не можешь понять других, – презрительно добавил он. Услышав оскорбление, Торин приподнял тяжелые веки. На его лице не отразилось никаких эмоций. – Как видно, ты считаешь меня бессердечным негодяем, - улыбка Торина была холодной, даже ледяной. В серых глазах Бильбо плескалась ярость. Однако от этой улыбки его пробрал мороз. – Тебя наняли учить нас обороняться и обещали хорошую плату за твои труды, – с негодованием продолжил юноша. – Ты приказал людям собраться рано поутру, поэтому перестань пить. Лучше бы поспал. Утром я разбужу тебя. – Я проснусь сам. – На заре? Ну уж нет! Дверь захлопнулась, прежде чем Торин опомнился. Плохо соображая, он глотнул еще, желая забыть дерзкого юнца. Его взгляд упал на гобелен у кровати: Черный Волк с десятком людей наносил поражение пятидесяти недругам. Сюжет вызвал у него изумление, и Торин, не отрывая взгляда от стены, припоминал, действительно ли совершил этот невероятный подвиг. Как же все было на самом деле? Удрученный своим беспамятством, он поднялся и задул свечу. Все погрузилось во мрак. Рухнув на кровать, Торин допил вино. Его не покидала горькая мысль: неужели и другие рассказы о подвигах Черного Волка столь же преувеличены? Так или иначе, теперь никто не поверит, что он был некогда непобедимым. Захлопнув дверь, Бильбо прислонился к ней спиной. Успокоившись, он прислушался к тишине, затем выпрямился и зашагал по коридору. Было ошибкой остаться с Торином наедине. Но разве он должен бояться Макфейна? Он не трус! И все же, стоило ему вспомнить холодный синий взгляд, по спине пробегали муражки. В этом человеке он подсознательно чувствовал опасность.