***
Знаете это чувство, когда ты собираешься что-то сделать, а тебе буквально вся вселенная содействует в этом? Я тоже не знаю. Макс дал мне отправную точку. И я прождал два гребаных часа в этом полном не осознающих себя тел баре, пока она не пришла туда и не начала месить какаю-ту лису. Возможно, если бы она не сделала этого, я бы так и не смог найти ее в толпе. — Успокоилась? — снисходительно спросил я, когда она вроде как перестала вырываться. — Без тебя бы справилась. Действительно, вся ярость улетучилась, даже то удивление, которое на секунду отразилось на ее лице, стоило мне оттянуть ее. — Болит? — Ась? — переспросила Рона с таким видом, словно я не стоял последние минут десять рядом и не успел всю ее излапать, пока держал подальше от противницы. — Твой нос. Девушка небрежно вытерла кровь с кожи над верхней губой и поморщилась. — Нет, но совсем скоро начнет. — Из-за чего вы сцепились? — я пытался узнать причину, но меня, конечно же, ждала неудача. — Не твое собачье дело. — Не забывай, что я твой Лидер. Рона ничего мне не ответила, просто смотрела в пол. На кончиках ее волос оказалось немного крови. Даже не могу сказать, чья она. Стояла девушка так около тридцати секунд, а потом резко сорвалась с места и направилась к выходу. — Хей, хей, хей, постой. — тут я ее нагнал и схватил за плечо. — Может, тебя стоит проводить? — Я что, маленькая девчушка, которая впервые прибыла в Лихачество? Боишься, что меня изнасилуют по дороге домой? — Нет, но… — Вот и все. — голос настолько холодный, что им хоть звезды туши. — Лидер, прошу, отвалите. И она ушла. Но у меня все еще есть шанс ее завалить. Надо действовать постепенно и распланировано.***
POVРона Проводить. Вот еще. Да он скорее сам меня изнасилует, чем нормально доведет до моей квартиры.***
Церемония Посвящения. Шестнадцатилетние подростки определяют всю свою дальнейшую жизнь. Один за другим. Один за другим. Один за другим. Мучительно долго. Двое из трех нерешительно плетутся к Маркусу, берут нож и, на пару секунд застывая, разрезают руки, чтобы окропить кровью одну из чаш. Я стою спиной ко входу в Церемониальный зал. Как начальник охраны я должна сейчас стоять на посту. Мои люди расставлены по всему помещению и зданию. Все бы ничего, если бы не Эрик, стоящий рядом с остальными лидерами за сидящими лихачами, который все время на меня пялился и переговаривался о чем-то с Максом. Каждый его взгляд был подобен крюку, который жадно вонзается в холодную и вонючую тушу дохлой свиньи. Будь я немного более недисциплинированной, меня бы обязательно передергивало от отвращения. Каждый его взгляд был подобен яме слизней, в которую ты падаешь, и твари ползут по тебе, прорываются во все щели, и ты тонешь в них, так как они слишком скользкие, и ты захлебываешься в слизи, которую они выделяют. Если говорить проще, то мне этот Эрик не совсем по душе. Я заметила, что в этом году неофитов-переходников около десяти человек. Многие рожденные в Лихачестве остались в родной фракции. Все правильно, они с самого детства привыкли к беспокойству и просто не способны отказаться от него ради скучной и спокойной жизнедеятельности. Лишь единицы желают этого покоя. Думаю, они не достойны звания, с которым уродились. Ни в коем случае. Они слишком жалкие для него. Я родилась здесь, здесь и осталась. Ни в каком другом месте меня бы не ждала такая жизнь, которую я хочу. А хочу я именно этого. Страсти. Гнева… Внезапно мои мысли оборвал Маркус, заканчивая Церемонию.***
Мы с другими старшими Лихачами добрались до Ямы минут на десять раньше, чем неофиты. И, конечно же, я должна была вместе с Эриком встречать сосунков на крыше. Все ушли, и остались только мы двое. Подойдя к бортику крыши, я запрыгнула на него и села. Лидер уверенным шагом тоже подошел и аккуратно прислонился к месту совсем рядом. Никто не произнес ни слова. Я смотрела вперед, однако боковым зрением видела, что он, опустив голову, разглядывает то ли ботинки, то ли щебень, покрывающий тут все. Мужчина был настолько близко, что руки, пусть и обтянутые рукавами из черной кожи, соприкасались. Мне ничего не оставалось, кроме как отодвинуться. Хоть немного, но стало свободнее дышать. И тут он придвинулся. Черт бы тебя побрал! Я отодвинулась. Он придвинулся. Нет уж! Если он будет так близко, то весь предназначенный мне кислород израсходует! Вновь пришлось отодвинуться. И — вы не поверите! — он, гадюка, придвинулся. — Перестань! — раздраженно выговорила я, резко повернувшись к нему. — Ась? — Эрик тоже повернулся, и его лицо выражало чистейшее недоумение. — Пе-ре-стань. — Что я делаю-то? — Ты что, издеваешься? — сузив глаза, я пыталась отравить его взглядом. А он не отвечал. Пытался сдержать безмятежное выражение лица, но в итоге губы поломались в ухмылке. И вот послышался шум поезда. Они выпрыгивали из вагонов и были похожи на кузнечиков. Прыг да скок. Прыг да скок. А потом они поражались. А потом снова прыгали. В неизвестность. Они допускали, что мы могли просто всех заставить бросаться туда, где их ждет смерть, но все равно выполняли условия. Забавно, что первой была Сухарь. В конце оставались урожденные лихачи. Жалкие трусы! А потом мы снова остались наедине. — А почему синий? Я бесстрастно обратила взор на громилу. — Нет, серьезно. Почему синий? — Есть одна сказка. — я залезла на бортик. — Старая совсем. — прошла на середину, чтобы упасть в дыру, а не врезаться в обломки. — Там была девочка. — поправила одежду на себе и стряхнула пыль. — Она постоянно поучала главного героя. — сделала небольшой шажок к краю. — Волосы у нее были синие, а сама она стояла на своем. — прыгнула.