Но бывают времена...

- Не прекращать огонь! - закричал Альберт, едва крисаллиды появились на мосту, - Не подпускайте их к себе!       Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем сказать. Рептилоид лунатиков опять проревел какую-то команду и все пришельцы на другой стороне начали одновременно стрелять по позициям людей. Стрелки из них были, конечно, так себе, но их очень посредственный навык обращения с оружием нивелировала воистину гигантская численность. Шквал снарядов, обрушившийся на уже и так держащиеся на честном слове укрепления, не давал людям не то что отстреливаться - даже головы высунуть нельзя было. - Бен, шустрее! - прикрикнул на мужчину немец. - Почти готово! - раздалось в ответ, - Еще минута! - У нас её нет!       С мерзким полутрещанием-полуклацаньем первый крисаллид прорвался через импровизированную баррикаду на мосту и, быстро перебирая конечностями, рванул к людям, засевшим впереди. Впрочем, чтобы перебраться через ту груду мусора, которая была нагромождена на покрытии, не нужно было быть великим акробатом или перекаченным бодибилдером. Насекомоподобный пришелец не ушел далеко от баррикады - синхронный залп из четырех масс-драйверов отшвырнул его назад. Туша крисаллида рухнула на покрытие дороги, обильно орошая её кровью. Но через баррикаду уже лезли сородичи пришельца, каждую секунду все более увеличиваясь в числе. Нескольких из них удалось пристрелить, но это была лишь капля в море. Неудержимая, клацающая жвалами волна все быстрее и быстрее приближалась к людям, наполняя воздух едким налетом обреченности и безнадежности. - Бен! - рявкнул Альберт и, одним рывком подскочив к мужчине, вытащил его из закутка, где тот собирал детонатор, - Вали отсюда! - Но я почти... - БЕГИ!!!       Самоназваный сапер мельком взглянул на мост и тут-же, не задавая больше вопросов, бегом припустил к складу с подъемником. - Пусть убираются сейчас же! - проорал вдогонку снайпер и потом обернулся к мосту, сплошь покрытому ковром из клацающих жвал и оскаленных в звериной ярости морд. "Вот и все" - как-то отстранено подумал Альберт за секунду до того, как первый крисаллид врезался в оплавленную баррикаду.       Шеду молча шел по коридору корабля Эфириалов, едва сдерживая себя. Стиснутые в практически неприкрытой ярости челюсти, полуприкрытые глаза с вертикальными, змеевидными зрачками, сжатые в кулак могучие пальцы - все это свидетельствовало, что к нему сейчас лучше не подходить. В отличие от большинства ласама, он редко проявлял столь характерную для них горячность и ярость, обладая воистину стальными нервами. Но даже его спокойствию и невозмутимости был предел. И сегодня этому пределу настал конец. Кафор, этот червь, осмелился нарушить прямой приказ Иераты! Владыка, отправляя их вместе с Безлицыми, строго-настрого запретил вмешиваться в любые сражения, которые те затеют.       "Это их война. Пока еще их, - сказал тогда Иерата, отправляя отряды Шеду и Кафора, - нам нет нужды вмешиваться. Хоть мы и воины, но не дураки. Вам нужно лишь присмотреться к этим безлицым и их врагам. Смотрите, слушайте, запоминайте. Потом прилетайте и расскажите, что увидели. Главное - не разбудить спящего великана." Шеду прекрасно помнил эти слова. А вот Кафор, похоже, вырвавшись из-под опеки Кланов, решил их подзабыть. Но ничего, Шеду напомнит ему. А если этот молокосос, Дахака, которого отправили командовать отрядом безлицых, не справится с настолько простым заданием, то Кафору лучше самолично удавиться.       Пылающий праведной яростью Шеду почти добрался до зала с самоуправцем, когда из бокового коридора послышались торопливые шаги и раздался лебезящий голос: - Посол Шеду! Посол Шеду, подождите! Посол! Ну подождите же!       Человек, говорящий эти слова, был хорошо известен ласаме. Полковник Саммерс. Бывший помощник командовавшего гарнизоном планеты, генерала Уильямса. И предатель, добровольно перешедший на сторону безлицых. Такие, как он, фактически сдали планету Эфириалам. И Шеду их искренне презирал. Предатели своего рода, недостойные жизни. Среди ласама не было таковых. Сохранность кланов стоит любых жертв. А предательство они сразу после знакомства с этим понятием посчитали наитягчайшим из преступлений - наряду с разорением кладок с потомством. А сейчас этот ничтожный червяк осмелился заговорить с НИМ?!! "Спокойно, Шеду, спокойно, нет нужды его убивать." - Ну, посол, подождите же, - человек нагнал идущего ласаму и сделал непозволительную глупость - коснулся его рукой, пытаясь обратить на себя внимание.       На этом терпение Шеду лопнуло. Рыкнув, он молниеносно развернулся и, без особого труда схватив человека одной рукой, поднял его и фактически вбил в стену. Ласама прислонил свою чешуйчатую голову практически вплотную к лицу Саммерса, предоставив тому "удовольствие" лицезреть взбешенный оскал полной острых клыков пасти и пристально смотрящие, немигающие глаза. - Еще раз, - голос Шеду сейчас больше напоминал тихое рычание, пробирающее до костей, - я увижу тебя - вытащу позвоночник из гнилой пасти, бесхребетный червь. А сейчас - убирайся.       Ящер разжал руку и человек шлепнулся оземь. Когда он, потирая шею, встал на ноги и оглянулся, ласамы уже и след простыл. - Мы еще встретимся, - Саммерс сплюнул, - тогда и поговорим. Ящерица недоделанная.       В зале было тихо. Лишь негромко пощелкивали приборы, которые Кафор со своими подчиненными перетащили сюда со своего корабля. Мягкий фиолетовый свет заливал помещение. Спокойная, умиротворенная обстановка. Но тревожность и нервозность ощущались повсюду - во взглядах и движениях работающих и снующих туда-сюда ласама, она была будто разлита в воздухе - тонким, но хорошо ощутимым слоем.       Причина этой нервозности стояла возле одной из стоек. Кафор, второй командир отряда ласама, отправленного Владыкой Кланов Иератой, дабы проследить за безлицыми и заключить с ними соглашение. Если от него будет смысл, конечно.       Признаться, когда он увидел, КАК воюют безлицые, то его первым помыслом стало убийство всех их без исключения. Ибо вот так не делают даже мелкозубые детишки, едва вылупившиеся из яиц. Но потом он все же переборол свои желания и пришел к единственно верному, с его точки зрения, решению. Если хочешь доказать свою полезность - покажи свои лучшие качества. А лучше всего ласама умели воевать.       Нет, всех своих воинов Кафор отправлять не стал. Он отправил только одного. Дахака лишь недавно стал полноправным воином. Он был самым молодым из всех и мог похвастать только тремя трофеями, что на фоне остальных с двумя десятками у каждого минимум смотрелось смехотворно. Потому он и был отправлен командовать отрядом миньонов безлицых - себя показать, да опыту поднабраться.       Дахака сокрушит этих "людей", а безлицые, увидев мощь ласама, поспешат заключить с ними договор. Это приумножит мощь кланов. Ласама обретут новую цель для завоеваний. К ним вновь рекой потекут слава и трофеи. И немалая часть этого перепадет и на долю первого, кто совершил столь значительный договор. Его, Кафора, запомнят на века. Запомнят как ласаму, вернувшего былую славу кланам. Сейчас нужно только разобраться с одной маленькой проблемой... - КАФОР!!! - раздался полный ярости крик от дверей.       А вот и она. Обернувшись, названный увидел свою единственную головную боль, сейчас стремительно приближавшуюся к нему. - Шеду, я все могу...       Кафор слишком поздно понял, что тот пришел не столько поговорить, сколько выплеснуть ярость. От прямого удара в челюсть голова ласама мотнулась назад. Рот сразу наполнился горьковатым привкусом крови. Кафор попытался выставить перед собой руки, но спаренный удар по корпусу заставил его согнуться пополам. Зайдясь в неутихающем приступе кашля и пытаясь вдохнуть воздух в резко опустевшие легкие, ласама едва ощутил, как Шеду схватил его за костяные гребни на голове. Зато он хорошо ощутил тот момент, когда колено ласамы пришло в соприкосновение с его челюстью. Боль резкой вспышкой пронзила голову и следующий удар Кафор едва ли почувствовал.       А Шеду и не думал останавливаться. Удар локтем по затылку упавшего на колени Кафора. Тело ласамы падает на пол. Остальные не вмешиваются - вожди сами выяснят свои отношения.       Схватить тело одной рукой за голову, второй за хвост. Поднять над собой. И кинуть прямо в центр зала, где небольшие ступеньки сходили вниз на несколько дециметров и образовали шестиугольную впадину.       Кафор со стоном перевернулся, сплевывая кровь и едва успел увидеть, как Шеду, взяв короткий разгон в пару шагов, прыгнул прямо на него. Ласама все же не стал приземляться прямо на своего противника. Обе ноги глухо стукнули в пол по обе стороны от тела поверженного Кафора, а сжатая в кулак правая рука уже летела к его челюсти. Удар. Еще удар. А за ним последовал еще один, и еще, пока ласама не перестал сопротивляться, а лишь что-то прохрипел разбитыми губами. Только тогда Шеду прекратил избиение. Ярость, неудержимо клокочущая у него в крови и требовавшая выхода, потихоньку затихла. Кровавая пелена сошла с глаз и разумом постепенно овладели привычная холодность и спокойствие.       Вытащив одной рукой из-за спины булаву, своей длиной больше похожей на копье, Шеду приставил её оголовье к подбородку лежащего ящерапода и слегка надавил. Острые полукруглые лезвия с легкостью прорезали кожу Кафора и оросили его чешуйчатую кожу кровью. - Ты. Осмелился. Нарушить. Приказ. Владыки. - каждое слово Шеду тяжело и размеренно падало в воздух - подобно тому, как гвозди вбивают молотком в крышку гроба. Кафор, хрипло дыша, с трудом сфокусировал взгляд на говорившего. Кровь из рассеченного лба заливала глаза, мешая видеть, в груди нещадно кололи сломанные ребра. - Мне следует убить тебя. Единственное, что тебя спасает - это то, что твой воин пока справляется со своим заданием. Но если он не выполнит его... - Шеду замолчал, заполнив помещение гнетущей тишиной, - ты умрешь.       Булава исчезла за спиной ласамы так же стремительно, как порыв ветра в жаркий полдень. - Твоя судьба отныне в его руках. - Шеду отошел на два шага назад, позволяя Кафору встать. - Тебе это понятно, - губы ласамы скривились в едва заметной презрительной гримасе, - брат?       Крисаллиды на баррикаду буквально залетели. Те жалкие несколько кубометров строительного мусора, что составляли заграждение на мосту, не задержали их ни на секунду. И то ли командир пришельцев быстро учился, то ли быстро учились сами крисаллиды, но ворвались на позицию людей они уже все толпой, а не по одному. Звонко застучали масс-драйверы, но их стрельба прекратилась буквально через пару секунд - когти крисаллидов рвали легкую броню так же хорошо, как и мягкую, незащищенную плоть.       Четверо СП-шников погибли практически одновременно, разорванные на части инсектоидными уродцами, а их крики еще долго преследовали Альберта по ночам. Самому же немцу относительно повезло - он находился дальше всех и избежал участи своих бойцов. Гибель людей дала ему буквально секундную фору, чтобы разорвать дистанцию и снести одному из отклонившихся от остальной массы крисаллидов голову из винтовки. Звук выстрела неизбежно привлек внимание других монстров и те синхронно повернули омерзительные головы на Альберта. А уже спустя мгновение человек бежал от преследующей его по пятам щелкающе-клацающей волны монстров.       На ходу вытащив один из пистолетов, немец начал стрелять в неудержимо несущуюся за ним орду насекомоподобных лунатиков, пытаясь хоть как-то остановить их продвижение. Но металлические болванки будто исчезли в сплошной бегущей стене раскрытых пастей и когтей. На долю секунды затормозив у одного склада, немец вскинул винтовку и, не целясь, выстрелил в преследователей. На таком расстоянии промахнуться было просто невозможно, да и крисаллидов было столь много, что даже не было нужды в прицеливании. Снаряд просто-напросто смел одного из бегунов вглубь орды, но остальные даже не замедлили шаг, прямо на ходу разорвав своего сородича на кусочки.       Этот фокус Альберт успел повторить еще три раза - пока на очередном повороте не столкнулся лицом к лицу с отколовшимся от остальной стаи уродом. Поднимая пистолет и одновременно второй рукой пытаясь защититься винтовкой, немец уже подспудно понимал, что ему не хватит какой-то доли секунд.       Помощь пришла с неожиданной стороны. Откуда-то сбоку короткая очередь подрубила пришельца, а затем раздался усиленный громкоговорителем крик: - ЛОЖИСЬ!!!       Размышлять Альберт не стал. Натренированное тело на инстинктах кинулось вниз, а над головой человека уже сердито жужжал рой болванок и плазменных сгустков. В стаю крисаллидов будто выстрелил танк - первые ряды полегли полностью, разорванные в клочья оружейным огнем. - Шевели задницей, Белоснежка! - опять раздался крик.       Резво поднявшись, Альберт побежал вперед, на ходу рассматривая своих спасителей.       Одинаковые военные бронекостюмы, армейского образца вооружение - на помощь гражданским прибыл гарнизон Шаньси. - Там еще есть кто? - спокойно осведомился у подбежавшего немца "костюм" с пометкой сержантского звания на броне - двумя желтыми полосками поперек обоих плеч. - Нет. - Тогда уходим. Чарли - взрывай!       Один из бойцов взвалил на плечо переносный гранатомет и отправил заряд прямиком в угол одного из складов. Прогремевший взрыв обрушил массив здания прямиком на застрявших в проходе крисаллидов, похоронив их под обломками и перегородив его самого. - Я сержант Кройч, гарнизон Шаньси, - повернулся к Альберту солдат, - как я смотрю, мы прибыли вовремя?       Джеффри прекрасно понимал, что появление его отряда было воспринято беглецами чуть ли не как подарок судьбы. Эти глаза, в которых почти потух тусклый огонек надежды, теперь смотрели на него и его бойцов, как на ангелов небесных. Они верили, что солдаты спасут, защитят их от любых напастей, верили, что самое худшее позади.       Вот только сам сержант был настроен не так оптимистично. Гуркха на платформу не поместился и его пришлось оставить в шахте. И огневой мощи, да и людей Кройчу катастрофически не хватало, чтобы перекрыть все подходы к складу с подъемником. Хоть у самих шахт сержант и встретился с десант-группой одного из фрегатов, в результате чего у него под командованием теперь было два с лишним десятка бойцов, это все равно ничего не решало. Так, капля в море. В море клацающих жвал и когтей. Потому он принял единственно верное, на его взгляд, решение - эвакуировать всех в шахты, а вход вместе с подъемником завалить к чертовой матери. - Ханжа, ну что там с взрывчаткой? - прокричал Кройч, подбегая вместе со своей группой и спасенным немцем к подъемнику. - Почти закончили! - раздалось в ответ от коренастого капрала.       В десантной капсуле с Тикендероги - того самого фрегата, откуда была подобранная Кройчом десант-группа, нашлась очень полезная штука - двадцать кило X-400, армейской взрывчатки, вместе с детонатором. И пока Кройч вместе с большой частью бойцов отправился отбивать атаки сил Эфириалов, капрал Гураши, он же Ханжа, был оставлен, дабы заминировать платформу подъемника. - Отлично. Это отлично. Гражданские? - уже тише спросил сержант, заметив, что на складе почти нет людей. - Все внизу. Кройч кивнул самому себе и указал группе на подъемник. - Пошевеливайтесь! - крикнул он бойцов, - Вы же не хотите остаться тут с лунатиками! - Мы сразу за вами, сержант. - Поторопись. Надолго мы их не задержать не смогли.       Ли не хотел умирать. Он хотел жить. Безумно хотел, до помутнения в глазах и панического дыхания. Недавний кураж и ощущение полного всемогущества уже прошло, уступив место истинному, первобытному и щенячьему страху. Этот страх сжимал горло, мешая дышать, проникал цепкими коготками прямо в мозг, лишая всякой свободы мышления и даже попросту не позволяя двигаться. Скорчившись за каким-то листом металла, Ли пытался забиться как можно дальше. Время от времени по листу попадали редкие рикошеты, от металлического звяканья которых парень пытался забиться еще глубже. - Опускай уже эту хрень! - рявкнул один из солдат на гражданского, пытавшегося запустить пульт подъемника, одновременно используя его как укрытие.       Ничего не отвечая бойцу, мужчина быстрыми, точно отмеренными движениями вскрыл панель пульта и отбросил в сторону. Погрузил руки в открывшееся чрево аппарата, заполненное проводами. Несколько секунд - и замигавший разноцветными огоньками пульт загудел и все люди готовы были поклясться, что это был лучший услышанный ими звук в жизни.       Техник протянул руку, чтобы включить пульт, при этом на долю секунды выпрямившись в полный рост. Слишком сильно выпрямившись. Он не увидел лунатика, убившего его, не услышал звука выстрела, оборвавшего его жизнь и не увидел снаряда, превратившего его лицо в кровавую кашу из костей, мозга и крови. Мужчина только повалился на пол - без единого звука, как кукла-марионетка, которой обрезали нити. Изувеченное лицо его оказалось прямо напротив Ли, единственным уцелевшим глазом словно смотря на него и вопрошая - "Почему я? Почему не ты? Почему я мертв, а ты живешь?".       Один из бойцов матернулся и через мгновение уже сам оказался возле пульта и резко дернул рубильник. - Поехали! - торжествующе закричал он. А спустя мгновение три рубиновых луча перечеркнули его наискось. Тело несколько секунд нерешительно стояло на ногах, несильно покачиваясь - а потом рухнуло на платформу парой дымящихся кусков плоти. - По укрытиям! - закричал все тот же боец, сидя за какими-то ящиками и слепо отстреливаясь от лунатиков, высунув плазмер над укрытием, - Не высовывайтесь!       Им это помогло лишь частично. По мере того, как подъемник опускался, на нем оставалось все меньше и меньше мест, где можно было укрыться от огня противников. А их количество все прибывало и оставшиеся несколько бойцов ничего не могли изменить. К самому низу подъемник доехал только с Ли и чудом уцелевшим капралом. - Давай! - солдат очутился возле парня и попытался схватить его за руку, чтобы вытащить.       Парень лишь что-то замычал и попытался забиться еще дальше. Он не мог выйти. Только не туда, на залитую кровью и внутренностями платформу, на которой болванки масс-драйверов, пронзительно звеня, выбивали кровавые фонтанчики. - Ну давай же! Ты же тут сдохнешь! А, чтоб тебя! - боец сплюнул и, схватив детонатор взрывчатки, ринулся с платформы.       Он не успел сделать и пары шагов. Почти десяток лучей лазеров и болванок масс-драйверов прошили его тело, вгрызаясь в него и кромсая плоть. Мужчина навзничь упал на пол и медленно, выплевывая кровь, развернул голову к Ли. Неслышно открывая окровавленный рот, он что-то пытался сказать парню, но лишь выталкивал толчками кровь. Пальцы руки слабо шевельнулись, подталкивая к Ли коробку детонатора. - Возьмииииии... - прохрипел наконец капрал. Через секунду одиночная болванка оборвала его жизнь, попав в голову и расплескав её содержимое на полу платформы и лице Ли.       В голове у него будто резко щелкнули переключателем. Несколько секунд посмотрев на детонатор, Ли необычайно четко, будто говоривший стоял над плечом, услышал чей-то голос: - Мы не герои. И не злодеи. Мы рождаемся. Но не умираем. Мы уходим в Ад на перегруппировку. - голос был необычайно тих. Он был будто отображением мысленного голоса Ли. Тембр, тон, громкость - все было идеально выдержано. - Ли! Ли! ЛИ! - прервал этот голос чей-то другой - слишком грубый, слишком громкий.        Он поднял голову. У входа в тоннель был Святослав. Он рванулся вперед, но его тут же сбил с ног и прижал к земле Альберт. - Не глупи, - прошипел он ему в ухо,- ты уже ничем не поможешь мальцу.       Ли, мельком взглянув на человека, сразу потерял к нему интерес. Он вновь посмотрел на коробочку, лежащую столь близко... и столь далеко. Стоявшие наверху лунатики не дали бы ему её забрать. Не так просто. - Нет, - словно прочитав его мысли, раздался совсем тихий голос Святослава, - не надо. ЛИ!!!       Он опять посмотрел вперед. Но не на СП-шника. На Альберта. И тот медленно кивнул. - Действуй, парень.       Одно быстрое, подобное броску кобры, движение вперед - никто потом не смог сказать, что даже успел это увидеть, и вот он вновь на месте с детонатором. - Мы не герои. Мы не умираем, а уходим в Ад на перегруппировку, - произнес Ли, смотря на правосудора.       Побелевшие от напряжения пальцы вжали кнопку в корпус пульта с такой силой, будто хотели его разбить.       Грохота взрыва Ли уже не услышал.