Но бывают времена...

      Зал был полон теней. Как и всегда. Горящие светильники в форме факелов отбрасывали причудливые блики на стены огромного зала, заставляя надписи на нем растягиваться и сжиматься, исчезать и тут же появляться. И надписей было много. Со своего места Явик мог увидеть, что они начинались на уровне его колен и постепенно поднимались вверх, к самому недосягаемо высокому потолку зала. Тридцать один миллиард. Именно столько здесь было официально имен. Все, павшие во Второй войне. Но, как Явик догадывался и сам, и сказал ему Леджер, который и привел его сюда – имен здесь было больше. Вписывали тех, кто погиб и до, и после Второй. - Идем, - Леджер двинулся вперед, одной рукой приобняв за талию жену, а второй держа нечто, подозрительно напоминающее восковую свечку в длинном футляре. Собственно, свечкой это и было. Пока они добирались сюда на комфортабельном корабле, Леджер тонкой металлической иголкой вырезал на воске имена. Сейчас иголка, очищенная от воска, покоилась на шеё человека, покачиваясь на тонкой металлической цепочке. - Сюда, - Леджер поманил Явика к какому-то скрытому в полумраке проходу. За узким проемом скрывалась коротенькая лестница, выведшая на парящую в воздухе платформу. Она была пристыкована с другой, та - к третьей и так дальше, дальше и дальше. Причем каждая платформа парила на уровне чуточку повыше остальных, образуя таким образом, своеобразную лестницу, поднимающуюся к огромному рукотворному сталактиту в центре зала. Леджер провел протеанина и жену вверх, пока не нашел более-менее пустующую платформу. - Немного осталось, - заметила Авелина Леджер. - Да, - согласился с ней муж, - Мы как раз вовремя. - Немного до чего? - Явик, к своему удивлению, заметил, что произнес эти слова так же приглушенно, как и люди. - До выступления. О, - на мостках, обрамляющих сталагмит, появился одетый в бежевые одеяния секк-локарец, - Я и не знал, что Престол Слышащих(1) отправил сюда своего представителя. - Не думаю, что это представитель, - ответила Авелина, - У него памятная свеча, - женщина указала на предмет, который ящер аккуратно держал обеими руками. - Действительно, - Леджер улыбнулся, - Ряды Культа ширятся. А ты что думаешь по этому поводу? - обратился человек к Явику. - Один из ваших мудрецов как-то изрек "Религия - опиум для народа". Эта одна из немногих вещей среди вашего народа, с которой я согласен. Леджер дернулся было что-то ответить, но жена мягко взяла его за руку и мужчина закрыл рот. - Посмотрим, насколько изменится твое мнение после поминания, - еле заметно улыбнулась Авелина и отвернулась, обратив все свое внимание на постамент далеко внизу, - Оно как раз начинается.       Явик, последовав примеру людей, подошел к краям платформы, благоразумно схватившись одной рукой за поручень.Падать с такой высоты не рекомендовалось. Если только ты не умел летать.       На платформе посередине зала, тем временем, показался один-единственный человек. Тот, ради которого сюда и пришли все те тысячи, столпившиеся по всей пещере. И, увидев, его воочию, Явик признал, что он производит еще более жалкое впечатление, чем на фотографиях и голограммах. Низенький, с жидкими светлыми волосами, в потрепанном костюме. Такого точно не представишь в качестве кого-то выше, чем офисного клерка. Но этот человек был не тем, кем казался. Александр Хильвариус, глава Культа Памяти, неофициальной главенствующей религии Единства. Хотя Явик и сомневался, что Культ можно было назвать религией, верованием, сектой, да и, собственно, культом. Десяток традиций, изложенных на небольшой книжке, сотня "вроде бы" служителей, одно "священное место" - и это, собственно, весь Культ. Но влияние его традицией было огромно, этого отрицать было бы глупо. Как и то, что "верующие" относились к неконформистами крайне благосклонно, без той нетерпимости или снисходительности, что Явик обычно наблюдал у рас-союзников. Впрочем, справедливо было и обратное - неверующие не относились к культистам, как к второсортным. Общество идиллического идиотизма. - Единые, - внезапно раздался отчетливый голос. Отлично поставленный, с великолепным произношением и интонацией, четко выдержанными паузами. Мечта диктора, - Вы все знаете, зачем мы собрались здесь сегодня, - Явик наконец понял, что обладателем столь идеального голоса был замухрышка Хильвариус. - Ровно тридцать лет назад нам был нанесен удар. Жестокий и поучительный, безжалостный и беспощадный, - Человек будто преобразился. Место офисного клерка занял пылающий энергией и едва скрываемой мощью титан, - Тридцать лет назад мы потеряли свой дом. Место, в котором мы сейчас находимся, - Хильвариус обвел зал руками, - единственное, что у нас осталась. Единственное, что мы можем потрогать. Пощупать. Но в один момент исчезнет и это. И что тогда останется? - Александр замолк и с грустью посмотрел на окруживших его людей, - Что? - произнес он уже куда тише. - Память, - раздались голоса после небольшой паузы. - Да, - Хильвариус так-же грустно улыбнулся, - Только память. Камень искрошится, металл заржавеет, плоть и кость истлеет. Но память... Порой это единственное, что у нас остается. И потому мы должны сохранить её. Оглянитесь - это место одновременно и символ наших убеждений и наш позор. Можете ли вы сказать, чем был раньше этот кусок камня? Нет? Вы молчите, - Альвариус на секунду умолк, укоризненно рассматривая людей, - И я не могу. Это мог быть кусок евразийской плиты. Платформа Солт-Лейк-Сити. Дно Марианской впадины. Мы этого не знаем. А часть из вас даже не видели их ни разу. И не увидит. Мы не уберегли этого. И теперь можем только сберечь крохи памяти. Как эти, - человек указал на надписи на стенах, - Здесь имена. Имена всех погибших в течении войны. Капля в море, но начинать надо с малого. Единые умерли. Ушли в Тень. Слились с ней. Все, что от них осталось - здесь. Когда-нибудь и наши имена присоединятся к этим. А до той поры мы будем жить, стараясь не посрамить их ожиданий.       Хильвариус умолк и приподнял руку со свечкой. Второй рукой он зажег её обычной зажигалкой. Остальные Единые повторили его действие. И стояли, держа свечи перед собой, шепотом бормоча имена, пока воск не выгорел. - Помните - Память - единственное, что останется в конце, - Хильвариус развернулся и скрылся в едва заметном люке в середине своего постамента.       После этого Единые разделились на две группы - одни пошли к выходу, вторые подошли к стенам и длинными тонкими иглами, как у Леджера, начали вырезать что-то на них. Имена, как чуть позже догадался Явик.       Супружеская чета Леджеров и, соответственно, сам Явик, вошли в первую группу. Они спустились с платформ вниз и почти подошли к выходу, когда Явик, под действием внезапного и ему самому непонятного импульса, отошел к пустующему участку стены. А потом, вытащив нож, начал корябать на стене имена. Материал был неожиданно неподатливым, прочным. До такой степени, что протеанин чуть не отрезал себе руку соскочившим лезвием. Но Явик не сдавался. Он спиной ощущал вставших за ним Леджеров. Они почему-то (возможно, из-за уважения к его делу) молчали. Хотя он был бы очень благодарен, если бы кто-то из них догадался дать ему стилус. - Этим будет легче, - раздался рядом чарующий женский голос.       Явик с трудом подавил инстинктивное желание вломить по обладательнице голоса деформацией. В этом зале почему-то это получалось легче, чем где-либо, но поворот все равно вышел слишком резким.       За спиной у протеанина стояла человеческая женщина. Достаточно молодая - в промежутке от 25 и до 35 лет, среднего роста, черноволосая, зеленоглазая. Будь Явик человеком, она бы, возможно, ему бы даже понравилась. Но сейчас он только быстро пробежался взглядом по фигуре, отметив мимоходом болевые точки. - Возьмите, - женщина улыбнулась белоснежными зубами, по-прежнему протягивая протеанину стилус.       С подозрением покосившись на ней, Явик все же взял предмет и развернулся обратно к стене, стараясь держать человека в поле зрения. Закончив с работой, протеанин вернул стилус хозяйке, пробурчав как можно более нейтрально: - Благодарю. - Да не за что, - опять улыбнулась женщина, - Я Лана, - она грациозно наклонила голову. - Явик, - протеанин смягчил голос, как смог. Получилось даже без привычного рычания. - До встречи, Явик, - Лана изящно развернулась и упорхнула. "Лебедь на кладбище" - пришло в голову протеанину сравнение. - Как ты легко заводишь знакомства, - заметил Кристиан, когда Явик подошел к чете Леджеров. - Кто она такая? - оставил колкость человека биотик без ответа, - Я будто раньше слышал её голос, но не могу вспомнить... - Конечно, слышал, - согласно кивнул головой ученый, - Весь отдел изо дня в день слышит. Скоро Изгои начнут этим голосом разговаривать. Твой инженер её сутками слушает, - пояснил Леджер в ответ на непонимающий взгляд Явика, - Кто же знал, что протеане так любят инди-поп? - А, - протянул Явик, - так вот это какая Лана. Ты прав - мне везет на знакомства.