Но бывают времена...

Ферос.       Дитер умер первым. Визжащее лезвие топора с легкостью распороло броню и грудную клетку бойца, фактически развалив его напополам. Еще дымящиеся внутренности не успели коснуться земли, а тварь уже двигалась дальше. Она не придерживалась какого-либо четкого направления атаки, не стремилась уничтожить командиров или снайперов, отрезать кому-либо выход, выманить из укрытия. Она просто убивала. Безжалостно, быстро, беспощадно. И кроваво. Взмах топором - и лишившийся ног белошлемник отлетает в сторону. Проходит ровно две секунды - и засевший в укрытии сектоид взрывается фонтаном собственной крови и костей. Чуть позже Тангустино заметил в руках твари огромный пистолет - такой же искаженный, отвратительный, чуждый, как и владелец. - Вскипятите ему мозги, - рыкнул Тангустино псионикам, одновременно отеческим подзатыльником запихивая в укрытие стоявшего столбом Явика, - Трио, обход по левому флангу, Дио, отступить, - на смену обычным названиям отделений прошли более привычные белошлемнику обозначения времен guerra de guerrillas*, - Вазари, не отсвечивай, - майор жестом указал паре ближайших бойцов на безопасника, - Головой за него отвечаете.       Пробарабанившая поблизости очередь из масс-драйвера заставила майора последовать примеру своих подопечных и залечь в укрытие. - Дымовая завеса, - рыкнул он бойцу рядом и сам сорвал с пояса почти невесомый цилиндрик дымовой гранаты.       Бросок! - и с негромким "пшиком" по полю боя начало расползаться облако густого сероватого тумана. Газ в нем был не простой - из-за каких-то хитрых фокусов яйцеголовых, в которых не разобрались до конца, кажется, даже они сами, он скрывал любые цели в нем от любых средств обнаружения, начиная простенькими ПНВ и заканчивая сверхсовременными аппаратами слежения. Этого-то и добивался Тангустино. - Adelante*, - почти шепотом скомандовал майор в миниатюрный коммуникационный прибор и первым перепрыгнул через низенькую преграду, за которой сидел.       Герильерос последовали за майором, молча и тихо продвигаясь по задымленному участку поля. Никаких выстрелов, пока бойцы не заняли укрытие. И только тогда из тумана начали раздаваться смертельно точные выстрелы. - Предсказуемо, - раздался отвратительно знакомый голос, вызвавший у Ренара зубовный скрежет, - Но вы же не думали, что мне нечем ответить?       Туман у ног белошлемников начал стремительно редеть, расступаться перед волей Чернокнижника. Но не таять, а собираться в возвышающиеся над людьми конструкции, невесомо покачивающиеся на ветру. Которого не было. Тонкие кончики чего-то, напоминающего перевязанный пучок прутьев, легонько раскачивалась, оставляя за собой четко видимый дымный след. - Не приближаться к плетям, - раздался голос Тангустино, - Найдите Угрозу. И… - Через кучу обломков вдруг перелетел мутон, обильно заливая место своего падения кровью. Перелетев по кусочкам. Из-за обломков разнесся разочарованный рев чужака и громогласный рев монструозного оружия, - И держитесь подальше от этого психа. Где ракетчики?       Амисса был зол. Беспредельно зол. Он был… Где он был раньше? Луна? Молех? Исстваан? Он не помнил. Воспоминания медленно проносились перед глазами, но стоило только попробовать сосредоточиться на каком-то – и они тут же ускакивали вдаль шустрым галопом. Ретинальный дисплей шлема иногда фиксировал образы существ, которых здесь не могло быть – пара интерексов, целящихся в него из своих обманчиво бесполезных луков, бросающиеся в атаку мегарахниды и держащий свою отрубленную голову Тарик Торгаддон. Это отвлекало. Приводило в бешенство.       Очередной образ высветился на дисплее в самый неподходящий момент – Сергар Таргост, предостерегающе покачивающий пальцем. Секундная задержка – и очередная добыча, верно рассчитав шансы выжить в прямом противостоянии, успела ускользнуть. - Арргх, - ближайший обломок разлетелся каменной крошкой от удара кулаком, - Тебя не может быть здесь! Ты умер! Сдох, как собака! – следующий валун раскололся пополам, - Что это за колдовство?! - А меня и нет, - практически беззвучно прошептала призрачная фигура, прежде чем бледнеющий силуэт прорезали ракеты.       Оба снаряда попали в цель – фигура чужака отлетела куда-то в сторону, впечатавшись в металлический остов звездолета. - Цель поражена, - раздалось от ракетчиков, - Меняем позицию.       Они не успели. Фиолетовый хлыст откуда из-за стороны резким, внезапным ударом рассек их пополам вместе с оружием. - Благодарю вас за сотрудничество, - Тангустино мог поклясться, что услышал в голосе Чернокнижника неприкрытую издевку. - Не стоит, - ответивший ему голос был… чужим. Не голосом самого Чернокнижника, не голосами древосаларианца, которого с начала боя Тангустино так и не увидел. Да и вообще, не видел. Не был это и голос любого из людей, с которыми майор спустился на планету, как и голос Явика. Такое впечатление, что несколько созданий пыталось говорить по очереди одним голосовым аппаратом. Громкость практически мгновенно сменялась с крика на шепот, интонация с угрозы на мольбу.       В поле зрения майора выступил Лектор. Или тот, кем он стал. Фигура псионика стала ощутимее выше, массивнее. За его плечами клубилась, вилась дымка фиолетового нечто, при каждом шаге лениво колыхающаяся из стороны в сторону. На лицо будто наложили гипсовую маску, гротескно повторяющую черты лица носителя. Единственными живыми точками на нем были глаза – два ярких бездонных овала на мраморном лике. Лектор по прежнему держал посох, но теперь тот не напоминал клюку старика, а стал оружием – грозным и великолепным в своей простоте. - О, - Чернокнижник чуть развел руки и полуприсел – изобразил пародию на поклон, - У щенка прорезались зубы. Я загоню тебя обратно в конуру, - едва Тсай выпрямился, из его тона исчезла всякая насмешливость, - Ты думаешь, взял эту силу взаймы и уже стал богом? – в Лектора полетел уже знакомый майору сгусток-пила, но псионик отбил его ленивым, почти на грани презрения движением посоха. - Столь много шуму, - заметил он, обходя по кругу противника, - Неужто ты боишься? - Боюсь? Тебя? – Чернокнижник даже поперхнулся от такого заявления, - Это что, весь твой гениальный план? Разозлить меня? Заставить совершать ошибки? - Стало быть, не боишься, - подытожил Лектор, - Но… Тогда почему ты дрожишь? Чернокнижник после секундной задержки молча кинулся на Лектора.       Голова невыносимо гудела, будто после удара кузнечным молотом. Амисса медленно приподнялся, опираясь руками об обломки. - Звено, перекличка, - хрипло прорычал он, пытаясь найти свое оружие, - Звено! – в виске что-то пульсировало, будто пытаясь подать сигнал, пробиться сквозь пелену тумана, застилавшего рассудок. - Рагус, - космодесантник остановился, - Хосет. Торек. Отзовитесь! – крикнул Амисса и вдруг замер.       Торек мертв. Погиб на Молехе. Амисса видел его труп. Так-же, как и труп Хосета. Тот умер на полях Исстваана. Их нет тут. И не может быть. Нужная мысль, наконец, пробилась в голову. Где он? И как он здесь оказался? Амисса злобно сощурился и потер подбородок, тут же отдернув ладонь. Решетка… Когда она превратились в зубы? Когда это было? Когда? Бешенство мгновенно захлестнуло разум кровавой пеленой и так некстати выскочившего на космодесантника противника Амисса просто-напросто загрыз. Но даже когда теплая, так приятно отдающая болью кровь стекала по горлу в пищевод, бешенство не утихло. - ГДЕ? – эмоции дали выход в виде дикого крика, - ГДЕ Я?       Следующей жертвой гнева Астартес стал высокий худощавый ксенос, которого он забил голыми руками. Удар за ударом, пока тело противника не превратилось в груду изломанных костей и кровоточащей плоти. Бил и бил, пока керамит брони вместо тела противника не стал врубаться в каменный пол. Только тогда пелена ярости наконец спала с глаз. - Крови, - тихо прорычал Амисса. Это имя было у него не всегда, но ему это было неважно, - Крови Кровавому Богу!       С диким ревом павший на сторону Губительных Сил Астартес ринулся в битву. Первый же увиденный им враг лишился головы – брошенный топор срубил её и глубоко вонзился в бетон стены. По пути к нему Амисса убил еще двух – людей, одного из которых разорвал пополам, а второму по-простецки свернул шею. А потом он опять ворвался в схватку. Кровь стучала в голове, побуждая вновь и вновь повергать противников. Рубить, рвать на части, вбивать в землю. Эйфория от кровопролития захлестнула Астартес с головой.       Тем неожиданней был мощный удар по разуму. Застигнутый прямо во время прыжка, Астартес упал на землю. Вопя от боли раздираемого пси-когтями разума, он катался по земле, тщетно пытаясь изгнать вторженцев из своей головы. А они все терзали его разум, грозясь превратить его в безвольный кусок мяса. И это им удалось. Амисса не хотел сдаваться. До безумия не хотел. Но его сил не хватило выжить. С коротким вскриком его сознание ушло. Только, чтобы открыть дорогу тому, кто изначально занимал это тело. Амисса было лишь именем. Именем, который Астартес принял в знак позора своего Легиона. И это имя легко можно было сменить, что космодесантник и сделал.       Давление на мозг тут-же исчезло – нельзя воздействовать на то, чего не понимаешь и не видишь. - Мои маленькие псайкеры, - прошипел чужак, - Давайте сыграем в игру? Минерва, пространство Единства, тюрьма Сил Правопорядка.       Тишина была гнетущей. Единственным источником звука в камере был сам человек, но он не двигался. Сидя на кровати перед входом, он недвижно уставился на дверь, не меняя положения тела уже много часов подряд.       Сегодня его последний день. Через несколько часов его отведут в зал суда, зачитают краткий приговор, дадут ему слово для проформы, а потом… С тем, что будет потом человек уже давно смирился. Он знал, каково наказание за его проступок, но если бы ему выпал шанс все изменить, он бы пренебрег им. Остальные останутся целыми. Какое-то время.       Дверь беззвучно раскрылась и уже от порога послышался флегматичный, механический голос: - Руки за голову, встать, - охранник не повышал голоса. Они никогда не повышали голоса, - На выход.       Три этажа наверх, ровно пять сотен шагов. Пять сотен шагов до смерти.       Его подвели к трибуне. Человек огляделся по сторонам. Секк-локарец в качестве судьи, два цербера перед кафедрой с ним, два младших судьи-человека, секретарь и два охранника. Возможно, последние люди, которых он увидит в жизни.       Судья чуть кашлянул и начал зачитывать: - Джон Адриан Шепард, негражданин Единства, уроженец Минервы. Вам предъявлено обвинение по статьям номер 3, часть один – нападение или учинение препятствий сотруднику службы правопорядка, номер 7 – тайное хищение чужого имущества и номер 12, часть один – бродяжничество. Вы признаете себя виновным?       Глупый вопрос. Признает, не признает – приговор ему уже вынесли. Такова вся суть Единства: оно – полноправный и единственный властитель твоей жизни. Но ему было наплевать на Джона, пока он подыхал в трущобах планеты, пытаясь выжить с группой таких-же бедолаг. Было плевать, пока его «банда» от голодухи и безысходности не решила ограбить продуктовый магазин. Кто ж знал, что правосудоры отреагируют так быстро? Остальные успели убежать, Джон – нет. Одна из двух хороших новостей. Вторая заключалась в том, что одному из правосудоров Шепард вывихнул руку. Смог бы и сломать, но не успел – напарники его подскочили. - Обвиняемый, - постучал чем-то по кафедре судья. - Признаю, Ваша Честь, - хрипло отозвался Джон. Он не видел смысла отпираться.       Судья с ничего не выражающим лицом продолжил: - В совокупности за ваши преступления вы приговариваетесь к высшей мере наказания – переработку в Автономную Боевую Киборгизированную Единицу.       Цербер. Они переделают его в бойцового пса Единства. - Приговор будет приведен в действие через неделю, в 11:00 по стандартному времени. Последнее слово? - Такового не имею, - слабо попытался улыбнуться Шепард. - Заседание суда окончено, - ящер ударил дубовым молотком по подставке на кафедре, - Все свободны.