see you later, motherfucker

мне снится выматывающее и изнемогающее нечто, вырывающее из рук контроль. оно сводит с ума игрой на прогнившем рояле с продавленными рычажками, скрипящими досками под ногами, мокрыми ладонями и гудящей по утрам головой. пытаясь быть честным с собой, ты начинаешь лгать другим, потому что это кажется логичным. ты проливаешь слёзы ночью, потому что это кажется правильным. что-то внутри, голодное и неизменно колючее, клубится грозовыми тучами, подходит к горлу и не даёт дышать. я вытаскиваю осколки из кровоточащих ладоней, расчёсываю костяшки, тру запястьями лоб, — медсестра отмахивается от меня, будто я помойная муха, отводит взгляд, сбегает из комнаты, запираясь в подсобке. я тяну к ней руки, медленно идя следом и еле переставляя ноги: если не смотреть, на чьи внутренности наступаешь, становится чуточку легче. сзади кто-то кричит: зовёт меня, не называя имени, умоляет вернуться, помочь ещё раз, поменяться ролями и лечь на плаху вместо него. я же такой добрый, право слово, я могу помочь и разбить собой тысячи окон и зеркал. ты спишь и чувствуешь боль, усталость и бессилие. сегодня ночью твоя мать пыталась выцарапать тебе лицо, а отец обвинял в своих же грехах. ты чувствуешь себя мучеником. я оглядываюсь в надежде больше не увидеть преследующую меня Жуть и каждый раз смиренно опускаю взгляд в пол — она никогда меня не оставит. её прикосновения болезненно-огненные, пугающие и опаляющие изнутри, я сгораю из-за жара и страха (и трепета) пред эти могущественным существом. ты обнимаешь себя ночью, сдерживаешь рыдания и боишься закрыть глаза. иногда мне снятся бескрайние реки, голые деревья и сухие дожди. я запрокидываю голову, захлёбываясь водой. ты смиряешься с этим. я (вроде как) смиряюсь. это похоже на одержимость. Жуть закрывает твои слезящиеся глаза и слизывает соль с щёк. я не просыпаюсь.