Путь к тишине. Часть 2

Оставшись в одиночестве, Кедвин не сразу пошла домой. Еще некоторое время она стояла на набережной, обдумывая услышанное только что. Митос. Это многое объясняет. Черт возьми, неужели она сама не могла догадаться? Хотя — каким образом? И как ей теперь себя вести? Он назначил ей встречу… Зачем? Предположим, он хочет поговорить. Вопрос — предоставить ему возможность вести беседу самому (оценить уровень его искренности) или сразу дать понять, что его тайна для нее уже не тайна? Что говорить? Соблазн таким образом проверить намерения Старейшего был велик, но вряд ли стоит себе это позволять. Морального права устраивать ему какие-либо испытания у нее нет, что бы там ни говорил МакЛауд. Даже если он решит не называть ей своего настоящего имени, это ровным счетом ничего не значит. Он не обязан раскрывать ей свои тайны. А значит, вводить его в заблуждение насчет своей осведомленности было бы не только очень и очень некрасиво, но и опасно. С врагом она так бы и поступила, но этот человек ей врагом не был. Хотя вполне может им стать, если поймет, что она просто так, ни с того, ни с сего, принялась водить его за нос. Нет, это ей совсем ни к чему. Если она будет играть в открытую, он верней начнет ей доверять… На кой черт мне его особое доверие, подумала Кедвин, покинув набережную и направившись к своему дому. * * * — Ну, как настроение? — спросила Кедвин, входя в кабинет-библиотеку, где сидела с книжкой Мишель. Та отвлеклась от чтения и тускло улыбнулась: — Ничего… — У меня встреча сегодня вечером, — сказала Кедвин. — Не соскучишься? — Постараюсь. Это на всю ночь? — Да что ты… Просто деловой ужин. Но знаешь, оставаться одной тебе, пожалуй, ни к чему, даже не на всю ночь… Давай-ка я позвоню отцу Райли. Вдруг он сегодня нуждается в компании? Мишель снова улыбнулась и кивнула. Она стала тихой и молчаливой после возвращения из проклятого особняка, но опасаться за ее здоровье — в том числе и душевное — Кедвин оснований не видела. Ну а если Райли согласится присмотреть за ней сегодня вечером, будет совсем хорошо… * * * Еще только ступив на порог церкви, Кедвин и Мишель ощутили Зов. Почти сразу навстречу им вышел Лиам Райли. Мишель глянула на него с некоторым интересом. Она видела его в нормальной обстановке первый раз… Ничего особенного она не приметила. Столкнись она с ним на улице, так и священника в нем бы не признала. — Добро пожаловать, — сказал Райли. — Вам повезло даже больше, чем вы думаете. — Это в каком же смысле? — хмыкнула Кедвин. — У меня еще двое гостей. Так что скучать не придется. — И кто это? — без энтузиазма спросила Мишель. — Аманда и Ник. Не волнуйся, Кедвин. Здесь есть и компания, и охрана. — Я и не волнуюсь. Мишель, я приеду за тобой, не позже полуночи. Кедвин быстро пожала руку Мишель и ушла. Райли, спокойно улыбнувшись, жестом пригласил ее за собой: — Ну что же, будь моей гостьей… Тем более что здесь Аманда. Они направились к дверям личных покоев Райли, но, немного не дойдя, Мишель остановила его: — Отец Райли… — Да? — Послушайте, вы не могли бы… я хотела попросить… Он вздохнул: — Догадываюсь, о чем. Не волнуйся, милая. Аманда мне уже намекала. Можно подумать, я сам ничего не пойму. — Вы отслужите мессу? — Да. Не тревожься. В этот момент из-за дверей выглянула Аманда: — Ну, где вы там застряли? Мишель, ты не хочешь со мной поздороваться? Они вошли в светлую, уютную комнату. Аманда, обняв и чмокнув Мишель в щеку, отступила на шаг и критически окинула взглядом ее фигуру, изящные сапожки, длинное свободное пальто, темный шарф на голове. Затем прокомментировала: — Прекрасно выглядишь. А я уж начала беспокоиться, не забыла ли ты мои уроки. — У всех бывают трудные времена, — улыбнулась Мишель. — Мне просто не на что было демонстрировать свой вкус. — А сейчас? — приподняла бровь Аманда. — Ах, это Кедвин. Она в первый же день сказала, что не позволяет своим ученикам ходить оборванцами. Дала денег и отправила в магазин. — И много было денег? — Ну, на мне четверть того, что я купила, — сказала Мишель и принялась расстегивать плащ. Аманда опытным взглядом оценила туалет. — Кедвин не скупа, — заметила она. — Аманда, — Мишель чуть понизила голос, — ты не сердишься? — На что? — Ну, что я пошла к Кедвин, а не к тебе. — Ну вот еще! — Аманда хихикнула, потом посерьезнела. — Ты должна знать, что лучше для тебя, Мишель. Кедвин — полезное знакомство… Да и я сейчас вряд ли смогла бы тебе помочь. Так что не переживай по пустякам. Где там наши мужчины? — Ждем, когда вы наговоритесь, — с легкой ехидцей сообщил Ник, расположившийся в простом кресле в противоположном углу комнаты. — Мы уже наговорились, — подмигнув Мишель, отозвалась Аманда. — Что у нас на очереди? — На очереди — чай, — с другого конца комнаты ответил Райли. — И если вы поторопитесь, он не успеет остыть. Пока пили чай и беседовали о том, о сем, Мишель понемногу расслабилась. Обстановка была самой спокойной и непринужденной. Так хотелось ненадолго отключиться, уйти от своих бед! Тем не менее, она заметила, что Райли чем-то озабочен, даже встревожен, хотя и пытается это скрыть. Интересно, чем? А впрочем, ей-то какая разница? Мало ли забот у преподобного Лиама Райли? * * * Кедвин вошла в просторное фойе ресторана, оставила в гардеробе пальто и, уже чувствуя Зов, остановилась перед высоким зеркалом. Окинула взглядом отражение. Да, так уже было. Или почти так. Ощущение дежа вю спугнуло на пороге двери в зал самого Адама Пирсона. Нет, не Адама. Он неслышно приблизился и остановился сбоку и чуть сзади, так, что она видела его отражение в зеркале рядом со своим. Даже не будь того разговора с МакЛаудом, Кедвин поняла бы, что от знакомого ей Адама Пирсона остались только лицо и фигура. Остальное — движения, манера держаться, даже прическа, не говоря о выражении глаз и лица — было иным. Хотя в чем разница, вот так сразу объяснить было трудно. — Добрый вечер, Кедвин. Прекрасно выглядишь. Она повернулась и посмотрела ему в лицо — настоящее, не в отражении. — И тебе привет… старейший из живущих. Он не удивился и не испугался. Но, подавая ей руку, вопросительно приподнял бровь: — Так ты знаешь? Откуда, если не секрет? — Если я назову это удачной догадкой, ты поверишь? Она взяла его под руку, и они вместе направились в зал. Он секунду подумал, потом ответил: — Не поверю. Хотя настаивать не буду. Они подошли к столу; он придвинул ей стул, потом сел сам. — Правильно не поверишь. Мне сказал МакЛауд. Снова полнейшая невозмутимость, только быстрый внимательный взгляд: — Вот как? И что он еще сказал? Она продолжала жадно следить за его реакцией: — Знаешь, ничего конкретного. Сказал, что Адам Пирсон — только маска. Намекнул, что то, что скрывается под этой маской, может мне не понравиться. — Так и сказал? Кедвин смотрела, как он наливает в бокалы вино. Никаких признаков волнения или недовольства он по-прежнему не выказывал. Кедвин подумала, что не ошиблась, решив не играть с ним в кошки-мышки. Отставив бутылку, он взял бокал: — Ну что ж. За то, чтобы это предупреждение оказалось излишним. Кедвин кивнула и подняла свой бокал. Отпила немного, потом снова поставила его на стол. И заметила: — Ты не слишком расстроен. — Чем? — удивился он. — Тем, что ты узнала, кто я, не от меня? Но я ведь и пригласил тебя, чтобы поговорить об этом. В других обстоятельствах я вообще не стал бы от тебя ничего скрывать, но ты же понимаешь, зачем понадобились все эти секреты? — Да, понимаю. Забавно, МакЛауд сообщил мне, кто ты, таким тоном, будто одно твое имя уже подразумевает нечто предосудительное. — Неужели? Впрочем, после всего, что недавно случилось, удивляться нечему… Предлагаю отложить неприятные темы на после ужина. * * * Они поужинали, разговаривая о всяких мелочах и не портя себе аппетит копанием в мрачных подробностях недавних событий. Когда на столе остались вино и ваза с фруктами, Кедвин решила перейти к делу: — Итак, ты назначил мне встречу. Извини, но после всего, что случилось, я так и жду новых неприятностей. О чем ты хотел говорить? Что, затевается новая интрига? — О какой интриге может думать мужчина, сидя в ресторане с самой восхитительной из известных ему женщин? — он мягко накрыл ладонью ее лежавшую на столе руку. — Так это не деловой ужин? — приподняла брови Кедвин, не отнимая руки. — Абсолютно деловой. Если тебе хочется именно этого, — вздохнул Митос, выпрямляясь. — А чего хочется тебе? Он снова вздохнул и подпер голову рукой. — Видишь ли, — сказал он неспешно, — я сейчас чувствую себя не лучшим образом. Может, просто устал, может, что еще… Да и отдохнуть не помешает не только мне. Один мой приятель пригласил меня провести недельку-другую в его загородном доме… Хочу предложить тебе составить мне компанию. То есть вам с Мишель. Ей эта поездка точно будет полезна. Кедвин выпрямилась и откинулась на стуле, глядя на собеседника с новым удивлением. Нет, похоже, он не шутит. — Извини, — нахмурилась она. — Я, возможно, чего-то не понимаю… И как все это должно, по-твоему, выглядеть? — Я спрашивал у него, — невозмутимо ответил Митос. — Он сказал, что будет рад принять у себя мою хорошую знакомую и ее воспитанницу. — Насколько хорошую знакомую? — с нажимом переспросила Кедвин. — У нас будут разные комнаты, если ты это имеешь в виду. Кедвин, я не заставляю тебя играть роль моей любовницы. — Еще бы, — хмыкнула она. — Ну, а что это за приятель? — Один местный чудак. Ему по наследству досталось родовое поместье. Вот он там время от времени и устраивает такие «выезды на природу» для своих друзей и хороших знакомых… Я там бывал не раз, вполне подходящее место для отдыха. Он любитель развлечений в старинном духе — фехтования, верховой езды, салонных вечеринок… Очень подходящая атмосфера для таких, как мы с тобой. И никаких Бессмертных и Наблюдателей. Если бы не электричество, можно было бы представить себя веке в восемнадцатом или в девятнадцатом. И… — он споткнулся, и Кедвин вопросительно изогнула бровь. — Там можно спокойно рассмотреть друг друга получше. Не сквозь суету и смог большого города. Я дам тебе его имя и адрес, если тебе так удобнее. Наведи справки сама. Кедвин задумалась. Предложение было абсолютно недвусмысленным — он хочет поближе с ней познакомиться и не хочет, чтобы при этом его толкали по руку или заглядывали через плечо. Судя по описанию, атмосфера там, в этом загородном доме, действительно идеальная. И она тоже не отказалась бы присмотреться к нему в мирной обстановке… Кривить душой в таких делах было не в ее правилах. Да, этот человек заинтересовал ее с самой первой встречи. Но теперь, когда маска была сброшена, то, что так раздражало ее в нем (таинственная неизвестная величина в строгой формуле), перестало быть неизвестным и перестало раздражать. Игра была совершенна — слушая его голос и глядя ему в лицо, Кедвин вспоминала прошлые их встречи и стычки и отчетливо понимала, что сейчас не смогла бы вести себя так, как тогда. Как и он, скорее всего, не позволил бы себе лишних выпадов. Она заглянула под маску. То, что она увидела, ей пока что нравилось. Если, конечно, это не новая маска. — Хорошо, — сказала она. — Я подумаю. Твое предложение действительно интересное. Правда, нужно еще поговорить с Мишель. — Я вас не тороплю. Это мероприятие намечено еще через неделю… Позвони мне, когда что-нибудь надумаешь. Она кивнула, потом улыбнулась: — Если с ужином покончено, может быть, нам прогуляться? И что там насчет имени и адреса твоего друга? * * * — Значит, ты решил немного расслабиться и отвлечься от мрачных игр, — проговорила Кедвин, когда они шли по дорожке в парке, той же, что в прошлый раз, только освещенной яркими фонарями. Гуляющих здесь и кроме них было предостаточно, но Кедвин чувствовала себя свободнее, чем в ресторане. — Да, — отозвался Митос, привычно кутаясь в пальто и пряча руки в карманы. — Я уже говорил, меня здорово утомили последние события… Поскольку неизвестно, что еще может случиться в ближайшем будущем, нужно хорошо отдохнуть. — Действительно, неизвестно, что может случиться, — Кедвин коротко вздохнула. — Признаться, я поверила, что ты заодно с этими типами, после того, как… — Да, я знаю. Но я был уверен, что ты успеешь во всем разобраться. Выхода другого у меня все равно не было. А что, если не секрет, навело тебя на верную мысль? — Много чего, — Кедвин улыбнулась. — Больше всего пощечина… Слишком театрально. И потом, твои спутники могли и не знать, что подобные жесты среди Бессмертных не слишком типичное явление. Но я-то это знала. Он тоже улыбнулся: — Может быть, оно и к лучшему, что там оказалась именно ты. — Ничего себе комплимент! — фыркнула она. — Это с какой же стати? — Я нуждался в надежном союзнике. А ты с самого начала будто угадывала мои мысли. На что, по-твоему, я надеялся, когда передал тебе брелок с отмычкой? Она помолчала, прежде чем снова заговорить: — Не знаю, Митос… Это было очень рискованно. Когда они забрали Мишель, я чуть с ума не сошла от испуга. — Знаю, знаю. Но пришлось рисковать, ситуация была близка к критической. Я боялся потерять контроль. Тогда нам вряд ли удалось бы выбраться всем, да еще и получить нужные сведения. — И что могло случиться? — Я же понимал, что, если не останется ничего иного, нам придется с боем вырываться на свободу. Кто знает, скольким из нас это удалось бы, не застань мы их врасплох? — Да, действительно, — пробормотала Кедвин, зябко передернув плечами. — Жаль, что не удалось поймать главаря. — Да, жаль. Я теперь думаю, мог я успеть его перехватить или все-таки нет? Если бы не пошел навстречу МакЛауду? — Теперь этого не узнать. Кстати, о МакЛауде… Ты так ничего и не расскажешь мне? Какая муха его укусила? — Нет, я до сих пор не знаю, что на него нашло. Но есть одно предположение, не слишком приятное. Помнишь, я говорил, что Зов в том подвале ощущался как-то странно? — Да, помню. Но мы не нашли никакого объяснения этому факту. А что? — Я думаю, а не могут ли странности в поведении МакЛауда быть как-то связаны с этим явлением? В конце концов, что мы знаем об этом их генераторе? — В принципе, исключить такую возможность нельзя, — серьезно согласилась Кедвин. — Хотя лучше бы это предположение осталось предположением. — Согласен… А что, сам МакЛауд в разговоре с тобой ничего не говорил об этом случае? Не пытался придумать объяснение? Кедвин на секунду задумалась, припоминая недавний разговор с Горцем: — Ничего интересного он не сказал. Упомянул, что был немного не в себе. Потом то, что я совсем тебя не знаю… Будто пытался намекнуть, что все дело в тебе, а не в нем. Но больше ничего конкретного. — Да, возможно, он и сам не понимает, что с ним произошло, — вздохнул Митос. — А раз так, то вряд ли он нам поможет в чем-то разобраться. — Ну, со всем остальным ты разобрался неплохо, — усмехнулась Кедвин. — Честно говоря, не ожидала от тебя такой доброты. — Доброты? — удивился он. — Это к кому же? — К Лорану, хотя бы. — Тебе бы больше понравилось, если бы я отыгрался на нем за грехи того чокнутого изобретателя? — Нет, конечно. Но у него и своих грехов было достаточно. И тем не менее… — Тем не менее, он еще может оказаться нам полезен. Не забывай, он знает об этой машине больше всех нас. — И давно ты это придумал? — Что? Кедвин покачала головой, улыбнувшись: — Митос, честное слово, не понимаю. Почему ты так боишься признать, что просто пожалел мальчишку? Что в этом зазорного? Или не мальчишку? — Если ты о Шарле… — хмурясь, начал Митос. Но Кедвин не дала ему продолжить: — С Шарлем ты и разговаривать бы не стал, если бы не собирался позволить себя уговорить. Кстати, зачем тебе это понадобилось? — Что именно? — Доводить его до таких крайностей. Если ты думал… — Кедвин, я ничего не планировал заранее, — прервал ее Митос. — Я согласился на разговор с Шарлем, но не знал, чем этот разговор закончится. — И? — подтолкнула Кедвин. — Как еще я мог убедиться в том, что не ошибаюсь в нем? У меня просто не было времени на подробное знакомство. А люди становятся видны насквозь, когда сталкиваются со смертью или когда держат в руках чужую жизнь. Кедвин остро глянула на него: — А тебе случалось пробовать оба варианта? — А как ты думаешь? — развел он руками. — Хотя предпочитаю, конечно, более для себя безопасный. — Значит, там, в подвале, тоже было что-то вроде испытания? — спросила Кедвин, припомнив сцену, в которую пришлось вмешаться. — Нет. Тогда — нет. Я не собирался ничего демонстрировать и ничего доказывать. Просто разозлился. И умирать тем более не собирался… — Вид у тебя был несколько странный, — заметила Кедвин, поглядывая на него с любопытством. — Хочешь знать, почему? — хихикнул он. — Я думал в тот момент совсем о другом. — О чем же? — О том, что никогда прежде не видел тебя такой красивой. Она остановилась, будто налетев на стену. Медленно подняла на него взгляд. Он смотрел без тени улыбки, и ей почему-то стало немного не по себе. — Уж не влюбился ли ты? — спросила она. — Не знаю, — ответил он без иронии. — Может быть. Но согласись, ведь и ты ко мне не совсем равнодушна. Почему бы нам не попытаться разобраться в этих чувствах вместе? * * * Расставшись с Кедвин, Митос не поехал домой. Не хотелось возвращаться в пустое жилище. Не хотелось оставаться одному… Подумав, он направился в бар к Джо. Он все еще был под впечатлением свидания и того чувства, которое охватывало его в присутствии этой женщины. Нет, он ошибся, сочтя ее похожей на Ребекку. Или не ошибся? Кедвин была ближе, понятнее. Но она тоже была Бессмертной, и от нее исходило то же ощущение силы. И опасности. Он никогда не связывал себя браком с женщинами-Бессмертными. Но это не значит, что никогда не любил. Это чувство всегда приходило непрошеным и всегда приносило боли едва ли не больше, чем радости. Но даже за эту боль он цеплялся, как за благо, не желая предавать себя, свою душу, отказываясь от данного жизнью. Потому что без этих чувств, даже без боли, жизнь — его жизнь — была пуста. А он ни за что не позволил бы этой пустоте завладеть его душой снова. А страх… Просто плата за любые отношения с себе подобными. Этого, наверно, не изменит уже ничто. Все еще в слегка эйфорическом настроении он переступил порог «Блюз-бара», отыскал их с Джо любимый столик и уселся там, не привлекая к себе особого внимания и не заботясь, заметил ли его приход Джо. Если Доусон сам пропустил появление старого приятеля, это заметили его помощники. Очень скоро Джо появился на пороге офиса, оглядел зал и, заметив Митоса, направился в его сторону. — С возвращением, Адам, — сказал он, садясь напротив. — Кажется, мы сегодня уже встречались? — Да. Мне просто не хотелось возвращаться домой. — Выпьешь чего-нибудь? — Нет, Джо, спасибо… Я только что из ресторана. Ни к чему портить впечатление. — Из ресторана? — протянул Джо, присматриваясь к его отглаженным брюкам и шелковой рубашке. — И какую даму ты осчастливил явлением в столь импозантном виде? — Не можешь дождаться донесений? — хихикнул Митос. — Кедвин, конечно. — Строго деловой ужин? Митос закатил глаза и вздохнул: — Я должен представить тебе подробный отчет? Джо, я уже три года не Наблюдатель. Так что извини. — Да ладно, дождусь донесений от своих агентов, — тоже хмыкнул Джо. — Адам, это, возможно, не вовремя, но я воспользовался твоим советом и поговорил с МакЛаудом сам. — И что? — И ничего. Я сейчас понимаю в происходящем немногим больше, чем до этого разговора, — он вздохнул, помолчал, но потом продолжил: — Он утверждает, что не хотел тебя убивать. Просто потерял контроль и сам не знает, почему это случилось. — Очень трогательно. — И он не может простить тебе Бордо. Из-за этого весь сыр-бор. — Еще трогательнее, — усмехнулся Митос. — И что такого я сделал в Бордо, чего его тонкая натура не позволяет простить? Джо покачал головой: — Адам, после его слов я не уверен, что он так уж неправ. Он считает, что вся эта игра была недостойной. И твое участие в планах Кроноса, и эта история с бомбой, и похищение Кассандры… Я только одного не могу понять — откуда он знает, что именно там случилось? Ты что, ему рассказывал? Митос вздохнул устало: — Джо, дружище, сколько раз я должен это повторить? Я не мог ничего ему рассказать, потому что он не был настроен слушать. — Прекрасно. Но со мной-то ты можешь поговорить? Я вполне настроен слушать. — Что ты хочешь услышать? — Что-нибудь, что прояснило бы для меня ситуацию. Что там случилось в Бордо, кроме того, что ты уже мне рассказывал? Ты в самом деле планировал все это? Митос долго молча смотрел на него, потом тихо спросил: — Ты сам как думаешь, Джо? Ты сам веришь в то, о чем спрашиваешь? — При чем тут что я думаю? — нахмурился Доусон. — Адам, ну почему так трудно просто все объяснить? Я не понимаю… Я же не спорю с тобой, не требую доказательств… Просто скажи, и поверю тебе на слово! — А я не хочу, чтобы ты верил мне на слово. Я хочу, чтобы ты верил мне. Чувствуешь разницу? — Он слегка подался вперед и заговорил тише, но убедительнее: — Слова — только шелуха, Джо. Если тебе нужны слова, если эти слова прозвучат, ты никогда не будешь уверен в том, что я сказал тебе правду. А я никогда не узнаю, что тебя убедило — вера в мою искренность или набор формальных логических вывертов, которые можно опровергнуть и разрушить так же легко, как и выстроить. Понимаешь, о чем я? Джо, немало удивленный этим внезапным откровением, в свою очередь долго молчал, потом медленно покачал головой. — А тебе не кажется, что ты здорово усложняешь себе жизнь? — Возможно, — сказал Митос, опуская глаза. — Но… Он снова посмотрел на Джо: — Я такой, какой есть. В моем возрасте переделывать себя поздновато. — Наверно, ты прав, — произнес Джо. — Но речь-то не обо мне. А МакЛауду этого недостаточно. Того факта, что я тебе верю. Ему нужны слова, объяснения. А ты не хочешь ничего говорить. Вы так никогда не помиритесь! — Я не хочу с ним мириться, Джо. Понимаешь? Мне все равно, верит он мне или не верит. И мои объяснения ничего не изменят, потому что он всюду ищет двойной смысл. Это просто замкнутый круг. Он хочет найти доказательства там, где их нет, или где их слишком много, чтобы их можно было счесть убедительными. Он чересчур увлекся ролью судьи. А я не люблю, когда мне вот так, нахрапом, лезут в душу. В конце концов, у меня тоже есть чувства. Так что давай прекратим этот бесполезный разговор. — Ох, не нравится мне все это, — пробормотал Джо себе под нос. — Ну что ж, если ты не против, я займусь делами… Прислать тебе официанта? — Попроси принести мне чашку кофе… Не сердись, Джо, я не хотел тебя обидеть. Но я просто не могу по-другому. — Да разве я о себе беспокоюсь, — вздохнул Доусон, вставая. — До чего же вы, Бессмертные, упрямы! Он направился к стойке. Митос проводил его взглядом и повернулся к сцене. Музыку здешнего оркестра он всегда любил…