Опасная дилемма Драко Малфоя

Самые дорогие для нас вещи можно сохранить, только принеся в жертву что-либо. Дэвид Кеньон Уэбстер ** Драко направился в сторону Астории с грацией пантеры на охоте: — Какая интересная теория. Ты в ней уверена? — Абсолютно уверена. — Интересно, кто мог поделиться с тобой этими интересными подробностями, — Малфой остановился перед ней и ласково провел рукой по изгибу ее шеи. — Драко, ты прекрасно знаешь, кто это был. — Да, если хорошенько подумать, я догадываюсь, кто это был. «Должно быть, это Люциус, — поежившись, подумала Джинни. — Вероятно, Астория подслушала эту ложь несколько лет назад и добавила немного отсебятины. Но, если Драко уверен, что его отец говорил подобные вещи обо мне, то что он думает об этом? Значит ли это… О, нет. Нет». Разнообразные картинки замелькали перед внутренним взором Джинни. Драко Малфой стоит рядом со своим отцом во «Флориш и Блоттс» и смотрит на высокого мужчину с почтением, любовью и страхом в детских глазах. Тринадцатилетний Драко Малфой копирует походку и поведение своего отца, когда тот приехал в Хогвартс, чтобы официально пожаловаться на происшествие с участием Клювокрыла. Семнадцатилетний Драко Малфой покидает поле битвы в сопровождении своих родителей: мать обнимает его, он же с отвращением и ненавистью смотрит на своего отца, в его взгляде отражается еще какая-то эмоция. Тогда Джинни не понимала, что означает этот взгляд, но теперь она осознала его суть. Драко желал отцовской любви, но его столько раз отвергали, что он потерял всякую надежду получить ее. Он так отчаянно желал любви, но понимал, что это совершенно безнадежно. И теперь Астория напомнила Драко, что именно Люциус Малфой рассказал ей о том, что Джинни — лживая шлюха. «Да, — подумала с ужасом Джинни, — этого достаточно, чтобы заставить его поверить в эту чушь обо мне. Даже не смотря на то, что я призналась Малфою под заклинанием «Истина в вине», что я никогда ни с кем не была прежде, не смотря на то, что он мог убедиться в этом лично, когда трогал меня… Слова его отца может быть достаточно, чтобы перечеркнуть все. Это объясняет, почему он не разозлился на Асторию, когда она назвала меня шлюхой». — Драко, возможно, я не знаю, что на самом деле представляет собой это место. Но мы оба знаем, каким образом мне стала известна вся подноготная Джинни Уизли и кое-какая другая информация. «Тайная комната, — подумала Джинни, — я надеялась, что это не всплывет, но Астория каким-то образом узнала о Тайной комнате. Ну, почему пол еще не разверзся под ее ногами и не поглотил ее? Молчи, стерва, только молчи!» Будто услышав мысли Джинни, Драко перебил Гринграсс: — Я не шучу, Астория. Ни слова больше. Даже здесь. — Ну, разумеется, дорогой. Рот на замок, — она подняла на Малфоя пронзительный взгляд, — так ты теперь решил вести себя более разумно? — Возможно. Джинни заметила, что Драко тянется к поясу, где должна находиться его палочка. Как загипнотизированная, она наблюдала, как его длинные бледные пальцы подбираются к цели. Ближе. Ближе. Еще ближе. «Он не мог ей поверить, — в отчаянии подумала Джинни, — просто не мог. Малфой, не верь ей. Я никогда не была такой невинной, как ты думал, но я не солгала тебе о своей непорочности». — Драко, ты же должен понимать, насколько выгодно это будет нам обоим. Каждый из нас останется в выигрыше. — Единственное, что для меня очевидно: ты считаешь, что твое предложение крайне выгодно для нас обоих. Ближе. Ближе. Очень близко. — Так всегда было, разве ты этого не понимаешь, Драко? Мы всегда знали, что это только вопрос времени. Ну, Драко, девчонка Уизли солгала тебе. Ты же понял, что она всего лишь пытается добраться до денег твоей семьи, верно? — Ну, это ты так считаешь. Скорее всего, большинство недалеких людей готовы сказать то же самое о тебе, Астория, — Малфой немного наклонился влево, и Джинни разглядела, что пол рядом с Асторией расщепляется, а черное пространство почти достигло ее ног. — Ну, можешь думать, что хочешь, Драко, но ты согласен со мной, не так ли? — Х-м-м, — задумчиво протянул Драко, — Астория… — еще больше пола разверзлось, — я боюсь, что… — он шагнул к ней, Гринграсс отступила, — совершенно не согласен с тобой. Она заморгала: — Что ты хочешь этим сказать? Ты не можешь отказаться. Ты же прекрасно знаешь, что произойдет, если ты откажешься. — А ты знаешь, что произойдет, если ты еще раз посмеешь открыть рот и назвать Джинни Уизли шлюхой, — его голос прозвучал самодовольно. Затем Драко слегка подтолкнул Асторию, та споткнулась и впервые посмотрела вниз, тут же сорвавшись на пронзительный крик. Джинни закрыла глаза. Это было малодушно, она понимала это, но знала, что увидит, когда откроет глаза. Астория исчезнет, и что-то в самом Драко сломается, разобьётся и безвозвратно исчезнет. Она поморщилась. До нее все еще доносился ужасный крик. Драко держал Асторию за запястье, другой рукой она скребла по деревянному полу, ее ноги болтались во тьме, а лицо было ужасно бледным. — Я могу тебя отпустить, — будничным тоном сообщил Малфой. — Нет, — умоляла она, — Драко, пожалуйста, не надо. Не делай этого. — Ты должна была учесть подобное развитие событий. Заманив меня в тайную часть, которая, как ты прекрасно знаешь, является территорией Малфоев, хотя вряд ли ты до конца осознаешь, чем на самом деле является это место… Ведь это место дает мне возможность укрыть любой неприятный инцидент, который может здесь произойти… Конечно, твои умственные способности всегда оставляли желать лучшего, и думать наперед не твой конек, Астория. Но все же я ожидал от тебя большего. — Ублюдок! — заорала она. — Ну-ну, мои родители были женаты, поэтому прошу не оскорблять мою мать подобным образом. — Ах, ты жалкий кусок говна… — Что за выражения, Астория? Боюсь, у меня нет времени выслушивать длинный список собственных недостатков. Драко зевнул, прикрыв рот одной рукой, а Астория закричала, ведь Малфой удерживал ее только одной рукой, не давая рухнуть в пропасть. Правой рукой она начала шарить вокруг себя, пытаясь ухватиться за какой-нибудь выступ, из-за чего уронила нечто маленькое и блестящие, что прежде держала в руке. Быстрым движением Драко схватил это. Астория издала длинный пронзительный крик отчаяния. — Думаю, единственное, с чем я могу согласиться, — задумчиво произнес Драко, — это то, что, когда мне было двенадцать лет, мой отец сказал, что я не кто иной, как обычный воришка. Он сказал это перед владельцем одного из магазинов Аллеи Диагон, уверен, он рассказывал тебе об этом умилительном инциденте. Мне удалось избежать такой пророческой судьбы, но должен признаться, я постоянно думал, что такое вполне могло бы произойти, — Малфой присмотрелся к маленькой квадратной вещице. — Так вот каким образом тебе удалось попасть сюда, Астория? Ты рылась у меня в кармане, или я где-то обронил его во время шторма? Вот это действительно интересно, моя дорогая… Ты язык проглотила? Не важно, как тебе удалось добыть его. Ты постоянно подслушивала у замочных скважин, и таки узнала, что это портключ. Но насколько же ты была разочарована, когда оказалось, что ты не можешь попасть сюда, потому что нас с тобой не связывают никакие мистические узы любви, — он покачал головой в притворном разочаровании. — Никто… Никогда не полюбит тебя, Драко Малфой, — задыхаясь, произнесла Астория, — ты не можешь любить. Ты не способен на это. — Чья бы корова мычала... — Ты думаешь… Что влюбился в Джинни Уизли? Да? — Это не твое дело. Скорее всего, у тебя не будет даже возможности как следует поразмыслить над этим… И надо всем остальным тоже… Астория попыталась бороться, пока Драко холодно наблюдал за ней, но в итоге все же сдалась: — Могу только… пожалеть ее, — наконец, выдохнула она, — в тебе нет ничего хорошего, Драко Малфой. Полагаю, ты… повелся на убеждения своей маленькой рыжей подружки о том, что в тебе есть что-то хорошее, скрытое глубоко внутри, но я-то знаю, что в тебе нет и не может быть ничего подобного. Ты прогнил до самого сердца. Под маской цинизма не скрывается ровным счетом ничего хорошего. Только зло. — Думай, что хочешь, никому не интересно твое мнение. И что-то подсказывает мне, что очень скоро ты не сможешь даже связно выражаться. Драко демонстративно ослабил хватку на руке Астории. Джинни в порыве отчаяния попыталась сдвинуть хоть на миллиметр ноги и руки, но что-то словно удерживало ее на месте. Она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука, единственное, что ей удалось выдавить, едва различимый возглас ужаса. Драко слегка наклонил голову, и Джинни инстинктивно догадалась, что он слышит ее. Он долго смотрел на то место, где она стояла, и у Джинни не осталось сомнений в том, что он таки заметил ее. Драко повернулся к Астории. На его лице появилось выражение, которому Джинни не могла подобрать названия. Его рука дрогнула. Затем преувеличенно медленно он вытащил Асторию наверх и поставил на ноги. — Можешь думать, что хочешь, Аста. Но ты совершенно меня не знаешь. Она уставилась на Малфоя пораженно. — Отойди от края. Из-за беспечности происходят самые неприятные происшествия. — Ты… Ты не собираешься… — Какая же ты истеричка. Ты же не думала, что навлеку на себя неприятности, убив тебя. Убийство может повлечь столько лишних вопросов. Астории потребовалось немного времени, чтобы расправить складки на одежде и пригладить волосы: — Не знаю, о чем я думала, надевая эту одежду сегодня. Она ужасно мнется, — она взглянула на него мрачно, — нет, Драко, не будет никаких вопросов. Никто не узнает, что я была здесь. Думаю, ты прав. Это было очень глупо с моей стороны. — Не так глупо, как говорить то, что ты сказала о Джинни Уизли, — голос Драко звенел подобно чистому льду, — никогда больше не говори ничего подобного. Слышишь меня? Никогда не называй ее этим грязным словом. — Хорошо, не буду, если это так важно для тебя, — она, прищурившись, оценивающе посмотрела на него. Затем насмешливо улыбнулась: — Драко, ты думаешь, что не избавился от меня, проявив благородство, не так ли? Но дело совсем не в этом. Ты просто слабак. Как всегда и говорил твой отец. Лицо Драко потемнело: — Астория, последний раз прошу тебя заткнуться. — Он столько раз говорил мне об этом, — она изобразила тон Люциуса, — я так разочарован в этом мальчишке. Боюсь, это порода Нарциссы. Только представьте… слабость в Малфое….Не знаю, что… — Убирайся, — выплюнул Драко, — отойди от меня. — Поздновато говорить мне это, — мягко произнесла Астория, — у тебя нет выбора, Драко. Никогда не было. Ты всегда это знал. — Тебе не следует говорить мне о выборе, Астория. Теперь убирайся отсюда. Каждую минуту, что ты находишься здесь, ты отравляешь это место, — он оттолкнул ее от себя, и Джинни поняла, что Драко подталкивает Асторию в противоположную сторону от места, где она сама стояла. — Я не потерплю, чтобы ты еще хоть раз поднимал на меня руку, Драко, — холодно бросила Астория. Ее глаза удивленно расширились. Джинни сглотнула. — Твоя рыжая находилась здесь все время, да? — требовательно спросила Астория. — Она все слышала! Если ты думаешь, что я позволю ей жить спокойно, зная о том, что… Еще не договорив, Астория вытащила палочку и направила ее на Джинни, ее лицо перекосило от злости. — Обливиэйт! — Пондеро! — закричала Джинни на долю секунды раньше. Заклинание Астории повернулось против нее самой и ударило ей в грудь. Она посмотрела на себя удивленно, а затем ее взгляд расфокусировался. — Молодец, Уизли. Отличное отражающее заклинание. Простое, но эффективное, — Драко что-то прошептал Астории на ухо и слегка подтолкнул ее, та побрела по коридору и скрылась за углом. — Что… Что с ней теперь будет? — спросила Джинни. — Она выйдет отсюда, как ни в чем не бывало. К сожалению, Обливиэйт будет действовать недолго, не больше часа или двух, — Драко поморщился, — может, подойдешь ближе. Нетвердой походкой Джинни направилась к нему. — Кстати, это худшее применение чар невидимости, которые я только видел. Мне нужно было просто посмотреть прямо на тебя, чтобы разглядеть твой силуэт. Где ты ему научилась? — Билл научил меня, — призналась Джинни. — Ну, на мой взгляд, заклинания твоего брата оставляют желать лучшего. Джинни хотела уже поспорить с ним, но не было времени пререкаться по этому поводу. «Я никогда не скажу ничего подобного Биллу, — мрачно подумала она, — если, конечно хоть когда-нибудь выберусь отсюда!» Черная пустота в полу начала расплываться перед ними, и Джинни с ужасом заглянула в нее. Драко взмахнул палочкой, что-то прошептав, и дыра в полу исчезла. «Но ведь только что дыра была здесь, я ее видела и не смогу об этом забыть». — Ты меня слушала вообще? — мягко спросил Малфой, убирая свою палочку за пояс. — Я велел тебе оставаться в студии. — Я не могла. — Да… Возможно, ты действительно не могла там оставаться. Как ты попала сюда? — Меня впустил замок на хранилище Малфоев. Обфирмо, вроде так его зовут. Драко выдохнул: — Обфирмо впустил тебя? — Д-да, — пролепетала Джинни, — он сказал, что между нами есть какая-то связь… Драко протянул руку к Джинни, чтобы привлечь ее к себе, но ноги едва слушались ее. Она прислонилась к стене и вздрогнула, почувствовав острый край золотого ключа, который оцарапал кожу на ноге. Драко посмотрел вниз на ключ, а затем снова на Джинни, впившись внимательным взглядом в ее лицо. — Ты знаешь, где мы находимся, Уизли? — Нет, — ответила она, глядя ему прямо в глаза и чувствуя, словно все еще находится под заклинанием «Истина в вине», и должна отвечать честно на любые его вопросы. Это было правдой. Перед глазами время от времени вставали какие-то странные картинки об этом месте, больше напоминающие сон. Но Джинни ничего не знала о месте, в котором находится. — Ты прежде бывала здесь? — Нет, — это тоже было правдой. Странные картинки едва ли можно считать реальностью. — Малфой, где мы? Он впился в нее взглядом, и ей показалось, что он не собирается отвечать: — Во владениях Малфоев, разумеется. Но ты ведь уже догадалась, не так ли? — Ну, вы с Асторией говорили об этом. Но где именно владения находятся? Мы под Гринготтсом или что-то в этом роде? — Так ты, правда, не знаешь? — Разумеется, я не знаю. Драко внимательно изучал ее лицо в свете одной из ламп, установленной высоко под потолком. Затем внезапно расслабился. — Да, ты говоришь правду. — Зачем мне лгать? — Кто знает. Он поигрывал своей палочкой, по-прежнему оценивающе глядя на нее. Джинни поежилась: — Хвала Мерлину, Астория ничего об этом не вспомнит. Я имею в виду… не сможет вспомнить. — Боюсь, примерно через час Обливиэйт перестанет действовать. Если больше ничего не произойдет. — О чем ты говоришь? Я знаю, как накладывать Обливиэйт. Я научилась этому заклинанию не у Билла. — Я знаю, что ты умеешь это делать, Уизли. Но дело в том, что Обливиэйт работает только на чистых сердцем людях, а к Астории это не относится. — Черт возьми! Что же мы теперь будем делать? — Мы ничего не будем делать. Я сам обо всем позабочусь. Тем временем… — Драко побарабанил пальцами по чехлу на поясе, где находилась его палочка. — Думаю, все будет хорошо, Малфой, — пробормотала Джинни. — Возможно. Они по-настоящему эффективны лишь на определенных людях. Джинни едва расслышала его последние слова. Волна за волной воспоминания накатывали на нее, но не несли в себе ничего конкретного. Бессвязные образы проносились у нее перед глазами, картинки, которые она меньше всего хотела бы помнить. Тайная комната. Она лежит на полу связанная и беспомощная, он проводит руками по ее телу. «Глупая маленькая девчонка, я устал слушать твои дурацкие проблемы. В свое время ты послужишь своей цели, Джинни Уизли. Ты сыграешь определенную роль в моем плане». Это был Том Риддл, но говорил он голосом Люциуса Малфоя. Это ночной кошмар. Всего лишь ночной кошмар. Драко впился в нее взглядом: — В чем дело, Уизли? — Ни в чем. Просто я ненавижу чары, стирающие память, Малфой, — Джинни резко поежилась. — Откуда ты знаешь? Тебе стирали память? — Думаю, если бы мне стерли память, то я об этом не помнила бы, — Джинни взглянула на стену. Тени же на стене не могут двигаться сами по себе? Это всего лишь игра света. — Но я ненавижу подобные заклинания. Ты даже не представляешь, как сильно ненавижу. — Я не знал об этом, — тихо сказал Драко. — Я понятия не имел, Уизли. — Не бери в голову. Это неважно, — она повернулась к нему и выдавила вымученную улыбку, — зачем тебе накладывать на меня Обливиэйт, Малфой? Астория вела себя как жадная до денег стерва и попыталась вытрясти из тебя еще больше галлеонов, но ты не пошел на это. Затем, ну… ты слегка скрутил ее, — неуверенно закончила Джинни. — Вот. Разумеется, ты больше ей ничего не сделал. — Ты права. Жаль, что она ничего не сможет вспомнить, ведь для нее это послужило бы хорошим уроком. Ты же слышала ее домыслы относительно меня. — Она сказала, что ты слабый. Но она не права, Малфой. Я уверена, твой отец никогда подобного не говорил тебе… — Нет, говорил, — сказал Драко безо всякого выражения, — он говорил мне это в лицо. Джинни вспомнила, что после происшествия в Тайной комнате никто в ее семье не знал, как вести себя с ней или как относиться к ней. Миссис Уизли суетилась и готовила очень много успокаивающих зелий, перешептываясь по углам с дальними родственниками, которые приехали навестить их. Как-то раз она заявила, что они все забудут, и больше никогда не будут упоминать об этом. Мистер Уизли чувствовал себя очень неловко и был очень тихим, и также никогда не вспоминал о Тайной комнате. Ее братья сделали вид, что ничего не произошло. Из-за этого Джинни чувствовала себя отрезанной от своей семьи. «Но, по крайней мере, они никогда не делали ничего подобного». — Значит, твой отец тоже был не прав, — она сглотнула. Хотя задавать следующий вопрос было не лучшей идеей, но Джинни просто не могла промолчать. — Малфой, Астория слышала все те… вещи… которые она сказала обо мне от Люциуса, да? Драко резко повернулся к ней: — Почему ты так думаешь? — Кто еще мог сказать подобное? Да ладно, Малфой. Откуда ей еще узнать об этом. Должно быть, она подслушала это несколько лет назад. Уверена, именно поэтому Гринграсс сказала, что я… начала заниматься «этим», когда была еще очень юной. Интересно, говорил ли он нечто подобное, когда ты мог услышать это? — Да, разумеется, говорил, — странное выражение появилась на лице Драко, — у моего отца… был, скажем так, определенный план. Казалось, что некоторые детали плана противоречили друг другу, но это было не так, — он отвел взгляд. — Он хотел настроить меня против тебя, Уизли. Он хотел, чтобы я не доверял тебе. Ему было выгодно, чтобы я верил, что ты не непорочна и не невинна. Он почти убедил меня в этом. Но… — Драко зажал ее локон между пальцев, — я никогда по-настоящему не верил его словам. — Что ты делаешь, Малфой? — прошептала Джинни. — Я говорю то, что думаю, Уизли. Я всегда видел невинность в твоих глазах. А после прошлой ночи я мог убедиться, что это правда, — он приблизился к ней вплотную. Джинни ощущала запах шоколада, исходящий от его кожи. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. — Теперь, когда я дотрагивался до тебя, и знаю, что никто не делал этого прежде, — пробормотал Драко, — кроме меня никто не касался твоего обнаженного тела. Никто не заставлял тебя извиваться, стонать и кричать от удовольствия и желания. Только я. Это правда, не так ли? — Да, — теперь они стояли так близко друг к другу, что она чувствовала, как он дрожит. — Малфой… — Ш-ш-ш, — он приложил палец к ее губам. Джинни хотела скинуть его руку, прикосновение его пальцев обжигало кожу, она потеряла равновесие и покосилась, как ива на ветру. Джинни оказалась в его объятиях. Малфой наклонил голову к ней, ее голова запрокинулась, будто на нее надавили неведомой силой. — Я хочу тебя поцеловать, — нежно сказал Драко. — Ты спрашиваешь разрешения поцеловать меня после всего того, что между нами было? — сердце Джинни стучало так громко, что она едва ли могла расслышать собственные слова. — Да. У меня нет права на твой поцелуй, и я знаю об этом. Поэтому я прошу твоего разрешения. — Из-за уз, связывающих тебя с Асторией? Об этом ты говорил сегодня утром? Драко заколебался: — Можно сказать и так. Я не свободен, Уизли. Я не хотел, чтобы ты знала об этом. Ты не представляешь, как мне хочется тебя поцеловать. Можно? — Никогда не думала, что ты будешь спрашивать разрешения. — Ты не знаешь о выборе, который мне пришлось сделать, — сказал он, и Джинни пронзила мысль, что это не было ответом на заданный ею вопрос, хотя, кажется, он считал по-другому. — Так могу я тебя поцеловать? — Да, — произнесла Джинни и потянулась к нему, их губы встретились. Поцелуй был неописуемо сладок, они исследовали рот друг друга, сталкиваясь языками, Драко притянул ее ближе к себе, и она прижалась к нему всем телом. Уголком сознания Джинни понимала, что этот поцелуй не похож на все то, что происходило между ними прошлой ночью. Каким-то образом все изменилось. Она не чувствовала себя пораженной его необыкновенными навыками. Он не доминировал на ней. Происходящее было ужасно греховно, но невероятно прекрасно. Но… «Что же это?» Джинни потерялась в поцелуе, но вопрос возник в уголке ее сознания, когда Малфой отпустил ее. — Я был первым, кто подарил тебе наслаждение, Джинни Уизли, — тихо сказал Драко, — я всегда буду помнить об этом. Теперь давай вернемся в твою студию. Ей не хотелось возвращаться. Джинни хотела остаться, в голове вертелась навязчивая мысль: интересно, а я смогла бы открыть эту дверь? Астория не смогла взломать ее, может, у меня получится? Ей захотелось выяснить это, но Джинни не успела возразить, когда Драко взял ее за руку, и красные стены закружились вокруг них, а мгновение спустя они оказались в ее студии, где ярко светило полуденное солнце. Драко облокотился на стол, приложив руку ко лбу. Впервые Джинни заметила, насколько он бледен и изнурен. — Сядь, Малфой. Я сейчас сделаю кофе. Он перебил ее: — Не надо. — Ты можешь лечь в соседней комнате, если хочешь, — она постаралась не покраснеть. Она все еще чувствовала вкус его поцелуя на своих губах, — там есть маленькая кровать. Иногда я там сплю. — Нет. — Ты собираешься простоять посреди комнаты весь день? Тебе нельзя покидать здание. Авроры ищут тебя. Гарри пропал, помнишь? Очевидно, они подозревают, что ты как-то к этому причастен, даже не смотря на то, что у них нет никаких доказательств. Ты говорил мне, — ее голос дрогнул, — что ты ничего ему не сделал, и я верю тебе. Уголок его рта приподнялся, но глаза не улыбались: — Думаешь, я все-таки прикончил его, Уизли? — Э-м… Малфой, я знаю, что ты ничего подобного не делал. — Ты знаешь, что я ничего подобного не делал, — повторил он без интонации, — думаю, теперь мне нужен кофе. Джинни возилась с кофеваркой на маленькой кухоньке. «Малфой не делал этого. Да. Он ведь мог позволить и Астории упасть, но не сделал этого». Она украдкой поглядывала в щель между кухней и комнатой и видела, что Драко что-то вертит в руках. — Магнификэт, — прошептала Джинни, направляю палочку на свой лоб, благодаря чему сумела разглядеть, что за вещь это была. Уменьшенный ящик, и Джинни совершенно точно знала, что это был не тот ящик, который она открыла прошлой ночью. Штамп был другой, дерево темнее, и он был обвязан железными прутьями. «Видимо, это второй ящик из тех двух, — догадалась она. — Этот ящик украла Астория. Его она держала в руках. Это портключ, к тому месту, где мы были…» Джинни вернулась с двумя чашками и поставила их на стол. Она увидела, что Драко не удосужился присесть на стул. — Как я уже говорил тебе, Уизли, — напомнил он, делая большой глоток из чашки, — я ничего не сделал святому Поттеру. С ним все в порядке. — Тогда останься здесь со мной. Он не ответил. С каждым мгновением в комнате становилось все тише, Джинни едва удавалось расслышать тиканье часов. — Тебе лучше остаться здесь, пока все не уляжется. Я уверена, что все будет хорошо, но на это потребуется немного времени. Драко поставил чашку на стол. Ни звука не раздалось. — Я не могу. Мне нужно идти. Немедленно. У меня нет даже десяти минут. — Ты должен… Что ты имеешь виду? — эхом повторила Джинни. — То, что я сказал. Я не могу здесь оставаться. Джинни уставилась на него: — Но это безумие! Почему ты уходишь?.. — она резко замолчала, осознав, что едва не произнесла: почему ты уходишь от меня. Джинни не могла этого произнести. «Пока он не скажет первым, что не хочет оставлять меня». — Почему тебе нужно куда-то уходить? Драко тяжело сглотнул: — Потому что я должен. Потому что у меня нет другого выбора, Уизли. Совершенно никакого. — Но… Что ты собираешься делать? Он посмотрел ей в лицо, и Джинни не смогла вымолвить больше ни слова. Она никогда не видела столько муки в его глазах. — Я собираюсь жениться на Астории Гринграсс. Джинни пораженно уставилась на Драко. Наверное, она плохо его расслышала. Это было самым разумным объяснением. Этого просто не может быть. Он же сам говорил ей, что не собирается жениться на Астории. — Что? — Ты прекрасно слышала, что я сказал, Уизли. Его голос звучал все более и более глухо, хотя он никуда не двигался и стоял напротив, глядя прямо на нее. Тик-так, тик-так, тик-так, — шли часы, приближая минуту, когда он оставит ее. — Мы собираемся уехать, — добавил Драко, — не знаю, вернусь ли я. Для тебя будет лучше, если я никогда не вернусь. Будет лучше, если я никогда не вернусь. Для тебя будет лучше, если я никогда не вернусь… Малфой протянул к ней руку. Едва осознав это, Джинни удивилась, почему видит его руку перед собой, хотя сам он отдалился на миллионы миль назад. — Я освобождаю тебя от уз, которые нас связывали, — мягко произнес Драко, — ты даже не представляешь, насколько должна быть счастлива быть свободной от меня. Его рука остановилась в паре сантиметров от ее щеки, его красивое лицо было прямо перед ней, но, казалось, что он находится на другом конце Земли. «Если я прижмусь к нему, дотянусь до него, то смогу вернуть его назад в мой мир». Их глаза встретились, Джинни осознала, что он тоже понимает это. Они стояли и смотрели друг на друга, балансируя на лезвии бритвы. Затем Драко сделал шаг назад, в то время как она осталась стоять на своем месте, не сделав ни шага вперед. — Прощай, Джинни Уизли. Возможно, это единственная хорошая вещь, которую я могу сделать для тебя. Много позднее она решила, что уже где-то слышала эту последнюю фразу. Что-то подобное сказал ей Гарри. Джинни схватила чашку с кофе и швырнула ее в Драко, когда он уже выходил за дверь. Она оставалась таким же прекрасным охотником, как в Хогвартсе, поэтому чашка достигла цели и ударилась о его светлый затылок. Малфой поморщился, но продолжал идти. Чашка отскочила и разбилась о ее статую под названием «Свобода», которая разлетелась на тысячу осколков, когда за ним закрылась дверь.