***
Фриск аккуратно положила очередную книгу на полку. После одного случая Ториель решила подарить почти всю свою накопленную литературу дочке, считая, что чтение будет полезным хобби для её семьи. Действительно, библиотека бывшей хранительницы руин содержала очень редкие книги с красивыми рукописными строчками и иллюстрациями. От обычных детских сказок и энциклопедий про улиток до исторических книг и научных пособий. Затеявшееся уборка почти подходила к концу. В гостиной приятно пахло чистотой и влагой от вымытых полов. Девушка посмотрела на последний мешок с книгами, как вдруг она услышала весёлый голосок, доносившийся со стороны сада. Франс отложил книжку с картинками в сторону и вместе с мамой вышел на веранду, куда уже успела добежать Мерси. Она присела на колени, прижимая к груди ладошки. — Смотри! — воскликнула девочка и взмахнула руками в сторону. — Что нашла. Из её ладошек посыпались листья, ветки, цветы, даже зелёная лягушка, которая сразу поспешила ускакать в сторону. Девочка с гордостью наблюдала за своими найденными сокровищами. Франс любопытно рассматривал её находки, пока его сестрёнка размышляла о том, что странная по форме ветка может быть волшебным ключом в секретную комнату. Фриск лишь с долей сожаления взглянула на недавно чистый пол веранды, которая плавно переходила в гостиную их дома. Выдвижная дверь на лето была полностью открыта, и только почти прозрачная сетка от насекомых отделяла зал и крыльцо. — Ох, милая, — говорит Фриск и тянет руку к волосам дочки, где спрятались примерно точно такие же сокровища. — Где ж ты так испачкалась? Ответом ей стал появившийся на фоне Санс. Скелет упорно делал вид, что перемазались в грязи не мы, а кто-то за нас, ведь его одежда тоже не отличался особо чистотой. Он невзначай потёр переносицу, шагая на встречу. Но ему не удалось скрыться от взгляда Фриск. Небольшая мирная тренировка, по словам скелета, не планировалась таким возвращением. — Если хочешь меня наказать, поставь в угол, но не смотри на меня так, — сделав продолжительную паузу под недовольным взглядом жены, говорит Санс, раскинув руки в сторону. — Бластеры иногда дают осечку в виде падающего дерева… На последней фразе скелет слегка замялся, поняв, что оправдательная речь превратилась в компрометирующую, но ведь никто не пострадал, кроме бедной берёзы. — Нет, уж. Сначала вы посетите ванную, только обувь снимите… — Ок.***
— Пааап! — Да, я иду, малышка, — ответил Санс, повсеместно поднимая с пола разбросанные игрушки, коим не было счёта в детской. — Подожди немного… Казалось, все девочки мечтают стать принцессами, но крошечной бунтарке было далеко до остальных детей. Она никак не могла подойти под образ обычного тихого ребёнка. Рано проснувшиеся магические способности так же прибавляли много хлопот маленькому любопытному чуду. Только все проблемы становились мелочами, когда Санс слышал детский голосок, требующий внимания. Его отцовского внимания. — И семейство резиновых уточек, — скелет повторил эту фразу уже чисто машинально, помня имена этих несуразных птиц наизусть. — Семь штук. Иногда Сансу казалось, что его голова состоит лишь из мыслей трехлетнего ребёнка. — Пап! — отчаянный возглас малышки вновь раздался эхом, давая скелету понять, что терпением девочка совсем не обладает, хотя это оказало мотивирующее действие, ведь Санс сумел-таки отыскать последнюю утку; похвалив себя за сверхскорость, он быстрым шагом направился к ванной комнате, откуда доносился звонкий голос дочери. — Я уже здесь, Мерси, — Санс распахнул дверь, но тут же замер в изумлении. — Как ты это…? Скелета можно было понять. Едва переступив порог, на него обвалился шквал пены, растущей в геометрической прогрессии. От пола до потолка — везде была пена. Уже и без того испачканная одежда стала медленно, но верно промокать, впитывая в себя невесомые частички воды и пара. Однако, удивиться его заставил не мыльный «снег», а то, что в воздухе леветировало пара небольших шаров, полностью состоящих из воды. — Нравится? — девочка громко засмеялась, продолжая удерживать магией своё творение. — Паааап, ну скажи! — Да, малышка, неплохая вечеринка, — Санс усмехнулся, но решил подыграть своей озорнице в этой невинной шалости; такая мелочь по сравнению с искренним смехом любимого чада, которое умудрилось поднять жидкую материю телекинезом. Вода не обладает особой плотностью и нелегко поддаётся воздействию магией сразу, однако, Мерси любила ломать любые стандарты, что уж там до обычной физики. — Посмотри, кто пришёл искупаться вместе с тобой. Пернатые выстроились на краешке ванной перед беловолосой девочкой, внимательно изучавшей новых-старых посетителей. Водные шарики рухнули на пол, расплескавшись по светлой плитке комнаты. Она подняла жемчужные глазки на отца и отрапортовала серьёзным тоном: — Ты забыл Тоби… но не страшно, ему не будет скучно с лисичкой Фокси. — Простите, леди Мерси, примите скелетону извинений, — удивлённо вскинул надбровную дугу от имени неизвестной ему доселе утки, смутно напоминавшее ему что-то неуловимое, скелет принялся мыть неугомонной светловолосое чудо; он улыбался, слушая, как она напевает что-то себе под нос и играет с игрушечным жёлтым семейством.***
Фриск посмотрела на чистую комнату вокруг. Уборка, конечно, дело не быстрое, особенно, когда приходят двое искателей приключений, испачканные и неопрятные от собственной выходки, и прибавляют работы, но всё же интересное. Франс давно закончил смахивать листики с крыльца венчиком. Он неподвижно стоял и печальным взглядом смотрел куда-то вдаль, где солнце близилось к закату. — Мам, — жалостливо протянул мальчик слабым голоском. — Почему монстры всегда плохие? Вопрос заставил девушку остановиться и на секунду замереть. Фриск посмотрела на сына, который стоял к ней спиной. Она не сразу поняла суть вопроса, ведь дети сложнее, чем кажутся. Любое слово, событие, которое взрослые могут посчитать обычным явлением, способно изменить восприятие ребёнка на целые годы. — Это было в той книжке с картинками, да? Франс кивнул. — Люди ненавидят монстров, а в конце их прогоняют под землю, — по его щекам так и мелькали маленькие капельки слёз. — Неужели папу, Мерси, дядю тоже будут бояться из-за того, что они могут пользоваться магией? Мне не нравится магия. — Вот как… — задумчиво произнесла девушка. Фриск подошла к мальчику, который продолжал стоять в обнимку с деревянной метёлкой и смотреть вперёд. Она села рядом. Их лица оказались на одном уровне. Мать и сын заворожённо наблюдали, как на фоне шелестят макушки деревьев, а тёплые лучи заката касаются крыш домов с поблёскивающими окнами от летнего солнца, которое неспешно уходило за горизонт. Ласточки азартно, небольшими группами, нарезали круги, ловя на лету насекомых и звонко вереща при этом. — Знаешь, — с улыбкой произносит Фриск, наслаждаясь пейзажем поверхности. — Твоя мама любит монстров. И даже если все вокруг будут ненавидеть их, мама всегда будет их любить. Надо просто научить окружающих видеть хорошее в монстрах и в людях, проявлять милосердие и снисхождение по отношению друг у другу. Услышав это, Франс перестал глядеть вдаль и посмотрел на маму. Мальчику стало легче на душе от этих слов. Он тянет ручки к ней, и Фриск обнимает его в ответ. Ему трудно вспомнить момент, когда его мама когда-либо грустила. И теперь Франс хочет тоже научиться никогда не печалиться, а с улыбкой смотреть в будущее. Послышался скрип половиц, и вот уже рядом присел Санс с Мерси, высушенной и завёрнутой в тёплое одеяло. Дочка и сын уютно расположились в объятьях своих родителей, наблюдая как закат завершает их очередной счастливый день на поверхности.***
Когда дети уснули, Фриск вышла на веранду. Прохладная тихая ночь. На фоне стрекочет мелкая живность, наподобие кузнечиков или цикад. Девушка глубоко вдохнула свежий воздух. Всё-таки выбрать домик за чертой города была хорошая идея. Хоть путь не близкий и приходится ездить с детьми на машине, но огромный мегаполис с многоэтажными зданиями не смог бы подарить им такую свободу, к которой монстры стремились долгие годы. На плечи Фриск легла куртка, и костяные руки обвили её со спины за талию. Вдалеке погасло очередное окошко света, и Фриск задумчиво произнесла: — Такие одинаковые снаружи, но разные внутри дома. Я, правда, мало что помню о своём детстве, но помню, как подмечала такие мелочи, глядя в чужие окна, и мечтала о своём маленьком доме… Фриск повернулась и коснулась прохладной щеки Санса, который положил свою голову ей на плечо. — О чём ты сейчас мечтаешь? — Чтобы в саду выросли золотые цветы. Можно завести кота или собаку. Иногда я даже думаю о третьем ребёнке. Можно съездить на море, посмотреть другую природу в разных точках мира. Ох, точно! Нужно починить крышу, она протекает в углу во время дождя, а также… — говорит на выдохе Фриск, и внезапно остановилась. — Наверное, я слишком много чего хочу… — Так и должно быть, малая. — Так интересно, кем дети станут, когда повзрослеют? Какой жизненный путь выберут? — Я лишь хочу, чтобы они занимались, чем нравится. Кстати, раз дети уже спят, может и мы найдём чем заняться, м? — Ты хочешь, чтобы я всё-таки тебя наказала за ту берёзу? Санс засмеялся и уткнулся лбом в плечо девушки, вспомнив свою забавную оплошность с пострадавшим деревом на тренировке. Он хитро посмотрел в сторону и добавил: — И за одну ёлку… Фриск удивлённо вскинула бровью, гадая сколько невинных деревьев полегло днём, хотя на самом деле цифра ограничилась двумя. Всё-таки обучать Мерси — идея неплохая, но проявить само милосердие к природе-таки нужно. Но обретение навыка контроля магии — дело времени. — ВАУВИ, ПОЧЕМУ ВАННАЯ ПОХОЖА НА СНОУДИН? — внезапно спросил Папайрус, стоя около дверного проёма. — КРУГОМ ВОДА И ПЕНА. — Ой, — вспомнил Санс, виновато взглянув на обоих. — И за ванную тоже… На сей раз удивления на лице Фриск не было ни на грош. Девушка лишь кивнула головой в сторону двери, и невозмутимым тоном прошептала мужу: — Ну, пойдём в дом, тебя ждёт «плохое» время. И ведь это ещё не конец приключений, а только начало.