Жена для Царевича

Илья - Илья, чего ты на печке разлегся?! Манька не доена, сено не кошено, каша не варена, куры не кормлены, дрова не рублены, сапоги не чищены, кони не подкованы, хлеб не испечен! - Да встаю я, встаю! Ох, и за что ж долюшка-то мне такая выпала? Чем я Боженьку прогневал? За какие грехи я младшим уродился? Отец мой – купец, братья старшие Семён да Степан помогают ему, а на мне всё хозяйство держится. Ей Богу, со слугами и то лучше обращаются. Оно и понятно – ущербный я. Мало того, что младший, так ещё и на девку похож. Худенький, высокий, руки изящные – пальцы тонкие и длинные, всё равно, что у музыканта какого. Да и на лицо смазлив сверх меры: глаза оленьи, в пол-лица, ресницы длиннющие да пушистые – даже Василиска завидует, губы розовые да пухлые – негоже так мужику выглядеть. Да и волосы у меня цвета пшеничного, подлинней русалочьих будут – до самого зада, всю спину одеялом шелковым покрывают. А главное, остричь их не могу – больно, будто по живому режу. Василиска, друг мой верный, да ведунья местная, говорит, что это из-за того, что способность во мне колдовская есть, да только не развитая она. Ну, в это я шибко не верю, хотя слово у меня сильное, что есть, то есть. Недалече, как по весне, гости к отцу пожаловали заморские. И был там купец один напыщенный да надоедливый – спасу от него не было. И привычку он дурную имел – нос свой длинный совать, куда не надобно. Рыскал он, рыскал, да на заначку отцовскую наткнулся – бутыль самогона чистейшего, на берёзовых почках настоянного. Одна бутыль почти пять золотых стоит. И решил ентот купец потребить его без ведома хозяйского. Да не привычный был, вот и окосел со стакана, да давай ко мне приставать, будто к девке продажной. А я возьми да и крикни в сердцах: «Чтоб ты провалился!». Так после этого и часа не прошло, как он в выгребную яму угодил. Всей деревней его потом вытаскивали. А отец, как прознал, что он его бутыль заветную без спросу ополовинил, обратно потом его в яму запихал… - Илья, накрывай на стол, бесово отродье! - Будет сделано, батюшка! Не успел накрыть, как вбежали братья мои старшие, развалились на стульях – те ажно скрипнули жалобно. - Жрать давай, чего копошишься! Не видишь, голодные мы! – пробасил Степан. - Работаем, отцу помогаем, не то, что ты, ленивец! Я только вздыхаю. Привык я уже к нападкам да издевательствам. Вот матушка меня любила… Да и жилось лучше, покуда она жива была. Девять лет от роду мне было, когда простудилась она сильно и померла. Отец и лекарей разных приглашал, и травников, и знахарок – да всё без толку… Вот с того момента я в немилость и попал. Даже учиться мне было не позволено. Хорошо, что Василиска у меня есть – обучала меня всему. А братьям моим от учебы толку никакого, только и умеют, что на пальцах считать, да читать по слогам. Сила есть – ума не надо… - Илья, почему ещё сено не кошено, куры не кормлены, дрова не рублены?! – кричит отец. - Да что ж у меня, шесть рук что ли?! – не выдержал я. – Когда я всё успею?! - Везде поспевать должен! И что это за моду взял – отцу перечить? Розг давно не получал?! Положено за хозяйством ухаживать, так выполняй свою работу! - Да кем положено?! Чем я хуже Степана с Семеном?! - Дурак ты потому что! - Да поумней их буду! Они так и будут всю жизнь сахаром моченым торговать! А мне ещё царь руку целовать будет да в ножки кланяться! – крикнул я и выбежал из дома. Вслед донесся громкий хохот родичей. Смейтесь-смейтесь, а я вам всем докажу, что тоже не лыком шит! Дом Василисы самый дальний, на самом краю деревни. - Василиса, можно войти? – кричу. Двери у ней зачарованные, кого попало не впускают. - Илюша? Входи! Я зашел, вытер ноги и сел на лавку. Вздохнул грустно. - Опять с родичами поругался? – понимающе спросила Васька. - Опять… Да сколько можно-то уже?! Надоело! Не вернусь к ним, покуда не докажу, что я тоже не пальцем деланный! Сказал им, что царь мне руку целовать будет да в ножки кланяться – значит, так оно и будет! - А ты ещё не веришь, что колдовская способность у тебя есть, - загадочно улыбаясь, произнесла Василиска. - А это тут причём? - А притом. Грамоту гонцы утром принесли. Царский сын, Никита, невест на смотрины зазывает. Молодых, красивых, да умелых. А к царю так проще всего подобраться будет. - Ну что ты мелешь, Василиска. Он же невесту себе ищет, я-то тут причём?! - Хочет невесту, - улыбнулась Василиса, доставая из сундука сарафан, - получит!