Жена для Царевича

Илья Испытание с конем оказалось необычным. Надо было остановить коня на скаку, при этом сидя на нём. Пресвятые угодники! Да я как эту животину увидел, аж дар речи потерял! Я, конечно, люблю скотину всякую, но ЭТО! Здоровый, цвета воронова крыла, ноздри раздуваются, из них пар идёт. Демоном кличут. Кличка подходящая. Первых двадцать девиц он скинул сразу, ни одна дольше минуты не продержалась. Из двадцати оставшихся, половина отказалась от испытания, а из другой половины только трое с заданием справилась и то еле-еле. Тут и моя очередь подошла. - Софьюшка, постой, милая! – ко мне подбежал запыхавшийся Царевич. – Не губи ты себя, не лезь ты на ирода этого! - Это что же Вы, Ваше Высочество, думаете, не справлюсь я с заданием этим? – подозрительно спросил я, оглядывая Никиту. Кто из вас ирод, это ещё разобраться надо… - Ну как ты остановишь-то его, Софьюшка? Вон он, какой здоровый! А ты легкая, хрупкая! Не лезь ты на него! - Ах, так! – оскорбился я. – Это я-то хрупкая? Это что же я, немощная, получается? Хуже Кощея? Да я! Я! Фыркнув Царевичу в лицо, я быстрым шагом отправился к коню. Он ехидно на меня глядел. Пока залазил на него – весь царский двор со смеху пух. У, окаянные! Посмотрел бы я на них, как бы они в сарафане на коня-то залазили… Только устроился я в седле, как чуть с него, родимого, и не свалился. Демон, скотина такая, понесся так, будто ему скипидару под хвост плеснули. Я судорожно схватился за поводья, читая про себя молитву. Вот так и помру. И не докажу я батюшке, что стою чего-то, и оставлю Ваську я одну-одинёшеньку… Тем временем, эта скотина оглянулась, поглядела на меня внимательно, и, удостоверившись, что досадное недоразумение в виде меня всё ещё держится в седле, коротко заржав, понеслась ещё быстрее. Ещё и крупом, гад, начал вилять, да так, что я засомневался даже, что это конь – больно гибок был коняшка, совсем по-кошачьему. Я оно, конечно, держался ещё, да руки уже затекать начали. Вздохнув, я ласково погладил Демона по спине и заискивающе затянул: - Кося, косенька, маленький! Остановись и поставь тётю на место! Неожиданно конь повернул голову и сказал человеческим голосом: - Я такой же косенька, как ты тётенька! - Ах, ты разговариваешь, скотина?! А я тут сижу, с жизнью прощаюсь?! – задохнулся от возмущения праведного. - Да чтоб тебя черти **** и в***!!! Да ты ****!! И *** чтоб в *** так чтобы встать не смог!!! Да я тебя щас!!! - Эй-эй! – Демон обеспокоенно загарцевал на месте. – Ты чего это удумал, окаянный? - Да я тебе весь хребет переломаю и кой-куда засуну! Да я тебя на колбасу пущу! - бесновался я. Шибко я на него разгневался, от злости ажно весь страх пропал. - А ну-ка тихо! Успокойся, болезный! Ты чего это? Всё-всё, я остановлюсь, только руки от моего хвоста убери! - Я тебе оттуда все волосья повыдергиваю! - Да тихо ты, окаянный! Хотя молодец, ничего не скажешь, такая жена и надобна Никите-Царевичу, чтоб в узде его держала. Да и он на тебя глядит, разве что слюнями не капает… Выберет он тебя, помяни моё слово! – быстро заговорил конь, замедляя шаг. - Хорошо, ежели так… - вздохнул я, успокаиваясь. – А ты как речи людской выучился? - Да вот так. Не простой я конь, мамка моя сестрой приходилась самому Коньку-Горбунку! Да и не со всяким говорить я стану – только с тем, в ком сила колдовская есть. А в ком нет – те и не слышат меня. - Так это во мне есть она, выходит? - С тобою лошади каждый день разговаривают? - И четвертая девушка справилась с сим сложным заданием, а потому допускается далее! – громко объявил царский глашатай, перебивая разговор наш. - Пора тебе, - вздохнул Демон. – А коли захочешь получше о даре своём разузнать, в стойло ко мне приходи, как со всеми заданиями справишься. Всю правду, как есть, расскажу. Чего опасаться стоит, поведаю… - Спасибо тебе, конь верный, за доброту твою! Никита Третий день пошёл, как съехались девицы со всего царства на смотрины, мною устроенные. Разные девицы были: и худые, и толстые, и румяные, и бледные, аки поганки в лесу Заповедном. И высокие, и низкие. Даже темнокожие были, из заморских стран. Да только средь их всех лишь одна мне приглянулась, лишь одна сердечко колотиться заставляет. Софьюшка. Как увидел её, так и встал, будто молнией ударенный. Дух захватило от красоты такой ангельской. Никогда прежде краше никого не видел. А голосок какой! Переливчатый, как колокольчика звон. А главное, за что ни возьмется – всё сдюжит, всё у ней получается. И гордая она, и смелая. Предложил бы другой от заданья сложного избавиться – согласилась бы не раздумывая, а эта – обиделась и сразу к коню понеслась. И ведь лучше всех с заданием справилась! А как матюкалась! Да я таких слов в жизни не слыхивал – даже мужики краснели сельские. И понял я тогда, что как бы с оставшимися заданиями моя краса не справилась, всё равно её выберу. Запала она мне в душу. Была бы воля моя – немедля бы под венец повёл.