Рыжая ведьма

Аллен, как экзорцистке с паразитическим типом Чистой Силы, редко приходилось сталкиваться с тяжелыми ранами — регенерация успевала все быстро залатать. И болела Уолкер очень редко. Вообще она была крепкой и натренированной девчонкой без каких-либо проблем со здоровьем. Но, иногда случалось так, что ни Чистая Сила, ни здоровое тело не помогали с некоторыми проблемами… Акума, недавно пробудившийся Третий уровень, не контролирующий себя совершенно, довольно жестко приложил Аллен сегодня, проломив её телом кирпичную стену. И сейчас она, из последних сил доползя до своей комнаты в особняке Ноев, извернувшись в полутьме разглядывала изодранную спину в отражение зеркала. Расстегнутая рубашка, болтающаяся на бедрах и державшаяся на последней пуговице, соскользнула под ноги. Уолкер безразлично проследила взглядом за ней, когда-то белой и выглаженной, но сейчас больше походившей на грязный бесформенный кусок ткани — такие обычно кидают на половые тряпки. Под рубашкой ничего надето не было, поэтому больше ничего не закрывало обзор на ровную спину, покрытую ссадинами и синяками. Плечи и все, что ниже жутко ныло и болело. Но главное то, что Аллен не сможет сама обработать ранения — нет, растяжка позволяла и не так выворачиваться, но сейчас мышцы вопили от боли и ей не хотелось лишний раз шевелиться. Звать кого-то было отчаянно лень, единственная мысль, бившаяся набатом в голове — лечь, лечь, лечь. Решив, что сначала она поспит, Уолкер медленно зашагала к кровати, стараясь не напрягать ничего. В этот момент дверь ее комнаты распахнулась, являя ей Тики Микка, какого-то подозрительно без улыбчивого. — Привет, — тихо и устало поздоровалась с ним Аллен и даже улыбнулась. — Я думала, что ты с друзьями… Удовольствие мотнул головой и молча подошел к полуголой подруге — экцорцистка не имела привычки стыдиться обнаженного тела. Во-первых, если в пылу битвы порвется одежда она не должна отвлекаться на это. Во-вторых, потому, что многие из Семьи бесцеремонно врываются в ее спальню или к ней в ванну. Как-то она с Джасдеби отправилась купаться на горячие источники, обычные источники, где кроме них были и другие гости (люди)… ну, так вот, эти гости никогда не забудут веселых игрищ голышом, устроенных близнецами и самой Аллен — без какого-то подтекста, они действительно как дети малые игрались в водичке. Честно говоря, ей в общем-то и скрывать нечего — да, пока Уолкер всего четырнадцать лет, но и сейчас понятно, что пышными формами она одарена не будет. Спины коснулись холодные пальцы, отвлекая от мыслей. Девочка поморщилась, оборачиваясь через плечо на Микка, разглядывающего причинённый ей ущерб. — Нужно обработать, — задумчиво изрек он и отошел куда-то к шкафу, открывая его и ища, очевидно, аптечку. — Делай, что хочешь, мне главное лечь, — пропыхтела девчонка и со стоном распласталась на кровати, мечтая лишь о том, чтобы мягкая перина поглотила ее. Удобно устроившись на пузе, она из-под полуприкрытых век наблюдала за действиями Тики. В мраке комнаты, освещенной лишь одной свечой, за ним расплывалась по стенам жуткая, но отчего-то смешная тень. Мужчина порылся в ящичке, служившим аптечкой, уже привычно достал необходимое и направился к мученице. Нагло перекинув через нее ногу, он уселся ей на бедра, игнорируя возмущенное кряхтение. — Приступим, — усмехнулся Ной и открутил крышечку от небольшого тюбика, который тут же наполнил помещение вонью. Смочив мазью ватку, он наклонился к израненной спине, аккуратно прикладывая к самой большой ссадине. Аллен, не сдержавшись, простонала сквозь зубы от болезненного пощипывания. Тики тут же подул на ранку. — Тихо-тихо, Малыш. Уолкер поморщилась и резко согнула ногу, пиная пяткой насмехающегося над ней Микка. Тот в отместку нажал ватой сильнее, чем нужно, втирая жгучее лекарство в рану и вырывая из экцорцистки возмущенный вскрик. — Ты же не хочешь, чтобы сюда сбежались все мои родственнички? — лукаво протянул Третий, не отрываясь от своего занятия. — Хватит издеваться, — шикнула на него Аллен. — Я вообще-то пострадала! Где хоть малейшее сочувствие?! Микк рассмеялся. — Я — Ной, какое сочувствие, Малыш? — И как я могла забыть? — она закатила глаза и снова дернулась, тихо стоная от боли, когда Ной в очередной раз коснулся раны. — Полегче, блин! — Терпи, ты же экзорцист, — напоминает ей во всю наслаждающийся страданиями подруги, Тики. — Я смотрю ты сегодня просто Мистер Очевидность, — проворчала девочка, скрывая лицо в подушке, заглушая ей свои вопли. За дверью послышались странные копошения, но никто из них не обратил на это внимания — Аллен потому, что была занята тем, что считала мысленно до ста, пытаясь отвлечься от противной ноющей боли, а Тики занят тем, что старался не упустить в темени ни одной царапины, наклоняясь лицом прямо к израненной коже. Но, когда из-за двери послышался крик Вайзли: — Тики, мать твою, прекратите! Немедленно! Они вздрогнули, отвлекаясь от своих дел и недоумевающе переглядываясь. Буквально через пару секунд после отчаянного вопля Мудрости дверь распахнулась, громогласно хлопаясь об стену. — Что здесь происходит? — грозно вопрошает Граф, застывший в проходе и пронзающе смотрит на довольно неловкую позу, в которой застыли Аллен и Тики. За самим Тысячелетним виднелись ржущие Узы и напуганный Вайзли, тоже аккуратно заглянувший в комнату. — Ничего особенного, — удивленно отвечает Микк и показывает руки с лекарством и ватой. — Лечимся. Адам, внимательно присмотревшись и услышав ответ Тики, как-то резко растерял свой грозный вид и сконфуженно улыбнулся, как бы невзначай хватая Мудрость за ухо. — Извините, что помешали, — лепечет Граф, вытягивает из комнаты громко протестующего Вайзли, пинает валяющихся на полу в коридоре близнецов и закрывает за собой дверь, оставляя шокированных друзей в комнате. Наверное, Аллен никогда не привыкнет к странным выходкам этой семьи… Тики в этот момент подумал точно о том же.