Девятнадцатый

      О, да, эта битва была просто потрясающей. Столько убитых. Столько покалеченных тел внизу. И все за что? Да, по сути, не за что. Расизм. Высшей степени расизм, который живет в наших душах.       Майку уже давно не хочется блевать от вида окровавленных и оторванных конечностей, от забрызганных мозгами стен и множества трупов. Только вот от переизбытка багрового кружится голова, а от запаха крови становится противно.       Первый «поцелуй» Шиноде дался очень сложно. Хоть ты и стреляешь во врага — это человек. Ладно, враг в обличии человека. Но ведь убивая сущность, убиваешь и сосуд. И таким образом на плечах двадцати двухлетнего снайпера пятнадцать невинно убитых. Поправка. Шестнадцать.       Майк долго думал, делать ли шестнадцатую засечку. Сделал. Ведь, как бы там ни было — это человек. Убитый. +1 к опыту. Смешно, если бы это не происходило на самом деле.       Почему это просто не может оказаться игрой?       Сном?       Почему командование упрямо твердит о зачистке, о том, что нужно освободить этот город, о подкреплении, стратегиях, патронах, оружии, обо всем, но только не о самом главном. Почему, никто не говорит, какая в этом суть? Почему никто не может объяснить смысл этой войны? Почему нельзя позволить им остаться? Ведь именно это сразу и делало правительство. Почему пошло на поводу у расистов, когда демоны им стали не нужны? Почему превратило всех граждан в ебучих расистов? Почему их нужно убивать?       Почему? Чего плохого сделали эти сущности? Даже если взять сосуды — все эти люди добровольцы. Все до единого! Почему же тогда мы их убиваем?..       Они остались без дома и без возможности вернуться. Неужели, нужно быть настолько глупыми, чтобы верить мифам и сказаниям? Неужели все уверены, что если демон — значит, плохо? Почему человек может исправиться, ему дают шанс, а им нет?       Разве это стоит того? Эти залитые кровью улицы?       Господь, за что ты оставил землю?..       Или не оставил?       Может, сам Бог и столкнул две расы, закрыв Врата?       Может, это новое развлечение?       Ну, что, весело? Весело, блять, смотреть, как сирень поливают кровью?

***

      Ночь необыкновенно тихая. Где-то поют сверчки, тихо шумят деревья, перешептываясь своей зеленой листвой. Пахнет еще приятно так — летом. А луна... Луна такая большая и красивая, будто отлитая из серебра вышей пробы, будет облита расплавленным металлом... Красота. Тишина. И не скажешь даже, что недавно буквально в километре отсюда был бой. И не скажешь, что там до сих пор все залито кровью, а трупы всё так же лежат среди улиц, по которым некогда ездили миллионы машин...       Их лагерь находится на окраине города и это безумно радует. Тут очень спокойно и с леса тянет какой-то необыкновенной свежестью. Тут ярко горят звезды, даже несмотря на слепящие прожектора. А если смотреть только на небо, то можно представить, до первой разрывающейся вдалеке сирены, что сейчас мирное время. Что нет войны.       Но нельзя долго засматриваться. Как бы там ни было — сегодня Шинода на дежурстве.       К счастью, его маленький секрет никто не узнал. И Майк свято верит, что не узнают: не хочется попасть под статью. Нет, он может, безусловно, как-то оправдаться, в части он на хорошем счету, но, тем не менее, лишней нервотрепки не хочется.       Снайпер долго думал над своим поступком. Правильно ли он сделал? Ведь этот парень, которого он застрелил, Райан, был его знакомым. Они не были дружны или что-то в этом роде, но, блять, они виделись и даже говорили. Вроде, тот не был ублюдком или засранцем, так почему же снайпер убил его? И самое страшное — даже не жалел об этом сильно. Вообще, Шиноде просто хотелось думать, что он лишь отдавал должок. Вот и все. И ничего более. Да.       Завтра к ним должно прийти подкрепление. Точнее, не так. К ним должна прийти другая часть — что-то вроде слияния. Те тоже остались в меньшинстве, их чуть больше полусотни, но свой участок города они освободили и сейчас переходят на этот, оставив там патрульных, чтобы регулировали порядок. Майк считал, что это правильно. Им нужны люди, их самих осталось мало, кто знает, сколько сегодня осталось на улицах этого района.       Из мыслей выводит его странный шум. Притянув к себе автомат, что выдали на дежурство, Шинода осматривается со смотровой башни. Наверно, показалось... Хоть инструкция и гласит, что в таком случае необходимо стрелять — Майку не хочется. Кажется, нарушать законы входит уже в привычку.       Как и быть на высоте. К сожалению, а, может, даже к счастью, не в прямом смысле — просто снайпер часто бывает на высотках, крышах домов, деревьях и высоких выступах. А сейчас еще и дежурит. Вообще, он делал это не часто, но сегодня слишком много раненых, а бойцы, что живы и невредимы, устали. И Майк понимает это, поэтому и сам вызвался на пост часового. Хотя всё равно выбрали бы либо его, либо Роба. Только вот последний сильно устал и получил кучу синяков во время смен позиций, а Шиноде в этот раз хоть бы что. Но это лишь физически.       Снизу слышится тихий шум, будто кто-то поднимается по лестнице сюда. Взглянув туда, снайпер понимает, что так оно и есть. Майк уже снимает с предохранителя автомат, когда слышит тихий шепот: — Эй, не стреляй, — пришедший продолжает подниматься, а Шинода повинуется его словам. — Это я. — Ты? — округляет глаза снайпер. Он ожидал увидеть кого угодно, но, блять, его... — Ты?! — Я, я. Не кричи, — Честер забирается на вышку и присаживается на колени прямо возле лестницы, улыбаясь во все тридцать два. — Как ты?.. Как ты попал сюда? Тебя не заметили? — Шинода убирает автомат, ведь знает, что все равно не выстрелит и даже не сдаст майора. — Ты вообще в курсе, что как бы находишься во вражеском лагере, не? — Ну, твой напарник, — Чез кивает куда-то вниз, — видно жутко утомился и прилег поспать. И, да, я в курсе. — И как ты меня нашел? — мысленно прокляв Джо, что ходил внизу и должен был следить за периметром, спросил Майк. — Я следил за тобой. — Что?! — Ну, ты сегодня в лесу бродил. Хочешь, удивлю? Наш лагерь в двадцати минутах от вашего, если напрямки через лес. Только, тсс, договорились? — Майк кивнул. Он и в самом деле сегодня искал себе новое место, чтобы в случае чего можно было прикрыть их часть с тыла, но так и не выполнил свою задачу. Сегодняшняя битва была не самой удачной, как и пара предыдущих, поэтому вполне возможно, что им придется отступать. — А зачем? Зачем ты следил за мной? — нахмурился Шинода. Его не совсем радовал такой расклад. — Я соскучился, — и вновь эта широченная улыбка. — И еще «спасибо» сказать хотел. — Увидев, что Майк собрался возразить, Чез перебил его, подняв указательный палец вверх: — Даже не пытайся отрицать. Наших снайперов там не было, а твой дружок вряд ли бы так ошибся.       Недолгое молчание неприятно разбавляло стрекотание на фоне. Выдохнув, майор опустил голову. — Спасибо. Ты спас мне жизнь, все же. — Не за что, — снайпер пытался выглядеть обыденно, но внутри отчего-то ликовал. — Мы теперь квиты. — Да... — Слушай, а как ты ушел? Твои не хватятся? — Нет, — протянул Честер. — Они все слишком вымотаны, чтобы следить, куда ушел какой-то там я. Кстати, твои, я гляжу, тоже не особо активные. — Устали... — Да... Тяжелый денек, — устало отозвался Чез и немного помолчав, добавил: — Ладно, я пойду, наверно... — Ну... Может, посидишь немного со мной? А то тут скучновато, а мысли так в голову и лезут, ну, всякие там. — Если хочешь, — пожимает плечами Честер. — Странно так, да? Мы вроде бы враги. — Вроде бы, — только и говорит Майк. Вроде бы. Им положено быть врагами. Но кто так решил? Неужели они не могут сами строить свои отношения?       Молчание длится как-то слишком долго. Но теперь эта тишина еще прекраснее, чем была раньше. Наверно, из-за присутствия Чеза, его близости.       Майк прислоняется спиной к стене и садится прямо на пол. Вообще, ему нужно ночью двигаться по импровизированным этажам, но совсем не охота. Рядом тихо садится майор. — Меня слишком тянет к тебе, — вдруг говорит тот, смотря на Шиноду. Тот недолго молчит. — Меня тоже, — выдыхает. Даже легче стало. Но вновь тут селится образовавшаяся только что тишина. Майк выжидающе смотрит на демона. В голове слишком много разных мыслей. Ему необходимо слишком много сказать, но слова так и застряли на языке. Ему необходимо слишком много спросить — вопросы уже давно разъели подкорку мозга, как какая-нибудь кислота. — Давай, — улыбаясь, говорит Чез и поворачивает голову к собеседнику, смотря в глаза. — Спрашивай. Вижу, что хочешь. — Все что угодно? — Все. Давай, я сегодня добрый, отвечу. — Эм... Каково это? — увидев непонимающий взгляд майора, Майк продолжил: — У тебя же было столько сил. А ты их в одно мгновение потерял. — Сложно это. Знаешь, раньше меня и убить-то нельзя было. В Ад отправить только. Ну, экзорцизм, все дела. А сейчас... Одна пуля, и все. Ничего. Дальше только вечная пустота. У нас, независимо от ранга, из способностей ничего и не осталось. Видим друг друга только, да можем глазами для устрашения блеснуть. Все. Я даже сосуд покинуть не могу. Но мне нравится, — он увидел взгляд Шиноды. — Не смотри так! Я, между прочим, сюда для этого и пришел. А теперь я не только чувствую себя человеком — я и есть человек. Иногда мне кажется, что у меня даже душа есть. — А почему вы так стремитесь стать людьми? Зачем? Мы же слабые, беспомощные, — ответом послужил ему сдавленный смешок. — Вы удивительные. Хоть и творите всякую ерунду иногда, но вы пытаетесь измениться. Вы меняетесь. Умеете прощать, умеете любить, ценить. Вы живете. У вас есть душа. Только у вас. Ни у кого больше ее нет. А все ее хотят. — Все?.. — От оборотня до ангела. Все, — закончил демон, но увидев удивление на лице снайпера, он улыбнулся, продолжая: — Да, Майки, они существуют. Ни одна мифическая энциклопедия не вместит всех сущностей, что существуют на земле и вне ее. Однако вряд ли вы узнаете о них: после нашего неудачного опыта никто не рискнет совершить каминг-аут. — Как-то все сложно в этом мире... Хочешь, сказать и Рай есть? — Есть. — Врешь! — по-детски воскликнул Майк. — Вот тебе крест! — Честер перекрестился, чем вызвал смех у снайпера. Но тот быстро осек себя, замолчав, чтобы ненароком никого не разбудить. — Не веришь? — Не-а. — Я вообще-то там был. — Тебя пустили в гости? — продолжал перешептываться Майк. — Я вообще-то оттуда родом, — довольно проговорил майор, отчего Шинода округлил глаза. — Можешь мне не верить, но я был ангелом. Еще до бунта Люцифера. И, между прочим, вытолкали нас оттуда очень даже несправедливо. Он имел право просто посидеть на этом гребаном троне! Он ведь был любимцем. — Никогда бы не подумал... — И не думай. Это там он хорошим был, а потом стал редкостной истеричной сучкой. Из-за этого от него демоны и стали сбегать на землю. Молодым только все нипочем. — Молодым? — Да. Когда человек, ангел или кто угодно умирает — он попадает в Ад в большинстве своем. Там дается выбор: вечные муки или «переделка». Думаю, не стоит говорить, что выбирает большинство. — И тебя переделывали? — Да. Я, кстати, там был на хорошем счету. Потому меня и здесь не трогают — уважают. Я управлял войском. Адскими всадниками. Слишком пафосно звучит, да? — Нет, — солгал Майк. — Ни капли. А из-за чего ушел? — Не вытерпел. Нас тало слишком много — раз. Наступил беспорядок, а этого я терпеть не могу — два. Надоели войны — три. Ну, а еще появилась возможность. Забавно, да? Бежал от войн, а мирно успел только три года у вас пожить. — А я на войну рвался. Считал вас врагами — у меня вся семья к вам ушла, как-то отомстить, что ли, хотел. А сейчас мне даже кажется, что они были правы, — повисла тишина. Майк аккуратно положил голову на плечо Чезу. Хотелось спать. Не хотелось больше ничего спрашивать — слишком много для одного раза. — Не против, если я покурю? — Нет, — спокойно ответил Шинода. — Слушай, а тебе нужно спать? — Угу. Я как обычный человек, Майки. Полностью — отличия минимальные. — А ночь уже близится к концу. Весь день так ходить будешь? — Как и ты, — улыбнулся Чез, чиркая зажигалкой. — Я-то после дежурства отосплюсь... — А мне неважно. Такая болтовня мне более по вкусу. Если, конечно, прогнать меня не хочешь, — снайпер лишь помотал головой, после вновь утыкаясь носом в шею гостя. — Ты еще дежурить будешь? — Скорее всего, послезавтра. Вряд ли до этого кто оклемается, а мне не трудно. Даже начало нравится.       Честер понимающе кивнув, продолжал мерно курить, а Майк стараться не уснуть. Где-то вдалеке небо помаленьку светлело, а деревья начинали более по-утреннему шуметь. — Знаешь, наверно, я все же пойду уже, а то светает, — выкинув окурок, сказал Чез. Снайпер на это что-то недовольно пробубнил в шею того, тяжело выдыхая. — Может, останешься еще немного? С тобой даже молчать как-то весело, — такое заявление вызвало широкую улыбку у Честера и недоумение у Майка. Ему не совсем нравились откровения, что так и сыпались от него сегодня. — Извини, Майки, но все же пора, — а это вызвало улыбку уже у Шиноды. Какую-то слишком ласковую и довольную. — Что? — Меня мама так называла... — Если хочешь, я могу больше не... — Нет, все в порядке. Мне нравится, — парню запало в душу старое/новое прозвище с самого первого раза, когда Чез так его назвал. Может, даже этим он психологически и расположил Майка к себе и тот так безоговорочно ему поверил. — Ну и замечательно, — красноглазый притянул к себе Шиноду, обнимая и устраивая подбородок на голове сонного парня. — Необычный ты. Не такой, как все. Они удивительные — но ты... — Честер легко поцеловал снайпера в висок. — Вроде, у вас такое неправильно, да? — Вроде, — пожал плечами Майк. Уж вопросы собственной ориентации мучали его сейчас меньше всего. Сейчас, к его собственному удивлению, его вообще не мучали никакие вопросы. — Но как-то плевать.       Губы Честера растянулись в улыбке, и он нехотя выпустил парня из своих рук, вставая. Снайпер же тяжело вздохнул — расставаться не хотелось. Кто знает, когда они снова увидятся.       Спускаясь по лестнице, Чез на секунду остановился, не переставляя ногу на следующую ступеньку. — Я кое-что забыл, — кажется, демон до сих пор был в раздумьях, правильно ли он поступает, но несмотря на это, он, держась одной рукой за перекладину, другой притягивает к себе Шиноду за грудки и целует, напористо кусая губы. — Меня зовут Абигор. Абигель от рождения, — отстранившись, тихо шепчет ему в губы он. Запомни, пригодится. — Зачем, Чез... — Я доверяю тебе, Майки. Безоговорочно, — он еще раз притягивает его, целуя, но на этот раз просто еле касаясь губ. — До скорого, — и Честер скоро начинает спускаться, вскоре пропадая в предрассветной мгле. — Пока... — тихо шепчет Шинода, провожая взглядом знакомую фигуру и смотря, как тот скрывается в зарослях леса, удачно минув все так же безмятежно похрапывающего на своем посту Джо.