***
-Mae govannen, Дезмонд. Mae govannen, Торвальд. Elen sila lumenn omentilmo. Звезда сияет в час нашей встречи,- девушка приложила правую руку к груди, грациозно отвела ее, а затем облизнула внезапно пересохшие губы. - Mae govannen, Светлана. Ну, вот. Все формальности были вроде как соблюдены. Эльфийка спустила с плеча лямку рюкзака и опустила его на землю. Она сделала всего пару шагов, но чувствовала, что пересекла пропасть. На одном краю – Братство, на другом - она. Но она больше не одна. Дезмонд и Торвальд. Торвальд и Дезмонд. Еще двое из их дейморской команды. Оба высокие, плечистые, настоящие воители! Кареглазый, с волосами цвета сливочного масла, собранными в хвост, Дезмонд потом учился с ней и в Академии, правда, на факультете ведьмаков. Безбашенный полуэльф, готовый на любые приключения. И Торвальд, рожденный для битвы, никогда не жалеющий себя ради друзей, с оттенком светлой грусти в добрых глазах стального цвета. Правую щеку и бровь расчертили уже давно зажившие шрамы, а в левом ухе дерзко болталась серендиловая сережка. Как же ей их не хватало… Девушка сделала еще один шаг. Торвальд крепко обнял ее, а ей ничего и не оставалось, как повиснуть у эльфа на шее, позволив ногам оторваться от земли. -Как вы здесь оказались?- прошептала эльфийка куда-то в его шелковистые русые волосы. -Так же, как и ты - совершенно случайно,- ответил ей Торвальд, и Светла различила улыбку в его голосе. Потом ее еще крепче обнял Дезмонд. -Боги, девочка, я так привык, что ты постоянно мелькаешь у меня перед глазами то в Дейморе, то в Академии, что не видеть тебя несколько лет оказалось адом. Но я храню все твои письма. -И я - твои. Послушай, что вообще здесь происходит? -Потом поговорим. Наедине.***
Фродо не мог отделаться от мысли, что что-то идет не так. Кольцо снова потяжелело и сдавливало грудь, в голове слышался мягкий, хрустальный, словно арфа, женский голос. «Фродо…Фродо…» Кроме его имени голос ничего не произносил, и хоббит не знал, где получить ответы на мириады своих вопросов. Лориэн был величествен и прекрасен. От открывавшихся видов у всех одинаково захватывало дух. Маленькие вертлявые синие речушки. Ярко-зеленая, словно и наступила никакая осень, шелковая трава. Ласковые лучи солнца, пробивавшиеся сквозь раскидистые ветви мэллорна. Дезмонд, Торвальд и Светла шли далеко впереди всех и тихо переговаривались. -Итак, что вы тут делаете? -Владычице Галадриэль внезапно понадобилась парочка наемников из Деймора для обеспечения своей безопасности. -И Элронд совершенно случайно порекомендовал ей нас. -Совсем случайно?- вскинула бровь эльфийка. -Совсем,- улыбнулся ей Торвальд. -Ну…,-замялся Дезмонд. – Гаральд, конечно, замолвил там пару словечек…Не уверен, что цензурных…и вот, мы здесь. Друзья тихо рассмеялись. Потом Дезмонд посерьезнел. - Послушай, вас сейчас скорее всего сражу примут Владыки. -Что, прям вот так сразу, с дороги? -В этом вся Галадриэль. Она опасна. Будь осторожна, Светла. Не дай ей обмануть тебя. -Не верь сладким речам. Не впускай нежный голос в своё сердце. Галадриэль не та, кем хочет казаться, запомни это. -Хорошо…-шумно выдохнула Светла. – Спасибо вам. За разговором с друзьями эльфийка пропустила увлекательнейший скандал, который разразился между Братством и Халдиром. -Земли Лориена священны. Чужаки не должны знать тайные тропы, ведущие к Галадхену-лесной крепости, где обитают Влыдыки. Поэтому мы должны завязать вам глаза. Всем, кроме Леголаса. Он наш собрат. Остальные Хранители, естественно, возмутились, а громче всех – Гимли, сын Глойна. -Послушайте, я не собираюсь унижаться перед остроухими! А более того, мы все- одно Братство, а значит, все равны! Я соглашусь на завязанные глаза, только если и Леголасу их завяжут! -Лег, Гимли прав,- сказал ему Арагорн. На самом деле, Бродяжнику было просто немного обидно от того, что выделили совсем не его. Никаких иллюзий насчет безоговорочного единства в Братстве он давно не питал. Эльфу пришлось отступить. Теперь весь отряд продвигался значительно медленнее. Когда Дезмонд обернулся, чтобы посмотреть, где остальные, он фыркнул, и тронул девушку за плечо. -Светла, посмотри. Тебе понравится. Девушка тоже обернулась. Ее синему взору открылась увлекательная картинка: Великое Братство Кольца, ведомое воинами Халдира, неловко ступало по лесным тропам, тыркаясь обо всё, как слепые котята. Эльфийка тихо хихикнула. Казалось, их пути не будет конца. Но вот наконец в сплетении мэллорнов появилась некая закономерность: ветви ясеней образовывали причудливую арку. Пройдя сквозь нее, отряд оказался перед величественными воротами Галадхена. Халдир что-то крикнул дозорным, и те распахнули врата. Хранителям позволили снять с глаз повязки. Внутренний двор мало чем отличался от Ривенеделла: те же белоснежные беседки, стоящие тут и там, тот же скромный фонтанчик, украшенный затейливой резьбой,та же длинная широкая лестница, ведущая в замок. Замок был огромным мэллорном, вершина которого уходила высоко в небеса. Их провели внутрь, и дейморцам пришлось ненадолго оставить свою подругу. -Будем ждать тебя здесь, во дворе. -Удачи, девочка. Будь сильной. Светла кивнула. Ничего другого и не оставалось. Винтовые лестницы, по которым они поднимались в главный чертог, где их ждали Владыки, казались бесконечными. А когда отряд достиг своей цели, то поразился красоте комнаты. Всё казалось волшебным, хрустальным, невесомым… В центре зала стояли два трона с высокой узорчатой спинкой, на которых сидели прекрасные величавые эльфы- Келеборн и Галадриэль. -Здравствуй, Элессар, вечный Странник из Дунадана. -Здравствуй, Гимли, сын Глоина. -Здравствуй, Фродо Бэггинс , друг эльфов. -Здравствуй, Сэмуайз Гэмджи, верный сердцем. -Здравствуйте, Пипин и Мериадок, потомки прославленных хоббитов. -Здравствуй, Боромир, пришедший с Востока. -Здравствуй, Леголас Лихолесский, сын Трандуила. -Здравствуй, Светлана Леонтайн сеи Айанор, лучница из Леории,- улыбнулся девушке Келеборн. Галадриэль скользнула по ней недобрым сосредоточенным взглядом, изучая. Светла подумала о том, насколько смешно и нелепо выглядит она- в грязной одежде и с растрепанной косой- в этом роскошном зале. -Мы приветствуем всех вас в нашем крае! -Как мне известно, на Совете свободных народов в Ривенделле было выбрано десять Хранителей,- произнесла Галадриэль. Голос у нее был красивый, певучий, да и сама она – точно выпорхнула из нежной баллады. Статная и спокойная. Бесконечно прекрасная. – Судя по всему, что-то изменилось? -Да,- глухо отозвался Арагорн. – Наш путь был тяжел и опасен, нам пришлось через многое пройти и выдержать не одну схватку…Гэндальф пал в Мории… -Как это случилось?- ошарашено спросила владычица. -Он проиграл в бою с балрогом… -Балрог? Лихо Феанора?-лицо Келеборна омрачилось. -Да. -Откуда там взялся Балрог? -Этого нам знать не дано…- глаза Бродяжника нехорошо блестнули. – Но…вы же знаете…темные маги умеют призывать к себе на службу кого угодно… -Кого ты имеешь в виду? -Говорят, что для некромантов демоны-это цепные псы. Повисла зловещая тишина. Потом Светла заговорила, и в голосе ее звенел холодный металл. -Да. Это действительно так. Но где вы видели, что бы верные цепные псы кусали своего хозяина? Девушка медленно подняла левую руку, позволяя изорванному рукаву сползти по ней. Чуть пониже локтевого сгиба виднелись ярко-розовые пузыри большого ожога. Они пламенем горели на бледной коже. Снова неловкая тишина. Келеборн откашлялся, прежде чем начать. -Сегодняшний вечер будет объявлен вечером слез и скорби по нашему другу…Хранители, нам известна цель, с которой вы идете на Восток. И вы можете рассчитывать на нашу помощь. Нам всем нужно сплотиться перед лицом Врага. Только это поможет нам победить в этом непростой войне… Галадриэль прошлась своим взглядом по каждому из Хранителей, задерживаясь и слегка прищуриваясь. Светла на новый взгляд владычицы ответила своим – наглым и уверенным. Она стояла рядом с Леголасом – по дороге Боромир успел шепнуть эльфам, что лучше им не показывать своего разлада в Лориэне. Пришлось согласиться ради общего блага и перестать метать друг в друга молнии, хотя девушку от этого соседства подташнивало: слова Лега до сих пор стояли поперк горла. Любви – большой беззаветной любви- почему-то больше не было. Она исчезла. Совсем-совсем. Словно и не было никогда. Чем больше Светла об этом думала, тем больше расстраивалась. Ей открывалась неприятная правда, истинная сущность эльфа, которая разительно отличалась от образа прекрасного. Видит Морана, она разорвет помолвку к свиньям собачьим. Да…только бы дойти до Востока, а там… Там всё будет иначе. Там всё отойдет на второй план. Келеборн сказал, что они могут идти в выделенные им покои, чтобы отдохнуть перед скорбным пиром в честь Гэндальфа. Оказавшись в отведенной комнате, Светла со вздохом отослала служанок Галадриэль прочь. Нет уж, спасибо. Она и сама справится, а лишнего шпионажа не хотелось. Ванна. Да. Отлично. То, что нужно. Смыть с себя всю грязь Мории, отмыть золотую гриву, надеть чистое платье и сделать вид, что смогла выстирать душу. Самой бы еще в это поверить. Погрузить усталое тело в теплую, пахнущую травами воду было ужасно приятно. Ссадины, которые еще не успели достаточно зажить, конечно, саднило, но девушке было всё равно. Было неплохо сразу после ванной на мягкой перине и уснуть до следующего дня, но нужно было идти на гребанный пир. Зато там будут ее друзья. Она сможет поговорить с ними обо всём, что волнует ее. Они выслушают, поймут и дадут какой-нибудь совет…Да…А потом она ляжет спать. И никто не потревожит ее.***
На большой поляне между беседок расположился длинный стол. Светла едва не опоздала к началу пира. Ей полагалось сидеть между Боромиром и Леголасом, но эльфийка произнесла со всей искренностью: -Я так скучала по своим друзьям! Этот непростой для всех нас вечер мне хотелось бы провести вместе с ними. А мои дорогие Хранители наверняка устали от моего общества, ведь всем известен мой тяжелый характер?-легкая кокетливая улыбочка – и вот она уже сидит рядом с Дезмондом и Торвальдом. Даже Леголас заметил, какой красивой она была сегодня вечером. Немного мятое, но изысканно чистое темно-голубое платье с серебряной вышивкой по краю, золотой водопад волос, от которых сладко пахло ромашкой и ушедшим летом. Леди Айанор выполняет свой долг. Леди Айанор не упадет лицом в грязь. Вино было кислым, а закуски омерзительно холодными. Галадриэль произнесла поминальную речь в честь серого мага, и после этого полились бесконечные грустные баллады и бесконечные слезы. -Леголас, о чем эта песня?- спросил Фродо, не понимающий лориэнского наречия. -Она о смерти. И она так печальна, что у меня не хватает сил перевести ее для вас – ком стоит в моем горле. Казалось, они замерли в этом миге щемящей скорби. После очередной заунывной песни дейморцы тронули сестренку за плечи. -Пойдем отсюда. Мы организуем тебе пир получше. Девушка кивнула, и им удалось уйти почти незамеченными. Эльфы вышли за ворота Галадхена и расположились в ближайшей рощице. Торвальд расстелил покрывало на траве и развел небольшой костер, а в руках Дезмонда магическим образом оказалась большая корзинка с провизией. Светла только ахнуть успела. -Как вы… -Всё для тебя, солнышко. Друзья удобно расселились, и начался тихий искренний разговор. О Кольце, об ужасах Мории, о Леголасе, о страхах и подозрениях, об эльфах и гномах, о том, каким Средиземье было задолго до их рождениях, о темной магии Саурона, о синем море, которого они никогда в своей жизни не видели, о любви, что сильнее всех на свете чар, о звездах и высоких горах…***
-Смотрите, мастер Фродо, как прекрасны эльфы Лориэна,- сказал Сэм. - И всё же они другие... Они так привязаны к своему краю, к своему дому. А Светла, кажется, нет...Встретила своих друзей - и вот она уже чувствует себя дома... -А куда кстати исчезла Светла?- вдруг спросил Леголас, услышав их разговор. -Не знаю,- пожал плечами Боромир. – Вероятно, она и ее друзья-наемники пресытились всей этой сопливой ерундой и решили занять себя чем-то другим. Эльф поднялся и решительно направился на поиски девушки. От своих слов он не отказывался. Но и от девушки отказаться не мог.К ней влекло, как к летнему солнышку. Изрядно примятая трава в лесу указывала, что он на верном пути. На небольшой полянке в рощице горел костерок. Вкусно пахло жареной рыбой. Дезмонд откупорил уже вторую бутылку браги – первая, уже пустая валялась неподалеку- и теперь чистил большие сочные апельсины. Любимые апельсины Светлы. Торвальд наигрывал незатейливую мелодию на семиструнной гитаре, с лающим смехом говоря девушке, что может прибить ее грифом. Светла, опустив голову на его плечо, тихо пела вечную, как мир, песню- о друзьях, странствиях и лесах. Песню, пропитанную теплом и уютом. Песню о них самих… В тот вечер тёмный и сырой Когда ветра лишь завывали В лесу огромном под горой Горел костёр, и голоса звучали Под кронами деревьев вековых В самой чаще под густой листвой Лес приютил гостей своих Угрюмой сумрачной порой Из чащи треск поленьев доносился Слышен был негромкий разговор Дым едкий к небу темному взносился Путников укрыл от непогоды бор...