Чу - значит чужой?

Глава 16. Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Влюбился в ведьму дерзкий граф, и свет и тьму призрев. И ведьма сына родила, к обедне умерев… Но граф в отчаянье пошел на новый глупый шаг: Другую взял не по любви и заключил с ней брак. Но если нет любви в семье, супружество не в счет! И вот гулящая жена – за первой в гроб идет. А на руках у графа пусть растут как ковыли Честнóй наследник и бастард без матерей, увы… *** Тариния. Лес в окрестностях замка Тианзур. Арнэ, оставив свиту охранять лошадей, бесшумной тенью заскользил по лесу, сливаясь с темнотой. Он умудрился подойти к охотникам, сидевшим около костра, почти вплотную. Захоти он сейчас их смерти, они бы умерли, не успев понять, кто лишил их жизни. Вот только эльфу их смерть была не с руки: без этих людей он не мог попасть в замок, и поэтому он терпеливо слушал беззаботную болтовню, отсеивая из неё то, что его интересовало. Про графа, сидящего сейчас на попоне, расслабленно откинувшись на ствол дерева, Арнэ в городской таверне уже наслушался много интересного и теперь, стоя как раз за этим молодым буком, задумчиво разглядывал золото волос, струящееся по спине. Эльф подхватил один локон, приподнял, пропустив между пальцами, усмехнулся и чуть заметно покачал головой. - Ай-яй-яй... Диковинки, значит, любишь... – проговорил он одними губами. – Решил, что безнаказанно можешь распоряжаться всеми, кто попадется под руку? – улыбка зазмеилась по губам. – Считаешь, что раз обладаешь маленьким графством в забытой Луаной провинции, то тебе можно играть чужими жизнями?.. Ну, ну... А не боишься, что поиграют твоей? Как оно? Кисло не будет? Граф, что-то почувствовав, обернулся через плечо. Но сзади только порыв ветра качнул ветки кустов... А через полчаса на поляне показались пятеро всадников - темных эльфов. - Доброй ночи, господа, - вперед выехал один: спокойный, уверенный, роскошно одетый; остальные эльфы были, скорее всего, его охраной. - Доброй ночи, - граф поднялся, приветствуя незнакомца, на взгляд определив в этом всаднике равного себе. – С кем имею честь разговаривать? Эльф спешился и, остановившись перед графом, слегка склонил голову. - Князь Арнэиль Ярис... - Граф Милликор де Тианзур... Милликор внимательно разглядывал пришельца. Красивый, необычный, но не это главное. Эльф не строил графу глазки, не облизывал призывно губы - он вообще не делал ничего такого, даже отдалённо напоминающего соблазнение, но от этого Яриса исходила такая мощная сексуальная энергия, что у графа на мгновение потемнело в глазах и в паху сразу потяжелело. Князь, глядя ему в глаза, понимающе улыбнулся и медленно начал опускать свой взгляд, словно невесомую горячую ладонь, которая ласкала графское тело сквозь несколько слоёв одежды, двигаясь все ниже и ниже по его фигуре. Милликор напрягся, дыхание сбилось, становясь рваным, восставшая плоть взбугрила тонкую замшу охотничьих штанов. Эльф вмиг стал воплощением всего, о чем только мог мечтать молодой повеса. Экзотическая красиво-хищная внешность, высокий титул, богатство, бросавшееся в глаза даже в мелочах, и главное, что Милликор сам хотел его. Хотел! Хотя обычно с полным презрением относился к поползновениям особей как мужского, так и женского пола обладать его прекрасным телом. - Что привело вас, князь, в наши края? – спросил он, неосознанно облизывая губы, опаленные жаром собственного дыхания. - Я решил немного попутешествовать... – эльф спокойно улыбался, чуть прикрыв глаза, - решил посмотреть мир и показать себя миру... – мурлыкающие нотки на звуках «р» в его голосе становились отчетливее, и эта вибрация посылала новые волны жара по телу графа. - Значит, вы не спешите? Мой замок недалеко отсюда. Окажите честь стать моим гостем хотя бы на несколько дней. - С удовольствием воспользуюсь вашим предложением... *** Тариния. Замок Тианзур. После того, как Дирах помог демону вымыться, он дал ему свой халат и сунул в руки расческу. Тот удивленно моргнул и задумался: что такое расчёска, чиэрри, конечно, знал, но никогда ей не пользовался – заклинание очищения заодно и волосы приводило в порядок, да и гномы любили возиться с его шевелюрой, заплетая юноше белоснежные косы. Поэтому озадаченный Чу, запустив гребень в волосы, дернул. Скривился, закусив губу, но все же упрямо тянул расческу вниз. Дирах обреченно вздохнул, отобрал ее у Чу и, усадив того боком на стул, принялся расчесывать спутанную шевелюру сам. Волосы были длинные, приходилось придерживать их рукой от затылка по шее и вдоль всей спины... Еще раз, и еще... Мышцы спины от такого поглаживания тоже расслабились, юноша успокоился и задышал ровнее, откинув голову назад. Да и сам Дирах, выполняя равномерные повторяющиеся движения, постепенно впадал в своеобразный транс. Рука шла за расческой, Чу выгибал спину, стараясь подставиться... под ласку? Дирах на миг недоуменно замер... А в распахнутую дверь уже ворвался мальчишка паж. - Господин! Граф гонца послал! Он возвращается! И не один, а с гостем! - Граф? – встрепенулся Чу. - Не сейчас, - огорчил его Дирах, прекращая расчёсывать. - Раз он с гостем – значит ему не до тебя. Побудь пока тут, - говоря это, человек доставал из шкафа одежду: брюки, рубашку свободного покроя с широкими рукавами. – На. Оденешься вот в это, а то твоё все годится только на тряпки. И поговорим с тобой, когда я приду. Ясно? - Да, - согласился Чу. Дирах посмотрел на него оценивающе и вышел. По дороге выловил пажа и велел ему следить за демоном, а если что – сразу звать стражу. Чу вообще-то был очень послушным, и если ему велели остаться тут – он оставался. Вот только слово «пока»... Как его понимать? Чу оделся. Но в узкую штанину хвост никак не помещался, а дырки для него сзади тоже не было... Чиэрри побоялся дырявить чужие штаны, натянул их так, чтобы хвост был сверху. Вот только теперь они не застегивались спереди... Ему всего-то и был нужен какой-нибудь ремень или веревка. Юноша помучился и, все же рассудив, что лучше залезть в чужой шкаф, чем на глазах графа опозориться, потеряв штаны, открыл дверцу. Странная одежда была в шкафу. Тут висела и красивая, из дорогих тканей, а рядом - совсем простая: шелковые рубашки с тончайшим кружевом соседствовали с простыми, сшитыми из неотбеленного льна. У Чу, конечно, была одна рубашка для праздников, в которой он ходил в гости, но она не сильно отличалась от других, а тут... Хотя, может, у людей так и принято. Чу нашел узкий кожаный ремень и закрыл шкаф. Ремень подошел, брюки не падали, вот только поясница и живот были голые, и юноша решил не заправлять рубаху в брюки, как это все тут делали. Одевшись, он походил по комнате, посмотрел книги, лежащие на столе, но не найдя в них картинок, положил на место. Посидел, а потом, забыв, где находится, и полежал на диване. Время обеда уже прошло, и есть хотелось все сильнее... - Нас что, голодом решили заморить? – Вóлчек в раздражении ходил кругами вокруг мальчика и Искры, сидевших спина к спине. - Этот Дирах не похож на садиста, - попыталась успокоить зверька инопланетянка, начавшая испытывать уважение к суровому немногословному мужчине. – Видно, что-то его задержало! Потерпи чуть-чуть. - Да, на садиста он, точно, не похож… Ни одного растения в комнате, - прокомментировал аскетичную обстановку Вóлчек. - Да и фрукты бы здесь, наверняка, лежали, если бы был садистом. Неужели он бы в своём саду пары маленьких яблочек не сорвал?! - Есть, и правда, хочется, - вздыхая, подал голос мальчик. Искра давно поняла, насколько он терпелив, и если не смолчал, значит, живот к спине подвело, точно. Она, влив в своего друга немного энергии, тут же начала командовать, забыв про недавние призывы потерпеть: - Ну, и что сидим? Если еда не идёт к нам, то мы сами пойдём к ней! Поразмыслив, Чу решил, что отмеренное «пока» уже кончилось. Он выглянул за дверь. Маленький паж, сидя у самых дверей, спал, уткнувшись подбородком в грудь. Будить его было жалко, и чиэрри решил самостоятельно поискать кухню. Чуткий нос сам вел его туда, где пахло едой. Когда он открыл ничем не примечательную, кроме ароматов, доносящихся из-за неё, дверь и вошел в кухню, повариха и трое помогавших ей мальчишек замерли в испуге. - Здравствуйте, - Чу очень стеснялся клянчить еду, и поэтому неуверенно застыл в дверях. – А вы мне не можете дать кусочек хлеба? – все же проговорил юноша, и щеки его в местах, свободных от чешуи, окрасились нежно-розовым румянцем. – Я не просто так, - сразу испугавшись, что его сейчас выставят отсюда, добавил он, - я отработаю. Я умею месить тесто, меня Син учил, еще я умею овощи чистить и шкурку тонко-тонко снимать! Син говорил, что нельзя зря переводить продукт... Чу, вспомнив про Сина, тут же загрустил. - Так ты кушать хочешь? – отмерла повариха. Это ведь тот демон, про которого Левин рассказывал! Абсолютно незлой и очень несчастный демон! Сторожу женщина верила, поэтому первый страх схлынул. А увидев на Чу одежду Дираха, и вообще перестала бояться. – Иди сюда. Чу боком шагнул вперед. Через пять минут он уже сидел за столом и быстро орудовал ложкой. - А ты чей будешь-то? – не выдержала повариха. - Я? Я не знаю... - Как так? Женщина смотрела на него такими добрыми глазами, что Чу не выдержал и рассказал ей всю небогатую на события историю своей жизни. - Сирота, значит... – сердобольно покивала она головой, не забывая подкладывать в его тарелку новые вкусные кусочки мяса. - А сирота - это кто? – не понял юноша, а выслушав объяснения, возразил: - Нет, у меня и Бо, и Син есть! Мне бы только домой вернуться. - А ты Дираха попроси: он хороший человек, он тебе поможет до дому добраться. - А Дирах - он кто? – поинтересовался Чу, с энтузиазмом уминая очередную добавку божественного жаркого. - А он брат графа и управляющий тут. Почитай, еще до смерти старого графа, отца их, все уже тут на Дирахе и держалось, а теперь и подавно. - Брат? - изумился Чу. – Он тоже граф? - Нет, - вздохнула женщина, - он – бастард. Старый-то граф, отец его, в ведьму влюбился. Как увидел, глаз от нее оторвать не мог. Никого не слушал, двор королевский покинул, в глушь жить уехал, лишь бы ее не трогали. Я тогда еще совсем девчонкой была. Мы-то сперва думали, она его околдовала, ведьма ведь, хоть и красивая, а потом посмотрели, как они друг от друга глаз отвести не могут, словно светятся все изнутри, когда рядом, и сами приняли ее за хозяйку. Только недолго она прожила с нами - при родах и умерла... - женщина вздохнула и продолжила, присев к столу и подперев щёку рукой. - И лишь об одном просила графа: сыночка ее назвать Дирах и в обиду его никому не давать, вырастить и выучить, как дворянина. Очень уж она боялась, что граф сына в ее смерти обвинит. Повесила она сыну на шею медальон свой и померла. Граф, и правда, сына сначала даже и на руки брать не хотел, а потом кормилица силком его графу всунула, тот глянул и уже выпустить не смог. Уж больно Дирах на мать походил с самых пелёнок. Только глаза у него серые - в отца, у матери-то совсем черные были. Любил его старый граф безмерно, оберегал ото всех, учил, вот только узаконить сына и наследником сделать не мог. Ведьма-то уже померла, не женишься теперь, а король в просьбе признать сына наследником графу отказал, как тот ни умолял. Говорят, выторговать он у хозяина нашего вещь одну хотел под это дело, но тот не согласился… Ох, и корил себя граф, что чужих слов послушался да свадьбу вовремя не сыграл! А жениться снова все же надо было: графству наследник нужен, иначе все короне бы отошло, а этого граф сам не хотел. Графиня красивая была, что куколка, да перегорело сердце у графа, холодный он с нею был, как ледышка. Вот та, родив сына, и загуляла. Молодая еще была совсем, тоже любви хотелось. Ну, загуляла - и бог с ней: граф на это сквозь пальцы смотрел, но она учудила-то что: с любовником сбежать решила. Ночью сели они на лошадей и погнали, а лошадь в темноте и упади... Графиню потом тихо похоронили, чтобы слухов не поднимать, но все равно они расползлись по округе. Вот и остались графские дети со славой таких матерей, одна ведьма, другая - гулящая... Граф все внушал сыновьям, чтобы друг за дружку держались! Ну, они и держатся, что есть – то есть. Нет у них больше никого. Высший свет-то Милликора, с такой репутацией его матери, не очень и принимает. Вот и чудит молодой граф тут, а Дирах управляющим у него остался, помогает брату во всем, как отец и просил. - А ведьма – это кто? И высший свет – это что? – глаза у Чу распахнулись от любопытства в предвкушении новой интересной сказки. Добрая женщина отвечала с удовольствием изголодавшегося по разговорам человека. Да и с кем она могла на этой кухне еще поговорить? С мальчишками, у которых весь интерес и был, что поесть и улизнуть от работы, да со сторожем Левином, но тот появлялся ненадолго и нечасто – работа такая! А тут нашелся такой благодарный слушатель! И она рассказывала и про графство, и про то, как с хозяином они ездили в столицу, и про все столичные сплетни, услышанные от тамошней прислуги... Попутно повариха умудрялась вклинивать в рассказ ответы на бесконечные вопросы юноши и свои собственные воспоминания. А чтобы не терять времени даром, еще и готовить умудрялась. Чу и тут вызвался помогать. Время летело незаметно, и очнулись они, только когда дверь гулко бухнула о стену и в кухню ввалился рассерженный Дирах.