Чу - значит чужой?

Глава 24 Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Власть призрачного страха не отпустит, И боль твоя, что в детстве испытал, На душу давит. Боги не допустят Вернуться к тем, кто на цепи держал! И, если скрыться там, где безопасно, Где аромат защитника знаком, И так тепло, и сумрак безучастный - Ты обретешь там истинный свой Дом. Глава писалась вместе со swet lana! *** Тариния. Замок Тианзур. Лианель де Маджистро неторопливой походкой возвращался по пустынным коридорам в свои покои после вдохновенной совместной молитвы с братом Тибальдом, тем самым смешным коротышкой, восторженно поприветствовавшим его по приезде в замок. Как и всегда во время молитвы, верховный жрец забывал про усталость, мирские заботы и неприятности, всей душой отдаваясь восхвалению Пресветлой Девы, но сейчас, на пути к спальне, накатила такая усталость, что захотелось усесться с ногами на первую попавшуюся скамью в коридоре, откинув ноющую спину на холодный камень. Вот как этот юноша, например… Чу, послушно просидев до сумерек в своей спальне и перекусив окороком с хлебом, принесённым шустрыми помощниками Аниты, уже, было, собрался лечь спать, но из головы всё не шла искренняя улыбка графа, так его красящая… Сказочный принц сам пришёл в его комнату, так ему улыбался… Неужели он начал испытывать к Чу какие-то чувства?! Эта мысль не давала покоя, засев в голове, и уходить оттуда не собиралась… Юношу бросало то в жар, то в холод, он не находил себе места, меряя шагами старинный полустёртый ковер, устилавший холодный каменный пол. Терзаться сомнениями до утра не было сил, и чиэрри решился под покровом ночи проникнуть к предмету своего обожания, чтобы всё у него выяснить. Сказано – сделано! Чу незаметной тенью проскользнул по галерее и лестнице к заветным дверям, но... Двери оказались закрыты, а острейший нюх подсказал чиэрри, что хозяина там нет. Но это ничего... Это не страшно. Надо только подождать. Чу уселся напротив двери на низенькую оттоманку, подтянув ноги к животу и обхватив их руками, и принялся терпеливо ждать. Минуты проходили за минутами, на сторожевой башне колокол уже бил второй раз. Чу, было, начал считать, да сбился: очень уж часто следовали удары, не угнаться за ними! Время шло, а он все сидел и ждал... пока не задремал... Из сна его вырвал звук чьих-то шагов. Милли?! Нет… В полуосвещенном коридоре показался какой-то белый балахон… Жреческий плащ! Узнавание окатило чиэрри холодной волной ужаса… В голове на разные голоса зазвучали крики... - Отродье... Тебе не место... Ты чужой... Исчадие... Отказались... Никому не нужный... Тварь... Ты сам виноват... Обидные слова роились в голове, причиняя боль. Да, он сам виноват, что родился, виноват, что убил свою мать, виноват, что не умер... Он виноват во всем! Он! А в Средоточии выл Вóлчек. То был не скулеж, не повизгивание, к которым Искра уже привыкла... Это был жалобный тоскливый вой, берущий за душу и выворачивающий её наизнанку. Вой над неподвижной фигуркой мальчика, свернувшегося в позе эмбриона, с застывшими, словно неживыми остекленевшими глазами. - Что?!! – всполошилась Искра. – Что? – она то дергала Вóлчека, пытаясь привлечь его внимание, то приподнимала голову Чу, желая поймать его взгляд. Но ответа не было... Чиэрри и его Зверь вновь оказались в своем персональном Аду. Он хочет жить... Так хочет! И у него это только стало получаться. Так неужели опять на цепь?! Опять в подвальную темноту и тишину, опять в одиночество? А он только привык быть не один, только начал верить, что не чужой, не другой, не выродок... И Дирах... Он же сказал, что Чу сможет прийти к нему еще целоваться... А теперь что, все кончено? Нога в щиколотке снова заныла так, словно на ней опять была тяжелая железная цепь, своим холодом затягивающая его в омут безнадежности. Надо было бежать. Подняться и бежать! Но Чу не мог: тело, словно сразу лишившись костей, не хотело подчиняться. Жрец подошел совсем близко. От запаха храмовых благовоний Чу затошнило. Лианель поравнялся с оттоманкой, втиснутой меж двух колонн галереи напротив двери в покои графа, и в изумлении остановился. Над белоснежными волосами сидевшего юноши странным украшением возвышались... рога... А на лбу и на щеках, заметная даже в приглушённом свете магического огонька, переливалась белым перламутром чешуя... - Простите меня, пожалуйста, могу я спросить... - де Маджистро не договорил... Сидящий человек поднял голову - на жреца посмотрели изумительно-синие глаза... Необыкновенные! Единственные в своём роде! Глаза Геррионов! Спутать их он не мог ни с чем. Не раз бывая в Хёльде с дипломатическими миссиями, он видел точно такие же во время приемов во дворце и у короля Харальда, и у его младшего брата Ольгерда, и на всех парадных портретах правящей династии... И эти волосы… Кипенно-белые, как только что выпавший снег, волосы…У братьев… На картинах… Сейчас, у него перед глазами… И еще... Четыре года назад, уже будучи одним из Говорящих с богиней*, он посетил во время торжеств в честь Рождества Луаны, главного праздника всей Камии, Первый монастырь – монастырь, возведенный на сáмом святом для всех камийцев месте, месте рождения богинь. И именно в его подземелье он тогда и увидел эти глаза. Только глаза, потому что все остальное было скрыто под большим слоем грязи. Но рога, когти и хвост он запомнил отчетливо. Хвост... Вон он, светлой кисточкой стучит по обивке диванчика... До жреца доходили слухи, что демону удалось бежать... Значит, вот как... А монастырь год назад был стерт с лица земли. Словно в насмешку или в назидание, остались только ворота, запертые на мощный железный засов... Изнутри запертые… Не было обнаружено там ни следов чьей-либо армии, ни останков нападавших, но неприступный монастырь, на две трети вырубленный в скале, за одну ночь пал, был уничтожен, перестал существовать. Неприкосновенной оставили только древнюю часть, свидетельницу великого события – появления на свет Божественных Сестёр, всё остальное было превращено в месиво из камня, дерева, металла и плоти… И вот теперь Лианель смотрел в глаза демона... В глаза Герриона - это мог быть только он. Он, и никто другой. - Прекрати! – завопила сходящая от воя с ума Искра и от всей души отвесила затрещину Вóлчеку. Вой оборвался... Вóлчек захлебнулся воздухом, икнул и осмысленно огляделся... - А ну, прекратить истерику, - гаркнула грозно Искра командным тоном. Зверь ошалело глянул на грозно сдвинувшую бровки инопланетянку и шумно выдохнул. И впрямь – отпустило… - Бежим!!! – рявкнул он мальчишке на ухо. Демон вдруг шумно сглотнул и пошевелился. - Кто ты и как тебя зовут? – произнёс жрец как можно мягче и тише, чтобы не спугнуть демона, уж больно нервным тот выглядел. Но это не сработало... Беловолосое существо с «фамильными» глазами Геррионов вдруг сорвалось с места и в мгновение ока исчезло за поворотом коридора. Лианель дернулся, было, следом, но понял, что все бесполезно - ему не догнать и, тем более, не найти беглеца в этой громаде с множеством этажей, лестниц, башенок, потайных комнат и чуланов. Но, может быть, и не надо... До утра ворота замка все равно не откроют... Тайна... Жрец любил обладать тайнами. А эта была сногсшибательной! Потомок Геррионов в Таринии! Лианель де Маджистро замер на месте, сцепив кисти рук в замок, с шумом втянув воздух через нос и прикрыв глаза… В светлой голове главного советника начали зарождаться планы, как с выгодой для страны использовать это открытие! Мало кто знал, что Тариния испытывала огромные экономические трудности. Неожиданная смерть короля и захват трона его младшим братом в обход прямого наследника породили смуту. Но Ансельм усидел на троне, заткнув рот бунтовщикам тем, что объявил Филиана, сына погибшего короля и своего племянника, своим законным наследником. Бунт был погашен, но его отголоски еще очень долго будут сказываться во всем: и в нищающих крестьянских хозяйствах, потерявших своих работников, способных гнуть спины дни напролёт, и в оскудевших стадах, вырезанных на прокорм воюющих сторон, и в до сих пор то тут, то там зарождающихся заговорах против самозванца... А под боком - трон Хёльда! Свободный. Никем не занятый! Пустой! Огромная страна с ее богатствами... И они сами лягут в руки, стоит только... только... Ансельму сочетаться браком с Геррионом, а тому - занять на законных основаниях пустующий трон!!! А заодно этот трон, вкупе с несметной, по слухам, сокровищницей, займет и Тариния!!! Да, так! Иначе им ещё долго барахтаться в том болоте нищеты и прозябания, которое засасывает страну всё глубже и глубже. А Хёльд... Он не может не признать Герриона! Последнего Герриона! Последнего, который у них есть! Сумасшедшего Харальда уже и след простыл… Сгинул, скорее всего. Ольгерд вряд ли обзаведётся потомством. И он слишком благороден, чтобы чинить препятствия законному наследнику. Ведь демон - старший! Закон на его стороне… Право престолонаследия – за ним… Так что хельдингам не из кого выбирать! Кровь королей священна! Именно поэтому они и не смогли убить ребенка принцессы при рождении. Но надо торопиться. Эта тайна была не той, которую следовало хранить. Утром ворота откроют, и демон может улизнуть... - Добрый вечер... – неожиданно прозвучало над самым ухом. – Могу я проводить вас до ваших комнат, чтобы вы не блуждали тут в одиночестве по незнакомым коридорам? Лианель хоть и повернул голову на звук, но, погруженный в свои мысли, не сразу понял, чего от него хотят. Глянул на говорившего. Эльф... Их представляли сегодня... Именно из-за этого князя на обеде ему не полез кусок в горло. Именно из-за этого нахального, самоуверенного, высокомерного наглеца он и остался голодным! И эта всезнающая полуулыбка опять блуждает по тёмному лицу!.. - Благодарю, - в это слово Лианель попытался вложить не только учтивость, но и холодность, так часто помогающую ему отвязаться от тех, кто жаждал возвыситься при дворе, – с памятью у меня все в порядке, и дорогу я в состоянии найти самостоятельно. - И все же... – начал эльф. - И все же не становитесь навязчивым, - жрец отвернулся и зашагал по коридору в сторону королевской спальни. - У нашего святоши есть коготки, - усмехнулся, глядя вслед уходящему мужчине, Арнэ, уязвлённый весьма жесткой отповедью. – И мы вздумали их выпустить! Да, жрец разозлил его своей несговорчивостью, но именно этим и зацепил... Азарт, проснувшийся ещё днём в душе прирождённого охотника при виде такой недоступной длинноволосой куколки, замотанной с головы до пят в белую жреческую тряпку, словно в броню, к ночи уже бушевал пожаром. Холодный, надменный, неприступный и умный... Именно на таких Арнэ и любил охотиться... А Чу молнией несся по коридору, не видя ничего на своем пути, и только вбежав в комнаты Арнэ, остановился... Братика не было! Комнаты были пусты, и уже довольно давно. Что делать? Что? Идти искать и снова столкнуться со страшным жрецом? Нет!!! Но... Чу вышел в коридор и, затаив дыхание и поминутно останавливаясь, чтобы вслушаться и всмотреться, начал пробираться к себе, на третий этаж. Но ноги сами привели его к комнатам Дираха. Он знал, что они пустуют второй день... Но там... там были его вещи, его одежда, его запах.... Там было спокойно. Там было укрытие. - Пррравильно... – прорычал Вóлчек, - логово... - Рой... – кивнула Искра. - Дом... – согласился мальчик. Почему Чу решил именно так, он и сам не смог бы объяснить, но потянув ручку двери на себя, уже был точно уверен, что ночевать останется именно здесь... *** Укромная долина в Тарнилейских горах. Охотничий домик. Какие-то белые одежды… Кажется, плащи… Пугают… Бежать, спрятаться! Но ноги словно увязли в болоте: не вытянуть их, не убежать, не успеть… Душа воет волком… Страшно! И больно, как больно!!! Витан сел на кровати, распахнув глаза… Сердце билось о рёбра, как пойманная птица; со свистом вырывалось тяжёлое дыхание, холодный пот заливал глаза… Что это было?! Рядом заворочался разбуженный Харальд. Накатила досада на себя: люб… уродище только-только стало отходить понемногу от очередного приступа, начало спать более-менее спокойно, а он его разбудил… Рука любимого выскользнула из-под одеяла и, перехватывая поперек груди, потянула вниз, на подушку. Голова хельдинга устроилась на влажном от пота плече. Потёрся носом о ключицу и хрипловатым со сна голосом спросил: - Ну, и что это было? - Не знаю, - чиэрри прижался щекой к лохматой белокурой макушке. – Приснилось что-то. Сам не пойму, чего так испугался… Пустое. Спи! – повернулся на бок, обнимая обеими руками и притягивая поближе своё любимое чучело. - Запомнил хоть что-то? – не унимался Харальд. - Какие-то белые плащи. И ужас при виде их… - Белые плащи? Безликие, что ли? - Нет, с чего бы я их испугался… Те были на людях из плоти и крови. Плотные белые плащи в пол. - Жрецы Луаны? – хёльдинг вскинул голову, мазнув носом по подбородку Первородного. - Пожалуй, да… Похожи… Но откуда этот ужас? – левой рукой Витан погладил Харальда по голове, одновременно укладывая его обратно себе на плечо. - А ты имел с ними дело? - Угу. Год назад. В том монастыре, в горах, где сына, как собаку, на цепи держали, - голос демона стал напряжённее. Хёльдинг, чутко уловив смену настроения, закопошился, освобождаясь из объятий, чтобы, отстранившись, лучше видеть своего демона. Но тот вновь настойчиво привлёк его к себе, отогреваясь телом и душой. Тревога не ушла. Она холодным белым червем копошилась в груди. Жрецы… Жрецы и Чу… Откуда этот ужас? Отголоски эмоций сына? Где же он?… Безликие прочесали всю Камию, особое внимание уделив Таринии, где заглянули, буквально, под каждый камень и лопух… Пусто… Всё, нечего больше тянуть – завтра нужно связаться с Артом. Если вдруг ребёнка вывезли на Лирию – тот поможет его найти со своими Тенями. Он поймёт, он сам отец. * - Говорящие с богиней - верховный совет жрецов Луаны, верхушка ордена, в руках которой сосредоточена власть и все средства от пожертвований.