Чу - значит чужой?

Глава 25. Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Снимаешь черный воротник с глухим протяжным стоном, Не ведая, что эльф проник, глазами ест влюбленно… И ленты алые корсет роняет на сапог... Ты эльфа смог приворожить, о жрец! Ты это смог! Ты собираешь шелк волос и, шпильками сколов, Не ведаешь, что темный князь смакует свой улов. Ты разминаешь плечи – эльф страждет их обнять И кожи розовый атлас влюбленно целовать… Кто говорил, что в людях нет огня и красоты? Эльф шпильку взял, словно аванс…А следом будешь ты… *** Тариния. Замок Тианзур. Арнэ охотился... И впервые в жизни охота так захватывала его. Впервые в жизни дичь так его увлекала, что от нетерпения ныла душа и в предвкушении тихонечко сжималось сердце. Он, проводив взглядом удаляющуюся в сторону королевских покоев фигуру, тенью скользнул к двери в покои его Святейшества. Дверь, как и предполагалось, была заперта - если бы было по-другому, темный бы очень удивился... А так выходило, что все в порядке: жрец именно такой, каким и показался эльфу: недоверчивый, загадочный, скрывающий ото всех свою сущность и свои тайны. А они были!.. Арнэ скользнул по коридору дальше, к первой же двери в пустующие комнаты для гостей, открыл осторожно, чтобы не потревожить вековые петли, проскочил лёгкой тенью к окну, что выходило на реку, аккуратно распахнул створку и, ступив на подоконник, соскользнул на едва выступающий карниз, шириной, буквально, в ладонь, что шел вдоль всего здания. Вот только весь замок эльфу было без надобности - его целью было ближайшее окно покоев, отведенных жрецу. Ближайшее открытое окно... Арнэ шел маленькими скользящими шажками, вжимаясь спиной в стену. Первое окно... Он толкнулся в раму плечом – закрыто... Второе... С третьим окном ему наконец-то повезло, и он по-кошачьи мягко и бесшумно спрыгнул с подоконника в комнату. Виват! Оказалось, что повезло ему намного больше, чем он рассчитывал. Комната перед спальней! Тут, наверняка, можно найти много интересного. Документы, вещицы, способные приоткрыть тайны... Эльф собирался уже выйти из-за занавески, как дверь чуть скрипнула, отворяясь... Лианель де Маджистро медленно вошел в комнату. День выдался на редкость нервный и тяжелый, и сейчас хотелось только упасть и, закрыв глаза, больше ни о чем не думать. Но он прекрасно знал, что в таком состоянии заснуть ему не удастся. Надо было расслабиться, и горячая вода как нельзя лучше подойдет для этого. Слуги, кряхтя, вчетвером втаскивали в комнату большую ванну, потом наливали воду... Лианель стоял, невозмутимо наблюдая, но как только люди вышли, он, закрыв за ними дверь на засов, облегченно вздохнул и принялся расстегивать крючки и мелкие пуговки высокого черного воротника - его отличительного знака Верховного жреца и его персонального орудия пыток. Скрытые под черным шелком и дорогими кружевами, металлические пластины упирались в нижнюю челюсть, вынуждая держать голову высоко поднятой, не склоняя ее даже перед королем. Воротник давил и на плечи... К концу дня шея затекала, и неминуемо начинала терзать головная боль. Такова была плата за власть. Еще в детстве, никому не нужный младший сын, отданный в монастырь, чтобы семье не содержать его, он накрепко усвоил, что сам должен отвечать за свою жизнь и сам её строить. Сказать легко, а вот сделать... Когда от мора погибло все его семейство и на него свалился титул маркиза и все долги беспутной родни, Совет Высших жрецов решил, что Лианель будет идеальной кандидатурой для Верховного жреца Луаны. Идеальной куклой, которой только они смогут управлять. Это потом, через шесть лет, они поняли, как жестоко ошиблись, не разглядев за фарфоровым личиком с вечно опущенными глазами стальной воли, редкой выдержки, лисьей хитрости, не по годам зрелой дальновидности и рассудительности... Тот, кто был призван стать послушной куклой, не только исподволь оборвал все ниточки, за которые можно было бы дёргать, а ещё и связал ими своих кукловодов, да так, что не трепыхнуться и не вздохнуть полной грудью. Лианель наконец-то справился с мудреной застежкой и, облегченно вздохнув, снял воротник с плеч. Тот гулко ударился о стол, выскользнув из рук... Арнэ за занавеской в изумлении приподнял бровь. Ничего себе штучка: судя по звуку удара - килограммов на шесть... А жрец уже расстегивал плащ из тяжелого плотного шелка. Он был без рукавов, сплошной волной от плеч до пола закрывая фигуру, в нем было только два разреза, чтобы можно было высвободить руки. И когда плащ был перекинут через спинку стула, Арнэ чуть не задохнулся... Ледяное величие, его Святейшество Верховный жрец Луаны под напыщенным ритуальным белоснежным нарядом носил... черный корсет, завязанный по бокам алыми лентами... Арнэ чуть не застонал: более эротичного зрелища еще не представало перед его глазами. Несоответствие ледяной сдержанности, холодной учтивости и вот этого порочно-чувственного черного шелка, украшенного по груди искусно вышитым орнаментом из небольших пурпурных маков, и алых лент, свисающих по бокам почти до колен, возбуждало и пенило кровь, точно древние вина Пресветлого Леса. А черные брюки обтягивали стройные ноги жреца, словно вторая кожа… Жаркая волна обдала Арнэ с головы до ног и прилила к паху, отчего собственные штаны тотчас стали тесны и врезались, причиняя боль. Но пошевелиться сейчас, значило бы, выдать себя, а эльфу ещё предстояло насладиться зрелищем купания жреца... Ну, нет, этого он не пропустит даже под страхом смерти! Лианель снял длинные, до локтей, перчатки и, бросив их на стол, принялся массировать уставшую шею, поглаживая и ее, и плечи. Он так и стоял - совсем рядом с окном и князем, не видимым за занавеской - прикрыв от наслаждения глаза... Арнэ закусил ладонь, пытаясь ничем не выдать себя, его уже трясло от еле сдерживаемого желания, в коленях чувствовалась противная слабость, а в паху разгоралось маленькое солнце... Наконец, Святейшество, удовлетворенно вздохнув, поднял руки и принялся собирать каштановый шелк волос высоко на затылке. Подойдя к столику и нащупав на нем шпильки, Маджистро привычным жестом ловко заколол их. Арнэ открылась идеальная линия гибкой шеи, только кое-где расчерченная красными полосами, оставленными изуверским воротником, изумительное небольшое человеческое ушко, совершенная спина, линия лопаток и... корсет... Рука эльфа уже сама, было, потянулась приласкать эту шею, как Лианель шагнул к зеркалу. Глядясь в него, он расшнуровал корсет и небрежно отбросил его в сторону. Тот, проехав по полу, улегся почти у ног Арнэ, красной лентой ложась на сапог, и эльф, не выдержав, прикрыл глаза, сжимая кулаки и запуская ногти в ладони. Пресветлая Дева! Как же хотелось ему сейчас пройтись губами по оставленным корсетом полосам, краснеющим на спине. Приласкать их губами, потом – языком… А Лианель, пока Арнэ с закрытыми глазами призывал всю свою сдержанность и выдержку, уже снял сапоги и теперь стоял только в обтягивающих брюках. А когда он стал, извиваясь, освобождаться от них, эльф чуть не взвыл в голос и, рукой ухватив себя за пах, сжал, болью гася напряжение. Что это с ним?! Он ведёт себя, будто недавно повзрослевший мальчишка, в первый раз дорвавшийся до наслаждений! Почему желание захлестывает его с головой, так что он не в состоянии думать? Ведь он не сопляк какой-нибудь – всяких уже видел. Но в том-то и дело, что этот человек - не всякий! Лианель кинул брюки на стул. Арнэ смотрел, не отрываясь... Длинные ноги, и в треугольнике рыжеющих волос - невозбужденное мужское естество. Я заставлю тебя возбудиться, заставлю желать меня, заставлю любить, заставлю умирать без меня... Или умру сам... Арнэ очень четко понял это именно сейчас, понял, что больше не играет, ведь нельзя играть собственным чувствами... Да вот только… Эльф горько улыбнулся: его угораздило заинтересоваться жрецом, более того - Верховным жрецом, до которого смертным даже дотрагиваться не позволялось, чтобы своей скверной не запятнать его... А Лианель, не подозревая о раздирающих душу эльфа противоречиях, разворачиваясь, шагнул к ванне. Арнэ залюбовался широкими плечами, спиной, переходящей в тонкую талию, узкими бедрами и совершенством поджарых ягодиц... В этом человеке не было ничего, что могло бы не понравиться эльфу, ни единой черточки. Вот только... Если бы он не был Верховным жрецом... Как можно соблазнить человека, до которого нельзя дотронуться?!! Если только словами... А потом что? Арнэ чуть не взвыл, но вовремя сдержался. Де Маджистро грациозно перешагнул бортик ванной. Арнэ поймал себя на том, что гладит собственное бедро, глядя на его ногу: длинную, стройную... Тьма! Так недолго и спятить... А жрец уже сидел, устроившись в теплой ароматной, с настоем успокаивающих трав, воде. Голова его покоилась на полотенце, положенном на край ванны, ладони лежали на бортиках, глаза закрыты, блаженная улыбка расцвела на губах, и только вздох блаженства, иногда слетающий с губ мужчины, выдавал, что он не спит. Арнэ силой воли заставлял себя успокоиться и не делать никаких движений, хоть это было почти нереально. И, вроде бы, пора уходить... Как раз сейчас и можно было выскользнуть в окно незамеченным, но сил не было отвести глаза. Так он и стоял, впитывая взглядом всю картину. Точеные плечи, темнеющие соски, чуть скрытые водой, мягкая мечтательная улыбка на губах... Светло-розовое от горячей воды тело на фоне старой бронзы... Арнэ готов был стоять так и смотреть вечно. Сколько это продолжалось, эльф не знал, но вода, очевидно, стала остывать, и Лианель встал... Капли заскользили по обнаженной коже... Эльфу хотелось каждую из них проводить глазами, но жрец покинул ванну и, как был - мокрый и обнажённый - ушел в спальню и захлопнул за собой дверь. Арнэ смотрел, как завороженный, на мокрые следы босых ног на полу и уже шагнул в желании притронуться к ним рукой чтобы убедиться, что все это не сон. Шагнул... задевая корсет. И подхватил его на руки, поднося к лицу. Запах... Терпкий запах мужского тела, смешанный с ароматом храмовых благовоний. Жрец... Ну, нет! Глаза темного эльфа упрямо блеснули. Никому он не отдаст то, что считает своим! А богиня... Богиня пусть подождет следующего жреца! А этот... Этот уже не ее! - Мой! – твердили губы, и переубедить безумца было уже невозможно: уж слишком зацепил его холодный красавец, чересчур глубоко проник в душу, и теперь Арнэ готов был потягаться за него с самой Луаной! Он зарылся лицом в корсет, проходясь губами по его внутренней стороне, и чувствительные ноздри трепетали, наслаждаясь этим запахом. Жрец был сейчас в своей спальне - благоухающий травами, теплый, нагой - и, лежа в постели, даже и не предполагал, что судьба его была уже решена одним нахальным, самоуверенным, высокомерным эльфом, для которого не существовало преград и авторитетов. Но пора было уходить... Так хотелось взять алую ленту себе, но Арнэ ограничился только маленькой серебряной шпилькой, лежащей в одиночестве на трюмо, и, воткнув ее в свою прическу, шагнул к окну... - Увидимся... – шепнул он закрытой двери.