Чу - значит чужой?

Глава 39. Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Люди играют в игры, Прячась за маской мутной С голодной улыбкой тигра, Рассчитывая по минутам. Там – недомолвить слово, Там - обмануть украдкой, Упав, отряхнуться снова, Сделав вид, что уже все в порядке… *** Тариния. Терраса замка Тианзур. Ансельм Пятый пил чай, сидя на открытой террасе. Принятое с утра лекарство привело в чувство, а ветерок с реки дарил свежесть, стены замка укрывали от яркого солнца, в лесу на противоположном берегу реки пели птицы... Напротив него сидел его пропуск к богатствам Хёльда. Что еще надо? Здесь, в этом захолустье, жизнь казалась простой и незамысловатой: ни тебе заговоров, ни тебе измен. А скоро охота - и будет все еще лучше. - Я слышал, граф, у вас толковый управляющий... – словно между делом бросил он Милликору, помешивая ложечкой в чашке, - то, что я видел, проезжая по вашим землям, мне понравилось. Хотелось бы с ним поговорить и забрать его с собой: умелые люди и мне нужны. Милли застыл, открывая и закрывая рот, так и не найдя слов для ответа. - Но... – задохнулся… и замолчал: немыслимо возражать королю. Ансельм развеселился, наблюдая эту покорную беспомощность. - Позовите его, я хочу с ним поговорить. Дирах медленно вышел на террасу. - Ааа... управляющий... – Ансельм кивнул, подзывая. - Добрый день, Ваше величество, - произнес тот, кланяясь. - Ниже... - Что, Ваше величество? – не понял управляющий. - Вы не дворянин и должны приветствовать своего короля, стоя на коленях... – холодно проговорил Ансельм Пятый, уже предвкушая развлечение. Дирах глянул королю в глаза и опустился на одно колено. - На оба... – бесстрастно поправил король, наблюдая, как исказилось лицо мужчины, как побелели костяшки сжатых в кулаки пальцев. Дирах глянул на побледневшего Милликора, представил, что сейчас будет, и... подчинился... - Вот так. И не забывай, где твое место... - Ансельму доставляло несказанное удовольствие смотреть сверху вниз на коленопреклоненного человека. Видно, и правда, не врали, когда говорили, что мать у него ведьма - вон, глазищи какие дерзкие, и все равно он его обломает. – И еще... Мне нравится, как ты смог наладить дела в графстве, и я собираюсь подыскать тебе должность при своем дворе. - Благодарю... – голос едва можно было расслышать. Это «благодарю» было услышано, но вот понято по-разному. Для Дираха это было – «благодарю, но нет», для Ансельма – «благодарю, безумно счастлив служить Вам»... И его королевское величество удовлетворенно продолжило трапезу. - Кхм... – Лианель деликатно кашлянул, привычно склоняясь к королевскому уху... – Мой король, отпустите управляющего... Ансельм фыркнул и вместо этого поднялся. - Сегодня я решил, что мы выезжаем на охоту! – провозгласил он. – Поэтому советую всем переодеться и спускаться вниз, но сначала я хочу посмотреть на лошадей, – и, глядя в глаза Милликору, проговорил. – Мне понравился ваш жеребец, этот… изабелловой масти... Милликор побелел, словно полотно. - Я... - Если Ваше величество говорили про жеребца графа, на котором он провожал нас до замка, - вперёд выступил Теодор, - то ко мне вчера обратился конюх с просьбой разрешить выпустить за ворота посыльного, который привезет лекаря для графской лошади. Я отдал такое распоряжение, а потом лично проследил за привезённым конским врачевателем. Так вот, он сказал, что воспалилась ранее травмированная нога, и лошадь может охрометь навсегда... Не удивлюсь, что скоро он будет годен только на колбасу. Ансельм скривился. - Надеюсь, здесь найдется другой конь, достойный королевской особы. - Да, Ваше величество, конечно... - отмер Милликор. Дирах поднялся на ноги, только когда Ансельм вышел, а за ним потянулись и остальные. Арнэ задержался на выходе, сочувственно глянул на управляющего, на Чу и тоже скрылся за дверью. Кулаки Дираха свело судорогой, и он никак не мог разжать их, а тело от ненависти просто трясло. - Дир! – Чу подбежал и обнял его, прижимаясь всем телом. Он понимал, что его друг сильно расстроен, хотелось утешить, вот только он не знал, как... – Я чувствую, что он сделал тебе больно... - Ничего, пострадала только моя гордость... Живя тут, я просто забыл, кем являюсь для всего остального мира... – поворачиваться Дираху не хотелось, но Чу был настойчив, и как ни стыдно было мужчине, что он позволил унизить себя и не ответил на это, а повернуться под сильными ладонями все же пришлось. – Не смотри на меня... - Ненавижу... – прошипел Чу. Сердце у Дираха оборвалось. Но ведь и правда: того, кто даже не смог постоять за себя, можно только ненавидеть и презирать. - Ненавижу его! – уже громче крикнул юноша. - Чтоб его сожрал кто-нибудь страшный и не подавился! Зачем он так с тобой поступил?! - Чу еще сильнее прижался к Дираху. – Сволочь он, а не король! И знаешь, - Чу вдруг замер, - я готов был броситься на него... – сказал он испуганно и удивленно, - готов был кусать и рвать когтями... Я, наверное, и вправду - Отродье, и монахи не солгали, да? - Значит, мы с тобой оба такие, - усмехнулся Дирах, - потому что за тебя я бы тоже кусался и рвал когтями... Чу облегченно рассмеялся. - У тебя нет когтей... - Для тебя выращу... *** Тариния. Коридоры замка Тианзур. - Постой... те... Лианелю не нужен был свет в этом полутемном коридоре, ему даже не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто его звал. Этот завораживающий голос он узнал бы из тысячи... И все же он остановился. Или остановился именно потому, что узнал? - Что вам угодно? Сейчас главное было не показать, как его волнует столь близкое присутствие эльфа. Он привык на бесконечных собраниях Высших жрецов прятать свои эмоции, привык казаться равнодушным, холодно безразличным ко всему и всем, привык делать вид, что ему все равно, и теперь хватался за эту привычку, как за соломинку. Он обернулся и отшатнулся. Эльф был слишком близко. Слишком... Привычка, ставшая второй натурой, взяла верх... - Не приближайтесь! Вы знаете, что жрецы неприкосновенны... – Лианель сделал шаг назад. - Знаю... – прошептал Арнэ, приближаясь снова. - Не смей... те... – выдохнул жрец, отступая и загоняя самого себя в небольшую нишу с огромной напольной вазой. – Меня нельзя трогать... – как-то жалко проговорил он. Паника уже затопила де Маджистро, привычка держать лицо, выработанная за годы служения Пресветлой Деве, позволила маске оставаться на месте. Верховный жрец выставил руку вперед в защитном жесте, и именно к ней Арнэ прижался грудью. - Чувствуешь?.. - Что... - голос дрогнул так же, как и рука, ощутившая через тонкий шелк тепло тела. - Чувствуешь, как оно бьется? Лианэль чувствовал... Жаркое тело, рельеф мышц, дыхание, приподнимающее грудь... Под его рукой билось о ребра сильное, гордое сердце свободного эльфа. Билось так, словно хотело вырваться и замереть у жреца на ладони... Лианель с испугом отдернул руку и поднял глаза... Лучше бы он этого не делал... Жажда... Вот что сквозило в этом неистовом взгляде. Непередаваемая, ни с чем не сравнимая жажда. Впервые в жизни Лианель испугался. Испугался быть объектом такого неистового желания - на него нельзя было не ответить... И ответить было нельзя... Нельзя... Но так хотелось!!! - Оно бьется только для тебя... Этот шепот сводил с ума, смущая, водоворотом смешивая чувства, кружа голову... - Не заставляйте меня вызывать стражу... – холодным бесстрастным голосом проговорил Верховный жрец. Эта маска Лианелю давалась лучше всего и защищала с преданностью любимого пса... Защищала всегда... Но сегодня... Арнэ смотрел... Невыносимо холодное невыразительное лицо, и только застывшие глаза полны боли, смятения и горечи. Не время. Он поторопился, слишком сильно надавил... Так можно и сломать, а он не хотел этого. Его Лианель должен быть свободным и вольным в своих желаниях, словно ветер! И освобождать его от оков долга придётся постепенно, развязывая узелок за узелком... Так же, как он освобождал его от одежды... Арнэ вспыхнул, вспоминая, и опустил глаза, но, кажется, поздно... Стремясь заглянуть за маску чужую, он приоткрыл свою... - Простите, Святейший... – и эльф отступил... - Куда это ты так рванул? – Теодор еле успел поймать графа за рукав. - Там Топаз... И лекарь... Почему мне ничего не сказали! Я должен узнать, что с ним! - Милликор дернулся, рукав затрещал. - Тормози, неугомонный, не было никакого лекаря... - Как это - не было? – замер на месте Милликор. - А так: не было - и всё, - нагло оскалился капитан, разглядывая удивленное лицо графа. – Теперь можешь топать к королю и сказать, что я солгал ему, тогда твоя мечта и сбудется – меня казнят... Правда, придется и жеребца подарить... - Так ты поэтому?.. Ты... ради меня?.. – Милли прищурился. – Да? – и тут же, что-то решив для себя, рукой поправил прическу. Теодор заливисто рассмеялся. - Болонка... Как есть болонка... Надо тебе бантик подарить на шею... - Придурок... – прошипел Милликор, вырывая до сих пор крепко зажатый в руке Бенвито многострадальный рукав, резко разворачиваясь на месте и направляясь теперь уже в свои покои переодеваться. Теодор с улыбкой смотрел ему вслед. *** Тариния. Внутренний двор замка Тианзур. А во дворе уже суетились стремянные, выводя лошадей, слуги сновали туда-сюда, укладывая в повозки шатры, провизию, посуду, мебель и всё, что только могло понадобиться Его величеству... Вороной жеребец, подведенный королю, Ансельму понравился - чем-то он напомнил ему управляющего, и де Беритоль удовлетворенно трепал его по узкой морде. Конь недовольно всхрапывал, вскидывая голову, и нервно косился на человека, но тот, мало обращая на это внимание, уже сел в седло. - Подойди сюда! – Ансельм поманил рукой Чу. – Сейчас подберем лошадь и тебе. - Меня они боятся, - честно предупредил чиэрри. - Нет такой лошади, с которой бы я не спра... – начал напыщенно Ансельм, подъезжая к юноше, и прикусил язык, когда конь взвился на задние ноги, молотя передними по воздуху. Дирах едва успел вытолкнуть Чу из-под копыт, но самого его откинуло к стене. - Дир! – Чу сорвался с места. Подошел Лианель и, увидев, как Дирах открыл глаза, шепнул еле слышно: - Не вставай… - и громко, повернувшись к королю, проговорил, беспомощно разводя руки. - Боюсь, Ваше величество, на охоте вас сопровождать управляющий сегодня не сможет... Впрочем, как и Чу, лошади его не подпустят.