Чу - значит чужой?

Глава 65. Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Играли маленькие мошки На кочке - на носу Дракошки. На мошек птичка повелась - Дракон зевнул... закончен сказ)) Коль дернешь тигра за усы - Готовь стирать свои трусы *** Чему нынче учат священники? Убить, уничтожить И боль приумножить, Чтоб каждый - прохожий - был благонадежен, Взглянув на их рожи! Все зло подытожим - Вот этому учат священники... *** Долина горячего источника. - Ну, что, - сказал Витан, выходя из дома, - вы готовы осмотреть горячий источник, ради которого сюда и пришли? Филиан глянул на нага и обеспокоенно спросил: - А долго туда надо будет идти? - Успокойся, мальчик, - понимающе улыбнулся Витан, - туда мы пойдем телепортом и не будем напрасно мучить твоего друга, к тому же я сейчас сделаю так, чтобы он не чувствовал сильной боли. Совсем её убрать было бы глупо, тогда он не заметит, если что-то пройдет не так. Заодно устроим там пикник, и если кто захочет, может половить рыбу и искупаться. - Я в воду не полезу, - сразу уперся Чу. - Значит, будем с тобой вместе ловить рыбу, - сказал Харальд, подходя к компании, неся удочки в руках и протягивая Чу лопату. – Держи. Чу взглянул на Харальда диким взглядом и спросил: - Я буду ловить рыбу лопатой? - Чу помахал ей из стороны в сторону, словно примериваясь. - Нееет... – хрюкнул, давясь смехом, Харальд, - лопатой ты будешь червяков копать, мы их потом на крючок насадим и в воду забросим. - Купать будем? – поинтересовался Чу. - Кого? – не понял Харальд. - Червяков... – уже ничего не понимая, Чу растерянно оглянулся на Дираха. Дирр обнял Чу со спины и зашептал ему на ухо: - Вся рыба любит есть червячков, они проглотят их вместе с крючком, а мы потом их вытащим из воды, вот тебе и не придется самому лезть в озеро. - Ааа... – протянул Чу, - а я в воду камень кидал, и они всплывали кверху брюхом, но там воды мало было... - Это какой же камень должен был быть... – прошептал Филиан. - Большой, - смутился Чу, - я тогда и сам побольше был, - и он весело улыбнулся. - Так, - Витан разглядывал нага, думая, с какой стороны взяться за его обезболивание, - сейчас Син вытащит Бо из библиотеки, и мы пойдем, а ты пока... – Витан посмотрел на Филиана, - собери личные вещи, которые вам там понадобятся на первое время, остальное всё, что потом понадобится, вам туда доставят, но только личные вещи, одеяла-подушки там уже есть. Когда вся собравшаяся компания вышла из телепорта, то зачарованно замерла. Озеро расположилось под самой горой, над водой поднимался редкий туман и когда порывы ветра отгоняли его в сторону, становился виден яркий, голубой цвет воды. Каменные обрывы постепенно переходили в пологий берег, заросший склонившимися ивами, полоскавшими свои ветви в самой воде. Но не это, прежде всего, привлекало внимание, а беседка, стоящая возле песчаного берега в неглубокой воде. Беседка... Скорее павильон! Он стоял словно огромное кружевное яйцо из резного золотистого горного ясеня, одним концом утопающее в воде и опирающееся на сушу только выгибающимся мостиком. Резное... изумительно выполненные листья, цветы переплетались в кружевную вязь, образуя купол, спускались колоннами-деревьями, расходились стенами, распускались бутонами, взлетали бабочками... Теплый, медовый цвет дерева словно светился солнечным светом. - Как красиво... – вздохнул Чу. - Думаю, твоим друзьям понравится, я велел сделать для нага купальню внутри, а с другой стороны, если открыть двери, можно выплыть в озеро, так будет удобнее и мальчику ухаживать за своим другом и нагу, – улыбнулся Витан. - Ты сделал это для них! Сделал! Спасибо! – восторженно закричал Чу и повис у Витана на шее, затем, вдруг испугавшись своего порыва, вопросительно посмотрел ему в глаза, он еще не знал, как можно вести себя с папой, но уже любил и доверчиво льнул к нему. Всю свою жизнь в монастыре проведя в одиночестве, он теперь как высшую награду принимал малейшие проявления даже простого интереса к себе и выражал благодарность прикосновениями, тем, чего он сам был лишен так долго. - Для твоих друзей и чтобы порадовать тебя, - Витан, улыбаясь, прижал к себе сына. – Для тебя я сделаю все, что угодно, ты только попроси. - А мы можем туда зайти? Витан только рассмеялся. Чу, довольный, словно ребенок, получивший игрушку, подхватил Филиана под руку и потянул к мостику, следом двинулись все остальные. - Дирах! – тихо прозвучал голос, и Витан придержал человека за плечо. – Могу я попросить вас остаться и поговорить, пока Чу занят? «Вот и всё», – подумал Дирах, – «кончилось моё спокойное время. Сейчас он скажет, что я не пара его сыну и мне нужно с этим смириться. Но я не смирюсь! Я никогда не смирюсь с потерей Чу! Я буду бороться!» - пальцы Дираха непроизвольно сжались в кулаки, но следующая мысль затопила его отчаянием. – «Как бороться с тем, кого любит Чу? Как? Это означало бы причинить боль ему! Значит, придется смирить гордость и умолять не разлучать нас. Только не разлучать! Не надо! Я все сделаю, все, что он потребует, только бы видеть Чу, быть рядом с ним, прикасаться!» Буря чувств поднималась в его душе: возмущение, неприятие уготованной судьбы, отчаяние... эти чувства, перемешиваясь, порождали водовороты, грозящие перерасти в смертельный смерч и погубить собственного хозяина. - Тише, - понимающе улыбнулся Витан, - я всего лишь хотел спросить, когда вы планируете сделать предложение Чу. - К-какое предложение? – Дирах от неожиданности начал заикаться. А по мостику в обратную сторону уже бежал встревоженный Чу. Бежал, оглядываясь, выискивая врага, который посмел тронуть его Дирра. - Брачное, - как ни в чем ни бывало продолжил Витан. - Мне бы не хотелось готовить свадьбу в спешке. И, кстати, какую свадьбу вы хотите, скромную или такую, чтобы прогремела на два материка? - Но разве... – Дирах, не понимая, но уже с надеждой смотрел в глаза Витана. – Вы, наверное, не поняли, я же безродный бастард, ни особенных денег, ни связей у меня нет. Он еще не договорил, а на него уже сзади налетел Чу, развернул, взгляд испуганно заметался по лицу и, не увидев ничего, обернулся к отцу. - Что? Что случилось? Диррр! Папа! – он обеспокоенно вертел головой, поворачиваясь то к одному то к другому. - Ничего страшного, мой хороший, - мягко проговорил Витан, - просто Дирах испугался, что его могут разлучить с тобой. - А разве смогут? – забеспокоился Чу. - Ни в коем случае, - успокоил его Витан, но Чу так и не разжал почти судорогой сведенные пальцы, вцепившиеся в руку Дираха. Он прислушивался к своим чувствам и успокоился только после того, как успокоился его Дирр. - Идем, - он потянул Дираха за собой, - идем, посмотришь, как там красиво. - Ты иди пока, - Дирах нежно погладил большим пальцем вцепившиеся в его руку пальцы Чу, - помоги Филиану и Рохассу устроиться на новом месте, а мы с твоим папой поговорим и скоро присоединимся к вам. И когда Чу, поминутно оглядываясь, все же ушел, Дирах повернулся к Витану. - Я повторяю, я – бастард, - сердце его бешено билось, он задыхался от волнения, но солгать не мог. - Отец, хоть и признал меня, но до смерти матери узаконить не успел, или не захотел, - Дирах пожал плечами, - теперь об этом говорить бессмысленно. Ни денег, ни связей... - Постой, - перебил его Витан, - деньги, это, конечно, хорошо, но как ты видишь, я в них не нуждаюсь, связи мне не нужны – это слабые сбиваются в стаи, а сильным нужны друзья. Друзья и семья. А все, что меня сейчас интересует - это счастье моего сына. Он, как никто другой, нуждается в тепле, любви и семье, и все это можешь дать ему ты и только от тебя он это примет и именно с тобой Чу и будет счастлив. Он влюблен и уже настроен на тебя так чутко, что, не раздумывая, прибежал спасать. Вот я и спрашиваю тебя, хочешь ли ты войти в нашу семью, стать её сыном и быть для Чу опорой и поддержкой? - Больше всего на свете я хотел бы не расставаться с Чу и сделать его счастливым, и если вашу семью не опорочит сын ведьмы... - Опорочит?!! – Витан рассмеялся открыто и радостно. – Хотел бы я посмотреть на того, кто способен опорочить нашу семью еще больше. Вечером я расскажу тебе и Чу про нашу семью все как есть, без прикрас, тогда ты и решишь, кто кого опорочит и согласен ли ты будешь войти в такую семью, а пока иди, догоняй Чу, он, видно, не очень хорошо чувствует себя около воды. - Чу тонул в подземной реке, еле выбрался и теперь даже в ванной, когда я его мою, держит меня за руку... Ой... – Дирах сконфуженно прикрыл глаза рукой, - как говорит Чу – наверное, не надо было об этом. Витан по-доброму рассмеялся. - И слава Тьме, что ты... ммм... держал его за руку. Открытые чиэрри очень чутки к прикосновениям и сильно страдают от одиночества. Обычно попадая в такие ситуации, как попал Чу в монастыре, они закрываются, но Чу был там с рождения и ни одного чиэрри рядом не было. Некому было научить его закрываться. Я не знаю, как он смог всё это вынести. - У него ручная крыса, - печально сказал Дирах, представляя весь ужас одиночества Чу, которое длилось год за годом, - он Зубастика почти всегда за пазухой носит, все время гладит, даже через рубашку, она и спит с ним рядом на подушке. - Крыса... – Витан еле сглотнул комок, вставший в горле. Единственный, до недавнего времени, друг его сына – это крыса. Хотя было бы намного хуже, если бы он не нашел вообще никого, тогда одиночество свело бы его с ума. Витан вздохнул, но затем, подняв голову, улыбнулся. – Зато теперь у него есть ты. - Да – не раздумывая, ответил Дирах. *** Столица Таринии. Здание Высшего Совета жрецов Луаны. Лианель, прежде чем шагнуть из дома Витана в открытый телепорт, попросил Арнэ: - Пожалуйста, в столице не дотрагивайся до меня, там для всех я все еще Верховный жрец и сначала должно пройти низложение сана, я не хочу, чтобы тебя обвинили в оскорблении Богини. Кара за это – смерть. И вот теперь Арнэ стоял перед дверями Высшего Совета жрецов Луаны и с тоской смотрел в спину уходящего Лианеля. На душе было муторно как никогда, хотелось сорваться с места и побежать вслед, но именно от этого его Лианель и отговаривал. Арнэ всегда плевал на запреты, но сейчас он обещал, обещал самому дорогому для него существу, и обещал именно не ходить за ним следом... - Я прошу Высший Совет жрецов Луаны... - громкий голос Лианеля эхом отдавался под арочными сводами и казался почти осязаемым в ярком солнечном свете, падающем из стрельчатых окон, полукругом охватывающих зал, - освободить меня от сана Верховного жреца. Огромный, почти пустой роскошный зал и шесть высших жрецов напротив Лианеля, по трое с каждой стороны массивного стола, инкрустированного самыми дорогими породами дерева. Он знал всех жрецов, знал их слабости и страхи, знал, как они могут повести себя в той или иной ситуации, знал, как тщательно за внешними масками была скрыта их зависть и злоба. Одного только не знал Лианель, как они отреагируют на его отречение и что будет с ним самим, когда его уже не будет защищать сан Верховного жреца. Такого еще не было, ни один Верховный, находясь в здравом уме и твердой памяти, никогда не отказывался от своего служения. Никто, только он – Лианель. - Чем вызвана ваша просьба, Святейший? – раздался, наконец, неуверенный голос в полнейшей мертвой тишине. Лианелю было больно выворачивать наизнанку свою душу среди холодных, равнодушно-циничных жрецов, но выбора у него не было, он должен был объясниться. - Я не могу больше служить Луане так, как я служил ей раньше, отдавая всю свою душу, и не могу обманывать богиню, обещая ей всего себя... - Ну и почему же это? – спросил, вставая, Риторио де Гратэ, самый старый член Совета, тот, кто собственноручно в первый раз застегивал воротник Верховного жреца на шее еще совсем молоденького Лианеля. - Просто я полюбил... Лианель стоял, опустив голову, но не потому что он стыдился своих чувств, а для того, чтобы никто из жрецов не запятнал его мечты даже взглядом. Он никому не позволит смеяться над своей любовью, не позволит коснуться ее холоду и разрушению. - Ты!.. – раздавшиеся крики возмущения умножило еще и эхо под сводами. – Как ты посмел!!! Как ты только додумался до такого?!! Ты! Ты! Ты! – отдавалось эхо разными голосами. - Тихо, братья! – Риторио де Гратэ ударил ладонью по столу с такой силой, что опрокинул чернильницу. – Верховный жрец ошибся, это бывает, но это не значит, что и мы должны ошибиться! Вера в жрецов должна быль незыблемой! А посему Верховный должен пройти покаяние в одном из дальних монастырей, и покаяние это будет проходить до тех пор, пока он не отречется от своих слов и не возьмется за ум. А чтобы это были не просто ничего не значащие слова, он нам сейчас выдаст того, кто совратил его с пути истинного, чтобы мы смогли покарать грешника... - Нет! – Лианель наконец-то поднял голову, но смирения в его глазах не было. - Ты сейчас же в знак смирения снимешь с себя облачение Верховного жреца, - Риторио был неумолим, разочарование в том, что этот мальчишка не стал его послушной куклой, желание отомстить, и шанс сломить его наконец-то, бурей ненависти поднимались в душе. – Снимай! – рявкнул он, снова ударяя ладонью по столу. Лианель холодно и равнодушно посмотрел на него. Равнодушно, но чего ему стоило держать эту маску. Пальцы дрожали, когда он расстегивал воротник и опускал его на стол. - И плащ тоже... – Риторио криво ухмыльнулся. - Я сниму его, когда буду переодеваться у себя в комнатах... - Нет! Ты снимешь его сейчас, чтобы не порочить собой его чистый цвет! - Вы захотели видеть меня голым? – Лианель в недоумении приподнял бровь, вопросительно глядя на своего врага. Да, теперь уже точно, врага. - Ты предал богиню! – заорал Риторио. - И теперь ты должен получить урок! Любви захотел? Тебя будут любить! Надеюсь, пятерых гвардейцев хватит, чтобы вразумить тебя! И после этого тебе уже никогда не захочется ничьей любви! Гвардейцев, конечно, придется потом убить, во избежание слухов, но это будет того стоить, а тебя... Тебя кастрируем, чтобы больше не возникало никаких желаний! - Вы в своем уме? – Лианель попятился, бледнея на глазах. - Вы соображаете, что хотите сделать? - Риторио... Это как-то уж очень... – забормотал один из Высших жрецов, - так нельзя... - Что!? Тоже хочешь присоединиться!? – прорычал Риторио, почти теряя разум от долго скрываемой и теперь прорвавшей плотину сдержанности ненависти. - Я?.. Не... я... но ведь... - все еще мямлил жрец, но Риторио уже шагнул вперед, хватая Лианеля за плащ у горла. А за его спиной на пол посыпались осколки стекол от выбитой ногой рамы. Лианель вскинул голову, на подоконнике, расставив для устойчивости ноги, стоял Арнэ, наводя на жреца небольшой, словно игрушечный арбалет. Хотя, может, он и выглядел как игрушка, но плащ и тело пробил бы навылет. - Ррруку убрррал, быстррро... – слова клокотали в горле Арнэ звериным рычанием. - А то что!? – усмехнулся Риторио. – Убьешь меня? Он ни секунды не сомневался, что одинокий эльф в чужом для него месте не осмелится поднять на него руку. - Не задумываясь, - глаза Арнэ сверкнули и жрец ослабил хватку на шее у Лианеля. - Ты не осмелишься! У тебя всего один выстрел, убив меня, ты погибнешь от руки остальных! – попытался вразумить эльфа Риторио. – Прямо за дверью пятеро гвардейцев! - Про гвардейцев я уже слышал, - рыкнул эльф в ответ. – Да и кто тебе сказал, что я пришел один? Выстрелов у нас на всех хватит... Эльф еще не договорил, как в остальных шести окнах, полукругом охватывающих зал, показались темные эльфийские силуэты. Темные силуэты, стоящие против солнца, но и так в их руках спокойно можно было разглядеть оружие. Арнэ легко спрыгнул с подоконника. Риторио попятился. Он пятился все дальше и дальше. Арнэ внимательно следил за ним, и вдруг агрессивно и резко шагнул вперед. Пятеро оставшихся жрецов сорвались с места, по дороге вынося в коридор и Риторио. Когда за ними захлопнулась дверь, Лианель наконец-то выдохнул. - Зачем ты пришел? – простонал он, - я же сказал – не ходи следом! - Я и не ходил, - улыбнулся Арнэ, уже оказываясь рядом, - у меня свои дороги. Он нежно обнял Лианеля, всем телом ощущая дрожь этого невозмутимого и холодного с виду человека, обнял и прижал к себе, делясь с ним теплом и уверенностью. - Не надо, - попросил Лианель, - при чужих... - Эээ? – непонимающе посмотрел на него Арнэ, и когда Лианель кивнул в сторону эльфов, рассмеялся. – Это всего лишь отражения, их дает мамин артефакт, сережка. Вот смотри, - и он повернул камешек в основании сверкающей изумрудной капли. Эльфы в окнах растаяли, как и не было. - Так ты один!? – вскричал встревоженный Лианель. - Один. Если бы ты предупредил меня, я подготовился бы получше, а так... Сплошная импровизация. Я бы не вмешивался, если бы этот... – Арнэ даже скрипнул зубами. - Молчи... – Лианель накрыл ладонью эльфийские губы. – Уходи отсюда сейчас же! – он умоляюще смотрел в глаза Арнэ. – Уходи! - А ты? - Я не могу... через дверь нам не выйти, а окно... Вниз уже поздно, а вверх я не смогу. - У нас есть еще амулет телепорта, который дал нам Витан, - улыбнулся Арнэ. - В зале Совета магия не действует, он защищен ото всего... Уходи! - Нет. Я остаюсь. Не обрекай меня на одиночество... – попросил он. – Позволь... – Арнэ приблизил лицо для поцелуя и Лианель сам потянулся навстречу. Они целовались, когда в распахнутые двери зала ворвались гвардейцы, и не было им числа. Они заполняли зал серыми мундирами, их становилось все больше и больше... - Прости, - тихо проговорил Лианель, - я не думал, что все закончится именно так... - Я люблю тебя, чтобы не случилось, - прошептал Арнэ, сжимая в руках по кинжалу, он не собирался отдавать их жизни просто так. А вокруг них все сжимался и сжимался круг гвардии... - И кто вам позволил... – вкрадчивый женский голос в обители мужчин звучал поразительно громко, - поднять руку на моего Верховного жреца? Гвардия, вздрогнув, замерла и начала одновременно поворачиваться. У алтаря в бледноватой белой дымке стояла прекраснейшая из женщин, и все было бы ничего, если бы ростом она не превышала два человеческих. - Луана... Шепот разносился по залу и, распространяясь приливной волной, опускал на колени людей ряд за рядом. Последним опустился застывший в изумлении эльф, которого Лианель дернул за руку. Клубившийся белый туман начал закручиваться в смерчи и те закружили по залу, словно выискивая кого-то. - Я долго терпела выходки вашего Совета, - прошипела выведенная из себя Луана, - единственное, что меня примиряло с ним, было чистое сердце моего Верховного жреца. Именно он стоял между вами и моим гневом! Но сегодня вы решили, что настал тот миг, когда вам якобы позволено захватить власть! Позволено поднять руку на того, кто защищал вас все это время! И обвинили его... – глаза разгневанной богини зло прищурились. - Я в награду за его преданную службу переплела его дороги и дороги того, кто способен был стать отрадой всей его жизни. А вы решили наказать их за это?!! И не просто убить, а разлучить, измучить, осквернить все, ради чего они живут! Ну, всё... Белоснежные смерчи замерли в зале, наливаясь серой силой... - Пресветлая Дева! – Лианель рванулся вперед. – Гвардейцы не виноваты! Они только люди, исполняющие приказ! Прошу... Молю тебя! – он упал на колени возле самых ног Девы. - Не карай их! Луана скептически оглядела дрожащую, замершую толпу. - Ты опять просишь не за себя! – вздохнула Луана. - Ну, хорошо, если за них просишь ты... Но этот Совет пусть сам исправляет свои ошибки и замаливает грехи. Они больше не смогут диктовать тебе свою волю, отныне ты сам по себе, ты над ними! Ты – Верховный! Я верю, что, что бы ты не делал, дела твои будут только во славу мне и на пользу людям. Ты свободен в своих стремлениях и поступках. Отныне воротник Верховного больше не символ твоего сана. Твоим символом с сегодняшнего дня станет моя лента, дарованная тебе, - и Луана, распустив свою прическу, собрала волосы Лианеля у самой шеи и завязала их в хвост сияющей белизной лентой. – Она защитит и поможет, - прошептала богиня. - И... Я благословляю тебя на семейную жизнь. – Ладонь Луаны, легко касаясь, прошла по волосам склоненной головы, белый свет залил фигуру жреца. Арнэ испуганно шагнул вперед. Луана улыбнулась. – Подойди. – Светлое благословение коснулось и темного эльфа. – Сделай его счастливым, - наклонившись к Арнэ, сказала Луана, - я знаю, ты сможешь... А вам, - Луана обвела взглядом притихших людей, - вскоре будет, чем заняться! Смена власти отбирает много сил, - и богиня скривилась, - так что хватит заниматься грызнёй, иначе скоро выяснится, что и править вам нечем. - Смена власти? – робко вопросил кто-то из жрецов. - Ах, да, – Лианель извиняюще улыбнулся. – Я забыл сказать – король умер...