Дорога, по которой ты идёшь

      В тот день Мэтт все жилы из них вытянул. Повторял «Стоп! Ещё раз!» столько раз подряд, что Тэрон уже думал — его заело, как испорченную пластинку. Они работали до самого вечера, и перед запланированной встречей с Колином он успел только забежать к себе, по-быстрому принять душ и переодеться. В глубине души он был даже рад сегодняшнему изматывающему темпу работы и этой вечерней спешке — не было времени задуматься. Плеща себе в лицо водой над раковиной и яростно орудуя щёткой во рту, Тэрон почти надеялся, что двойник заглянет на огонёк. Зачем? Надеялся, что тот откроет ему ещё какие-нибудь долбанные приёмы соблазнения? Нуждался в его напутствии и пожелании удачи? Просто соскучился? В любом случае, зеркало молчало, и только улыбнулось, когда Тэрон, сплюнув ментоловую от пасты слюну, приглаживал перед ним мокрые волосы. Улыбка была хищная и тонкая, но Тэрон так и не смог понять, то ли всё-таки двойник пришёл, но не пожелал разговаривать, то ли это была его собственная улыбка. «Я так не прихорашивался лет с четырнадцати, когда впервые позвал девчонку в кино», — подумал он с усмешкой, разыскивая в шкафу чистую рубашку. Потом, уже перед самым выходом, ещё раз подошёл к зеркалу. «Ты выглядишь так, как будто на собеседование в офис собрался, — ехидно прокомментировал внутренний голос. — Или нет, в „Кингсмен“!» Тэрон и сам видел в зеркале надушенного хлыща, со скучной и донельзя самодовольной физиономией. «Нда, парень, тебе сегодня не светит, — пробормотал он, разглядывая это чудо в зеркале. — Я б такого точно не трахнул…» Досадливо поморщившись, он рукой взлохматил тщательно прилизанные волосы и расстегнул пару верхних пуговиц у рубашки…и да, галстук всё-таки, наверное, стоит снять…с чего он вообще вырядился, как на свадьбу? Ради вечера с трахом влез в свой лучший костюм. Пусть не такой заоблачно охуенный, как съёмочные, но всё-таки вполне приличный. В конце концов, ради чего это всё? Если всё пойдёт хорошо, все эти тряпки уже через полчаса будут валяться где-нибудь под кроватью в номере Колина. То-то он повеселится, раздевая его, как капусту…медленно снимая слой за слоем… По хребту побежали мурашки. Он избавился от пиджака. Так-то лучше… Теперь из зеркала смотрел растрёпанный мальчишка со смесью ужаса и предвкушения в глазах. «Ссышь как целка, Тэрон, — сказал он сам себе. И сам же себе ответил: — Да я и есть, в общем-то…» «О, я знаю! — снова вмешался внутренний голос. — Это не свадьба! Это похороны! Похороны твоей грёбаной невинности!» «Надеюсь, ты в самый ответственный момент не будешь так же комментировать происходящее?» — с некоторой тревогой спросил Тэрон. «Что я — себе враг? Иди давай уже, без пяти десять». «Да подожди ты! Мне надо подумать». «Только не говори, что ты начал сомневаться, придурок». «Нет, конечно! Просто я чувствую необходимость…морально подготовиться». «Мать твою! Раньше надо было думать!» «Тебе легко говорить! А вдруг это больно?» «Ты что, баб в жопу никогда не трахал? И что, хоть одна умерла?» «Ну, они орали… И вот я щас уже начинаю сомневаться, что это были крики страсти». Тэрон почувствовал, как у него позорно подгибаются колени. Все девушки, с которыми он практиковал анальный секс, были довольно опытны в этом вопросе. И ему как-то никогда не приходило в голову спросить их, что они чувствовали в свой первый раз. Не до того как-то было. Да и не думал он, что ему однажды может понадобиться эта информация. Приказав себе выкинуть из головы все посторонние мысли (тем более, что внутренний голос тоже заткнулся, видимо, сочтя его совершенно безнадёжным), Тэрон закрыл за собой дверь номера — и отправился по коридору к номеру Колина. Тот открыл сразу же. И увидев, что на нём простая футболка и джинсы, Тэрон возблагодарил небеса за то, что ему хватило ума снять пиджак и галстук.  — Добрый вечер, — сказал Колин спокойно, впуская его внутрь. Тэрон сглотнул. «Просто иди, — приказал он себе. — Просто сядь в кресло».  — Виски будешь?  — Да! Голос дал петуха, как в четырнадцать. Колин бросил на него удивлённый взгляд. Тэрон прочистил горло. Подавая ему виски, Колин намеренно коснулся его руки, и юноша чуть не выронил бокал. Трясущимися руками он поднёс его ко рту и отхлебнул. «Да не дрожи ты так…тоже мне, соблазнитель хренов!» — Садись лучше на диван, — сказал вдруг Колин, приглашающе похлопывая ладонью по месту рядом с собой. Тэрон подчинился, одним глотком допив остатки виски. Колин сидел в расслабленной позе, вполоборота к нему, положив правую руку на спинку дивана… Так близко.  — Тебя что, Суинни Тодд сегодня брил? — спросил он вдруг, и прежде, чем Тэрон успел понять, что он имеет в виду, слегка наклонился и провёл языком у него под подбородком, слизывая капельку крови. — Солёная… В голове у Тэрона взорвался грёбаный фейерверк — как в той сцене с праздником у Валентайна. Подбородок от лёгкого прикосновения обожгло огнём. Он схватился за шею и поднял на Колина умоляющие глаза.  — Блять, да какого же хрена ты так смотришь… — наполовину прорычал, наполовину простонал Колин, резко подтягивая юношу к себе. Сладкий ужас, волной прокатившийся по всему телу — от солнечного сплетения к ногам и обратно, обдав плечи брызгами мурашек и заставив волоски на загривке встать дыбом, обескуражил Тэрона настолько, что он смог только закрыть глаза и слегка откинуть голову, подставляясь его поцелуям. — Грёбаная родинка… — лихорадочно шептал Колин, прихватывая губами кожу возле кадыка. Он говорил, словно забывшись, и это безотчётное бормотание опьяняло не меньше, чем горячее дыхание на коже. — Грёбаная, грёбаная родинка. Если бы я мог, я бы просто вырвал её с мясом… — он чуть-чуть сжал зубы, и Тэрона снова обдало страхом пополам с возбуждением от мысли, что Колин сейчас по-звериному рванёт зубами его горло. Но вместо этого его пальцы рванули пуговицы рубашки. — Её нужно запретить, как преступление против морали… От неё нужно выдавать страховки, как от пожара или землетрясения… — Он, едва касаясь, провёл кончиком носа, а потом легко подул прямо в то место, там, где шея переходит в плечо, от прикосновения к которому Тэрону всегда хотелось орать. — Чёртов мальчишка, святая простота, щенячьи глазки…даже не знаешь, какой ты. Когда ты глотаешь, она так ходит вверх-вниз… Господи, я уже за одно это готов был разложить тебя прямо на съёмочной площадке! — Щёки, шея, грудь Тэрона горели огнём. Ткань рубашки при соприкосновении с возбуждённой кожей казалась грубой и кусачей. — Тебя бы в Средние века на костре сожгли, я уверен… — Сбивчивое дыхание у ключиц и руки, торопливо выправляющие из брюк рубашку. — И я сам бы подписал твой приговор… — От прикосновения горячих жёстких ладоней к животу Тэрон выгнулся дугой, подаваясь навстречу, выпрашивая ласку и чувствуя, что просто не может контролировать своё тело.  — Меня бы точно сожгли, — сказал он хрипло. — У меня уши зазубренные… Говорят, это считалось верным признаком… Колин засмеялся хриплым, грудным смехом — прямо ему в висок. Тэрон испытал практически непреодолимое желание завизжать. Колин прихватил губами его ухо, обвёл кончиком языка — горячим и жёстким — очертания раковины.  — И правда зазубренные… Как у котёнка, — прошептал он, а потом, пробормотав ещё что-то неразборчивое, но явно нецензурное, впился зубами ему в плечо. Тэрон, выгибаясь под его поцелуями, кое-как выпутался из рубашки, смял её в комок и не глядя зашвырнул куда-то в угол. Наощупь протянул руки к ремню Колина — тот вздрогнул всем телом, когда юноша рукой нащупал и слегка сжал бугорок спереди на его штанах. Тэрон, вслепую отвечая на поцелуи, расстегнул его ремень, стащил с него джинсы вместе с бельём, оказался перед ним на коленях, встал, подался вперёд, навалился на него, целуя, поставив колено между его широко раздвинутых ног, непослушными пальцами комкая и задирая наверх футболку, горячо выдохнул в волосы на его груди, обвёл языком сосок — и резко вытянул его губами. Колин выгнулся всем телом, и рефлекторно сжавшиеся пальцы его рук заскребли обивку дивана. Он протянул руки, обнимая Тэрона за пояс, грубо сжимая сильными пальцами задницу, привлекая к себе, заставляя почти лечь на себя… Тэрон целовал его беспорядочно, как в бреду, пока спина не заболела от неудобной позы. Тогда юноша, высвободившись из захвата, снова соскользнул на пол. Он посмотрел на Колина снизу вверх — тот закрыл глаза и выглядел таким расслабленным, как будто был на приёме у массажиста. Только ноздри слегка подрагивали, а пальцы сжимали жёсткую обивку дивана с такой силой, что казалось — они сейчас вырвут из него два клока поролона. Тэрон усмехнулся про себя — что ж, посмотрим, насколько хватит твоего самообладания… — и наклонившись, без предупреждения взял в рот. Колин дёрнулся. Тэрон, слыша, как кровь стучит в висках, коснулся языком самого чувствительно места у начала уздечки. Колин снова дёрнулся и вцепился руками ему в волосы. Тэрон прихватил губами головку, чувствуя солёный привкус смазки, провёл языком по стволу, смачивая его слюной. Он слегка нервничал. «Спокойно, Тэрон, это же не высшая математика. Просто делай, как Мэгги». Он принялся неторопливо сосать, пытаясь воскресить в памяти ощущения, которые он испытывал во время того раза со своей однокурсницей Мэг Лиллуорд, в довольно широких кругах известной как Мэгги Большой Рот. Надо признать, Мэг не зря носила свой гордый титул — это был лучший минет в жизни Тэрона. «Надо цветы ей послать, что ли, — мысленно сказал себе Тэрон, когда услышал короткий шумный выдох, похожий на шипение, из крепко сжатых губ Колина. Даже Оскаром он бы, пожалуй, гордился меньше. — Главное, не говорить, за что». Тэрон нарочно отвлекал себя посторонними мыслями. Собственное возбуждение, чувствительно распирая так и не снятые брюки, мешало сосредоточиться, грозя позорно разрешиться в любой момент. Почти трёхмесячное воздержание в двадцать пять — это вам не шутки. Колин вдруг мягко оттолкнул его голову. Тэрон выпустил его член и посмотрел на него снизу вверх. Глаза у Колина были чёрные и совершенно дикие. Он рывком встал, содрал с себя футболку, одним сильным движением поднял Тэрона под мышки с пола — и швырнул его на диван. Навис над ним, целуя в живот, рванул молнию на брюках — Тэрон чуть не застонал от облегчения, освободившись из тесного плена трусов. Колин, смочив слюной руку, уверенно провёл ей по члену юноши, задержавшись большим пальцем на головке. Тэрону показалось, что он сейчас умрёт.  — Не надо, — сказал он хрипло, пытаясь оттолкнуть его руку. — Я так кончу… Ещё рано.  — Почему? — Колин и не думал прекращать.  — Я бы хотел… — Выговорить это было выше его сил, поэтому Тэрон просто попытался повернуться к нему спиной и подставить задницу.  — Нет. Колин перевернул его обратно и начал целовать, явно отвлекая его внимание. Но от Тэрона было так легко не отделаться. Да, ещё четверть часа назад он кипятком ссал в своём номере, подгоняясь насчёт целостности своей задницы, но теперь страха как не бывало. Он хотел этого так, что готов был на стенку лезть.  — Да почему нет, чёрт возьми?  — Не хочу, — коротко ответил Колин.  — Почему это? — разозлился Тэрон. — Чем я хуже того мудака из клуба?  — Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? — дыхание Колина всё ещё было сбивчивым, но лицо снова стало непроницаемо-спокойным, и у Тэрона просто руки зачесались съездить по этой каменной физиономии. — Не самое подходящее время, не находишь?  — Нет, не нахожу. По-моему, единственное подходящие время и место.  — Не тащи посторонних в нашу постель.  — А что мне делать, если меня, в отличие от этих посторонних, ты в ней трахать не хочешь? Колин прикрыл глаза и шумно выдохнул. Потом коротко сказал:  — Ладно, ты, видимо, не отстанешь. Я не трахал его, понятно?  — В каком смысле? — удивился Тэрон. — Только не говори мне, что ты…ты же не…  — Что я «не»? — поднял брови Колин, и Тэрон чуть не прыснул от того, как нелепо это выглядело — абсолютно голый, с членом, стоящим по стойке «смирно», но при этом ведущий себя, как наследный принц на светском рауте.  — Ты же не был внизу? — спросил он, стараясь сдержать глупое хихиканье. И ещё больше стараясь не представлять себе эту картину.  — Нет, — хмыкнул Колин. И неохотно добавил: — На самом деле, мы просто подрочили друг другу в туалете. Если тебе уж так интересно.  — Значит, я всё-таки буду у тебя первым? — невинно поинтересовался Тэрон.  — Нет, не будешь, — серьёзно ответил Колин. Тэрон почувствовал неприятное жжение в груди. Он сжал губы.  — Ладно, у нас ещё будет время, — сказал он, сглотнув. Губы Колина дрогнули.  — Так ты позволишь мне продолжить? — спросил он, снова обхватывая рукой его член. Тэрон кончил очень быстро — быстрее, чем ему хотелось бы — но сдерживаться дольше не было сил. Он стонал и орал имя Колина так, что тому пришлось зажимать ему рот. Затем Тэрон с трудом снова опустился на колени перед сидящим Колином — и применил весь разнообразный арсенал Мэгги. «Я заставлю тебя орать, как чёртова шлюха, грёбаный ты старый робот», — думал он почти с ненавистью. Но Колин только крепче сжимал зубы и сильнее откидывал назад голову. Кончил он без единого звука. А потом притянул к себе Тэрона, и они оба, тесно обнявшись, легли на неразобранный диван. Тэрон чувствовал острый запах пота и разгорячённого тела, его неудержимо клонило в сон. Но минут через десять Колин растормошил его.  — Тебе пора, — сказал он твёрдо. — Не хватало ещё, чтобы тебя с утра увидели выходящим из моего номера. Тэрон сонно кивнул, кое-как оделся и ушёл к себе, унося с собой какую-то непонятную горечь.

***

Небо с утра было безоблачным. Безбрежным. Оно просто обрушивалось на голову своей синевой, заставляя обалдело таращиться по сторонам. Тэрон, проснувшись, долго лежал в постели, боясь пошевелиться. На одно ужасное мгновение ему показалось, что всё это было сном…но потом, окончательно проснувшись, он увидел синяки на своих предплечьях, которые были вполне реальны. «Я переспал с Колином Фертом, — подумал он, взъерошивая пятернёй волосы. — Охренеть». «Ну, почти переспал», — ехидно вклинился внутренний голос, но Тэрон, слишком счастливый, чтобы обращать на него внимание, только отмахнулся. «Всё ещё впереди». Он принял душ, распевая во весь голос. Ему казалось, что кожа ещё хранит запах Колина, и он чувствовал себя завёрнутым в этот запах, как в одеяло, обмазанным им, как мёдом или патокой. От этих мыслей стало жарко, и член ощутимо дёрнулся.  — Побереги силы, — сказал ему Тэрон. — Я не я, если сегодня ночью у нас не будет ещё пары раундов. Он явился на съёмочную площадку на полчаса раньше обычного — неслыханно ранний для него час. Гримёрша только завистливо вздохнула, тщательно замазывая тональником засосы на его шее. Тэрон готов был торчать у входа в ожидании Колина, как преданная собачка, но всеми силами сдерживал себя. Однако того всё не было. «Неужели проспал? — подумал Тэрон, начиная нервничать. Но потом гордо усмехнулся: — Впрочем, немудрено…»  — Ребята, начинаем! — позвал всех Мэтт.  — Как это «начинаем»? — растерянно спросил Тэрон, подходя к нему. — Колина же ещё нет. Давайте я ему хотя бы позвоню.  — Колина сегодня не будет, — ответил Мэтт. Сердце Тэрона рухнуло куда-то вниз.  — В каком смысле, не будет? — глупо переспросил он.  — Он взял отпуск на пару дней, — небрежно отозвался Мэтт. — И уехал. Сказал, «по семейным обстоятельствам».  — По каким обстоятельствам?! — чуть не заорал Тэрон. Мэтт пожал плечами.  — Я не спросил. Может, с детьми что-то? Да вообще пусть отдохнёт пару дней, он в последнее время какой-то странный… У нас всё равно по плану сцены без него… Ну, все готовы, наконец? Тэрон чувствовал себя так, как будто он лежал, привязанный к рельсам в метро, и Мерлин забыл вовремя опустить его вниз.