Заварила я кашу.

Мелларки уехали, меня наказали и даже сейчас отчитывают. Тогда я и правда упала в обморок, потом недруг привез меня домой и передал родителям. Дальше меня приводили в чувства. Все, что я помню, это мат отца, этого я никогда не забуду... Сегодня у меня и родителей намечается разговор по поводу той истерики, где я, и с кем после неё гуляла, как я разговариваю со старшими, как я одеваюсь, за что ненавижу Дика и почему напилась. Я хотела отмазаться, будто бы у меня занятия, домашнее задание и танцы, но никто меня даже не слушал. Кстати, Пит, Китнисс и Хеймитч остались, все остальные уехали. Хеймитч все время ржет над тем, как я напилась. А еще на меня расправу найдут за то, что я того парня отключила. Я даже уже начала просчитывать, как скрыться, но бежать от проблемы - это просто значит гневить ее и оттягивать время. Так что сейчас думаю над аргументами. Время подходило к четырем, а значит, и казнь недалеко. Китнисс ушла в лес, Пит в комнате, Хеймитч сидит и не двигается. В дом зашла Эффи, вся мокрая. Села к своему мужу и не двигается, смотрит на меня. Значит, знает. Вижу, как она хочет наорать на меня, но сдерживается. А вот и родители, муж сойки спустился. А вот и сама сойка. Все в сборе. Мне даже запретили материться. Китнисс и Пит на кухне. Все остальные в зале. - Собрались мы по поводу… - перечисления, я просто сейчас засну. А может, упасть в псевдообморок? Хотя поздно, - начнем с первого пункта. Итак, в твоей истерике была доля правды… - прервем эту оговоренность, сама знаю. - Знаю, и в чем-то виновата. Повела себя, как эгоистка, но это того стоило, - его слова, конечно, заканчиваются по-другому, но. - Мои аргументы. Я повела себя так, потому что вы меня заставили это сделать, - раз все молчат, - показала, как вы себя ведете, и пыталась этим способом проучить вас, но вы не поняли. - Ты что, учитель, чтобы учить? - Эффи, дура! - Нет, а ты член нашей семьи? Вот именно, значит сиди молча! - Хотела добавить, но папин взгляд и я замолкла. - Хорошо, для особо одаренных. Вы знаете, какие у нас оценки, ходим ли вообще в школу, употребляем ли наркотики, алкоголь или курим, где бродим, в каких местах, поели ли мы, не болит ли что у нас, с кем общаемся, с кем встречаемся или целуемся. Продолжать, или ставить один ноль? - Папа кивает. - В следующий раз я посажу тебя под замок, и буду все это спрашивать, - так, значит. - Даже объяснения не поняли. Вы должны давать нам свободу, но и при этом быть родителями, так понятней? - Папа снова кивнул. - Например, вы знаете, где сейчас Анна? - Папа с мамой переглянулись, но я ответила за них. - В комнате. С улицы она пришла полчаса назад, - и посмотрела с упреком. - Если вы не возьметесь за ангела, то она станет такой как я. Следующий вопрос, - есть, один ноль. - Где ты после нее была? - Мама вступила в разговор. - Я же вам говорила, на вечеринке. После нее не помню, - кивают. - А вот Дик сказал, что он проснулся с тобой в лесу, - да, что и требовалось доказать. Только сказала это сойка. - Хорошо, сознаюсь, напилась, сбежали от миротворцев и оказались в лесу, все. - Это их удовлетворило. Один один. - Теперь твоя разговорная речь. - Вот именно, где уважение к старшим, - Эффи пропела и уничтожила взглядом. - Я разговариваю с вами наравне. И имею право. Если что-то не нравится, идите к учительнице русского языка, - смотрю на папу острым взглядом. - Что? Хочешь, чтобы сходил. Хорошо. - Да, а после вы с мамой поругаетесь, и я маму буду поддерживать, - язвительно ответила. - Что это значит? Объяснись, - отец был раздражен. - Не могу, если мама узнает, она нас с тобой контузит, и потом мы уедем отсюда, и меня переведут в новую школу, - подымаю взгляд на маму. Она ничего не понимает, - но если вы так настаиваете, то миссис Холл, - вот так и знала, поругаются, но сами попросили. - Что? Она у вас преподает? Это немыслимо, - дальше мама начала истерить, я рванула на кухню и принесла стакан с водой. Она успокоилась. Поэтому ее стакан полетел в сторону папы. Вижу, я унаследовала мамины гены. Меня отправили в комнату. Прошла неделя, мама с папой не разговаривает. Папа ждет, когда она успокоится и не трогает ее. Про меня снова забыли, кроме Хеймитча, когда я пришла ночью и начала обворовывать холодильник. - Ну ты и отделалась. Смотри, не лопни. Такая худая и столько ест, - я подавилась. - Хеймитч! Ты где? - Эффи, все она же дом подымет. Но Хеймитч ушел к ней. После этого я возвращалась вовремя, и по ночам не грабила холодильники. Неделя пролетела незаметно. Уже наступила зима, а завтра мы выступаем. Про папино обещание я не забыла, но он говорит, что ему еще нужно время. С друзьями я так и не помирилась, все время хожу, не замечая их. Это тяжело, ведь с Элис мы вместе ходим на танцы. Когда вместе с ними, я радовалась, что Мелларки уехали и то, что мы будем ходить на танцы снова. И все же сломал тот же Мелларк. Легла я пораньше. Утро. Встаю, иду в ванную, после нее делаю укладку, крашусь минимально, одеваю, как и договорились, джинсы, блузки, черный галстук, черную шляпку и черные туфли. Беру сумку, спускаюсь, есть я не хотела и видеть тоже никого не хотела. Прошла и вышла. На улице прохладно, натягиваю синюю теплую куртку до подбородка. Сегодня суббота, и мне нужно дойти до клуба за час, после мы отрепетируем: выступим сначала в школе, потом и в самом клубе. Иду и смотрю на дорогу, мне нравится, зима такая холодная. Тут я замечаю Алекса, который, увидев меня, остановился, я тоже остановилась. Между нами шесть шагов. Смотрю на него, как и он на меня. Шепчет одними губами: удача. А я? Что я? Я ничего. Иду дальше, а на него кидается Эсмеральда. Они с Элис чуть-чуть поспорили, и вот он с этой, а она с каким-то парнем из параллели. А вот клуб, вроде бы успеваю, 10 утра. Захожу в теплое помещение и иду в переодевалку. Снимаю куртку и иду в актовый зал. Все собрались, мы натянули улыбки и начали повторять. Мы уже готовы выступать в школе, но задерживаемся еще на час, то есть, до 12 часов. Там разобрались, и вот мы выходим, нам все аплодируют. Каждое движение под музыку дает адреналин. Дальше мы так же выступили и перед уже всем дистриктом. И вот, когда мы закончили, я прошлась по залу и встретилась взглядом с голубыми глазами. Тут меня повели за кулисы. Я начала искать его глазами в зале, но не нашла. Даже поспрашивала, но говорят, не видели. Вот блин, он мне теперь мерещится. После выступления я шла домой дворами. Дойдя, я поужинала и поблагодарила повариху. Пошла наверх. Сначала почитала и зашла в интернет. Там уже бурная переписка. Про мою беседу все забыли и переписываются там. Меня исключили. Ну и фиг с ним. Я беру фотик и иду на улицу, начинаю фоткаться там, на снегу, в сугробе. Потом и сестренку пригласила. Пофоткались, а потом нечаянно нажали не на ту кнопку и засняли, как мы снеговика делаем. Потом переместились в дом, отогрелись посмотрели фотки. Дома пофоткались. Я почти все выложила в сеть. И тут все вспомнили мою беседу. Зато я про их существование забыла. Сначала мы с сестренкой объелись пирожных, а после перешли на фильм. В час ночи сестренка заснула, а я посмотрела переписку. Где были классные фотки, про то, что скучают и извинения. Куда-то приглашали, но я пальцем не пошевельнула. И только отправила фотки, старые с Элис и Алексом, и новые, где я с сестренкой и одна. И везде счастлива. Пусть почувствуют мою боль. Утром я проснулась оттого, что кто-то у меня отнимал одеяло. Это была сестренка. Ура, выходной. Я потянулась и встала, сейчас было темновато. Но утро. Оделась и пошла на улицу. Точнее, в лес. Там просто отлично и свежо пахло, за это спасибо. Дошла до моей одинокой поляны. Из-за чего я сюда приходила, так это уединиться, а теперь только подумать. Что я не так делаю? Вот за что? Я даже заплакала, когда вспомнила все мои счастливые и не очень моменты с друзьями. Неужели меня можно променять? Я бы их никогда не променяла. А они? А может, у них есть свое объяснение? Но какое? Их лучшая подруга сидит и кукует, а какой-то парень, знаменитость, веселится с ними. Это несправедливо. Сидела я так долго, потом вообще легла. Не знаю, сколько так пролежала, пока не зазвонил телефон. Это снова была Элис. Не беру. Жду дальнейших действий. Алекс пишет, что нужно встретиться. Отвечаю, что только мы втроем. Согласился. Когда и во сколько? В обед в кафе. В том, в котором мы отмечали мою днюху. Иду домой какая-то напряженная. Пришла, родителей снова нет. Кстати, скоро Новый Год, и мы уже все украсили, и елочку тоже. Так, сейчас одиннадцать, угу, переодеться и поесть успею. Одела кофту с рукавами белого цвета, кофту вязаную и очень теплую, которая закрывает мне шею, теплые штаны, ботинки и розовые наушники, чтобы согреть ушки. Иду вниз, беру теплую куртку и шарфик. Одеваю и иду туда. Они уже сидели там. Улыбнулись, а я вот нет, будем перевоспитывать. Сажусь. Заказываю кружку теплого шоколада и пончик. - Ну, чего надобно? - Задаю вопрос. Тут как раз приносят, что я заказала. Но не спешу, и только грею об кружку руки. - Мы мириться, – и все? Вот это и все? А вы уверены, что я соглашусь на перемирие? - Извини, мы не хотели. - Что не хотели? - Откусываю пончик и запиваю. - Этого всего. Без тебя, как без рук. Все планы и все остальное рушится, - Элис вступила в бой за мою честь. - Как мило. Но знаете, это я знала и без вас. А вы, случаем, не поругались? Конечно, поругались, и теперь злите друг друга, верно. Ваши… ммм… скажем так, подстилки на время. Поверьте мне, войну вы эту проиграете. Нужно действовать тактичней. Начиная с мести до публичных заявлений. Вот это уже будет война. А дальше союзы и переход к рукопашным боям, - алчно улыбаюсь. - Мы поссорились из-за тебя. Мы хотели вас с Мелларком помирить. Но ничего не получилось, - сказал Алекс, а я рассмеялась. - Конечно, не получилось. Потому что у нас просто война. Мы не дружили, не ссорились, чтобы нас мирить, - улыбаюсь, а они смотрят на меня в шоке. - Если на этом все, то переговоры закончены. - Встаю, кидаю на стол деньги. - Нет, правда, хватит. Мы просим прощения. Если бы не ты, то мы никогда бы не встретили друг друга. И вообще, ты наше сердце, а мы твои сосуды. Ведь ты нас столько раз спасала, мирила и, не побоюсь сказать, была почти тамадой, - вот это уже что-то. - Хорошо, прощаю, но не рассчитывайте на помощь, - встаю и ухожу.