Заварила я кашу.

Проснулась я от света. Я лежала на кровати. Белая комната и тишина пугали, неужели я умерла? Трогаю живот, даже ни царапинки. Встаю, голова трещит. Подхожу к двери, дергаю за ручку - открыта. Высовываю голову, ожидая увидеть хоть кого-то. Нету никого. Выхожу и иду по белому коридору, от стен отдаются гулким звуком мои шаги. Шарахаюсь от всего, как ненормальная. Тут открывается дверь слева, и я принимаю позу боевика. - Тише. Ты чего, не узнала Хеймитча? - Смеется. То есть, я не умерла. - Так вот, дорогая, тебе дают два дня на реабилитацию, так что отдыхай. - Где Дик и Ноель? - Смотрю на него и вижу улыбку. - Не переживай, живехонькие они. Сейчас тоже на реабилитации. Завтра их выпишут и они придут к тебе. - Хеймитч, расскажи мне все, что было, - прошу. Он смотрит по сторонам, кивает мне и идет в мою палату. Я иду за ним. Захожу и ложусь обратно. - Что именно ты хочешь знать? - Все, что происходило в Капитолии. Все, - говорю уверенно. - Когда тебя ранили, зрители начали переживать. Конечно, Сноу зла, что именно вы выжили. Из-за твоего деда и твоего жениха она ненавидит тебя. Зла, что ты ее обхитрила. Ноеля она рассчитывала видеть в союзниках, и хотела сделать такую драму: влюбленная умирает. На Мелларка у нее были точно такие же планы, как и на тебя, но вы все испортили. Так что готовься к чему-то нехорошему. - То есть, она возьмется за меня, - говорю дрожащим голосом. - Да. Насчет Дика не знаю, а вот за тебя точно. Ты ведь натворила делов. Сначала тебе ставят четыре, позже тебе признается в любви тот, у кого больше всего баллов, спасаешь Дика и выживаешь после ранения. - А если бы я не спасла Дика? - Спрашиваю. - Возможно, пощадила. Жила бы с женихом и все. Ладно, отдыхай, я пойду, - встает и уходит. Да, заварила я кашу. Вечером ко мне зашла медсестра, принесла таблетки и ужин. Потом вколола снотворное и я заснула. С утра ко мне и правда пришел Ноель, а вот Дик нет. Ноель говорит, что мы с ним увидимся на интервью и сегодня меня выпишут. - Ну, а как ты? - Как-то непривычно разговаривать с ним. - Отлично, - молчание очень напряженное. Не знаю, о чем поговорить. - Кстати ты не знаешь, Эли и Алекс с Мелиссой, они?.. - Спрашиваю, и мое сердце сжимается, я совсем про них забыла. - Эли и Алекс с, вообще-то, Греком, выжили. Они были на одной арене. А Мелисса и Кити с Крисом тоже выжили, только на другой арене, - так, а кто такой Грек? - Кто такой Грек? - Ну, он из двенадцатого. Парень такой, высокий брюнет с серыми глазами. Лет, наверное, – он задумывается, такое смешное лицо, я сдерживаю смех, - семнадцать, если не ошибаюсь, - все, я взорвалась, хохочу. - Что? - Ты… хи-хи… такой сме… ха-ха... шной, когда задумываешься, - он тоже смеется. - Ну, ты у Дика спроси, они разговаривали о чем-то, и даже знакомы с детства. - А ты не знаешь, почему Дик не пришел? - Ну, он не разговаривает со мной, грубит и издевается. - Хмурюсь, что это он? - Так что нет. Ну, я думаю, что он тебя ревнует, потому что именно тебя и меня обрисовывает в красках. - В каких еще красках? - Ничего не понимаю. - Ну, говорит о тех сценах насилия в каких-нибудь местах, - что, каких сценах? - Например? - Туалет, где мы с тобой… - Можешь не договаривать, я поняла. Зря. Знаешь, ты иди, я устала и хочу побыть одна, - кивает и уходит. Значит, в туалете. Будет ему туалет. Я его спасаю, а он так, да? Неблагодарный.