Вероятность

— Боишься? — с улыбкой спросил Том. Эмили крепко сжимала его руку, стоя у крыльца красивого особняка. — Есть немного. — Моя мама не кусается. По крайней мере, нас с братом не кусала. — Что, если я ей не понравлюсь? Парень повернулся к девушке и коснулся ладонью её щеки. — Я тебя люблю, а значит, ты уже нравишься моей маме. Чёрт, даже я не так сильно переживал перед встречей с твоим отцом, а ты вся трясёшься. — Это просто волнение. — Расслабься, я рядом. Том отпустил её руку и, поднявшись на крыльцо, позвонил в дверь. Эмили показалось, что между звонком и её открытием прошла целая вечность. Наконец в дверном проёме показалась стройная, широко улыбающаяся женщина. — Том, — радостно произнесла она, — как я рада тебя видеть! Как долетел? — Нормально, только устал немного. — Ты нас представишь? — глядя прямо на Эмили спросила она. — Конечно. Это Эмили, мы… — Я знаю тебя с самого рождения, мне не нужно ничего объяснять. — Приятно познакомиться, миссис Каулитц, — неуверенно произнесла девушка. — Зови меня просто Симона. Проходи в дом, а Том занесёт ваш багаж. Неуверенно ступая, Эмили вошла в дом вслед за мамой Тома. Её волнение нарастало. — Поможешь мне накрыть на стол? — не переставая улыбаться, произнесла Симона. — Конечно. — Том сказал, что вы с Биллом попали в аварию. Как это случилось? — Простите, Симона, но я не очень хочу говорить об этом. — Понимаю. Страшнее воспоминаний ничего не бывает. Ну ладно, не будем о грустном. Том столько о тебе рассказывал. — Надеюсь, хорошее. — О, безусловно. А ещё он сказал, чтобы я не приставала к тебе с вопросами. Но я же его мать, задавать вопросы его девушке моя работа. Кстати, как вы познакомились? — Я тогда только приехала в Лос-Анджелес. Возвращалась в отель вечером, и меня остановили трое парней. Начали приставать, а Том очень вовремя проходил мимо. Он ввязался в драку и спас меня. — Ну, ты тоже внесла свою лепту, — произнес Том с чемоданами в руках, — такого эпичного разбивания бутылки о голову я никогда не видел. — Ты стал моим героем, — улыбнулась Эмили. — И сколько вы уже вместе? Эмили загнали в угол. Неуместно будет рассказывать матери своего молодого человека всю подноготную их отношений. Да ещё и приплетать отношения с другим её сыном. — Пару месяцев, — солгал Том. — И ты до сих пор ничего мне не сказал? Даже Билл говорил мне о своей девушке, хотя ненавидит разговоры на эту тему. А ты хоть бы словом обмолвился! Эмили стало безумно неудобно, она не знала куда себя деть, руки начали предательски дрожать. Она резко развернулась, чтобы поставить тарелку на стол, но задела плечом Симону, которая во время разговора с сыном сделала шаг вперёд и теперь стояла слишком близко, и уронила тарелку на кафельный пол, отчего та разлетелась на маленькие кусочки. — Простите, я жутко неуклюжая сегодня. — Всё нормально, я принесу совок, — улыбнулась Симона. — Не переживай, посуда бьётся на счастье. Как только женщина скрылась из виду, Эмили выдохнула и взялась руками за голову. — Просто кошмар. Кажется, будто я танцую на углях и пытаюсь сохранить лицо, но у меня ни черта не выходит, — тихо произнесла девушка. Том подошёл и обнял. — Ты хорошо справляешься. Не переживай так, моя мама не волк. Она обычная женщина, которая просто интересуется нашей с тобой жизнью. Парень нежно прижал её к себе и поцеловал в макушку. — Я тебя люблю, — прошептала Эмили. — И я тебя люблю. Ты справишься. Близость Тома всегда действовала на девушку лучше любого успокоительного, но стоило ему покинуть пределы видимости, как волнение накрывало её с новой силой. — Я отнесу вещи в гостевую комнату и вернусь, хорошо? Эмили лишь согласно кивнула головой. Парень улыбнулся взял её лицо в свои тёплые ладони и легонько поцеловал. — Я не помешала? — тихо произнесла Симона. Она стояла в дверном проёме, держа в руках щётку и совок. С её лица не сходила слегка отрешенная улыбка. Том немного помедлил и отпрянул от девушки. — Я отнесу вещи. — Давай, — ухмыльнулась она. Эмили осмелела и сделав пару шагов навстречу, забрала инструменты из рук Симоны и принялась сама убирать осколки. — А чем ты занимаешься? Кем работаешь? — поинтересовалась Симона. — Раньше я работала переводчиком в крупной компании, а потом решила осуществить свою мечту и теперь я режиссёр музыкальных клипов в de-code ltd. — Ты переводила с немецкого на английский? — Не только. В моем арсенале пять языков. — Ничего себе. Чтобы выучить так много нужна невероятная страсть к этому. Почему же ты ушла? — Это была не страсть. Это была мечта моего отца, которую он ростил во мне кнутом и пряником. Я всегда хотела другого. — Рада, что ты всё же осуществила свою мечту. — Осталось снять собственный фильм. — У тебя ещё всё впереди. А кто твои родители? — Мама преподавала музыку, а папа владелец ресторана. А вы и ваш муж чем занимаетесь? — Гордон музыкант. Играет в группе и иногда даёт уроки игры на гитаре. Я попрошу их с Томом поиграть нам. Они божественно играют в дуэте. В свое время желание Тома научиться игре на этом инструменте особенно сблизило их. — Разве Гордон не отец Тома? — Я понятия не имею, где его отец. — Ну, а вы? — Я? Я лишь скромный слушатель. — Я не в том смысле. Чем вы занимаетесь? — А, точно. Я пишу картины, немного шью. Недавно открыла свою галерею. — Я бы с удовольствием взглянула на ваши картины. — Выставка сейчас не проводится, но я, пожалуй, покажу тебе несколько картин в моей мастерской. Эмили выкинула осколки в мусорку и наконец выпрямилась. Лицо её немного скривилось от боли. — У меня в аптечке есть хорошее обезболивающее. Принести? — Да нет, всё нормально. — Уверена? Может хотя бы на ночь выпьешь, чтобы лучше спать? — Пожалуй. Куда отнести совок и щётку? — Давай мне. А ты продолжи расставлять тарелки и приборы. Только не разбей ничего, не хочу туда-сюда ходить, — улыбнулась женщина. Эмили улыбнулась в ответ и без проблем накрыла на стол, затем опустилась на стул и взглянула в открытое окно. Оно выходило во внутренний двор. Газон, садовые качели, беседка с уличным камином, мягкими креслами, диваном и небольшой бассейн, недалеко от которого находилась пара шезлонгов. — Ты как? — окликнул ее Том. — Пришла в норму. Твоя мама — замечательная женщина. — Я знаю. Говорил же тебе, что она не кусается. Я позвал Гордона, он скоро придёт. На счёт него можешь вообще не переживать. Он разве что спросит, какое вино ты будешь пить. — Вино и правда не помешает. А помнишь, как тогда… Когда ты напился и весь вечер пытался выяснить, кто виноват в вашем с Рией разрыве?.. Помнишь, что ты мне сказал тогда? — Что ты и Билл были бы отличной парой? — Да, а потом сказал, чтобы я забыла об этом. — Ты моя, — прошептал Том. — Не думал, что ты запомнишь эти слова. Мы ведь оба были пьяны в тот вечер. — Меня это задело. Поэтому и запомнила. — Мы с тобой через многое прошли. Давай просто забудем все плохое и будем наслаждаться тем, что у нас есть. — Согласна. — Пора садиться за стол, — произнесла Симона. — Эмили, познакомься, это Гордон, мой муж. — Рад знакомству, — мужчина протянул руку, и Эмили её пожала. — И как ты встречаешься с этим обормотом? — Не такой уж он и обормот, — улыбнулась девушка. — Ну, я знаю его дольше тебя, так что поверь на слово. Какое вино ты будешь? — Есть белое полусладкое? — В этом доме есть любое вино, — гордо отозвался мужчина и направился к большому шкафу. Как только он открыл дверцы бара, Эмили была поражена. Две полки с шампанским, полка с виски, две полки с красным вином и две полки с белым, полка с текилой, полка с чем-то ещё и каждая бутылка отличалась от другой. — Это наше маленькое хобби. Коллекционирование алкогольных напитков. Так какое вино ты будешь? Тут есть минимум шесть бутылок белого полусладкого. — У меня глаза разбегаются. Я положусь на ваш вкус. Гордон достал бутылку белого вина, бутылку виски и бутылку красного. Пока он открывал и разливал алкоголь по бокалам, Симона достала запеченную с овощам курицу и поставила её в центре стола. Аромат заполнил комнату. Женщина поставила на стол ещё несколько закусок и села напротив Эмили, Гордон опустился на место рядом с женой и поднял бокал с виски. — За встречу, — произнес он. Все подняли свои бокалы и отпили по небольшому глотку. — Прекрасное вино, — произнесла Эмили, — думаю, теперь оно станет моим любимым. — Надо будет запастись им на случай, если вы будете бывать у нас чаще, чем это делают Том с Биллом. — Да уж, — поддержала Симона, — вы с братом совсем забросили стариков. Приезжаете раз в год и то на пару дней. — Мам, поговори об этом с Биллом. Это он у нас генератор занятости. — Ладно, не будем ругаться. Принимайтесь за еду, я знаю, в самолётах кормят просто отвратительно. Вино разрядило атмосферу, и уже после первого бокала Эмили почувствовала себя как дома. Вечно улыбающаяся Симона напоминала ей маму. Такая же светлая, умная и веселая женщина, которая могла при этом мгновенно становиться серьёзной. А Гордон стал для неё образом того отца, которого у неё никогда не было. Весёлый, внимательный, смотрящий на свою жену как на самую прекрасную женщину на свете, не осуждая, а лишь подшучивая над её странными идеями. Симона рассказывала смешные истории из детства Тома и Билла, а Гордон говорил о том, как учил парней играть на гитаре, как Билл не хотел ни на чём играть, а Том сразу схватился за гитару, как только увидел её. Настоящая семья, дружная и крепкая, какой никогда не знала Эмили. После ужина девушка помогла убрать со стола и вышла во двор. Гордон разжигал уличный камин, Том перебирал струны, а девушка опустилась на садовые качели с бокалом вина, наблюдая как у Гордона ничего не выходило, а Том посмеивался над ним и давал советы. Через несколько минут рядом с ней присела Симона. — Знаешь, ты вторая девушка, с которой Том решил нас познакомить. Но на тебя он смотрит по другому. — А с кем ещё он вас знакомил? — глупо спросила девушка. — С Рией. Я думаю, ты должна знать о ней. Я не была в восторге от неё. Импульсивная, острая на язык, самоуверенная. Тогда я думала, что именно такая и нужна моему сыну, но было в ней что-то отталкивающее. А с тобой он такой… счастливый. Когда он на тебя смотрит, кажется, что весь остальной мир для него перестает существовать. Я рада, что он решил нас познакомить. Ты хорошая девушка и вы с Томом прекрасная пара. — Он мой герой. Это как встретить принца из сказки. — Не люблю забегать вперед, но, может, когда-нибудь я смогу назвать тебя своей дочкой. — Можно мне вас обнять? — едва сдерживая слёзы, произнесла Эмили. Симона лишь молча поставила бокал на садовый столик и обняла девушку. — Я справился, — провозгласил Гордон. — Идём к огню. Скоро на улице станет совсем холодно, — отпуская девушку из объятий, произнесла Симона. Том сидел на диване, и Эмили удобно устроилась рядом, подогнув под себя ноги. — Гордон, помнишь о чём я тебя просил? — подмигнул Том. — Сейчас всё будет. — Это что ещё за заговор? — театрально-угрожающе произнесла Симона. — Тебе понравится, мам. Спустя несколько минут, показался Гордон. Он нес перед собой синтезатор. — Я подумал, что у тебя должен быть свой инструмент, чтобы ты могла играть когда тебе захочется, — произнёс Том, глядя на Эмили. — Ты серьёзно? — в шоке спросила девушка. — Это ведь очень дорого. — Вот только давай без этого. Гордон поставил синтезатор перед Эмили. — Прости, что распаковал его, нужно было проверить звучание и всё ли нормально работает, — произнёс он. — Спасибо, — со слезами на глазах произнесла девушка. — Эй, только не плачь, ладно? Я чувствую себя не уютно, — обнимая свою любимую, произнес Том. — Сыграешь нам что-нибудь? — подала голос Симона. Эмили неуверенно положила руки на клавиши, затем нажала на несколько клавиш, наигрывая знакомую мелодию, затихла на секунду и неожиданно для себя начала петь. Тихо и настороженно, боясь, что это может не понравиться сидящим вокруг людям. Немного осмелев, запела громче. Том сидел, не смея пошевелиться. Каждая нота, звук голоса — всё это вызывало мурашки на коже и странно щемило сердце. Он понимал, почему она поёт эту песню. Понимал, почему её голос не дрожит, но по щекам всё ещё катятся горячие слёзы. Он всё знал, и поэтому ему хотелось обнять её, спрятать от всего мира. Он взглянул на маму, та едва сдерживала слёзы, Гордон сидел с поникшей головой, пытаясь держать себя в руках. Её голос и то как она пела эту песню, задевали за самое сердце. Наконец она закончила, смахнула слёзы и взглянула на маму Тома и её мужа. — Вы чего? — Ты прекрасно поёшь, — произнесла Симона, — очень… трогательно. Том, сыграешь что-нибудь повеселее, а то мы все будем рыдать? Том обнял свою девушку, шепнул ей что-то очень теплое на ухо и взялся за гитару. Вечер был теплым и постепенно обратился в ночь. Бутылки были допиты и выкинуты, музыкальные инструменты убраны на место, а люди крепко спали в своих спальнях, обнимая тех, кто был для них воплощением вселенной в человеческом теле…